Виктор Резунков: 65-летие Победы отмечается со всероссийским размахом. Власти не жалеют денег на торжества. Только на подготовку и проведение военного парада в Москве из бюджета выделен миллиард рублей. Еще один миллиард рублей выделен на подготовку столицы к празднику. Расходы регионов на эти же цели составляют около 8 миллиардов рублей. Нынешний юбилей имеет все шансы войти в историю как самый дорогой День Победы. На фоне этих грандиозных трат на торжества и парады как-то совершенно незаметной и, мягко говоря, скромной выглядит забота государства о ветеранах Великой Отечественной войны, о которых традиционно это государство вспоминает только в начале мая, ближе ко Дню Победы. Обещанные квартиры получили далеко не все. От федеральных властей ветеранам войны и жителям блокадного Ленинграда выделили по пять тысяч рублей на человека, а труженика тыла и совершеннолетним узникам концлагерей – всего по тысяче. Зато тысячи, если не миллионы рублей, были выделены на скромные подарки ветеранам, поздравительные открытки, наборы посуды, продуктовые наборы с традиционными – колбаской, чаем и печеньем.
Надо ли проводить такие торжественные помпезные мероприятия? Или лучше конкретно помочь ветеранам? В чем вообще, с точки зрения властей, заключается сакральный и политический смысл всех этих милитаризованных торжеств типа военного парада? В этом мы и попытаемся сегодня разобраться. В Петербургской студии Радио Свобода в гостях главный редактор журнала «Город 812» Сергей Балуев, политический обозреватель «Новой газеты» Борис Вишневский и публицист, ведущий историко-просветительского клуба «Вчера и сегодня» Борис Габе.
Вначале я хотел бы привести некоторые цифры. Вот журнал The new times сообщает: «По данным Всероссийского совета ветеранов войны, на 9 мая 1945 года в СССР было свыше 20 миллионов фронтовиков. Сейчас в России 4,3 миллиона ветеранов Великой отечественной войны. В это число входят 2,3 миллиона тружеников тыла и 834 тысячи вдов умерших участников Великой отечественной войны». А вот другие цифры, которые сообщают о том, какие деньги тратятся на подготовку военных парадов в Москве и в регионах. Эти цифры приводит информационное агентство «Росбалт». «На подготовку и проведение военного парада в Москве из бюджета выделен 1 миллиард рублей. Эти деньги пойдут на заправку военной техники, а также на перемещение, содержание войск, участвующих в торжествах. В свою очередь, московские власти дополнительно выделили 158 миллионов рублей на украшение города, 50 миллионов на организацию шествия ветеранов и молодежи и около 45 миллионов рублей на разгон облаков. Еще один миллиард рублей – на подготовку столицы к празднику выделила президентская администрация. По данным управляющего делами президента Владимира Кожина, большая часть средств пойдет на реконструкцию Александровского сада и создание там стелы в честь городов воинской славы. Региональные правительства тоже стараются не отставать. По данным Минфина, расходы регионов на подготовку и проведение торжеств составили 7,6 миллиарда рублей. Кроме того, в большинстве субъектов Федерации принято решение предоставить в праздничные дни бесплатный проезд на всех видах транспорта для ветеранов».
Вот мой вопрос к участникам нашей программы. Очень сейчас идет большая дискуссия в российских средствах массовой информации, очень многие, я потом приведу заявления и журналистов, и других людей, говорят, что не надо тратить такие огромные деньги на торжественные различные мероприятия, можно провести все вполне пристойно и скромно. Но при этом надо помогать ветеранам. Вот у меня к вам вопрос: что вы скажете на эту тему? Как вы думаете, что можно делать, так ли надо такие торжества проводить или не надо?
Сергей Балуев: Я думаю, что одно другому совершенно не мешает. Эти сосуды не соединяющиеся. В России вообще довольно забавно считать деньги. Юлия Латынина насчитала, что за десятилетие Путина страна заработала полтора триллиона долларов. То есть эти деньги – это некий миф. Поэтому считать, тут 8 миллиардов, там – 4 миллиарда, это довольно странно. Они все не перетекают. Можно отказаться от парада, и они не достанутся ветеранам. Поэтому вопрос в том, зачем мы проводим, или не мы, а власти проводят эти парады, и что вообще такое этот праздник? Понятно, что хорошо, если бы он был душевный, понятно, что ветеранам надо помогать, и вообще всем. Хорошо бы, чтобы все живые люди жили хорошо. Но эти цифры с ветеранами несколько сомнительны. Мне кажется, что даже миллиона нет ветеранов.
Виктор Резунков: Вы имеете в виду численность?
Сергей Балуев: Да, численность реальных фронтовиков.
