Анна Качкаева: Сегодня мой гость – председатель экспертного совета Национальной медиа-группы Александр Роднянский. И говорить мы сегодня будем о том, как меняется «Пятый», что происходит с телеканалом «Рен-ТВ», и действительно ли получается то, что задумано, и как эти каналы трансформируются? И вместе со мной расспрашивать Александра будет моя коллега, обозреватель «Огонька» Юлия Ларина.
А вы можете, конечно, делиться своими впечатлениями о том, как, по-вашему, меняется «Пятый канал» и «Рен-ТВ», может, «Пятый» чуть больше, потому что там больше заметны перемены.
Александр, поскольку вы в компанию приходили непросто, и говорили даже, что немножко без энтузиазма, хотя и с интересом, работать пришлось с колес, сейчас энтузиазма добавилось?
Александр Роднянский: Мне очень нравится. И меня очень волнует все то, чем занимается команда Национальной медиа-группы телевидения, так называется созданный актив, ровно оперирующий двумя телевизионными каналами, о которых вы сказали, - «Пятым» и «Реном». Меня это и волнует, и интересует. Мне очень нравятся оба канала, мне нравятся они и сегодня, и исторически, и нравятся в том виде, в котором мы их себе придумали на будущее. Я не убежден, что у нас обязательно все получится с этим, но заниматься и добиваться того, чтобы получилось, любопытно страшно.
Анна Качкаева: А вот вы экспертным советом руководите, кем там вы еще руководите? Кто-то еще есть у вас в компании?
Александр Роднянский: Представьте себе этих экспертов, которыми я руковожу. Есть, конечно.
Анна Качкаева: А кто они? Вы так их и не назвали ни разу.
Александр Роднянский: Мы опубликуем. Это в известном смысле консультативный совещательный орган, поэтому мы туда приглашаем людей известных. Мы публиковали только фамилии Карена Георгиевича Шахназарова, директора концерна «Мосфильм». Мне кажется, мы публиковали там… Я бы сейчас не стал опережать, опубликуем, безусловно, список пяти человек, которые входят в экспертный совет.
Анна Качкаева: Хорошо, тогда, если говорить об общей интонации и настроении каналов. Когда вы запускали и переформатировали, то «Пятый» это был канал для умных, пространство мысли его определяли, где главное – скорее понимать, думать. И если у «Рен», где он такой социальный, активный, появилось это настроение и ощущение того, куда он движется, и про справедливость, и про законность, и про маленького человека, то вот «Пятый» по-прежнему выглядит очень эклектично, он такой рыхлый. Вам как кажется, вы с этими пространством мысли и умностью попали? И если попали, чем вы довольны, и куда вы собираетесь это развивать?
Александр Роднянский: С «Реном» мы определились достаточно быстро, и «Рен» изменяется поэтапно в силу того, что исторически канал все-таки входит в шестерку лидеров российских, и у него была большая библиотека, иными словами, им можно было продолжать показывать то, что показывал канал, потихонечку вводя новые элементы вещания, каковым образом появилась в эфире программа с Андреем Макаровым «Справедливость».
Анна Качкаева: Замечательная, прекрасный ведущий! Просто удача телевизионных последних лет, по-моему.
