В больницах Нальчика остаются 11 пострадавших при взрыве на ипподроме 1 мая. В результате взрыва погиб один человек, более 20 получили ранения. Теракт, который произошел 1 мая, пожалуй, один из самых крупных терактов с 2005 года, когда организованное исламское подполье напало на город.
Следствие пытается установить участников и заказчиков этого преступления. Но основная версия сегодня уже известна – это теракт, совершенный представителем северокавказского подполья. Если говорить точнее, – кабардино-балкарским сектором так называемого "Имарата Кавказ". Если говорить о значении этого события, оно свидетельствует в первую очередь и о том, что подполье с 2005 года окрепло, организовалось, трансформировалось и сегодня совершает такие крупные теракты.
Второй момент, на взгляд многих экспертов, очень важный: теракт был совершен против руководства республики. Хотя об этом мало говорят российские СМИ, на том самом месте, где был проведен теракт, где прогремел взрыв направленного действия, в тот день должен был находиться президент республики Арсен Каноков. И в последний момент, как сообщили источники из окружения президента, ему пришлось отъехать по своим делам, и поэтому ему удалось избежать последствий взрыва. Но пострадали представители руководства республики. Пострадали, по некоторым данным, бывший министр МВД Хачим Шагенов, действующий министр культуры Руслан Фиров.
Если говорить о том, достигли ли цели представители подполья, то можно сказать, что отчасти они их достигли, потому что пострадал бывший министр МВД Шагенов. Это как раз тот человек, который перед тем, как пришел к власти Арсен Каноков, возглавлял МВД республики и очень активно и яро противостоял северокавказскому подполью. Его обвиняют в нагнетании обстановки в республике и в провоцировании нападения, которое имело место в 2005 году.
Ситуацию в Кавказском регионе в свете последних трагических событий в Нальчике комментирует политолог, ведущий специалист по проблемам межнациональных отношений Института политического и военного анализа Сергей Маркедонов.
– Могут быть какие-то другие версии трагедии, нежели нападение со стороны исламистского подполья "Имарата Кавказ"?
– Вы знаете, я все-таки не следователь, а политолог. Поэтому, что касается версий, я бы здесь достаточно осторожно что-либо говорил. Да, по почерку, в принципе, это похожий, конечно, теракт, тем более, уже у нас установилась определенная недобрая традиция. 9 мая 2002 года – Каспийск, 9 мая 2004 – Грозный, 1 сентября 2004 – Беслан, то есть, нынешняя акция проведена в какой-то знаковый день. Безусловно, в этом есть смысл, хотя, мне кажется, что разбираться нужно очень честно и объективно, особенно в контексте выступления Генпрокурора Юрии Чайки в Совете Федерации буквально накануне 1 мая. Он сказал, что часто на погибших боевиков "вешают" преступления. Должно быть проведено очень качественное расследование.
– После взрывов в Москве (они произошли в метро и пострадали обычные люди) здесь, очевидно, идет целенаправленная "работа" с руководством регионов?
– Вы знаете, я, пожалуй, поспорил бы с вами, что здесь работа только с руководством. Да, безусловно, среди раненых был господин Шагенов, бывший министр внутренних дел Кабардино-Балкарии, к которому есть, я думаю, у боевиков свои счеты, достаточно понятные. Но куда вы отнесете, например, 104-летнего ветерана войны, который там находился и впоследствии скончался в больнице? Явно он и не министр внутренних дел, и не президент, и не его советник. Человек, получается, выжил во Второй мировой войне, а здесь погиб. Все-таки ипподром – это место массового скопления людей. Здесь понятно, что не только чиновники пострадают, но и рядовые люди.
Что касается теракта в Москве. Почему, допустим, объектами нападения террористов становятся не чиновники? Просто потому, что дистанция между чиновником и рядовым обывателем в Москве все-таки в разы больше, чем на Кавказе.
– Все время идут какие-то сообщения о том, что убиты боевики. Все самые известные – Саид Бурятский, Анзор Астемиров. И все время говорят, что это агония подполья. Как бы вы оценили ресурс этого подполья сегодня на Северном Кавказе?
– Отдельная точечная ликвидация каких-то боевиков не решает общую проблему. Лидеры найдутся. Как говорили в советское время, сам народ из своей среды выберет кого-нибудь. Я думаю, что с этим-то проблем не станет. И потом, мы живем в эпоху информационного общества. Ну, Саид Бурятский мертв, но проповеди-то его есть на кассетах, на видео – пожалуйста! В этом смысле он жив, а не мертв. Информационное воздействие его не прекратилось. Мне кажется, что понимать современное общество нужно в целом. Одной жесткой силой ситуация эта не разрешится.
Конечно, я отнюдь не сторонник того, чтобы было какое-то всепрощенчество по отношению к боевикам. Я против этого. Но надо понимать, что подполье само по себе, по ресурсам своим живо тогда, когда пытается идеологически или психологически переигрывать власть и когда оно это делает успешно. Только когда терроризм будет неэффективен и, так сказать, психологически ущербен, я думаю, подполье будет слабее.
А что касается физических ресурсов – это не главное, это всего лишь 15-20%. Я привожу данные, скажем, американских и британских востоковедов по поводу "Талибана". "Талибан" поддерживают в Афганистане 15-20% населения, не больше. Этого хватает, согласитесь, чтобы мирового гегемона, сверхдержаву ставить в очень неловкое положение. Дело не в количестве, дело в определенном драйве и в отсутствии этого драйва у властей. Должен быть драйв не в смысле какой-то жесткой риторики, а драйв идеологический, ясные цели, моральное превосходство над террористами. Пока мы этого не видим.