Виктор Резунков: А почему вы так думаете, Сергей?
Сергей Балуев: Сколько им лет должно быть? Им 90 лет. Сколько у нас таких?
Борис Габе: Из 20 миллионов через 65 лет, чтобы осталось 4? Нет, тут получается порядка миллиона. Ой, сомнительно.
Сергей Балуев: Нет, понятно, что у нас идет и среди ветеранов, и среди пожилых людей борьба за эти льготы, за то, чтобы стать ветераном, потому что хоть какие-то деньги даются, потому что пенсия больше. Конечно, помогать надо.
Борис Вишневский: Знаете, я не стал бы даже считать, сколько точно их осталось, кто имеет право называться ветераном, кто не имеет права называться ветераном. Дело то в другом. Дело в том, что все эти торжества, которые устраиваются, во-первых, все-таки они устраиваются, я возражу Сергею, по принципу сообщающихся сосудов, ибо эти сосуды – это наш общий карман, это бюджет нашей страны. И понятно, что из него деньги можно потратить на одни цели, а можно потратить на какие-то другие. И те миллиарды, а, может быть, даже и десятки миллиардов в общей сложности, которые будут истрачены на все эти мероприятия, они, на мой взгляд, могли бы быть потрачены совершенно иначе. Никто не говорит, что надо отказываться от праздника. Но вот приняли сейчас решение замечательное, что во время майских праздников около Дня Победы пусть ветераны ездят бесплатно на транспорте. Еще пять лет назад они весь год ездили бесплатно на транспорте, до монетизации. Так вы возьмите и верните им хотя бы то, что вы у них отняли несколько лет тому назад. Вот это будет значительно лучшим подарком, чем эти все наборы с сахаром или с чаем, или с мукой, или еще с чем-нибудь, которыми сейчас от них фактически откупаются. Вот я где-то прочел такое замечательное название наших ветеранов, что это герои одного дня. Вот один день в году 9 мая они у нас герои. Остальные все 364 дня они абсолютно большей частью нищие и бесправные люди, которые пытаются выпросить у чиновников хоть чего-нибудь, как правило, этого не получают, но зато один день они слышат слова о неоплатном долге перед ними. Так вот я всегда говорил, что этот долг неоплатный, потому что никто не собирается его оплачивать. Понятно, что значительно проще устроить праздник, устроить военный парад, выкинуть на это огромные деньги. И этим ограничить заботу о ветеранах.
Виктор Резунков: Борис, ваша очередь.
Борис Габе: Я думаю, что вопрос о том, как быть с ветеранами не такой простой. Потому что они уже все-таки в таком возрасте, когда, если уж говорить совсем честно, помочь нельзя по-настоящему. От старости человечество пока не научилось помогать. Единственное, что можно сделать, это оказывать какие-то знаки внимания и уважения. Вот здесь, конечно, очень важна такая вещь, как такт. И дарить из года в год какие-то чайные сервизики или открыточки – это просто неприлично. Что касается что мне приходилось от стариков слышать, вот им очень приятно, когда их приглашают, скажем, на какие-то бесплатные концерты. Бог с ним, что даже они не очень хорошего качества. Но человек, который сидит обычно дома, ходит в лучшем случае в магазин, куда-то вышел на люди, с кем-то пообщался, его там, может быть, даже свозили на автобусе куда-то… Все-таки некое такое разнообразие. Но вот такта в нашей жизни вообще и в политике наших властей вообще нет полностью. То, как празднуется сейчас этот День Победы, это бестактность, граничащая с оскорблением памяти павших. Ну, устраивать в День Победы военный парад, зная, какой ценой досталась эта победа, как бездарно командовали генералы и старшие офицеры, как они укладывали миллионами и десятками миллионов солдат, - ну, это просто неприлично. В начале 90-х как-то вроде бы попытались эту всю традицию сломать и более или менее скромные и достойные какие-то процедуры появились, когда просто на кладбищах торжественно цветы возлагали и венки. Но потом снова решили, что это не годится, так некрасиво. Потом это не затратно, самое главное. Не затратно, нет откатов. Сейчас очень хорошо видно и затраты, и откаты, и все что хотите.
Виктор Резунков: Я приведу как раз пример из публикации в «Новой газете». Это собственный корреспондент в городе Саратов Надежда Андреева, она рассказывает о том, как в этом регионе относятся к ветеранам. «Почти в каждом городе региона фронтовиков попытались удивить запоминающимися подарками, которые, если даже захочешь, не забудешь. Например, в Петровске старикам, достигшим весьма преклонного возраста, вручили книги Евангелие. В Энгельсе позаботились о ценностях земной жизни – в течение месяца ветераны смогут купить крупу, подсолнечное масло, мясо кур, яйца и батон горчичной со скидкой 10%. На роскошь вроде печенья предусмотрена скидка в 5%, и только до 10 мая. В Саратове ТСЖ «Елшанка» в знак признательности за ратный подвиг предлагают бесплатно заменить сантехнические узлы». Как вообще это?
