Марина Тимашева: Стихи Николая Гумилева звучали по случаю дня его рождения в музее-квартире сына поэта, Льва Николаевича Гумилева, в филиале Музея Анны Ахматовой в Фонтанном доме. Исполняли их совсем молодые люди, студенты-первокурсники. А слушала их Татьяна Вольтская.
Дмитрий Фетисов:
Оглушенная ревом и топотом,
Облеченная в пламя и дымы,
О тебе, моя Африка, шепотом
В небесах говорят серафимы.
И твое раскрывая Евангелье,
Повесть жизни ужасной и чудной,
О неопытном думают ангеле,
Что приставлен к тебе, безрассудной.
Про деянья свои и фантазии,
Про звериную душу послушай,
Ты, на дереве древней Евразии
Исполинской висящая грушей.
Обреченный тебе, я поведаю
О вождях в леопардовых шкурах,
Что во мраке лесов за победою
Водят полчища воинов хмурых;
О деревнях с кумирами древними,
Что смеются улыбкой недоброй,
И о львах, что стоят над деревнями
И хвостом ударяют о ребра.
Дай за это дорогу мне торную,
Там, где нету пути человеку,
Дай назвать моим именем черную,
До сих пор не открытую реку.
И последняя милость, с которою
Отойду я в селенья святые,
Дай скончаться под той сикоморою,
Где с Христом отдыхала Мария.
Татьяна Вольтская: Послушав, как этот студент, Дмитрий Фетисов, читает стихотворение Николая Гумилева, я, признаться, с некоторым облегчением вздохнула: не все прогнило в Датском королевстве, если юношам нравятся еще настоящие романтические стихи о героизме, любви и дальних странах. Идея чтений в музее-квартире Льва Гумилева пришла сотруднице музея Анны Ахматовой в Фонтанном доме Исанне Лурье.
Исанна Лурье: Когда я пришла работать в музей, сказали, что музей Гумилева совсем, как теперь говорят, “нераскрученный”, здесь совсем никакой не проходит работы, связанной с молодежью, что здесь собираются только любители Гумилева, особенно - Льва Гумилева. Такой получается несколько закрытый клуб. И как-то захотелось этот клуб расширить. Вот так пришла идея попробовать дать читать стихи. Первый год я договорилась со школой, в которой сама работала, второй раз как-то уже круг расширился, в прошлом году на нашу конференцию, которая называлась “Школьный пролог”, пришли замечательные учителя и руководители Педагогического колледжа, они очень увлеклись этой идеей и поняли, что для студентов необходимо расширять какие-то границы их восприятия мира, жизни, открывать то, что они совсем не знают. Несколько девочек принимали участие в прошлом году в конференции, и как-то это не прошло, видимо, для них даром. В этом году они попросили у нас разрешение устроить финал конкурса “Студенты читают стихи о Ленинграде-Петербурге” – как-то сами выразили желание продолжить работу. И вот тогда я им предложила, что я не буду больше никого приглашать, а они будут готовиться. Они готовились с декабря, все время звонили, говорили, что идея была поддержана массами и, действительно, подавляющее большинство в первый раз пошли в библиотеку за книгами о Гумилеве, а некоторые, может быть, просто в первый раз пошли в библиотеку не за учебниками.
Татьяна Вольтская: Стихи Гумилева и сегодня поражают молодежь. Дмитрий Фетисов, например, пришел сюда сам, без чьей-либо подсказки.
Дмитрий Фетисов: В прошлом году я приходил сюда, здесь был вечер, посвященный тому, как Николай Гумилев в Африку ездил. И сейчас Африка является такой страной, где неспокойно, а тогда - что там было? Он один туда ездил. Меня впоследствии, и ребят, которые со мной пришли, привело сюда то, что я когда-то зашел в Фонтанный дом, в Музей Анны Ахматовой, и спросил, можно ли у них где-нибудь почитать Осипа Мандельштама. Телефон Исанна Михайловна взяла, позвонила и сказала, что будет целый вечер, посвященный Осипу Мандельштаму, в дату гибели, 27 декабря. И теперь второй год подряд это проходит, и стало традицией. И, естественно, посвящается не только Осипу Мандельштаму, а вот тоже и Гумилев, Серебряный век. Потому что, наверное, Серебряный век и еще, может быть, 80-е годы, это два таких последних цикла было у нас в стране, поэтическая новая волна, взрыв, причем это действительно был взрыв чего-то нового, романтики какой-то. И в наше время, когда все у нас в стране по среднему - средние футбольные команды, средние поэты, средние писатели - чем еще вдохновляться, как не поэзией таких людей, как Николай Гумилев и Осип Мандельштам?