Следствие пытается установить участников и заказчиков этого преступления. Но основная версия сегодня уже известна – это теракт, совершенный представителем северокавказского подполья. Если говорить точнее, – кабардино-балкарским сектором так называемого "Имарата Кавказ". Если говорить о значении этого события, оно свидетельствует в первую очередь и о том, что подполье с 2005 года окрепло, организовалось, трансформировалось и сегодня совершает такие крупные теракты.
Второй момент, на взгляд многих экспертов, очень важный: теракт был совершен против руководства республики. Хотя об этом мало говорят российские СМИ, на том самом месте, где был проведен теракт, где прогремел взрыв направленного действия, в тот день должен был находиться президент республики Арсен Каноков. И в последний момент, как сообщили источники из окружения президента, ему пришлось отъехать по своим делам, и поэтому ему удалось избежать последствий взрыва. Но пострадали представители руководства республики. Пострадали, по некоторым данным, бывший министр МВД Хачим Шагенов, действующий министр культуры Руслан Фиров.
Если говорить о том, достигли ли цели представители подполья, то можно сказать, что отчасти они их достигли, потому что пострадал бывший министр МВД Шагенов. Это как раз тот человек, который перед тем, как пришел к власти Арсен Каноков, возглавлял МВД республики и очень активно и яро противостоял северокавказскому подполью. Его обвиняют в нагнетании обстановки в республике и в провоцировании нападения, которое имело место в 2005 году.
Ситуацию в Кавказском регионе в свете последних трагических событий в Нальчике комментирует политолог, ведущий специалист по проблемам межнациональных отношений Института политического и военного анализа Сергей Маркедонов.
– Могут быть какие-то другие версии трагедии, нежели нападение со стороны исламистского подполья "Имарата Кавказ"?
– Вы знаете, я все-таки не следователь, а политолог. Поэтому, что касается версий, я бы здесь достаточно осторожно что-либо говорил. Да, по почерку, в принципе, это похожий, конечно, теракт, тем более, уже у нас установилась определенная недобрая традиция. 9 мая 2002 года – Каспийск, 9 мая 2004 – Грозный, 1 сентября 2004 – Беслан, то есть, нынешняя акция проведена в какой-то знаковый день. Безусловно, в этом есть смысл, хотя, мне кажется, что разбираться нужно очень честно и объективно, особенно в контексте выступления Генпрокурора Юрии Чайки в Совете Федерации буквально накануне 1 мая. Он сказал, что часто на погибших боевиков "вешают" преступления. Должно быть проведено очень качественное расследование.
Надо понимать, что подполье само по себе, по ресурсам своим живо тогда, когда пытается идеологически или психологически переигрывать власть и когда оно это делает успешно
– После взрывов в Москве (они произошли в метро и пострадали обычные люди) здесь, очевидно, идет целенаправленная "работа" с руководством регионов?
– Вы знаете, я, пожалуй, поспорил бы с вами, что здесь работа только с руководством. Да, безусловно, среди раненых был господин Шагенов, бывший министр внутренних дел Кабардино-Балкарии, к которому есть, я думаю, у боевиков свои счеты, достаточно понятные. Но куда вы отнесете, например, 104-летнего ветерана войны, который там находился и впоследствии скончался в больнице? Явно он и не министр внутренних дел, и не президент, и не его советник. Человек, получается, выжил во Второй мировой войне, а здесь погиб. Все-таки ипподром – это место массового скопления людей. Здесь понятно, что не только чиновники пострадают, но и рядовые люди.
Что касается теракта в Москве. Почему, допустим, объектами нападения террористов становятся не чиновники? Просто потому, что дистанция между чиновником и рядовым обывателем в Москве все-таки в разы больше, чем на Кавказе.
– Все время идут какие-то сообщения о том, что убиты боевики. Все самые известные – Саид Бурятский, Анзор Астемиров. И все время говорят, что это агония подполья. Как бы вы оценили ресурс этого подполья сегодня на Северном Кавказе?
– Отдельная точечная ликвидация каких-то боевиков не решает общую проблему. Лидеры найдутся. Как говорили в советское время, сам народ из своей среды выберет кого-нибудь. Я думаю, что с этим-то проблем не станет. И потом, мы живем в эпоху информационного общества. Ну, Саид Бурятский мертв, но проповеди-то его есть на кассетах, на видео – пожалуйста! В этом смысле он жив, а не мертв. Информационное воздействие его не прекратилось. Мне кажется, что понимать современное общество нужно в целом. Одной жесткой силой ситуация эта не разрешится.
Конечно, я отнюдь не сторонник того, чтобы было какое-то всепрощенчество по отношению к боевикам. Я против этого. Но надо понимать, что подполье само по себе, по ресурсам своим живо тогда, когда пытается идеологически или психологически переигрывать власть и когда оно это делает успешно. Только когда терроризм будет неэффективен и, так сказать, психологически ущербен, я думаю, подполье будет слабее.
А что касается физических ресурсов – это не главное, это всего лишь 15-20%. Я привожу данные, скажем, американских и британских востоковедов по поводу "Талибана". "Талибан" поддерживают в Афганистане 15-20% населения, не больше. Этого хватает, согласитесь, чтобы мирового гегемона, сверхдержаву ставить в очень неловкое положение. Дело не в количестве, дело в определенном драйве и в отсутствии этого драйва у властей. Должен быть драйв не в смысле какой-то жесткой риторики, а драйв идеологический, ясные цели, моральное превосходство над террористами. Пока мы этого не видим.
