Марина Тимашева: С 6 по 13 июня в Сочи пройдет 21-й Открытый Российский фестиваль “Кинотавр”. И сейчас мы поговорим с его программным директором Ситорой Алиевой.
До недавнего времени, в общем, не было особой уверенности, что “Кинотавр” состоится, потому что стало известно, что кто-то из спонсоров покинул предприятие, что Игорь Толстунов вышел из дела, и получалось, что остается один Александр Роднянский при незначительной помощи министерства культуры и, как я понимаю, Краснодарского края.
Ситора Алиева: Надо сказать отдельное спасибо Александру Ефимовичу Роднянскому, который действительно в очень сложное для фестиваля время нашел силы и возможность сделать все, чтобы он состоялся. Мне кажется, очень важно, что фестиваль сохранил свою главную задачу - поддержать киноискусство.
Марина Тимашева: В прошлом году было подано для отбора на конкурс около 70 картин, но мы думали, что в этом году будет хуже, будет меньше фильмов.
Ситора Алиева: Мне тоже казалось, что мы окажемся в кризисной ситуации, и отбирать будет сложно. Но нет, с июля месяца мне удалось посмотреть74 картины. Я не знаю, что будет на следующий год, пока ситуация сложная, но хочу подчеркнуть, что у нас был выбор, и это главное. В конкурсе сейчас 14 картин, это говорит о том, что все еще много людей, которые сосредоточены на кино, для которых кино это жизнь. Ведь вокруг кино последние пять лет было очень много шумихи, в России - много независимых компаний, много негосударственных денег работает в российском кино, и тут сложно говорить о плюсах и минусах. Безусловно, плюс - то, что есть люди, которые готовы финансировать кинематограф, это замечательно. Другой вопрос, что не всегда картины, которые мы получаем от новых, независимых и неизвестных студий, находятся на должном уровне. Люди не всегда понимают, что такое кино. А кино это, в общем, довольно сложный, трудоемкий и, как вы понимаете, очень скрупулезный процесс (с момента заявки до последней точки монтажа), это работа, которая требует высокого профессионализма. Мне очень важно видеть картины, где есть профессия. Таких картин, к сожалению, становится меньше по сравнению, например с советским кинематографом, потому что в то время существовала хорошая система редактуры, и она помогало отсеивать все ненужное, все непрофессиональное на самом первом, сценарном уровне. Увы, главным недостатком многих картин, которые мы получили на отбор в этом году, является очень слабый сценарий. Я вижу, что проблемы и с идеями, и с их воплощением и многие люди, которые приходят в кино, хотят снять картины и для телевидения, и для фестивалей, но, к сожалению, это не всегда работает. И на отборе мы имеем большое количество картин, ориентированных на телевидение, то есть это очень клишированный, штампованный вариант сериала.
Марина Тимашева: Когда я в первый раз поехала на “Кинотавр” (лет 10 тому назад), то первое, что мне бросилось в глаза - плохие сценарии: прореха на прорехе сидит и прорехой погоняет. Даже если бы авторы давали свои сценарии разумным людям, даже не профессиональным редакторам, не кинематографистам, то можно было бы что-то исправить.
Ситора Алиева: Фестиваль в этом году присуждает приз за художественный вклад в отечественный кинематограф Глебу Анатольевичу Панфилову. Для нас это большая честь.
А фильмом-открытием в этом году будет “Москва, я люблю тебя!”. В прошлом году мы тоже открывались альманахом, он состоял из пяти новелл, а в этом году - уже из 18-ти новелл и, в целом, это другое направление российского кино, в чистом виде мейн-стрим. Я еще раз хочу подчеркнуть, что мы - не кружок любителей русского артхауса. Все годы мы показывали и показываем кино, которые ориентируется на более широкого зрителя, нежели зал в Сочи, и это очень важно для нас.
Марина Тимашева: В прошлом году в названии альманаха было слово “любовь”. Но люди увидели в нем каждый свое, только любви, кажется, не обнаружил никто. В этот раз альманах называется “Москва, я люблю тебя!”. Там хоть какая-то любовь к Москве, которую действительно трудно любить, есть?
Ситора Алиева: Там очень разные фильмы, и мне кажется, что как раз там есть такой позитивный, очень легкий, в большей части новелл, настрой и, безусловно, режиссеры признаются в своей любви к Москве.
Марина Тимашева: Расскажите, пожалуйста, про конкурсную программу.
