Анна Качкаева: Высшее руководство России на минувшей неделе опять позаботилось о телезрителях. Президент хочет, чтобы в России появился русский аналог научно-образовательного канала и аналог Discovery, который вы все знаете. Премьер позаботился о бедных болельщиках и решил, что 30 матчей национального чемпионата покажут по общедоступному каналу «Россия 2». Сегодня мы, конечно, оставим без обсуждения это совпадение и одновременный президентско-премьерский интерес к телевидению, и психотерапевтическую направленность новых инициатив, и то, что инициативы в нишевых сегментах вещания опять спускаются как директивы сверху, а не идут от бизнес-стратегии каналов. Это уже российская данность. В конце концов, детские каналы тоже когда-то появились после пожеланий президента. Сегодня мы поговорим как раз о моде на научно-познавательное телевидение, о том, возможно ли все-таки русское Discovery, о зрителях и содержании нишевых каналов вообще и о том, как телевидение смотрят в интернете, потому что все-таки этот сегмент уже почти вещания – совмещение интернета и видео кажутся для всего мира чрезвычайно любопытным. И сегодня у меня в студии гости, которые про это довольно хорошо знают, - директор Дирекции цифровых каналов ВГТРК Игорь Шестаков и руководитель интернет-проектов телеканала «Россия 24» или как вас называть?
Павел Кошелев: Давайте так, сотрудник телеканала «Россия 24», который так или иначе с этим связан.
Анна Качкаева: Павел Кошелев.
Игорь Шестаков: Павел скромничает. На самом деле, Павел отвечает за популярную у нас на канале программу «Вести.net», он ее возглавляет уже четыре года почти, очень успешный проект. И параллельно он делает сейчас программу на «Россия 2» в рамках нашей новой информационной программы «Вести.Ру», там тоже появляется его проект. Поэтому Павел, можно сказать, в теме как никто из нас.
Анна Качкаева: Ну, и замечательно. Но тем не менее, слушателям я все-таки задам вопрос, не совсем касающийся интернета, потому что это все-таки сегмент для продвинутых людей, а для слушателей все-таки привычнее телевизор. Попробуйте ответить на вопрос: нужен ли вам русский аналог Discovery?
Давайте, Игорь, с вас, а вы нам, Павел тогда просто помогайте, потому что хоть вы и в интернете, но к телевизору все равно имеете отношение.
Павел Кошелев: Я в телевизоре скорее, чем в интернете.
Анна Качкаева: Последние два сезона явно наметилась мода на научно-развлекательное телевидение. Это просветительские проекты Лобкова или научно-развлекательные проекты Парфенова, целая линейка на Пятом, программы в вашем холдинге, «Академический час» на «Культуре», успех «Галилео» на СТС. В общем, я могу перечислять, но очевидно, что эти программы и проекты на слуху. Запуск предполагается какого-то подобного проекта на ТНТ. И как вы думаете, с чем это так связано? С чего это вдруг зрители и телевизионщики, или телевизионщики скорее заинтересовались вот этим сегментом вещания? Сайнстеймент его называют на Западе.
Игорь Шестаков: Мы вообще осторожно относимся к такого рода проектам. Кстати говоря, президент не был инициатором создания нового канала – аналога Discovery. Кто-то из зала, по-моему, высказал такое предположение. И как раз Медведев очень осторожно сказал, что эта идея хорошая, но она требует больших вложений, и соответственно, нужно посчитать, в состоянии ли мы такой проект потянуть.
Анна Качкаева: Ну, вы же знаете, когда у нас президент по поводу телевидения чего-нибудь говорит, то есть всегда шанс, что дальше это всегда будет осуществлено.
Игорь Шестаков: Посмотрим, потому что реально, если смотреть уже на вещи практично, это же канал в любом случае будет нишевый. Нишевые каналы, в отличие от эфирных каналов, которые принудительно в свободном полете, и здесь нужно работать, как работает по-настоящему рынок, то есть предлагать кабельщикам, а их тысячи в стране, и каждого нужно убедить, что этот проект ему необходим. Проблема в том, что, к сожалению, если говорить о научно-популярных программах, вся эта красота большей частью – это все-таки за границей. Большие объекты, интересные инженерные решения, это интересные программы. И вот этот колорит такой романтический, который все равно должен в таких программах присутствовать, он большей частью там. У нас это движение молодое, начинающее, и сейчас мы честно озаботились на «России 24» научно-популярными программами. У нас теперь выходит «Час науки», мы делаем альманахи, мы делаем фильмы про ученых, в том числе молодых. Но вы понимаете, антураж, который всему этому сопутствует, он, конечно, честно говоря, пока к науке особо людей не привлекает. Поэтому мы вынуждены перекрываться такими сложными компьютерными зарисовками, рассказывая о тех или иных решениях.
Анна Качкаева: Потому что как лабораторию посмотришь, так сразу тоскливо становится.
Игорь Шестаков: Немного грустно. Вообще, к этим людям, конечно, надо относиться с большим пиететом и уважением, особенно молодым ребятам, которые сейчас напильниками что-то такое, лобзиками выпиливают, и фантастически вещи у них получаются. Есть потрясающие разработки, в том числе недавно мы снимали программу о нанотехнологиях. Все так смеются, вроде такая ерунда. А на самом деле, в этом направлении много чего уже достигли. В частности, мы недавно снимали интересную программу о порошке, который позволяет мгновенно гасить все пожары.