Татьяна Вольтская: В музее-квартире Льва Гумилева есть много памятных вещей, связанных с Николаем Гумилевым. Сын бережно хранил память отца. Студенты и школьники приходит в день рождения Гумилева читать его стихи уже в третий раз, - говорит заведующая музеем Марина Козырева.
Марина Козырева: В старости уже более философские стихи его читаешь, а в молодости, конечно, “Капитаны”, “Жираф”, всякое такое. Как раз сегодня я хочу проводить вечер так, чтобы рассказать о Николае Степановиче глазами сына. Потому что для Льва Николаевича отец был очень значим, он его очень любил, и Лев Николаевич знал наизусть все его стихи. В последние годы его жизни, когда Николая Степановича не до конца, но реабилитировали, под давлением общественности, то для него была большая радость, когда начали издавать сборники стихов Николая Степановича.
Татьяна Вольтская: Студентов Педагогического колледжа привела сюда их руководительница Елена Михненко.
Елена Михненко: Это студенты Педагогического колледжа номер 8, они первый раз в этом доме, а вообще мы давно сотрудничаем с Музеем Анны Андреевны Ахматовой, с Фонтанным домом, мы принимаем участие в различных, даже не скажешь мероприятиях, а именно делах музея. Мы любим Николая Гумилева, действительно это поэт молодости, и наши девочки готовились, они прочитают сегодня стихи, которые им понравились. Причем мы не давили на их выбор, они сами выбирали эти стихи.
Татьяна Вольтская: Говорит студентка первого курса Алина Кургина.
Алина Кургина: Когда нам сказали, что нужно прочитать Николая Гумилева, я пошла в библиотеку, взяла книгу и, вы знаете, я прочитала все стихотворения, но почему-то именно два мне больше запали в сердце. Это “Молитва” и “Счастье”. Хотя они маленькие, но они мне очень нравятся.
“Молитва”
Солнце свирепое, солнце грозящее,
Бога, в пространствах идущего,
Лицо сумасшедшее,
Солнце, сожги настоящее
Во имя грядущего,
Но помилуй прошедшее!
“Счастье”
Из красного дерева лодка моя,
И флейта моя из яшмы.
Водою выводят пятно на шелку,
Вином - тревогу из сердца.
И если владеешь ты легкой ладьей,
Вином и женщиной милой,
Чего тебе надо еще? Ты во всем
Подобен гениям неба.
Татьяна Вольтская: Честно говоря, меня поразило, что все студенты, которые сюда пришли, познакомились с поэзией Николая Гумилева только после того, как им сказали сходить в библиотеку и прочесть его стихи. Почему так происходит? Неужели этих стихов не читают дома родители этих молодых людей?
Исанна Лурье: По-моему, то, что они пошли в библиотеку это очень радует. Я думаю, что если бы вы провели такую беседу со студентами первого курса Университета и Герценовского института, если бы они сказали правду, то, думаю, что дома у минимального количества людей есть Гумилев. Знаете, мне как-то вспоминается, что когда все эти книги только опубликовались, я прочла такое высказывание, которое меня тогда поразило. Кто-то сказал, что когда пройдет время и школьники не захотят учить Гумилева и Цветаеву так же, как они не хотят учить Пушкина и Тютчева, это значит, что эти поэты полностью и целиком стали частью нашей литературы. Тогда мне показалось, что это невозможно - неужели так будет? Но, так оно и есть.
Марина Тимашева: Послушав Татьяну Вольтскую, я вспомнила, как в 1987 году на уроке в московской школе первоклассник Дима Семенов (я даже помню его имя) читал “Капитанов” Гумилева, да так, что впрямь сыпалось “золото с кружев, с розоватых брабантских манжет”.