Александр Роднянский: Мы тоже очень волновались с этой программой. С ней случилось, да, она совпала. И очень хорошо, мне кажется, соотносится с давно уже имеющими ключевое значение для репутации и для общения «Рена» со своими зрителями программами Марианны Максимовской и новостями. Это, безусловно, «Справедливость» стала третьим элементом вот той части «Рена», каковая связана была с новостями и общественно-политическими программами. Сейчас мы начинаем менять драматическую часть или то, что называется в телевидении художественно-драматическую часть вещания, и попытаемся поэкспериментировать. Как раз сегодня выходит в эфир «Черкизон». Любопытный, мне кажется, с точки зрения жанровой, проект, потому что это такое сочетание, с одной стороны, традиционного драматического сериала, способного развиваться долго, с другой, снятого в документальной стилистике, с большим количеством и сегментами вполне хроникального материала. И с этим мы работаем очень активно, стараясь опять же таки найти точки соприкосновения с теми программами, о которых я сказал раньше. Потому что на «Рене» очень много было сериалов, которые, в отличие от новостей и отдельных телевизионных программ, которые я не называл, «Военная тайна» или что-то связанное с документальными отличными проектами, которые делал и Прокопенко, и Барковская в рамках телеканала «Рен», драматические сериалы не были уникальными. Я имею в виду, не отстроены были до такой степени, чтобы ассоциироваться только с «Реном» и больше ни с чем другим. «Черкизон», на наш взгляд, имеет шанс стать сериалом, который мог бы появиться только на канале «Рен-ТВ» и больше нигде.
Юлия Ларина: Я бы тут добавила, я была на съемках этого сериала. Там действительно они по-серьезному, это огромные павильоны, двухэтажные декорации, торговые павильоны. И та внешняя часть рынка, которую мы знаем, и та внутренняя его сторона – казино, какие-то подпольные водочные цеха и так далее… Мне здесь кажется, просто очень удачно, сериал я еще не видела, я видела только процесс съемок, очень удачно тема выбрана, поскольку рынок – это то, что знакомо любому жителю нашей страны.
Анна Качкаева: Это как «Школа». Рынок, школа, зона…
Юлия Ларина: Я, честно говоря, удивилась, что до сих пор не было сериала в нашей стране, основанного на вот этой теме, где рынок был бы местом действия. Я походила, поспрашивала людей и об их историях, связанных с рынками вообще и с Черкизовским рынком в частности, но ясно, что у каждого была история, как он что-то там покупал. Но самое удивительное, что было несколько историй, как люди торговали на рынке, в том числе на Черкизовском. Один человек, который снимался в массовой сцене, торговал, и даже один из режиссеров этого проекта торговал. То есть у нас какую часть населения ни возьми, всегда найдется человек, который торговал на рынке. И это действительно, мне кажется, будет точное попадание.
Александр Роднянский: Дай Бог, но я, честно говоря, сталкивался с ситуациями, когда темы, касающиеся жизни каждого из зрителей, не привлекали их внимание. Та же «Школа», которая стала одним из ключевых общественных событий в телевидении, с точки зрения популярности проекта, на Первом канале скорее была внизу их списка чрезвычайно успешных проектов. То есть она явно не была зрительски успешной.
Юлия Ларина: Но стала общественным явлением.
Александр Роднянский: Стала, безусловно, общественным явлением. Нам бы очень хотелось, конечно, добиться сочетания двух факторов – добиться того, чтобы этот сериал стал событием, его могли бы обсуждать, с другой стороны, мы делали увлекательную историю, построенную на очень сильных драматических коллизиях из жизни главного героя или соприкасающихся с ним людей, сейчас не буду тратить время, рассказывать, это никому не нужно. Главное, что он может любопытным быть и занять ту нишу в канале, которая для нас важна. Но вот с «Пятым», если возвращаться…
Анна Качкаева: Потому что вы так хорошо и увлеченно говорите, про него понятнее.
Александр Роднянский: Про него нам было понятнее, и мы просто из трех компонентов, которые складывали бренд «Рена», выбрали для себя один. Можно было бы пойти в сторону телевидения более молодого и энергетически заряженного и развлекательного. Мы решили к нему придти через остросоциальное такое, мужскими глазами глядящее на мир телевидение с теми передачами, о которых сказали.