Сергей Балуев: Никто не знает, как бедным ветеранам оказать какое-то содействие. Во-первых, все это отдано на откуп регионам. Да, и понятно, что в Петербурге придумали кофейный сервиз, а в городе, далеком от столиц, придумали 10%. Кинули клич среди местных ларечников, вот 10% появилось. По поводу парадов, на мой взгляд, двумя обстоятельствами все это диктуется. Во-первых, у нас все строится по принципу шоу такого телевизионного, и народ привык на самом деле к такому шоу. Поэтому парад и появился. И поскольку у нас шоу такие мощные и должны быть все круче и круче, то и техники больше. Когда просто курсанты идут, это не очень вдохновляет. А второе, вам понятно, что эти парады рассчитаны не на внутреннее потребление, а это некий такой знак вовне. При этом знак не угрожающий, потому что там особо угрожать то нечему. Ну, протащат какой-нибудь «Тополь».
Виктор Резунков: Муляж.
Сергей Балуев: А это некий знак с попыткой такого международного признания. В очередной раз не получилось, поскольку и Обама не приезжает, и многие другие товарищи не приедут западные на все это посмотреть. Но опять-таки настрой не на внутреннее потребление, на мой взгляд, во всех этих миллиардах. Это попытка удивить мир.
Борис Габе: Не согласен. Я считаю, что это сугубо для внутреннего пользования. Мир то хорошо знает цену и «Тополям», и «Булавам», и всей нашей техники.
Борис Вишневский: И Черноморскому флоту.
Борис Габе: И Черноморскому флоту, согласен, хорошо знает.
Сергей Балуев: Черноморский флот – пожалуйста, история, которая показывает, что за ней реально никаких военных обстоятельств не стоит. Это исключительно политическая штука. И опять-таки, на мой взгляд, не внутренняя.
Борис Габе: Нет, внутренняя. Режимы такого рода, у них единственная возможность сплачивать подданных – это изображать милитаризм. В конце концов, ну, что у нас такое? Ну, военно-полицейская диктатура бонапартистского типа. Эполеты мы не носим, как Наполеон Третий, треуголки нету, а все остальное – как при нем. Поэтому, естественно, должны быть парады.
Сергей Балуев: Я уверен, что в Китае тоже проходят парады. Мы о них ничего не знаем, потому что эта страна нацелена на внутреннее потребление. А у нас страна… Конечно, и внутреннее тоже есть, потому что по телевизору показывают, надо, чтобы народ хлопал, и рейтинги…
Борис Габе: И хлопают.
Сергей Балуев: И хлопают, и радуются. Основная радость для Путина, чтобы приехал Обама и сказал: «Крутой ты, Володя, человек!» Да, Обама не приехал, очень обидно.
Борис Вишневский: Знаете, коллеги, я бы тоже сказал, что это для внутреннего потребления, и вот почему. Нашей власти нынешней сказать о себе то нечего, у нее достижений нету. Значит, единственное из достижений, в котором никто не сомневается, это победа в Великой отечественной войне, и она изо всех сил пытается если не приписать ее себе, то сказать, что она тоже к этому сопричастна, она – это наследница тех, кто выиграл Великую отечественную войну, кто одержал победу над фашизмом. И таким путем она возвеличивает себя.
Сергей Балуев: В чьих глазах?
Борис Вишневский: В глазах собственных наших граждан она себя возвеличивает, потому что опять же победа в Великой отечественной войне – это то, в чем не то что никто не сомневается, а то, что как-то людей объединяет. Может быть, единственное, что объединяет очень многих – это отношение к войне, отношение к победе. А что касается такта, которого не хватает, знаете, и к вопросу о том, что нужно ветеранам. Я занимался в свое время совершенно, на мой взгляд, возмутительной историей о том, как людям, которым сейчас уже за 80 лет, уже под 90 некоторым из них, они несколько лет бьются за то, чтобы их признали участниками Великой отечественной войны. Это мальчишки, которые в 15-17 лет во время войны учились в военно-морских подготовительных училищах. Они давали присягу, они держали в руках оружие, они участвовали в охране границы, они ловили диверсантов, то есть они реально участвовали в войне, они были не на фронте, но это люди, которые, конечно, должны быть признаны участниками Великой отечественной войны. Их не признают этими участниками. Им не нужны даже эти 500 рублей дополнительные, которые им дали бы по указу президента. Им нужно, чтобы не зачеркивали их прошлое. А им военкоматы, Министерство обороны и суды отказывают в этом упорно, на них экономят деньги. Вот я посчитал, что на то, чтобы всем этим оставшимся людям в течение года заплатить эти деньги, эти надбавки, нужен 1 миллион рублей, в 40 раз меньше, чем в нашем городе выкинули на эти замечательные георгиевские ленточки, которые раздают. Понимаете, какая штука! Вот что нужно этим людям. И им нужны даже не деньги, им нужно уважение.
