Во Франции дети, родившиеся от солдат Вермахта во время Второй Мировой войны, объединились в ассоциацию "Сердца без границ". Презрительно прозванные "детьми бошей" в детстве, сегодня они ищут родственников в Германии, проводят колоквиумы и надеются на mea culpa французской нации за то, что они и их матери были подвергнуты унижениям.
Ассоциация "Сердца без границ" создана во Франции Жаном-Жаком Делормом, "сыном второй мировой" четыре года назад. Именно тогда господин Делорм после долгих поисков нашел в Германии могилу своего отца - солдата Вермахта. К маю 2010 года численность общества достигла 300 человек.
Рассказывает Жан-Жак Делорм:
- Мы основали эту ассоциацию, поскольку французское общество ущемляло наши права. Причина - мы были франко-немецкими детьми, зачатыми во время второй мировой войны. Объединились мы затем, чтобы совместно заниматься поиском наших родителей, помогать друг другу и провести работу по сохранению исторической памяти.
Почему только сейчас? Раньше это было невозможно сделать - тема была табу.
Большая часть из нас были брошены матерями сразу после рождения. Нас растили бабушки, тети. В худших случаях воспитывали в детдомах.
Французская система образования не сделала ничего, чтобы остановить психологическое и психическое насилие, которому мы подвергались в первые годы в школе. Нас называли "дети бошей", показывали на нас пальцем. ("Бош", boche по французски - так уничижительно называли немцев, которые захватили Францию. - РС).
Моя мать встретила моего отца в Париже в 1941 году. Он был музыкантом оркестра командующего гарнизоном Вермахта в Париже. Они встречались до 13 июля 1944 года. В это время позиции Третьего Рейха окончательно пошатнулись, и все невоенные части армии были превращены в военные. То есть мой отец, который не носил ружья в течение всей войны, вынужден был стать солдатом и был убит в конце апреля 1945 года в южной Германии неподалеку от города Ульм.
Когда я родился, моя мать бросила меня. Она была приговорена к одному году тюрьмы и одному году лишения французского гражданства (так называемому году "национального позора"). Согласно приговору, она была лишена гражданских прав (например, права голосовать) - за "горизонтальное сотрудничество". Короче, за то, что переспала с немцем.
После войны я воспитывался бабушкой, затем матерью и отчимом, которого я считал отцом. Когда мне было 12 лет, родилась моя сестра. Мать рожала дома. Получать свидетельство о рождении в мэрию пошел я. Я открыл "семейну книжку" и увидел надпись напротив своего имени "был узаконен таким-то" - тем, кого я считал своим родным отцом. Напротив имен моих братьев и сестер таких надписей не было.
С тех пор я и начал задавать себе вопросы. До 22 лет я ждал, когда мне наконец скажут, кем был мой настоящий отец. Моя бабушка хранила фотографии моего отца и матери, где они были изображены вместе. Когда мне исполнилось 22, бабушка вручила фотографии мне и назвала имя моего отца. Я начал исследования, пытаясь его найти. У отца была очень распространенная немецкая фамилия, это осложняло поиск...
Немецкие города были в руинах, архивы были в беспорядке либо не сохранились. Их восстанавливали постепенно. Мне удалось найти след своего отца только в 2006 году. С тех пор все пошло быстрее. Я узнал, что в Германии у меня есть брат и сестра, которые не знали о моем существовании (как и я не знал о них раньше). Я предложил вместе отправиться к могиле отца - на небольшом кладбище рядом с городом Ульм. Мы так и сделали...
Конечно, я не говорю по-немецки (после войны на изучение этого языка практически было наложено табу, особенно для "сыновей бошев"). Теперь каждый раз, когда мы видимся, мы разговариваем через переводчиков.
Мне еще повезло - некоторым из нас пришлось сделать тесты ДНК, чтобы найти следы своего отца...
Согласно данным историков, всего во Франции официально было 200 000 "детей войны". В Германии же от отцов-французов - военнопленных (их было два миллиона), а также добровольных работников, приехавших в Германию во время французской оккупации, - родилось 50 тысяч детей.
8-9 мая - это для нас никакой не праздник. "Дети войны" остаются париями. По крайней мере, для людей старших поколений...
20 ноября "Сердца без границ" проводят коллоквиум, где выступят писатели, психологи, историки, которые расскажут о детях, рожденных после войны у франко-германских пар.