С «Пятым» все сложнее в силу того, что «Пятый канал», находящийся в сфере интереса большого количества умных людей, которые телевидение смотрят чрезвычайно редко или во всяком случае редко рассматривают телевидение как а)источник информации, б)пищу для ума и размышления, анализа, в) просто уже как бы и привычки нет такого рода, она за последние годы ушла при наличии альтернативных источников информации. Конечно, «Пятый канал» должен стать чем-то чрезвычайно необычным для того, чтобы эту аудиторию привлечь. И я смотрю на «Пятый» чрезвычайно оптимистично, потому что мы с первой секунды, когда только приступали в марте к изменениями в эфире, мы в январе начали их делать, а в марте потихонечку начали менять передачи, мы и я неоднократно говорили о том, что это не тот канал, который немедленно привлечет внимание аудитории. В рамках этого канала нет ни одного жанра, который работает, что называется, успешным становится быстро. То есть нет ни сериалов, ни теленовелл, ни развлекательных шоу, ни телевизионных игр пока даже нет. То есть для нас ключевой взгляд на «Пятый» для меня на сегодняшний день – не столько очень широкая формулировка «канал для умных», это не так, как будто бы нет каналов для умных людей рядом еще, «Культура» для умных…
Анна Качкаева: И не «пространство мысли» уже?
Александр Роднянский: Нет. Обязательно и то, и другое. Хотя это, безусловно, важно. Но мы смотрим на «Пятый» через призму того, что называется достаточно емко, уже давно в рамках «Пятого» существующий есть тайм-слот, то есть линейка или ежедневный документальный фильм, выходящий под рубрикой «Живая история». То есть мы смотрим на любые события, происходящие сегодня, актуальные, важные и существенные, обязательно в контексте какого-то общественного, культурного, политического, исторического процесса, который происходит не первый день и не первый год, и даже не первое столетие. Вот «Пятый», наверное, этим может отличаться от всех других.
Юлия Ларина: Я насчет умного телевидения хотела уточнить. Вы перед запуском канала говорили, что в обществе назрела потребность в умном телевидении. Может быть, все-таки это ошибка, может быть, эта потребность еще не назрела? Вы сами только что сказали, что уже совсем другая привычка, к телевидению относятся иначе. В интернете телевизор называют дуроскопом, и в обществе к нему так и относятся. Может быть, все-таки она не назрела еще?
Анна Качкаева: Или уже и не назреет?
Александр Роднянский: Я не верю в это. Я исхожу из нескольких для меня, кажется, важных соображений. Первое, телевидение – единственное средство массовой информации, единственный медиум, который объединяет, в нашем случае мы говорим только о российской аудитории, объединяет огромную страну вместе. В условиях отсутствия национальной дистрибуции радио, национальной дистрибуции газет только телевидение делает людей, живущих в Калининграде, Владивостоке, Рязани, Перми и Хабаровске, частью единого социума, единого народа. Люди смотрят одни и те же новости, смеются над одними и теми же шутками, плачут на одних и тех же теленовеллах. Естественно, разные люди по-разному. Но тем не менее, телевидение играет колоссальную роль и имеет невероятное значение, сопоставимое, пожалуй, с ролью, которую имеет телевидение в латиноамериканских странах. Давайте не будем преувеличивать, то же самое и в Китае, и в Индии.
Второе, технологически телевидение развивается таким образом, как и интернет, и все прочее, что с появлением все новых и новых телевизионных каналов, с переходом от десятков к сотням аудитория фрагментируется по вкусам, предпочтениям и интересам. И, безусловно, мы не говорим уже об огромных массовых аудиториях, каковые были актуальны для телевидения 5-10 лет тому назад, и «Первый канал» мог гордиться 35 долей аудитории, это 35% зрителей, которые регулярно более-менее смотрели канал. А сейчас нет и 20, 19, что очень много. Так вот, я, когда мы говорим о «Пятом» и говорим, что это канал для той аудитории, которая хочет и скорее всего интересуется типом телевидения содержательного, компетентного, с точки зрения поддержания разговора, информативно емкого, с большим объемом разнообразной информации, позволяющей делать собственные выводы по любому поводу или теме, предлагаемой в контексте разговора на «Пятом канале», то мы говорим не о сотнях миллионов зрителей, мы говорим о многих миллионах. Этого не мало. Поэтому я считаю, что «Пятый канал», конечно же, в состоянии собрать вокруг себя то, что в интернете называется комьюнити – то, на что интернет никогда не сможет просто в силу технической…
Анна Качкаева: Александр, смотрите, вы очень хорошо об этом обо всем говорите. И по логике этот зритель вокруг вашего такого однотипного в данном случае, с точки зрения жанра диалогового пространства, должен был бы уже объединиться. А, судя по цифрам, аудитория, которая была у канала, видимо, не восприняла, потому что канал стали смотреть за эти два месяца меньше людей, чем смотрели до того.