Сергей Балуев: У нас получилось, что весь наш День Победы свелся к тому, что одни люди хотят получить социальные льготы, а друтие…
Борис Вишневский: Они не хотят льготы.
Сергей Балуев: Я понимаю, что это от тяжелой жизни.
Борис Вишневский: Им не нужны деньги, им нужно, чтобы было признано, что у них было это прошлое.
Сергей Балуев: Вы говорите: «Им зачеркнули прошлое». Прошлое не зачеркнули, они могут сказать в газете или на радио, написать книгу. Это возможно.
Борис Вишневский: Эти все люди сейчас капитаны второго или первого ранга, некоторые уже адмиралы, всю жизнь отдавшие флоту. При этом у них у всех в документах написано, что они не признаны участниками войны. Вот это их оскорбляет. Вот это хотя бы для них сделайте. Это им будет лучший подарок, чем сахар, мука или сервизы. Но этого им не дают как раз.
Виктор Резунков: Давайте немножко вернемся опять к этим торжествам, которые ожидаются. Я хотел бы привести мнение вдовы Андрея Сахарова известной правозащитницы Елены Боннер. Она в своем интервью, выдержки из которого опубликованы на страницах интернет-издания «Грани.Ру», в частности, пишет: «Эта ложь тянется с 1945, она в эксплуатации темы войны с целью заморочить мозги ее действительным участникам и тем, кто войны не видел. И все эти парады и государственные праздники – это не грустное поминовение тех, кто с войны не пришел, а милитаризация общественного сознания, в какой-то мере подготовка его к грядущей войне и наживание нынешней и предшествующей властью того, что сегодня называется рейтингом и внутри страны, и в международном плане. Ну, и, конечно, на войну уже 65 лет списывают, что страна – не власть и люди к ней приближенные, живет плохо, катастрофически плохо». Ну, что, согласны?
Борис Габе: Возразить нечего.
Борис Вишневский: С чем тут, собственно, спорить? Действительно, идет эксплуатация этой победы, эксплуатация этой темы. И опять же, почему мы удивляемся, что ни Обама к нам не приедет, ни кто-то еще на этот военный парад? А вы почитайте и послушайте, что люди, которые считаются близкими к нашей власти и выражающие ее точку зрения, говорят о том, кто наш друг, а кто наш враг. Если нам по телевизору непрерывно объясняют, что Соединенные Штаты Америки – это наш враг, которые сидят и думают только, как бы нам напакостить, то неужели мы хотим после этого, чтобы они бы вместе с нами это 65-летие победы? При этом наши историки многие с пеной у рта доказывают, что антигитлеровская коалиция никакой роли на самом деле не сыграла, что войну выиграли только мы, что никакой помощи ни от Америки, ни от Англии мы не получили. А все попытки рассказать, как было на самом деле, нам говорят, что это фальсификация истории, за которую будет уголовное наказание по обсуждаемому ныне в Думе закону.
Сергей Балуев: Все меняется, потому что по «России» идет сериал документальный, и там очень много говорят про помощь американцев, англичан, лендлиз и прочее.
Борис Габе: Сериалы шли все время, а перед этим как раз 9 мая, когда прошла информация о том, что в параде будут участвовать представители войск союзников, поднялась истерика настоящая. Ну, и как после этого? Вообще, честно говоря, я удивляюсь, что после этого все наши союзники по антигитлеровской коалиции не хлопнули дверью и не сказали: «Празднуйте сами».
Сергей Балуев: Деликатные люди.
Борис Габе: Деликатные люди. Да, они, к сожалению, деликатные люди. А правители нашей страны и очень многие граждане деликатность не понимают. Увы!
Виктор Резунков: Давайте я зачитаю комментарий известного писателя Льва Рубинштейна относительно вот этих торжественных мероприятий, опубликовано на страницах «Грани.Ру». «Культ победы, как и любой культ, вреден и опасен. Но дело-то в том, что государство, подобное сталинскому или нынешнему российскому, только на этом культе и держится. "Победа" - это ключевое слово в той этической системе, которую исповедует наша власть и идейно обслуживающий ее персонал. Без "побед" им никак. А без войн не бывает и побед. "Победителей не судят". "Победитель получает все". "Историю пишут победители". Эти звонкие, соблазнительные и при этом глубоко архаичные формулы звучат в контексте реалий и ценностей современного мира мало того что не очень уместно, но и просто аморально. А у нас - в самый раз. Вот мы и застряли в той самой победе. Вот мы и буксуем в ней, как полуторка в мокрой глине». Ну, что скажете, Борис?