Анна Качкаева: Вон у нас он, видите, порошок над лампочкой в студии и надпись «Уходи» у нас тут висит .
Игорь Шестаков: У вас тут гигантский, с углекислым газом огнетушитель, а в будущем это будут такие пятикопеечные наклейки, которые позволяют в вашей студии, а это метров 6-8, наверное, погасить пожар. Я сам видел, как это делается. Фантастическая вещь! Когда заливается в капот машины два ведра бензина, поджигается, а внутри такая маленькая наклеечка в виде лейкопластыря все это через 10 секунд гасит.
Анна Качкаева: Вот пожар, бензин и порошок снять можно, а вот нанотехнологию – все равно тяжело.
Игорь Шестаков: Все остальное – да, это сложно производить.
Анна Качкаева: Скажите, можно у вас узнать, поскольку вы между интернетом и телевидением, между тем, что все равно в будущем, и тем, что уже становится таким традиционным, если говорить о языке, подходах и так далее. У вас есть ощущение, что научно-популярная мода на телевидении наступила? И может ли интернет этому помочь? И вещание через интернет?
Павел Кошелев: Это какой-то очень сложный вопрос. Интернет этому помогает. Может быть, он отчасти и начал это движение просто потому, что телеканалы как очень централизованный, очень в силу огромных вложений не разнообразный бизнес, сколько их – пять всего, это бизнес, это очень тщательные подсчеты, копеечка к копеечке, и поэтому до некоторых пор считалось, что просто научно-популярные программы – это нерентабельно. Интернет в значительной степени, даже до сих пор большая часть его не монетизируемая, то есть это самостоятельное дело энтузиастов или тех, кому это нравится. И если уж тебе захотелось что-то поджечь и снять это и положить, никто тебе не может помешать. Поэтому вот та энергия, стремление к чему-то новому, интересному, опыты, как в детстве, кирпичи трут, растворяют в воде и думают, что там какая-то чудесная жидкость, она выплеснулась, не имея поддержки ни со стороны, помните, были журналы «Юный техник», «Техника молодежи»…
Анна Качкаева: А вы еще должны помнить.
Павел Кошелев: «Мурзилку»?
Анна Качкаева: Так же как и президент. Он сослался на фильм учебный, когда учитель выходит к доске и рассказывает про всякие схемы, а вы все должны помнить другие фильмы.
Игорь Шестаков: На «Четвертом канале».
Анна Качкаева: Да, а если вы помните, в школе показывали фильм с Смоктуновским, Пляттом и так далее «Что такое теория относительности?», «Что такое физика твердого тела?». Это «Центрнаучфильм» делал.
Павел Кошелев: Были прекрасные программы, в значительной степени, правда, они устарели. Но кто для нового поколения, для моего сына, например, кто такой Плятт и Смоктуновский?
Анна Качкаева: Никто. Сейчас Пушной с «Галилео».
Павел Кошелев: Да, дядьки из телевизора из старого очень. Да, Пушной – максимум, и то я не уверен, что уж так прямо на него новое поколение клюет.
Анна Качкаева: А вот на кого? Канал то Discovery международный, аудитория с 18 до 44, мужская.
Павел Кошелев: Discovery давайте мы не будем обсуждать, все-таки с другого телеканала, хотя, конечно, вызывает восхищение, как они могут себе позволить прикрутить ракетный двигатель к какой-то старой машине, разогнать ее и разбить о стену. Это, конечно, фантастика, к науке не имеет большого отношения, но есть ощущение, что перед тобой – вот как это сделано все. Можно себе представить, что это одна программа стоила, наверное, тысяч 200-300 долларов. У нас, боюсь, что это сейчас невозможно. В интернете можно сделать маленькое «Как струится дым пусть даже от сигареты», он идет не вверх вертикально, а где-то загибается. Пожалуйста, это элементарная физика – то, что интересно. Помните, были книжечки «Интересная физика», Перельмана «Интересная математика».
Анна Качкаева: То есть в интернете удобнее?
Павел Кошелев: Нет, не удобнее. Больше, меньше качества, меньше качество картинки, меньше качество комментария, хуже все это сделано, потому что это энтузиасты. Вот как получилось. Или ученые, как уж они сделают? Им же не столь важна картинка, форма. Вот это получается. Слава Богу.
Игорь Шестаков: Мы с Павлом здесь сходимся в том, что канал самостоятельный российский а-ля Discovery нам в ближайшие год-два сделать будет сложно. То есть это по-любому будет покупной продукт, большей частью из тех же каналов, которые у нас итак присутствуют на рынке. Поэтому сейчас мы сами производим для себя около 2 часов научно-популярных программ, которые размещаем и на «России 2», и на «России 24». Что-то выходит у нас на «России 1» в утреннем пакете. То есть это все, что нам удается, причем в пределах России добыть качественного.
