В Общественной палате России прошли слушания, посвященные судьбе музейных ценностей религиозного назначения, хранящихся в российских музеях. Представители Русской православной церкви приветствуют готовящийся закон, который позволит передавать им объекты исторического наследия. В музейном сообществе заявляют - Церковь не в состоянии обеспечить ни сохранность этих святынь, ни свободный доступ к ним всех желающих.
Во время общественных слушаний один слайд сменял другой. Это многочисленные примеры того, как переданные для богослужебных нужд древние храмы столь интенсивно осваиваются приходами, что утрачивают ценность историко-культурных памятников. К ним добавляют пристройки, сбивают элементы декора и прочее, и прочее. Между тем, процесс передачи церкви музейных ценностей набирает обороты.
Говорит Лев Лифшиц, руководитель Отдела древнерусского искусства Института искусствознания:
- Премьер дарит целые музеи патриархии. Прежде всего, музеи-заповедники - Кирилло-Белозерский монастырь, Александровская слобода, Ферапонтово и другие. Процессы изъятия идут.
- Общественная палата может этому противостоять?
- Общественная палата - это трибуна, с которой нужно обращаться к обществу для того, чтобы общество понимало, что происходят процессы, которые затрагивают его судьбы.
- На слушания пришли и священники. Они готовы вступать с вами в диалог?
- Пока мы слышим только отговорки. Слишком большие поставлены на кон ценности.
Формально до сих пор передача музейных ценностей, будь то икона или целый монастырь, происходит с согласия передающей стороны, то есть музея. По словам председателя Комиссии Общественной палаты по сохранению и развитию отечественной культуры Василия Бычкова, такой нормы в новом законопроекте уже нет:
- Это означает не только переход к массовой передаче имущества религиозного назначения, но и к слабому контролю за этой передачей. Сейчас трудно говорить о том, каким будет окончательно этот закон. Мы даже не знаем, в какой редакции он поступит в Госдуму. Например, 19 мая в правительстве будет рассматриваться проект с учетом поправок, внесенных Росохранкультурой. Но если основные положения в этом законопроекте сохранятся, можно будет констатировать, что гражданскому согласию в отношении светского государства и церкви может быть нанесен урон.
К изумлению музейщиков руководитель юридической службы Московской патриархии инокиня Ксения (Чернега) сообщила следующее.
- 8 мая сего года принят федеральный закон о совершенствовании правового положения государственных и муниципальных учреждений. Он вступит в силу с 1 октября 2010 года. Этот закон предусматривает обязательное прекращение права оперативного пользования бюджетных учреждений, включая государственные музеи, в случае передачи объектов культурного наследия, находящихся в оперативном управлении музея, в безвозмездное пользование религиозных организаций. Таким образом, практика совместного использования тех объектов культурного наследия, которые расположены на территории музеев и переданы в безвозмездное пользование религиозных организаций, будет изменена. Право оперативного управления музеев на такие объекты подлежит прекращению, согласно новому закону. Надо сказать, что и наш законопроект эти нормы предусматривает. Но президентский закон опередил наш законопроект.
В переводе с юридического языка это означает, что надо забыть о всех заверениях о том, что музейные ценности по-прежнему останутся доступными для инаковерующих или атеистов. А ведь еще недавно утешали: в Новодевичьем монастыре экскурсии не отменят.
По сути, считает заместитель генерального директора Музеев Московского Кремля Андрей Баталов, мы имеем дело с реституцией, хотя это опасное слово никто не произносит.
- Ради чего этот закон исключает наше отечество из европейской цивилизации, которая основана на ценности исторического прошлого? Ради человеческой справедливости? Но если бы шла борьба за историческую справедливость, было бы честно объявлено, что речь идет о реституции. Но реституция - очень скользкая тема. Нам бы пришлось тогда определить - на какой момент мы восстанавливаем историческую справедливость? Если на эпоху Средневековья, то вопрос о том, кому принадлежит тот или иной священный предмет, привел бы нас к юридическому коллапсу. Потому что мы бы увидели, что практически все главные святыни государства Российского принадлежали царствующему дому, а не дому Святейшего патриарха. Даже святыни, находящиеся в Успенском соборе после царствования Ивана III, в большей степени принадлежали именно царствующему лицу.
Могли бы по этой логике, говорит Андрей Баталов, на возврат музейных ценностей претендовать и многие другие.
- Если речь пойдет о XVIII и XIX веках проблемы будут еще более сложными. Все кремлевские соборы, даже бывшие патриаршии, принадлежат Министерству императорского двора, то есть светской власти. Энное количество икон, на которые претендуют те или иные лица, находились, например, в частных коллекциях. Потому что от ветхих святынь избавлялись всегда. Они постоянно и в XIII, и в XIV, и в XV веках изымались из повседневного обихода. И как раз культура нового времени и прекратила практику складирования икон на колокольнях, ветхих икон и их сжигание. Изъяв их из повседневного обихода, их отправляли в музей, в хранилище памяти. Поэтому речь-то и идет не о реституции, а о предметах религиозного использования. И то, что предлагает закон, определяет совершенно новое направление нашей жизни. Практически это тип национализации, которую провозгласили большевики. Изъять можно абсолютно любой предмет. Закон позволяет трактовать любой предмет даже личного и бытового благочестия, пришедший в музей из коллекции Романовых, как предмет религиозного значения.