Борис Габе: Ну, я бы сказал только одно, что он несколько сузил тему, потому что сталинское, шире социалистическое государство, все-таки держалось на некой сверхценной идее – строительстве нового, невиданного ранее мира. А празднование победы, Октябрьской революции, чего там мы еще праздновали в прежние времена, сейчас не вспомнишь даже, - это все было вспомогательное. А сейчас действительно, кроме вот этого праздника Победы, вроде ничего другого и не осталось. А что еще отмечать? День народного единства, который непонятно что собой обозначает и непонятно к чему привязан. 1 мая, которое используют в основном либо профсоюзы, либо коммунисты, нынешняя власть вроде как сбоку припеку, и новый год, который уж теперь совсем никак от власти не зависит? То есть вроде ничего и не осталось, кроме Дня Победы. Ну, вот и с Днем победы всех поздравляют.
Виктор Резунков: Анатолий из Московской области.
Слушатель: Понимаете, тут один вопрос возникает. Дело в том, что когда празднуют День Победы, военная составляющая является доминирующей. Но согласны ли вы с тем, что, одержав военную победу, Советский Союз в целом проиграл Вторую мировую войну, то есть прекратив свое существование? Не означает ли победа в мае 1945 года начало конца Советского Союза? Вот эта проблема возникает.
Борис Вишневский: Я все-таки думаю, что это не так. Я не стал бы говорить, что Советский Союз потерпел поражение во Второй мировой войне и что оно стало началом его конца. Потому что от 1945 до 1991 года, когда не стало СССР, прошло очень много лет и очень много событий. И уже развал Советского Союза, на мой взгляд, очень мало был связан с последствиями Второй мировой войны. Другое дело, о чем бы я бы говорил, что даже не сейчас, а еще и 10, и 15, и 20, и 25 лет назад можно было бы посмотреть на то, как жизнь устроена и как живут люди в нашей стране, и в тех, кто Вторую мировую войну проиграл, как воспользовались этой победой, что изменилось для тех людей, которые жили в странах-участниках Второй мировой войны, после нее. Я боюсь, что это сравнение оказалось бы категорически не в нашу пользу.
Виктор Резунков: Семья Егоровых нам пишет: «При полной деградации нашей армии этот затратный парад устраивают для того, чтобы показать значимость кремлевского руководства и несуществующую мощь нашей так называемой армии». Федор из Петербурга, пожалуйста.
Слушатель: Добрый день, я полностью с вами согласен. Действительно, власти цинично и довольно лживо используют юбилей войны, используют для усиления позиции. Посмотрите, какие помпезные парады устраиваются. Целый город Москва превращается в какой-то безлюдный лагерь, закрытый город. Дело в том, что помпезность и торжества устраиваются людьми, которые действительно не имеют отношения к этой войне, как бы к ней ни относиться. Это вместо того, кстати, происходит, что думать о настоящем, о том, чтобы модернизировать страну, модернизировать армию, как-то ее преобразовать, улучшить жизнь пенсионеров, ветеранов, вот это удивительно, конечно. У меня вопрос, во-первых, будет, не получается ли, что это действительно уже окончательно превращается в праздник номенклатурной верхушки? Такое довольно мрачное мероприятие, проникнутое какой-то военной истерией, которое окончательно может нашу страну отбросить в сторону авторитарных, тоталитарных начал. Что же это такое: сегодня Медведев резко осудил сталинизм вроде бы, но при этом почему-то Матвиенко в Петербурге делает все, чтобы развешать портреты Сталина. Почему-то у нас автобус ходит с портретом изверга Сталина. Как же это так может быть вообще? Это при том, что антисталинисты, патриоты, которые хотели повесить плакат «За родину без Сталина!», им никто этого не позволил в администрации города сделать. Вот я очень хочу, чтобы вы это прокомментировали.
Сергей Балуев: По поводу всех этих плакатов со Сталиным, в частности, уже не ездит автобус, закрасили его.
Борис Габе: Нет, нет, его отмыли, он опять ездит.
Сергей Балуев: На самом деле, я то думаю, что Валентина Матвиенко воспринимает Сталина и все остальные, как некого такого начальника из когорты одной и той же.
Виктор Резунков: Она дистанцировалась все-таки на словах.