Александр Роднянский: Больше, сейчас больше, конечно же. Это канал, когда меняется аудитория, естественно, те, кто не привык, вы не забывайте, что «Пятый канал» во всей стране смотрели по-разному. Например, этот канал, в отличие от всех остальных телевизионных каналов, не передавался по спутнику, по орбитам в том виде, в котором его, как мы всегда повторяем, раньше на 7 часов для Владивостока выходит в эфир программа, на 4 часа для Сибири Восточной, на 2 часа – для Урала. И он шел в том виде, в котором он выходил в Москве и в Питере, в Иркутске. Таким образом, например, программа «Открытая студия», которая выходит и должна выходить в 5 часов вечера, выходила в Иркутске в 9 и так далее. То есть это категорически изменилось в марте. И так, как это всегда происходит при больших изменениях канала, своя аудитория временно уходит, новая собирается. Вот сейчас она подсобралась, и сейчас как раз в мае очень удачно, и чуть больше аудитории, чем было раньше. Но не это принципиально. Я как раз бы не стал говорить о цифрах. Я говорю о другом. Во-первых, он не однотипный по жанру, он разный. У нас 100% из нескольких программ, которые мы запустили в марте, успешно утвердились, я бы сказал, две с половиной или почти три.
Анна Качкаева: Какие, интересно?
Александр Роднянский: Сорокина, конечно, она идет, и она развивается, она расширяется тематически и, вероятно, будет расширяться и дальше, и там любопытно, мне кажется, очень. Это Быков, которым мы очень гордимся. Классически мы уже называем для себя фирменным форматом «Пятого», несмотря на то, что ему не так много времени, аж два месяца, с показом документального фильма, то есть с задающейся темой…
Анна Качкаева: Но то, что вы маркируете, вот эти программы имеют отношение к живой истории, что та, что другая, и поэтому от умности ушли.
Александр Роднянский: Это очень любопытное телевидение и любопытные разговоры и очень актуальные. Где бы вы пообсуждали столь разные темы, как не у Быкова. Вчера там итоги Каннского фестиваля и соответственно будущее авторского кино. Неделей раньше или днем раньше «Школа» и все, что с завершением сериала. И третье, имеющее большие очень перспективы для «Пятого», это «Реальный мир» с Норкиным, который тоже корректируется. Я вижу по тому, как он выправился. По ходу, естественно, каждая из передач претерпевает свою коррекцию.
Юлия Ларина: Вы не назвали самую главную опорную программу канала.
Анна Качкаева: «Свободу мысли».
Александр Роднянский: Нет, я сказал, что вот эти программы, которые я назвал, они однозначно случились. И вместе с «Открытой студией» Ники Стрижак и рядом субботне-воскресных проектов, которые были в эфире, и рядом тех, что появились, это, безусловно, успешные проекты. Что касательно «Свободы мысли», мы полагаем, намереваемся ее менять. Просто не хотим никогда торопиться и принимать поспешные решения, мы все-таки телевидение. Мы для себя принимали решения с тем, если менять, то в какую сторону. Конечно, в 9 часов в эфире «Пятого канала» будет дискуссионная программа. Это однозначно я могу сказать, по любому.
Анна Качкаева: Макаров, поставленный рядом, просто ее убил уже.