Ситора Алиева: В целом - 14 картин, 8 дебютов. Впервые на фестивале “Кинотавр” доминируют дебюты, впервые в конкурсе будет фильм, снятый фотоаппаратом, впервые в жюри “Кинотавра” будет иностранный член жюри - Жоэль Шапрон. В России он хорошо известен, он - отборщик Каннского фестиваля и директор Департамента Восточной Европы “UniFrance” - главной организации во Франции, которая промоутирует французское кино. И еще - впервые на фестивале, в конкурсных фильмах, звучат языки республик Советского Союза.
Марина Тимашева: Кроме дебютов здесь есть имена очень звучные: Дмитрий Месхиев, Светлана Проскурина, Юсуп Разыков… Режиссеры не капризничают, что им придется на равных соперничать, конкурировать с какими-то дебютантами?
Ситора Алиева: Нет. Дмитрий Месхиев иронизировал над тем, что он снял абсолютно мейнстримовскую ленту, которая будет соревноваться с чистым артхаусом. Но он очень легко и с юмором к этому относится.
Марина Тимашева: Честно говоря, я считаю, что кино бывает хорошее и плохое, и не делю его на мейнстрим или артхаус.
Как правило, кажется, что каждый год возникает тема, которая объединяет многие фильмы ?
Ситора Алиева: Эта ситуация складывается на финальной стадии отбора, когда не мы диктуем фильмам, а они нам диктуют. И так получилось, что лейтмотив картин - передвижение в пространстве, во времени, в собственном сознании. Можно сказать, что действительно доминируют картины жанра “road movie”.
Марина Тимашева: “Дорожные истории”.
Ситора Алиева: И тема поиска. Например, в “Гастарбайтере” дедушка едет в Москву искать своего внука, в фильме “Другое небо” муж едет искать в Москву свою жену, в “Золотом сечении” герой получает информацию, которая заставляет его передвигаться по миру (Россия, Франция и Камбоджа), в фильме “Кто я?” режиссер переезжает из одного маленького курортного города в город Севастополь. В фильме “Обратное движение” - тема поиска, и та же тема, связанная с гастарбайтерами, которые сегодня приезжают в Россию (они становятся реальными жителями России, мы никуда от этого не денемся, это наша реальность), и история в “Обратном движении” связана с тем, как русский человек, ценой собственной жизни, спасает таджикского мальчика. В фильме “Овсянки” герои движутся, чтобы похоронить женщину, которую они оба любят. Это тоже “road movie”, но уже философского характера. В “Перемирии” герой движется в поисках собственной самоидентификации, в фильме “Пропавшие без вести” герой вообще теряет дом и остается в полном одиночестве, и тут уже, конечно, все приобретет абсурдный характер. В фильме “Сатисфакция” два мужчины сидят друг напротив друга и выясняют отношения, и это уже совсем другой тип кино, охарактеризовать его можно как “мужскую мелодраму”. В фильме “Слон” в главной роли - Сергей Шнуров. Так вот, Сергей Шнуров оказывается невольно вовлеченным в “road movie” - в его машине оказывается больной слон, он должен как-то решить судьбу этого животного. В фильме “Счастье мое” движение и во времени, и в пространстве. В фильме “Человек у окна» нет движения, но есть очень интересная тема, на мой взгляд, которая сегодня мало кого занимает - тема интеллигента и места его в обществе. В главной роли замечательный Юрий Стоянов, он играет актера-неудачника. В фильме “Явление природы” тоже тема интеллигента и это такая философская история, где молодой герой ищет себя, свое место, и задает главные вопросы бытия: кто я, где я и зачем?
Марина Тимашева: Фильм “Жить” у нас выпал из программы “road movie”.
Ситора Алиева: Его режиссер - Юра Быков, победитель конкурса “Кинотавр. Короткий метр” прошлого года. Замечательно, что продюсер Алексей Учитель сразу после “Кинотавра” рискнул и «запустил» его фильм. Мне кажется, что это абсолютно оправданный риск, картина получилась, и тут мы имеем дело с чисто мужскими страстями - это фильм “преследования”.
Марина Тимашева: Вы все время говорите слово “герой”. В прежние годы мы чаще говорили “героиня”. Значит ли это, что мы имеем дело с “мужскими историями”?
Ситора Алиева: В этом году мы имеем дело с мужскими историями. Я хочу подчеркнуть, что даже женщины-режиссеры, присутствующие в конкурсе (их три), они тоже сняли жесткие мужские истории.
Марина Тимашева: Раньше за этот участок - “жесткая мужская история” - отвечали Абдрашитов и Миндадзе, пока они работали вместе, потом была пауза, и потом появился фильм Попогребского “Как я провел этим летом” - лауреат Берлинского фестиваля. И опять - мужская история.