В июле выйдет наша книга под заголовком "Обритая из Шартра". Ведь наши матери должны были пройти "очищение" - тысячам остригли волосы, другие были приговорены к тюремному заключению, как моя мать. Некоторых - казнили. Историки выяснили, что острижены были 20 тысяч француженок. Тех же, кто подвергся смертной казни, до сих пор точно не подсчитали. Исследователи предполагают, что их было несколько тысяч.
Моя мать умерла 15 лет назад. Когда шла война, она была молода, красива. И влюблена... Во время войны в стране было не так уж много молодых мужчин. Что вы хотите? C'est la vie, такова жизнь. Происходит то, что происходит.
Мы хотели бы добиться реаблитации (а французам, кстати, не свойственно признавать свои исторические ошибки). Это должен быть просто официальный жест - неважно какой: произнести речь о вине французской нации перед этими женщинами, установить мемориал. Мы считаем, что нужна эта mea culpa, официальное признание вины общества, - говорит Жан-Жак Делорм.
Многие члены ассоциации "Сердца без границ" решили добиваться второго, немецкого гражданства.
****
О судьбах детей, рожденных в СССР от немецких солдат, известно очень мало. В апреле 1945 года академик Иван Майский написал письмо на имя Сталина. Автора письма волновал один вопрос: что делать с детьми, родившимися у советских женщин от немецких солдат? С "немчатами", как называл их Майский. И тут же предлагал: "изъять всех этих "немчат", обезличить их, переменить имя и в качестве сирот разослать для воспитания в детские дома".
Снять фильм о судьбе таких детей и их матерей решила актриса и режиссер Вера Глаголева. Вышедший в 2009 году фильм "Одна война" показали восьмого апреля в кинотеатрах, в затем на время сняли с проката. Вскоре в некоторых кинотеатрах его можно будет увидеть снова.
Вера Глаголева рассказала корреспонденту Радио Свобода:
- Конечно, прототипы наших героев есть. Их пять-шесть человек. Мы хотели даже пригласить их на премьеру в Москву из Украины... Но у нас не получилось. Никто из них не говорит об этом вслух. Сценарист Марина Сасина создала пять собирательных образов героинь. Она собирала рассказы очевидцев по крупицам. Кто-то вспомнил, что такой ребенок был во дворе. Когда проходил показ фильма, несколько человек к нам подходили и говорили: "А вот у нас в доме был такой ребенок, и его все дразнили..." Эти люди не выходят на связь. Письмо академика Майского было написано к Победе, и все это поддержали. Что дальше? Пытался ли кто-то из таких детей найти родителей? Мы не выясняли. Все-таки, у нас-то художественное произведение.
Ассоциация "Сердца без границ" создана во Франции Жаном-Жаком Делормом, "сыном второй мировой" четыре года назад. Именно тогда господин Делорм после долгих поисков нашел в Германии могилу своего отца - солдата Вермахта. К маю 2010 года численность общества достигла 300 человек.
Рассказывает Жан-Жак Делорм:
- Мы основали эту ассоциацию, поскольку французское общество ущемляло наши права. Причина - мы были франко-немецкими детьми, зачатыми во время второй мировой войны. Объединились мы затем, чтобы совместно заниматься поиском наших родителей, помогать друг другу и провести работу по сохранению исторической памяти.
Почему только сейчас? Раньше это было невозможно сделать - тема была табу.
Большая часть из нас были брошены матерями сразу после рождения. Нас растили бабушки, тети. В худших случаях воспитывали в детдомах.
Французская система образования не сделала ничего, чтобы остановить психологическое и психическое насилие, которому мы подвергались в первые годы в школе. Нас называли "дети бошей", показывали на нас пальцем. ("Бош", boche по французски - так уничижительно называли немцев, которые захватили Францию. - РС).
Моя мать встретила моего отца в Париже в 1941 году. Он был музыкантом оркестра командующего гарнизоном Вермахта в Париже. Они встречались до 13 июля 1944 года. В это время позиции Третьего Рейха окончательно пошатнулись, и все невоенные части армии были превращены в военные. То есть мой отец, который не носил ружья в течение всей войны, вынужден был стать солдатом и был убит в конце апреля 1945 года в южной Германии неподалеку от города Ульм.
Когда я родился, моя мать бросила меня. Она была приговорена к одному году тюрьмы и одному году лишения французского гражданства (так называемому году "национального позора"). Согласно приговору, она была лишена гражданских прав (например, права голосовать) - за "горизонтальное сотрудничество". Короче, за то, что переспала с немцем.
После войны я воспитывался бабушкой, затем матерью и отчимом, которого я считал отцом. Когда мне было 12 лет, родилась моя сестра. Мать рожала дома. Получать свидетельство о рождении в мэрию пошел я. Я открыл "семейну книжку" и увидел надпись напротив своего имени "был узаконен таким-то" - тем, кого я считал своим родным отцом. Напротив имен моих братьев и сестер таких надписей не было.