Анна Качкаева: Мы поговорим об этом в деталях еще. А вот скажите, все-таки, чтобы не создавалось иллюзий, в России хорошо смотрят весь пакет международных версий Discovery: от основного до Animal.
Игорь Шестаков: Хорошо, на самом деле, смотрят базовый пакет, остальные идут в пристежке.
Анна Качкаева: Ну, так может, тогда и не надо пытаться делать русскую историю?
Павел Кошелев: А насколько хорошо? С чем сравнивать? Если сравнивать с каким-нибудь популярным сериалом, то очень плохо смотрят.
Анна Качкаева: Нет, потому что они все-таки в цифре и в спутнике, и меряют то понятно где.
Павел Кошелев: На самом деле трудно сравнивать, ну, хуже… Все равно меньше людей по факту, так или иначе.
Игорь Шестаков: Вы знаете, такой саксонский взгляд на весь мир в какой-то момент люди слегка от него подустали. Я знаю даже по разговорам с кабельщиками, поскольку у них кабальные условия заключения договора, Discovery с кабельными сетями, как минимум, на 3-5 лет, с большими штрафными санкциями в случае отключения и так далее. Вот сейчас заканчивается первый базовый период, когда прошли первые пять лет, и сейчас кабельщики смотрят, с кем работать дальше. Потому что Discovery – довольно дорогой продукт для нашего рынка. И не все его, кстати говоря, бы и держали. То, что предлагается сейчас даже нашей, мы сделали первый свой цифровой канал нишевый, называется «Моя планета», познавательный, и вот мы предлагаемся дешевле. И кабельщики с удовольствием, как только закончится пакет Discovery, говорят, что возьмут нашу программу.
Анна Качкаева: Ну, у них выбора нет, потому что нужно лицензировать теперь эти каналы.
Игорь Шестаков: Есть там много проблем. Но мы тестировали в зачаточном варианте на «Пятом канале», когда его еще возглавлял Троепольский, у нас был линейка «Моя планета», в частности, в разряде «Путешествия», который является частью канала «Моя планета», мы протестировали, делая наше «Путешествие», где наши фронтмены бродили по миру и рассказывали о своих ощущениях, и параллельно мы купили несколько продуктов, причем такого выдающего путешественника, как Ян Райт, который, мне кажется, великолепно работает в этом жанре. Но тем не менее, интерес был на порядок выше.
Анна Качкаева: К Кожухову.
Игорь Шестаков: Удивительно. Тот же Кожухов, которого мы даем в повторе, который, отработав несколько сезонов, и даже мы уже ушли с «Пятерки», но некоторое количество недель мы еще были в повторах, и опять он брал хорошие цифры. Причем мы ставили днем, мы ставили вечером. Везде – хорошо. Видимо, народ уже немножко вот этого всего наелся заграничного, ему хочется посмотреть, как у Гребенщикова, «нам, россиянам, иностранцы за границей ни к чему». Вот это из такой серии. Хочется смотреть, как мы там существуем, какие-то наши ощущения от того, что там видишь. Поэтому вот это тестирование на протяжении года показало нам удивительный результат. Вроде продукт качественный и разнообразный, но тем не менее хочется чего-то своего уже посмотреть. Знаете, как мы вот с вами ездили на региональные, когда ТЭФИ мы смотрим, помните, такое было ощущение, что Москва настолько всех задавила своими стандартами, унификацией, что в какой-то момент хочется просто какой-то – Дед Мазай и какие-то зайцы, снятые VHS, но хоть что-то было такое натуральное, живое. Может быть, отчасти вот этот прорыв, когда все-таки у нас появилась возможность попутешествовать, снимать что-то приличного качества. И вот эта потребность она в зрителях ощущается.
Анна Качкаева: Игорь, эксперты предполагают, что базой для Discovery может стать либо «Россия 2», хотя теперь не ясно, потому что туда все время спортивные состязания загоняют.
Игорь Шестаков: Да, нас разбавили футболом.
Анна Качкаева: То ли «Россия 2», либо канал «Планета», о котором вы уже сказали. Вот все-таки предпочтительнее что? «Россия 2» или, думая о бизнес-схеме дальше, учитывая, что Discovery смотрят в спутнике и в кабеле, или будут смотреть в общероссийском эфире? Что предпочтительнее?
Игорь Шестаков: У нас поскольку холдинг, и мы как семейство теперь выступаем, мне бы хотелось, чтобы продукты, которые мы изготовляем, они довольно дорогие, все-таки прокатывались в нескольких случаях. В частности, на «России 2» у нас тоже есть линейка «Планеты», в том числе и научные фильмы. Они если это премьерный показ, мы показываем их там, потом они перемещаются на «Россию 24».
Анна Качкаева: А сколько на «Планете» сейчас собственного контента?
Игорь Шестаков: Мы производим собственного контента 15 часов в месяц. И это больше, чем у Discovery на сегодняшний день. Вот что удивительно. Я посмотрел по количеству повторов и оригинальному материалу, сколько они предлагают в год, у них около 100 с небольшим часов.
Анна Качкаева: Но вы, я так понимаю, будете с ними как-то сотрудничать, адаптировать, что-то привлекать в эфир или нет?