Ситора Алиева: Мне кажется, это понятно - жизнь стремительно меняется, но миром по-прежнему правят мужчины.
Марина Тимашева: Один фильм называется “Гастарбайтер”, второй фильм “Обратное движение” - про человека, который спас таджикского ребенка, Я понимаю, что это немножко наивный, детский вопрос, но все же... Верите ли вы, что люди, видевшие какие-то фильмы, спектакли, читавшие книги, действительно могут изменить свое отношение к тому, что происходит? За последние два месяца я поссорилась с тремя друзьями из-за их отношения к рабочим, которые приезжают Москву. Может ли что-нибудь измениться, если люди придут и увидят два эти фильма, есть ли в этих фильмах что-то такое, что может хотя бы немного изменить человека, сидящего в зале?
Ситора Алиева: Мне хочется верить, что это как-то изменит ситуацию. Во всяком случае, в аналогичных картинах в Европе, которые мне удалось посмотреть в прошлом году, действительно ситуация уже давно изменилась, и в греческом фильме герой - албанец, в итальянском фильме герой - румын, может быть, и наоборот, и ситуация она действительно очень похожа. Потому что мы не задумываемся о том, что мы живем на постсоветском пространстве, и никуда мы от этого не денемся. И, безусловно, для всех это тяжелая и сложная работа - адаптироваться к пониманию, к тому, что соединяются разные миры, разные культуры. Ситуация, которая сложилась в Европе, сложилась гораздо раньше, а мы оказались в ней совсем недавно. И вполне понятно, что современное кино обращается к этим темам. Мне кажется, что мы должны все-таки влиять на ситуацию.
Марина Тимашева: Обыкновенно фестиваль состоит не только из конкурсной полнометражной программы. Есть еще конкурсная программа “Короткий метр”, как я поняла, судить будет жюри во главе с Алексеем Попогребским. Но, в принципе, сроки фестиваля незначительны - с 6 по 13 июня, и программа получается чрезвычайно плотной. Значит ли это, что в этом году хуже с ретроспективами? Будут ли они?
Ситора Алиева: Программа “Короткого метра” была, есть и будет, безусловно, это подпитка нашего же большого конкурса - именно на “Коротком метре” мы имеем возможность искать и находить режиссеров, привозить их в Сочи, показывать их картины, знакомить с продюсерами. Продюсер их «запускает», потом они приезжают к нам с новыми картинами, получают призы, потом они путешествуют с новыми картинами по миру и становятся известны уже не только залу Сочи. И в этом, безусловно, заслуга фестиваля. Поэтому конкурс принципиально важен для нас, от него мы никогда не откажемся, и от ретроспектив мы тоже отказываться не будем. Единственное, что мы можем, сократить их количество. В этом году по-прежнему останется программа Андрея Плахова “Летняя эйфория”, эта программа дает нам возможность показать не только игровые, но и документальные ленты. Я хочу подчеркнуть, что в этой программе будет фильм “Мама” режиссеров Елены и Николая Ренардов, который представлял Россию на международном фестивале в этом году. Эта картина, на мой взгляд, выделается из всего потока российского кино тем, что в ней нет ни одного слова. Я рада, что Андрей ее отобрал, и мы имеем возможность ее показать. Безусловно, остается “Кино на площади”, которое объединяет, в первую очередь, коммерческие хиты, зрители их с удовольствием смотрят и второй раз, и третий раз, объединяет картины, которые еще не вышли в широкий прокат, тоже для широкой, массовой аудитории. И еще две ретроспективы, которые будут в этом году. Одна сопряжена с Годом Франции в России - это короткометражки, представленные у себя в стране на приз “Лютен”. Мы хотели показывать их целую ночь, но подумали, что это будет сложно и разделили на два показа по три часа. Мне кажется, это будет хороший опыт для наших молодых режиссеров - они смогут увидеть то лучшее, что делается во Франции в этом направлении, потому что у нас, к сожалению, короткое кино, как жанр, не существует практически, у нас есть только дипломные, курсовые работы Высших курсов и, соответственно, ВГИКа. А вот во всем мире оно работает, и есть страны, где короткометражки занимают очень важную часть киноиндустрии - это Нидерланды, Австралия и Новая Зеландия. У нас, к сожалению, пока еще не так, потому что никто не понимает что делать, в конце концов, с этими картинами. Но, к счастью, есть “Кинотавр”, где можно их показывать.