Сергей Балуев: Ну, понятное дело. Сейчас повесят доску Романову, первому секретарю обкома. На самом деле, тут с Днем Победы, мне кажется, такая проблема. Во-первых, в отличие от сталинского Советского Союза, сейчас у нынешних начальников нет никакой идеи, которую можно предложить себе и миру, и обществу. И приходится смотреть назад, а вот этот праздник, 65 лет назад который был, он уже не очень понятно, как воспринимается согражданами, кто с кем воевал, за что воевали, почему воевали. Мне кажется, что большинству людей молодых или среднего возраста даже уже не очень понятно, с немцами ли воевали, с некими абстрактными фашистами воевали.
Борис Габе: Или с американцами.
Сергей Балуев: На самом деле, в принципе непонятно. И даже из фильмов, которые показывают по телевизору, яснее это не становится.
Борис Габе: И не очень интересно.
Виктор Резунков: Да, им неинтересно, им абсолютно неинтересно. Я беседовал с молодежью на эту тему.
Борис Габе: Плохой фильм, конечно, снял Михалков, но вот он провалился с треском в прокате.
Сергей Балуев: Но не потому что плохой.
Борис Габе: Потому что следом за ним показали какой-то американский, не то «Железный дровосек», не то «Железный человек», такое же барахло, и гораздо больше народу на него пошло, ну, неинтересно, действительно, для нового поколения это Троянская война. Что делать? Это неизбежно. Тут деваться некуда. Так будет. Хоть мы на голову все встанем всей страной, а так будет. Это уйдет в прошлое. А вот что касается вот этих плакатов со Сталиным, с другой стороны, преклонением колен в Катыни, меня уж тут представили как ведущего исторического клуба, я должен напомнить об исторических параллелях. Все режимы такого типа – единоличные диктатуры – держатся в первую очередь политическим маневрированием то в одну сторону, то в другую, то жест в адрес одних политических сил или тех, кого они считают сильными, то жест в адрес других. То вот жест – преклонили колени в Катыни, то повесили несколько портретов Сталина в Москве и в Питере. Ну, вот все время так оно и будет. Это неотъемлемая характеристика такого режима, как наш. Он лавирует.
Виктор Резунков: Михаил Львович нам пишет: «Если бы российскими финансами распоряжался народ, а не глава тандема, бросающий миллиарды на ветер навроде показушных парадов, то Россия за тучные десятилетия обогатила бы не только ничтожную часть населения, а весь народ».
Борис Вишневский: Я, конечно, с этим соглашусь. Но только хочется обратиться к этому народу, что если он хочет распоряжаться российскими финансами, то, наверное, ему надо начинать с того, что пойти на выборы и выбрать тех людей, которым он верит. А раз он идет на выборы и выбирает «Единую Россию», Владимира Путина, пусть не сокрушается потом, что он распоряжается его финансами не так, как ему, народу, бы хотелось. А что касается автобусов со Сталиным, не могу не обратить внимания на одну замечательную вещь, как отреагировала наша городская администрация. Она умыла руки, она сказала, что можем сделать, это частная инициатива, это коммерческая реклама, мы не можем в это вмешаться. Ну, хочется задать вопрос: вот нашлись бы бизнесмены, которые так же на правах рекламы на этом автобусе написали или «Банду Путина под суд», или «Питер без Матвиенко», я спрашиваю, сколь далеко бы по Невскому уехал бы этот автобус? Несмотря на то, что коммерсанты законно бы заказали такую рекламу. Совершенно понятно, что это лицемерие вопиющее абсолютно, когда этому позволяется быть в городе, а администрация делает вид, что она тут ни при чем. И автобус, оказывается, нелегальный, и нелегально он ходит уже не первый год. И ничего с ним не могут сделать. Вот у нас на первомайскую демонстрацию митинг демократических сил могут запретить на месте прямо из-за того, что там есть плакаты «Питер без Матвиенко», а с нелегальным автобусом сделать ничего нельзя. К нему нельзя прислать милицию, которая у водителя отнимет права, которая арестует этот автобус, если он нелегальный. Ничего, оказывается, сделать нельзя. Во всех случаях, когда власть с чем-то согласна внутренне, она делает вид, что она слабая и ничего не может.
Виктор Резунков: Татьяна из Московской области.
Слушатель: Я хочу сказать, что не нужно такого военного парада, с такой техникой. Никого мы этим не удивим. Есть техника получше, потоньше. Известна история с Луговым. Но этот день должен быть тихим днем. Шествие должно быть, и шествие это должны открывать молодые, новобранцы, они в основном обеспечили нам день окончания войны. Они молодые, физически сильные были и бросили свою жизнь. Дальше должны идти ветераны, а дальше все жители, кто желает. И у каждого в руках цветок. И это шествие должно идти к Александровскому саду, где памятник всем павшим, не неизвестному солдату, а всем павшим.