Игорь Шестаков: Знаете, такой необходимости нет. Удивительные, на самом деле, делают вещи в Южной Корее, индусы интересно работают, отличный научно-популярный продукт в Новой Зеландии, у той же Австралии. То есть какие-то такие странные телевизионные рынки, которые сериальные, раньше они не учитывались. А вот мы заинтересовались, в Японии потрясающие макросъемки, потрясающие у них есть фильмы. Поэтому мы за разносторонний закупочный материал, и в этом смысле как раз будет ощущение эксклюзивности. Потому что все равно даже для научпопа, где на «Планете» всего треть, даже меньше эфира, всего нам не хватает оригинального продукта.
Анна Качкаева: Сейчас вас показывает одна из кабельных сетей.
Игорь Шестаков: Но я скажу, вторая по величине в России.
Анна Качкаева: Тем не менее, «Акадо» со «Стримом» не показывает, их не интересует «Моя планета»?
Игорь Шестаков: С «Акадо» мы ведем переговоры. Вначале у нас довольно сложно складывалось. Мы ездили до Нового года, когда мы еще были в режиме тестовом, они как-то спокойной говорят: «Давайте мы вас поставим в тест, посмотрим, интересно ли». Сейчас, наоборот, они уже нам звонят, предлагают войти в пакеты. Со «Стримом» проще, мы уже там находимся. И у нас еще переговоры с «НТВ плюс», где, наверное, тоже «Планета» появится. Но сейчас то, что мы получили по первым замерам в кабельной сети НКС, фантастический результат, для меня вообще удивительный. За два месяца существования мы (успешным считается кабельный канал, который смотрят 15 минут в месяц, это считается уже хорошо), но треть из опрошенных смотрит ежедневно «Мою планету». Это со стороны наших коллег по распространению, они говорят, что это фантастический для нас результат.
Анна Качкаева: Понятно, это вас радует. Павел, а я вчера зашла на сайт «Планеты» и посмотрела, как она тосклива по сравнению тем, что есть в наборе вашем интернет.
Игорь Шестаков: Задачи такой у нас не было.
Анна Качкаева: Потому что есть «Спорт бокс», который экспериментирует, есть «Бибигоша» и «Бибигон». Все это очень современно, очень живое, очень интерактивное, то есть все то, что должно помогать телевидению двигаться в эту новую коммуникационную реальность. «Планета», на мой взгляд, очень для этого располагает. Вы даже об этом никогда не думали?
Павел Кошелев: Конечно, все думали. Но на самом деле старт интернет-проекта – это вещь, которая… Многие думали, что интернет – это написал одну букву, положил один ролик, и вот там уже стало живое и красивое. Совсем не так. То есть «Моя планета» начиналась, у нее был отличный разгон, о котором Игорь Леонидович рассказывал, «Пятый телеканал» в то время, как такой масштабный проект, который должен соответствовать наполнению канала, нужно было включить за два месяца. Это невозможно, но он будет, и он будет очень красивый. Вы еще подивитесь.
Анна Качкаева: Подивимся.
Павел, все-таки как вы ни хотите спрятаться за микрофоном, я не могу не вспомнить Маклюина, которого любят обычно все вспоминать в этой связи. «Мы создаем технологии, которые создают нас», и это, на мой взгляд, относится к тому, что происходит сейчас с телевидением и с интернетом, с их сближением. Вот в чем, кроме особенностей смотрения, интерактивности, нелинейности, возможности выбрать тогда, когда удобно, отличается видео в интернете от традиционного телевидения?
Павел Кошелев: На сегодняшний момент? В первую очередь, гораздо меньшего качества. Правда, последние полгода бум видеопроизводства в сети, видеопоказа в сети.
Анна Качкаева: Цифры «Рифа» (интернет форум) прошлой недели – 50 миллионов видероликов на российские видеохостинги выложено.
Павел Кошелев: К «Рифу» мы сейчас вернемся, там действительно Тагиев сделал очень…
Анна Качкаева: Руслан Тагиев – это руководитель TNS, измерительной компании.
Павел Кошелев: Так точно, он сделал доклад, который, кстати, в первую очередь, порадовал ВГТРК. Дело не в этом, это просто наблюдение чисто пользовательское, все больше и больше видео, невероятно хорошо смонтированного, качества, которое превышает стандартное телевизионное. Просто инфраструктура уже развилась настолько, что я могу это получать. И я не как эксклюзивный какой-то персонаж, а один из сотни кроликов, которые где-то жрут это видео по всей стране, по всему миру. То есть действительно революция медленно, но она сейчас догоняет, мы даже сами этого не поняли. Что касается видео в России телевизионного, на сегодняшний момент очевидно, что руководство всех телевизионных сущностей, которые здесь есть, только поняло, что это реальный бизнес. Ну, не только, может быть, полгода назад, может быть, около года. Но цикл производственный, бизнес-цикл довольно большой. Нужно сделать это, нужно сделать красиво. Нет понимания возможностей, нет понимания, откуда брать денежку. В интернете это гораздо сложнее. Никто не говорит, что это просто на телевидении, но там есть налаженная система. Здесь этой налаженной системы нет, надо каждый раз ее строить, она не очень сложная, но ее нужно построить. И так случилось, что именно ресурсы ВГТРК из телевизионных сделали первый шаг вперед. Телевидение в интернете – это в первую очередь «Россия 24».