Вторая ретроспектива - Сергея Лаврентьева, которая называется “Трудное счастье копродукции”. Это замечательная ретроспектива, и она обращена в сегодняшний день именно потому, что тема копродукции сегодня стала очень актуальной и для российского кинематографа. Европа последние 10 лет очень активно работает в этом направлении. И российское кино сегодня уже, к счастью, имеет возможность работать с немецкими фондами. Там наших режиссеров очень любят, и мне хочется, чтобы как можно больше картин делалось в копродукции, потому что у нас, к сожалению, нет такого большого опыта промоушена картин, а Европа как раз очень четко в этом ориентируется, понимает, что такое политика фестивалей. И я опять подчеркиваю роль фестивалей, потому что на сегодняшний день в мире только фестивали являются, условно, главным прокатчиком и главным оператором, потому что нет возможности попасть на немецкое телевидение, если вас не позвали на фестиваль в Восточную Европу. Нам очень помогают фестивали в Висбадене, в Западной Германии, и в Восточной Германии. Я только что была в Германии, включила телевизор: три российских фильма с “Кинотавра” шли на немецком канале, благодаря именно этим фестивалям. И потом благодаря этим фестивалям режиссеры получают денежные призы. Потому что фестивали класса “А”, конечно, это замечательно, ты попадаешь в обойму, есть перспектива быть проданным но, увы, не все туда попадают. И вот небольшие фестивали, которые не являются такими важными и пафосными, они тоже реально воздействуют на продвижение картин по всему миру.
Марина Тимашева: Председатель жюри в этом году и члены жюри?
Ситора Алиева: Карен Шахназаров принял наше предложение возглавить жюри этого года. И я хочу подчеркнуть, что прошедший год был принципиально важным для Карена Георгиевича. У меня есть возможность ездить на разные фестивали мира, и я вижу, насколько была востребована картина “Палата номер шесть” и, в целом, ретроспектива фильмов Карена Георгиевича. Остальные члены жюри - Юрий Коротков, Наталья Нусинова, Максим Осадчий, Иван Охлобыстин, Ирина Рахманова и Жоэль Шапрон. Им предстоит сложная работа, так как фестиваль в этом году сокращен на один день, и он будет по интенсивности, наверное, самым сложным за все время существования.
Марина Тимашева: Мы говорили о фильме открытия фестиваля, но ничего не сказали о фильме, который будет закрывать фестиваль. Мне кажется, что это очень существенное событие.
Ситора Алиева: Фильмом закрытия 21-го “Кинотавра” будет картина “Багровый цвет снегопада” недавно ушедшего от нас Владимира Мотыля. И мы вручим посмертно приз в память о бесценном его вкладе в отечественную культуру.
Марина Тимашева: О фестивале “Кинотавр” мы разговаривали с его программным директором Ситорой Алиевой. И еще несколько вопросов я задала Сергею Лаврентьеву - составителю внеконкурсной программы “Кинотавра”, которая называется “Трудное счастье копродукции”.
- Вот я смотрю список: из 10 фильмов 5 снято в копродукции. Причем, с каждым годом число стран-участников все больше и больше. Раньше, допустим, были Россия и Германия, потом стало написано “Россия, Украина, Германия”, теперь уже: “Россия, Германия, Швейцария, Украина, Таджикистан”. У меня такое впечатление, что через несколько лет в скобках мы будем писать: “Производитель - весь мир”.
Сергей Лаврентьев: Это впечатление совершенно верное. У нас это происходит немножко в гротескном, карикатурном виде, как вообще все у нас происходит, но вообще-то это общая мировая тенденция. Люди ищут деньги на производство фильма, и очень часто их не находят в пределах своей страны. В Европе это просто: там не границ, и можно найти деньги немцу в Швейцарии, в Италии или в Польше, например, или наоборот. И в России это тоже будет, я думаю, чем дальше, тем больше для серьезных маленьких картин, которые не будут финансироваться государством, как очень великие блокбастеры. Будут тоже собираться средства на производство по крохам отовсюду.
Марина Тимашева: Сережа, а это означает, что фильмы теряют национальное своеобразие, или нет?
Сергей Лаврентьев: “Это зависит”, как говорили раньше переводчики. В европейских ситуациях это немного более космополитично. Жизнь в Германии, во Франции, в Италии, мало чем отличается, только какими-то декорациями. Просто действительно все зависит от того, куда вкладываются деньги. Если кто-то будет снимать фильм в сибирской деревне на китайские, гонконгские или сингапурские деньги, то я думаю, что это вполне будет русская картина.