Виктор Резунков: Владимир, инвалид, из Москвы нам пишет: «Я хочу поздравить господина Путина и господина Медведева с будущим столетием Великой победы, пожелать дожить им до этого времени, получить свой нищенский подарок, почувствовать на своей шкуре всю ложь и лицемерие будущей государственной власти и понять, что это такое». Сергей Борисович, Свердловская область, пожалуйста.
Слушатель: Хотелось бы сказать, вся эта помпезность, чествование ветеранов, мне кажется, для вида это делается, но на самом деле, как сказал один слушатель на «Эхо», «быдляк» дорвался до власти, распил опять будет. А ветераны им до фени. И они ухмыляются: мы – власть, мы крутые, а на самом деле, какие они крутые? Какие они судьи, какие они профессионалы?
Виктор Резунков: Кто-нибудь хочет прокомментировать?
Борис Габе: Честно сказать, это все празднование меня лично огорчает только одним единственным моментом. Граждане, особенно молодые, охотно носят вот эти черно-оранжевые ленточки. В общем, это не совсем пристойная форма поминания своих предков, погибших на войне или прошедших эту войну.
Виктор Резунков: А почему?
Борис Габе: Началась война, и появилась вот эта самая георгиевская ленточка, ордена Кутузова, Суворова. Ведь что они означали тогда для рядовых граждан? Что советская власть после войны собирается измениться. Это был сигнал. Мы же тогда, кто постарше, все помним прекрасно советскую власть, там все строилось на том, что власть дает обществу сигналы. А общество эти самые сигналы между строк считывает. И вот такой сигнал, что власть собирается измениться. Ведь 1941 год для советской власти был страшный год. На самом деле, все висело на волоске не только потому, что армия была разгромлена, но еще и потому, что народ в значительной своей части решал, воевать ему за советскую власть или не воевать. Это вот та страшная, неприятная правда о войне, которую очень не любят вспоминать. 1941 год был именно таким. И вот эти сигналы сделали свое, люди поверили, что после войны советская власть будет другой. Пошли разговоры о том, что колхозы распустят, а вот Гитлер колхозы не распустил. Об этом слухи ходили в глубоком тылу, хотя советская пропаганда и газеты ни звука об этом не говорили. Но слухи среди крестьян ходили. Это же крестьянская страна.
Виктор Резунков: Сейчас опубликованы и документальные факты о том, что колхозы существовали при Гитлере.
Борис Габе: Колхозы не просто существовали, им были приписаны нормы сдачи, называлось это контингент, выпускались плакаты: «Крестьянин, твоя обязанность – сдать контингент». Все это было. Где-то в прифронтовых зонах какие-то генералы на свой страх и риск не выполняли эти приказы. В Германии все это было несколько более свободно, чем у нас. Там не было такого доведения до конца тоталитаризма. И когда советская власть не изменилась после войны, это вообще вызвало глубочайшее разочарование. Я просто напомню знаменитые стихи Бориса Слуцкого, который всю войну прошел: «Когда мы вернулись с войны, оказалось, что мы не нужны» и другие его же стихи «Ордена теперь никто не носит, лонки носят только дураки. Да и те, наверное, скоро бросят». Вот это было всеобщее ощущение, и оно сохранилось у поколения моих родителей, моего отца, деда. Они не любили вспоминать войну, вообще не любили. Я мальчишкой буквально клещами из отца вытаскивал какие-то истории про войну. Он уходил в сторону от всего этого. Именно поэтому. Надежды оказались, не оправдались все эти надежды. И когда сегодня молодые вешают эти самые ленточки, даже если они со всем уважением их вешают куда-нибудь на лацкан пиджака, ну, ребята, вы хоть подумайте, что вы делаете, что вы вешаете, как вы своих предков поминаете? Честно подумайте, глубоко, а не так поверхностно, как все.
Виктор Резунков: Татьяна из Москвы, пожалуйста.
Слушатель: Я поздравляю вас всех с великой Победой! Вы знаете, все семьи Советского Союза каким-то образом участвовали в Великой отечественной войне. Многие очень не вернулись, миллионы людей, помянуть их надо добрым словом. А хочу спросить вас вот о чем: когда наши правители говорят сегодня «Наша победа», «наше старое кино», они боятся слова «советское». Правомерно ли тем, кто разрушил все то, за что воевали миллионы людей, за исключением одного миллиона предателей, я не знаю, были ли они предатели или они были обманутые люди, справедливо ли сегодня к этой великой Победе относиться так, как будто это наша?