Анна Качкаева: Да, вышел на первое место по посещаемости.
Павел Кошелев: Неправда, не по посещаемости. Он вошел в пятнашку, топ-15 сайтов нета. Это очень много, потому что тут вам «Яндекс», тут вам «Мейл.Ру», никакого отношения не имеют к чистому видео. Он самый динамично развивающийся сайт. По сути дела, «Вести.Ру»…
Игорь Шестаков: Вот здесь он на первом месте, как самый динамично развивающийся.
Павел Кошелев: Да, это сайт новостного видео.
Анна Качкаева: То есть главное как раз именно видео, так я понимаю?
Павел Кошелев: Там есть текст, там есть звук.
Анна Качкаева: Главное – видео. Я посмотрела специально перед программой, он очень минималистский, очень удобный, пространственно легкий для восприятия.
Павел Кошелев: Ну, похвалите еще. Думаю, ребятам, которые его делают, будет очень приятно.
Анна Качкаева: Тем не менее, я все равно к своей теме сворачиваю. Смотрите, там программа про кино, 20 минут лежит и висит. Там спецрепортаж, например, со встречи на Эльбе, исторический, классический на 4 минуты. Там фрагменты видео, может быть, 40 секунд эксклюзива, может быть, любимый Шестаковым «Мобильный репортер» - минута или полторы, куда люди свои сюжеты выкладывают. Почему я это все перечисляю? Чтобы людям было понятно, какое видео доступно на сайте. Означает ли, что убежденность интернетчиков, а вы между ними и телевидением находитесь, что телевидение в сети умирает, есть некоторое преувеличение? Умирает, что его там нельзя смотреть вдолгую.
Павел Кошелев: Оно будет другим абсолютно. Оно будет другим, потому что есть фактор 2:0 который называют, это интерактивность. Ты можешь выключить. Представьте себе, в среднем в день на «Вестях.Ру» просматривают около 300 тысяч сюжетов, 300 тысяч роликов. В понедельник, сегодня, наверное, будет больше полумиллиона, потому что люди не хотели ничего знать в выходные, часть аудитории, сейчас они нагоняют, они пришли на работу, они работают, тычут и смотрят, вот что было… То есть это огромная аудитория, с одной стороны. С другой стороны, можно себе представить, что средняя продолжительность ролика – 2,5 минуты, большая часть недосматривает. То есть, может быть, Кудрявцева они досмотрят 20 минут, а новостной сюжет посмотрят полторы минуты, увидят то, что им понятно, и выключат. Это совсем другая история. Там ты можешь оценить, когда человек отвлекся. А в телевидении – ушел ты на кухню и забыл его выключить, никто никогда не увидит.
Анна Качкаева: То есть это ведь не связанные вещи, что если интересно, может и 20 минут посмотреть. А не потому что он точно, железно смотрит 40 секунд.
Павел Кошелев: Это отложенное, это видеоподкаст условный. Тебе очень интересно, ты можешь посмотреть его через 5 минут, через 10.
Анна Качкаева: Я почему так настойчиво вас спрашиваю, Павел. Означает ли это, что для интернета надо делать какое-то другое телевидение?
Павел Кошелев: Ну, наверное, означает. Оно должно предусматривать возможность вмешательства собственно зрителя, перемотки некой. Вот это мне скучновато, дай-ка я следующую меточку… Надо для него следующую меточку поставить, где, возможно, будет интересно. Но, может быть, за эту возможность он поплатится пятисекундным прерывом. Перемотал - на получай, сотовая связь на пять секунд, что-нибудь в этом роде. Да, там есть свои интерактивные трудности, технологии. И они, по крайней мере, сейчас развиваются. Но кроме всего прочего, реклама же видео гораздо более эффективно воздействует. В отличие от баннеров, к которым мы все привыкли, вот эти картинки висят, на которые возможно ткнуть. Здесь же так называемые прероллы, и построллы. Перед роликом немножко покажут, перед новостным условно, и после него. Так вот выяснилось, что туда то кликают гораздо более…
Анна Качкаева: Ну, и неизбежно. Оно всплывает, ты, даже если очень хочешь, все равно по пути оно как-то…
Павел Кошелев: Ну, это не совсем так. Там есть несколько технологий, снизу всплывающие титры, которые тебе мешают, или показ традиционный. Многие по «ютьюбовской» привычке пытались погасить, поставить на паузу, жмут, на рекламу и попадают к нашей рекламной радости, но это сейчас только развивающийся рынок. Никто еще особенно ничего не понимает. Но то, что мы уходим туда, и то, что уходим всем телевидением, это не значит, что интернет победил. Интернета не существует. Там существует огромное количество нас всех, зрителей… Часть из этих зрителей делают свои маленькие ролики, не канальчики.
Анна Качкаева: Да уж канальчики почти.