С тех пор я и начал задавать себе вопросы. До 22 лет я ждал, когда мне наконец скажут, кем был мой настоящий отец. Моя бабушка хранила фотографии моего отца и матери, где они были изображены вместе. Когда мне исполнилось 22, бабушка вручила фотографии мне и назвала имя моего отца. Я начал исследования, пытаясь его найти. У отца была очень распространенная немецкая фамилия, это осложняло поиск...
Немецкие города были в руинах, архивы были в беспорядке либо не сохранились. Их восстанавливали постепенно. Мне удалось найти след своего отца только в 2006 году. С тех пор все пошло быстрее. Я узнал, что в Германии у меня есть брат и сестра, которые не знали о моем существовании (как и я не знал о них раньше). Я предложил вместе отправиться к могиле отца - на небольшом кладбище рядом с городом Ульм. Мы так и сделали...
Конечно, я не говорю по-немецки (после войны на изучение этого языка практически было наложено табу, особенно для "сыновей бошев"). Теперь каждый раз, когда мы видимся, мы разговариваем через переводчиков.
Мне еще повезло - некоторым из нас пришлось сделать тесты ДНК, чтобы найти следы своего отца...
Согласно данным историков, всего во Франции официально было 200 000 "детей войны". В Германии же от отцов-французов - военнопленных (их было два миллиона), а также добровольных работников, приехавших в Германию во время французской оккупации, - родилось 50 тысяч детей.
8-9 мая - это для нас никакой не праздник. "Дети войны" остаются париями. По крайней мере, для людей старших поколений...
20 ноября "Сердца без границ" проводят коллоквиум, где выступят писатели, психологи, историки, которые расскажут о детях, рожденных после войны у франко-германских пар.
В июле выйдет наша книга под заголовком "Обритая из Шартра". Ведь наши матери должны были пройти "очищение" - тысячам остригли волосы, другие были приговорены к тюремному заключению, как моя мать. Некоторых - казнили. Историки выяснили, что острижены были 20 тысяч француженок. Тех же, кто подвергся смертной казни, до сих пор точно не подсчитали. Исследователи предполагают, что их было несколько тысяч.
Моя мать умерла 15 лет назад. Когда шла война, она была молода, красива. И влюблена... Во время войны в стране было не так уж много молодых мужчин. Что вы хотите? C'est la vie, такова жизнь. Происходит то, что происходит.
Мы хотели бы добиться реаблитации (а французам, кстати, не свойственно признавать свои исторические ошибки). Это должен быть просто официальный жест - неважно какой: произнести речь о вине французской нации перед этими женщинами, установить мемориал. Мы считаем, что нужна эта mea culpa, официальное признание вины общества, - говорит Жан-Жак Делорм.
Многие члены ассоциации "Сердца без границ" решили добиваться второго, немецкого гражданства.
****
О судьбах детей, рожденных в СССР от немецких солдат, известно очень мало. В апреле 1945 года академик Иван Майский написал письмо на имя Сталина. Автора письма волновал один вопрос: что делать с детьми, родившимися у советских женщин от немецких солдат? С "немчатами", как называл их Майский. И тут же предлагал: "изъять всех этих "немчат", обезличить их, переменить имя и в качестве сирот разослать для воспитания в детские дома".
Снять фильм о судьбе таких детей и их матерей решила актриса и режиссер Вера Глаголева. Вышедший в 2009 году фильм "Одна война" показали восьмого апреля в кинотеатрах, в затем на время сняли с проката. Вскоре в некоторых кинотеатрах его можно будет увидеть снова.
Вера Глаголева рассказала корреспонденту Радио Свобода:
- Конечно, прототипы наших героев есть. Их пять-шесть человек. Мы хотели даже пригласить их на премьеру в Москву из Украины... Но у нас не получилось. Никто из них не говорит об этом вслух. Сценарист Марина Сасина создала пять собирательных образов героинь. Она собирала рассказы очевидцев по крупицам. Кто-то вспомнил, что такой ребенок был во дворе. Когда проходил показ фильма, несколько человек к нам подходили и говорили: "А вот у нас в доме был такой ребенок, и его все дразнили..." Эти люди не выходят на связь. Письмо академика Майского было написано к Победе, и все это поддержали. Что дальше? Пытался ли кто-то из таких детей найти родителей? Мы не выясняли. Все-таки, у нас-то художественное произведение.