На слушаниях было решено просить Комитет по культуре Государственной Думы включить в состав рабочей группы по подготовке законопроекта ряд специалистов музейного и архивного дела, историков и реставраторов.
Во время общественных слушаний один слайд сменял другой. Это многочисленные примеры того, как переданные для богослужебных нужд древние храмы столь интенсивно осваиваются приходами, что утрачивают ценность историко-культурных памятников. К ним добавляют пристройки, сбивают элементы декора и прочее, и прочее. Между тем, процесс передачи церкви музейных ценностей набирает обороты.
Говорит Лев Лифшиц, руководитель Отдела древнерусского искусства Института искусствознания:
- Премьер дарит целые музеи патриархии. Прежде всего, музеи-заповедники - Кирилло-Белозерский монастырь, Александровская слобода, Ферапонтово и другие. Процессы изъятия идут.
- Общественная палата может этому противостоять?
- Общественная палата - это трибуна, с которой нужно обращаться к обществу для того, чтобы общество понимало, что происходят процессы, которые затрагивают его судьбы.
- На слушания пришли и священники. Они готовы вступать с вами в диалог?
- Пока мы слышим только отговорки. Слишком большие поставлены на кон ценности.
Формально до сих пор передача музейных ценностей, будь то икона или целый монастырь, происходит с согласия передающей стороны, то есть музея. По словам председателя Комиссии Общественной палаты по сохранению и развитию отечественной культуры Василия Бычкова, такой нормы в новом законопроекте уже нет:
- Это означает не только переход к массовой передаче имущества религиозного назначения, но и к слабому контролю за этой передачей. Сейчас трудно говорить о том, каким будет окончательно этот закон. Мы даже не знаем, в какой редакции он поступит в Госдуму. Например, 19 мая в правительстве будет рассматриваться проект с учетом поправок, внесенных Росохранкультурой. Но если основные положения в этом законопроекте сохранятся, можно будет констатировать, что гражданскому согласию в отношении светского государства и церкви может быть нанесен урон.
К изумлению музейщиков руководитель юридической службы Московской патриархии инокиня Ксения (Чернега) сообщила следующее.
- 8 мая сего года принят федеральный закон о совершенствовании правового положения государственных и муниципальных учреждений. Он вступит в силу с 1 октября 2010 года. Этот закон предусматривает обязательное прекращение права оперативного пользования бюджетных учреждений, включая государственные музеи, в случае передачи объектов культурного наследия, находящихся в оперативном управлении музея, в безвозмездное пользование религиозных организаций. Таким образом, практика совместного использования тех объектов культурного наследия, которые расположены на территории музеев и переданы в безвозмездное пользование религиозных организаций, будет изменена. Право оперативного управления музеев на такие объекты подлежит прекращению, согласно новому закону. Надо сказать, что и наш законопроект эти нормы предусматривает. Но президентский закон опередил наш законопроект.
В переводе с юридического языка это означает, что надо забыть о всех заверениях о том, что музейные ценности по-прежнему останутся доступными для инаковерующих или атеистов. А ведь еще недавно утешали: в Новодевичьем монастыре экскурсии не отменят.
По сути, считает заместитель генерального директора Музеев Московского Кремля Андрей Баталов, мы имеем дело с реституцией, хотя это опасное слово никто не произносит.
- Ради чего этот закон исключает наше отечество из европейской цивилизации, которая основана на ценности исторического прошлого? Ради человеческой справедливости? Но если бы шла борьба за историческую справедливость, было бы честно объявлено, что речь идет о реституции. Но реституция - очень скользкая тема. Нам бы пришлось тогда определить - на какой момент мы восстанавливаем историческую справедливость? Если на эпоху Средневековья, то вопрос о том, кому принадлежит тот или иной священный предмет, привел бы нас к юридическому коллапсу. Потому что мы бы увидели, что практически все главные святыни государства Российского принадлежали царствующему дому, а не дому Святейшего патриарха. Даже святыни, находящиеся в Успенском соборе после царствования Ивана III, в большей степени принадлежали именно царствующему лицу.
Могли бы по этой логике, говорит Андрей Баталов, на возврат музейных ценностей претендовать и многие другие.
- Если речь пойдет о XVIII и XIX веках проблемы будут еще более сложными. Все кремлевские соборы, даже бывшие патриаршии, принадлежат Министерству императорского двора, то есть светской власти. Энное количество икон, на которые претендуют те или иные лица, находились, например, в частных коллекциях. Потому что от ветхих святынь избавлялись всегда. Они постоянно и в XIII, и в XIV, и в XV веках изымались из повседневного обихода. И как раз культура нового времени и прекратила практику складирования икон на колокольнях, ветхих икон и их сжигание. Изъяв их из повседневного обихода, их отправляли в музей, в хранилище памяти. Поэтому речь-то и идет не о реституции, а о предметах религиозного использования. И то, что предлагает закон, определяет совершенно новое направление нашей жизни. Практически это тип национализации, которую провозгласили большевики. Изъять можно абсолютно любой предмет. Закон позволяет трактовать любой предмет даже личного и бытового благочестия, пришедший в музей из коллекции Романовых, как предмет религиозного значения.
На слушаниях было решено просить Комитет по культуре Государственной Думы включить в состав рабочей группы по подготовке законопроекта ряд специалистов музейного и архивного дела, историков и реставраторов.