Павел Кошелев: Но они такие дешевые. Очень удобно какой-то консалтинг вести. Вот посмотрите, какого человека я встретил на улице, давайте у него что-нибудь спросим. Но телевидение – это небеса, это вертолеты, это космос, это разговоры с туземцами. Где ты найдешь туземца? Это порошки, которыми Игорь Леонидович любит тушить машины. Где это взять? Это только профессиональная команда, с пониманием, с технологиями, что достаточно сложно сделать.
Анна Качкаева: То есть вы – тот мной любимый теперь тип интернетчика-телевизионщика, который не придерживается крайностей. Потому что когда я слушаю интернетчиков, я понимаю, что телевидение хоронят. Когда я слушаю телевизионщиков, они говорят: да ладно, где там этот интернет?
Павел Кошелев: Хоронят не все телевидение, а именно ту часть, которая кому-то конкретно не нравится. Кому-то не нравятся новости, кто-то ненавидит сериалы, кто-то презирает музыкальное телевидение.
Анна Качкаева: То есть никакого нового языка в связи с этим не возникает, большей клиповости, быстроты?
Павел Кошелев: Вы знаете, была такая история, когда я под началом Игоря Леонидовича работал на утреннем вещании, мы пытались сделать. Тогда же пять лет назад тоже был интернет, и тоже появились все «ютьюбы», и мы думали, наверное, возникнет новый видеоязык, давайте посмотрим, как это делается. Наверное, маленький экранчик у телефона, и наверное, там нужно крупный план, чтобы видно было нос, глаза, как-то показывать так, чтобы всем было понятно. Потом выяснилось, не надо ничего такого, все видно хорошо. А сейчас видно лучше, чем в телевизоре. Снимай так, как можешь, главное, чтобы это было интересно.
Игорь Шестаков: А потом я хочу сказать, что ленивых то никто не отменял.
Анна Качкаева: Конечно. Диванный зритель, который не будет ничего выбирать.
Игорь Шестаков: Меня всегда удивляла до сих пор сохранившаяся традиция смотреть блокбастеры по телевизору, хотя ты понимаешь, насколько ты удлиняешь просмотр за счет рекламы. Но сам себя ловил на мысли, даже иногда смотришь кино, вот стоит такой же диск на полке, ну, воткни ты, если хочешь, ну, вот какая-то необоримая лень. И вот это, мне кажется, поскольку присуще человеку, в любом случае это разделение на то, что тебе предлагают, уже нарезали, нашинковали, иди ешь. А все-таки в интернете это активнее получается. Я бы здесь все-таки разделял. Скорее всего, то, что называется новости, должно развиваться в интернете более активно.
Анна Качкаева: Ну, новости туда уже и ушли.
Игорь Шестаков: Дискретный просмотр, откуда…
Анна Качкаева: В смысле их содержания. Большинство новостей актуальных…
Павел Кошелев: Основная задача – верификация. Все, что ушло в интернет, является новостными сигналами, в основном не верифицированными. Вот, пожалуйста, сейчас Twitter, шуму то сколько. Во время терактов все говорили: Twitter победил телевидение. Но вот если прочесть, там есть каналы по ярлыкам хэш-тегам, действительно, там все появилось вначале. Но потом там появилось столько мутотени, что человек… Но это неправда же, потому что все равно есть задача журналиста – охранять свою репутацию, а в эту репутацию включается в том числе и фактчекинг как минимум.
Анна Качкаева: Безусловно. Игорь, а все-таки говоря о «Планете» и том, как она может развиваться, я уже поняла во время новостей, что в интернете ее развивать пока дорого, потому что она должна быть красивой.
Павел Кошелев: Это не так.
Игорь Шестаков: Мы говорим о том, что канал как таковой, если говорить о науке, в чистом виде российского производства появится нескоро. Сейчас это удел, это составляющая каналов познавательных, собственно, на чем базируется «Моя планета». Это путешествия, это история, наука.
Анна Качкаева: А я не увидела, Ястржембский что там у вас делает? Вот Кожухова я видела.
Игорь Шестаков: Ястржембский – это из таких новых, очень дорогих направлений этнографических. Это прекрасно снятое кино.
Анна Качкаева: То есть он – охотник, наконец, реализовался в телевидении.
Игорь Шестаков: Телевизионно реализовал. Мы вместе сделали несколько проектов. Недавно наша команда совместно с Ястржембским делала фильм в Уфе. Это фантастично. Ну, конечно, возможности. Он как блестящий продюсер сумел раздобыть приличное количество денег. И вот съемки с вертолетов, с пяти камер.
Анна Качкаева: Да, у нас вообще богатых охотников хватает, можно за счет них сделать.
Игорь Шестаков: Вот если говорить о «National geographic», как основном конкуренте, я даже не Discovery сейчас имею в виду, а по построению каналов мы где-то схожи. И вот у нас, конечно, поинтереснее, побогаче. И вот на этот фильм, их будет всего десять, один из фильмов уже все страны, которые такими вещами увлекаются, в том числе европейские, уже собираются покупать.
Анна Качкаева: Он сам то в кадре?
Игорь Шестаков: Он сам в кадре.
Анна Качкаева: То есть работает.
Игорь Шестаков: Он работает.
Анна Качкаева: Как Райс практически.
Игорь Шестаков: Практически, да. Это наш Индиана Джонс.