Борис Вишневский: Насколько я знаю, те, кто руководит сегодня нашей страной, они к разрушению СССР никакого отношения не имели. Они, наоборот, как говорит Владимир Путин, он считает это величайшей геополитической катастрофой. Хотя, на мой взгляд, это был вполне объективный процесс, потому что те республики, которые были в составе нашей страны, они жить вместе просто уже не хотели. А что касается того, что это не их победа, так абсолютно точно. Они никакого отношения к ней не имеют. И именно потому, что они сами это прекрасно понимают, они и стараются сделать себя к ней максимально сопричастными. Совершенно понятно, что праздник 65-летия нашей победы в Великой отечественной войне, а я то имею право говорить «наша», потому что мои и деды, и мои родственники были все на фронте, они защищали нашу страну и защищали наш город во время войны. Понятно, что 65-летие победы будет максимально использовано для пропаганды лично Владимира Путина и Дмитрия Медведева, и Валентины Матвиенко. Все они будут изображать из себя людей, которые тоже где-то в чем-то являются победителями. Вот это, на мой взгляд, очень скверно, это непристойно, и это полное лицемерие.
Виктор Резунков: Георгий из Москвы, пожалуйста.
Слушатель: Вот этот кровавый спектакль, который был поставлен в 20-м веке западной дипломатией и советской, в котором вчистую западная дипломатия переиграла советскую, война была разная. Западная война была для того, чтобы освободиться от угрозы фашистской чумы. А советская война была войной коммунистической партии за свое господство не на одной шестой части света. И вот эту войну советская номенклатура организовала и заставила население воевать. И это население было между двух огней. И оно по существу, потратив колоссальные жертвы, принесло эту победу советской номенклатуре. И говорить о победе – это просто ужас и я не знаю, как это назвать. Это издевательство в глобальном масштабе. И главное, люди поверили, что они победили. Это вообще сумасшествие 65 лет. Люди, негодяи, сидящие в Кремле, до сих пор убеждают миллионы людей на одной шестой, что они победили, а не потерпели победу.
Виктор Резунков: Странная такая концепция. Вообще не сталкивался еще с такой.
Сергей Балуев: Ну, понятно, что есть некая историческая правда или попытка ее осознать, то, что было в реальности, и есть то, как это все представляется через 10 лет, 20 лет, 30 лет. Поэтому если не касаться того, что в реальности было в 1941-1945 годах, а говорить только о Дне Победы, то то, что я помню, Дни победы 70-х годов, Дни победы в 80-х годах, мне казалось, что это очень такой светлый, душевный и приятный праздник. Понятно, что все эти ветераны, которых было много… Это был после Нового года второй праздник. А сейчас все это ушло. Ушло и превращается в такой совершенно не народный праздник. Вот что плохо. Я даже не ругал бы все эти парады. Ну, проехала техника и проехала. Мне бы лучше, если бы проехала какая-нибудь Т-34, чем современный танк. Но от народа все это уходит. И понятно, что чем дальше, тем… 66-я годовщина будет еще менее народна, скорее всего, чем эта. И так далее. Поэтому эта ставка на День Победы как наше все, мне кажется, не сыграла ни у Путина, ни у Медведева.
Борис Габе: Я просто вспоминаю, что праздновали эти самые старики, ветераны, когда они еще не были стариками.
Сергей Балуев: Молодость свою праздновали.
Борис Габе: Они праздновали день своего второго рождения. Вот очень хорошо помню, уже студентом был, я купил журнал «Аврора» с рассказиком Володина «Стыдно быть несчастливым». Помните, смысл, что я такой с войны пришел живой, мне теперь стыдно быть несчастливым. И прочел, и прочел, и дал этот журнал отцу. И он наткнулся на этот самый рассказик, я до сих пор помню его лицо, это выражение какого-то такого счастья, что вот нашлись слова, которые выражают его ощущения. Из его двух классов школы, большие классы из 3 с лишним десятков парней, живых вернулись двое: он и еще один парень. Остальные все полегли, он 1922 года рождения, призвали их в 1940. И не он один такой. Ветераны не Победе радовались, они радовались тому, что в этой кровавой мясорубке они остались живы, что это победа такая, которая позволила им дальше жить. Потому что все они прекрасно понимали, что победа Гитлера их в живых не оставит. Это вот было полное ощущение, которое не сразу пришло к нашему народу, но он пришло где-то в 1942 году. И с 1942 года действительно началось настоящее народное сопротивление нашествию. И когда эти ветераны ушли, что мы празднуем? Когда меня поздравляют сейчас с Днем победы, я себя чувствую ужасно неудобно. Даже не знаю, что сказать, ну, я то тут причем? Я родился через семь лет после войны, какое я к этому имею отношение? Что меня поздравлять? Владимир Путин какое ко всему этому имеет отношение?
Виктор Резунков: На этом мы и заканчиваем нашу программу.