Анна Качкаева: Ну, и судя по тому, что вы говорите, наверное, у таких проектов могут быть спонсоры, и у самого канала, как я понимаю, есть среди акционеров банк, хотя основной пакет у ВГТРК. Означает ли, что все-таки вы мыслите вот именно этот тип нишевых каналов как бизнес-проект?
Игорь Шестаков: ВГТРК вообще свойственна познавательная линейка, поскольку мы не так, может быть, сильны в развлечениях, сколько в таких довольно серьезных работах, учитывая, что наш руководитель – сам историк по образованию, и очень серьезно относится к документальному кино. Поэтому качество фильмов, которые у нас создаются, все-таки очень приличного качества, дорогие продукты. И вот сейчас, посмотрев, что у нас есть в архивах, а там около 3 тысяч всевозможных фильмов, программ и так далее, мы поняли, что это вообще невероятное богатство, которое грешно использовать одноразово. И по этому каналу мы еще несколько запустим, может быть, еще два в этом году удастся сделать, просто исходя только из архивов. Фантастический материал! И здесь, мне кажется, у ВГТРК более сильные позиции, потому что мы много лет занимались производством некоммерческого кино, некоммерческих документальных фильмов.
Анна Качкаева: И теоретически этот канал может, продавая и распространяя за деньги, иметь какой-то:
Игорь Шестаков: :коммерческий успех, потому что реально сейчас бороться. Это же не один канал должен быть, а познавательная линейка. И если нам удастся ее сформировать, то, конечно…
Анна Качкаева: А лучше, если пакет, как у того же Discovery.
Игорь Шестаков: Как у Discovery пакет наработать, потому что зрителям интересно именно пакетирование. Отдельно канал продавать довольно сложно.
Анна Качкаева: Анатолий Сергеевич, Москва, мы вас слушаем.
Слушатель: Я хочу сказать отдельно спасибо за канал «Планета». Мне очень нравится канал. Но, конечно, есть и предложение в части улучшения. Это мои личные предложения, как они там с точки зрения разработчиков и владетелей этого канала, будут приняты или нет. Вот я бы хотел, чтобы там много повторения, и это хорошо, кто-то не посмотрел – посмотрит потом. Но все-таки однообразная тематика, как в зарубежных путешествиях. Наша страна необозрима, и есть и у нас что посмотреть и рассказать о растительности, о животном мире. Вчера я с удовольствием посмотрел фильм о наших дальних бомбардировщиках, хороший фильм. Кроме этого, был в 60-х годах замечательный фильм «В пасти дьявола» об извержении вулкана. Сейчас это актуально. Хорошо бы показать такой фильм. И вот эти путешествия, конечно, экзотические, но тематика как бы однобокая. Помимо этого, перед разными фильмами показывают «Знаете ли вы?», что можно было бы пускать бегущей строкой, не обязательно это показывать, тем более что это многократно показывается, как мозоль на глазах.
Анна Качкаева: «Знаете ли вы?» - это такая фишечка.
Игорь Шестаков: Это «Кстати» у нас такая фишечка, короткие факты в качестве перебивок.
Анна Качкаева: Но есть такая рубрика и опять же в некоторых каналах Discovery, «Как это сделано?» и так далее. Это хорошо, но просто, видите, значит, раздражает.
Игорь Шестаков: Повторами, согласен, что часто повторяется. Но вообще, так устроены все нишевые каналы. Фильмы гоняются в течение месяца в разные интервалы, чтобы все имели возможность посмотреть. Поэтому согласен, с Россией надо делать больше. И вот, как ни странно, это как раз и есть основная экономическая проблема. Поскольку путешествие на Камчатку нам обходится дороже, чем на Фолклендские острова, например. Вот даже абсолютная экономика. Поэтому, к счастью, есть возможность привлечения, мы старались администрацию привлекать. Потому что многие вещи тут даже деньгами не решишь. Найти вертолет просто так – довольно сложно. Поэтому фильмы о России у нас снимаются. У нас сейчас по России около 10 команд путешествует. Например, фильм про Якутию мы снимали 4 месяца. А это всего лишь 52 минуты. Потому что дорог нет, наша съемочная группа, для того, чтобы переместиться из точки А в точку Б пять часов провела на оленях, зимой там минус 35. Два оператора отморозили себе там какие-то конечности. Мы потеряли в снегу аппаратуру, поскольку олени, испугавшись медведей, рванули с тракта, завалились. Пока в темноте откопали. Это такое очень непростое дело – путешествие по России, съемки. Но вот сейчас мы сделали первый такой свой большой проект. Мы на автомобилях по Большому Кавказскому хребту, очень интересная получилась программа. Мы сегодня ее презентуем на «России 2» как премьерный показ. Если будет возможность, посмотрите. Но это фантастически дорогая история. Вот чтобы было понятно, люди, которые там участвовали, а это получилось 16 машин, стоимость одной команды – порядка 150 тысяч долларов или даже 200, некоторые умудрились потратить. Но вот подешевле не получается путешествовать.
Анна Качкаева: А вообще, что-то с «Россией 2» надо все-таки делать. Конечно, это не к вам, а больше к начальству, понятное дело. Но что ж она такая не поймешь?
Игорь Шестаков: Ну как? Это канал, который запускается не с нуля, потому что…
Анна Качкаева: Появились там свои новости.
Игорь Шестаков: Это очень неторопливое замещение продуктов, в которых не очень зритель заинтересован, на новый качественный продукт. Потому что много контрактов, которые тоже сразу нельзя закрыть.
Анна Качкаева: Ну да, и тут еще премьер подбрасывает 30 футбольных матчей.
Игорь Шестаков: Ну, это как раз хорошо, потому что иначе как убиваются… Это же тоже своеобразный бизнес – футбол. Если за границей у человека, алкоголика, тунеядца и так далее, у него все равно находится 80 фунтов для того, чтобы заплатить за годовой абонемент по футбольному каналу. Они так устроены. Как ни странно, все так должны делать, так делали родители, они всегда ходили смотреть футбол. У нас это какой-то период, мы просто потеряли футбол, мы чуть не потеряли хоккей. Перестали ходить. Это когда уходит в частный бизнес, а ведь не все это могут.
Анна Качкаева: Игорь, но вы так давно работаете с телевидением, вы понимаете, что нельзя совместить все, о чем мы сейчас рассказали, замечательные драматические истории про медведей, путешествия и так далее с футболом.
Игорь Шестаков: А это набор такой – мужские гаджеты. Это спорт, это путешествия, это научпоп. Канал превратится в такой интересный журнал, это будет здорово. Потому что таких сейчас на рынке нет, где можно получить разнообразную продукцию.
Анна Качкаева: Читаю то, что пишут наши слушатели. Геннадий говорит: «Лично мне кажется, что сначала великий народ должен научиться жить в чистоте и перестать засорять землю». Ну, это не мешает ему иметь в данном случае канал Discovery.
«О каком Discovery идет речь? Телевидение находится в частных руках?» Да нет, мы сейчас про государственное говорим. «И поэтому каналы пропагандируют только имидж тандема», Дмитрий Леонидович. Это точка зрения нашего слушателя из Москвы.
А вот из Сызрани слушатель пишет, что «к сожалению, нас лишили возможности смотреть Animal planet». Ну, это, наверное, кто-то из ваших кабельных операторов, который выключил из пакета.
Александр Георгиевич, Москва, мы вас слушаем.
Слушатель: Во-первых, спасибо за канал «Россия -24», очень хороший канал, особенно когда показывают прямые трансляции, собственно, из-за этого я его смотрю.
Игорь Шестаков: Я могу принять спасибо как гениальный продюсер этого канала.
Слушатель: Да, уникальный канал только потому, что он показывает прямые трансляции. Все остальное там одинаково, как и на «России 1» и на «России 2». А у меня вот такой вопрос: как вы относитесь к тому, что у эфирного телевидения государственного падают рейтинги, особенно новостные, а вот зато зарубежные каналы, как CNN, BBC, и даже зарубежные радиостанции, на которой вы даже сейчас находитесь, наоборот, снова возвращаются в популярность?
Игорь Шестаков: А я вот с вами не согласен. У вас данных все равно нет никаких. Единственные замеры, которые существуют, они сделаны были в сети «НТВ плюс», где мы все там представлены в равных позициях. Я могу сказать, что «Россия 24» в разы опережает все зарубежные аналоги. Причем если даже сложить все эти каналы, как экономика Америки и экономика Европы. Вот абсолютно разного порядка величины. Причем мы набрали обороты, через полгода после запуска мы уже были первые на этом рынке. И все равно интерес, трансляции прямые – это же реально прямые трансляции…
Анна Качкаева: Игорь, слушатель подчеркивает, он все понимает про спутник, кабель и так далее. И тут вопрос даже не в том, что это западные или не западные, в том, что дрейф от эфирных естественным образом переходит к нишевым, специальным.
Игорь Шестаков: Ну, это нормальное явление. Каждый год эфирные каналы теряют по несколько пунктов. Это происходит именно потому, что развиваются нишевые каналы. Причем доля, если раньше 3-5% считалось нормальным, то теперь нормально, если это будет уже 20% аудитории. Это нормальный путь развития. Поэтому ВГТРК тоже включилось в систему, когда у тебя не один канал только «Россия 1», а теперь у нас еще есть цифровое семейство, которое будем развивать. И тогда на круг мы все равно соберем свою долю я имею в виду рекламных денег. Но тем не менее это нишевое движение – это уже случилось на радио. Ведь рынок настолько сейчас сегментирован. Вот это правильное таргетирование аудитории. Но такое же будет и на телевидении. Каналов должно быть бесконечное количество, как книг в доме. Поэтому сколько ты из этих книг, которые находятся в твоем ведении, столько ты и держишь.
Анна Качкаева: А в этом смысле интернет, с точки зрения таргетирования, это вообще имеет для него какое-нибудь значение? Или именно потому, что вы говорите…
Павел Кошелев: Таргетирование там можно себе позволить совершенно невероятно точно, и отклик ты получаешь невероятно подробный и точный. Это просто медиа. Что такое интернет? Просто медиа. Телевидение это же тоже уже не метр. Где-то каналы, где-то спутник.
Анна Качкаева: Это среда.