Александр Роднянский: Ну, слушайте, радость состоит в том, что все-таки Макаров и «Свобода мысли» - это обе наши программы, сделанные одной командой. Но просто с Макаровым, повторюсь, помимо удачи субъективной, это очень хороший ведущий, блистательная команда, просто «Рен» - определенный канал. И «Рену» легче. На фоне новостей, которые там есть, мы понимаем, какого рода истории мы рассматриваем в «Справедливости».
Анна Качкаева: А вы Собчак наконец не поставили условия, что, может быть, она перестанет появляться уже теперь в «Девчатах»?
Александр Роднянский: Конечно, мы не далее, чем в субботу я, встретившись с ней, высказал, давайте я корректную форму найду, некоторое удивление в связи с появлением в «Девчатах», о которых мы не знали заранее. И это, конечно, глуповато, потому что, как это ни смешно прозвучит, но я, откровенно говоря, верю и вижу огромный потенциал ведущей в Собчак.
Анна Качкаева: Так никто ж не спорит. Наверное, да.
Александр Роднянский: Мне поэтому чрезвычайно было удивительно и обидно, что, получив такой ресурс для самостоятельного развития, для продвижения, обратить на себя внимание той аудитории, которая традиционно относилась к ней если не критически, то скептически, то вдруг пойти куда-то вновь туда, где уже…
Юлия Ларина: Когда открывался канал, вы надеялись, что она уйдет, наоборот, отовсюду и будет заниматься серьезной журналистикой, а она за это время в две, как минимум, программы в новые пришла. Еще на СТС «Идеальный мужчина».
Александр Роднянский: На СТС она быстро, как я и обещал, закрылась.
Юлия Ларина: Но тем не менее, она все-таки…
Анна Качкаева: Это означает, что вы расстанетесь с ней?
Александр Роднянский: Это означает, что мы будем, конечно же, категорически менять все, что связано со «Свободой мысли». И это означает, что с Ксенией, если мы будем сотрудничать дальше, она будет вынуждена принять какие-то решения про себя, это ее личные решения, которые я бы не стал комментировать. Но для «Пятого канала» чрезвычайно важно, что я хотел бы сказать, почему я верю в то, что критическая масса наших многочисленных малых шагов в какой-то момент может привести к одному большому шагу, если не прорыву. Просто для «Пятого канала», в отличие от большого канала, от Первого или любого другого, чрезвычайно важен и для меня лично, я всегда так делал телевидение, коллективный портрет ведущих. И для меня как бы лица канала, безусловно, являются его, извините за технологичность высказывания, брендовыми атрибутами. То есть Макаров сегодня, как это ни странно сказать о человеке с большой судьбой и огромной карьерой разнообразной, депутате, адвокате, юристе, публицисте, безусловно, сегодня становится частью коллективного портрета и соответственно образа телеканала «Рен-ТВ». И это для нас очень важно. Вот этого мы и хотим добиться на «Пятом канале».
Анна Качкаева: Он уже весь распался. Очень многих, кого вы пытались сделать этими лицами…
Александр Роднянский: Ну, почему же?
Анна Качкаева: Остались те, о которых вы сказали.
Александр Роднянский: Эти – уже немало. При этом остался Максимов, осталась Стрижак, Александра Вертинская осталась, конечно же. И это немало. Мы запустили несколько программ, из которых понятно было, что мы проверяли направление и, в частности, направление такого телевидения образа жизни и стиля, которые на «Пятом» скорее всего неуместны. Мы от него и быстро отказались. Но сдвинулись в сторону полноценного содержательного вещания, которое, пусть не сразу, но, безусловно, завоюет свое место. Кстати сказать, в Питере цифры выросли сразу. Просто Питер – канал с историей, его как бы там знают, смотрят. А нам же еще нужно строить дистрибуцию.
Анна Качкаева: Говорим мы о том, как меняется «Пятый канал», что происходит с телеканалом «Рен-ТВ», какого зрителя пытаются привлечь, как формулируются миссии и идеи каналов, потому что Роднянский всегда старается определить, про что же тот или иной канал, чем бы он ни занимался.
Юлия Ларина: Я хотела еще поговорить об этих общественных дискуссиях, площадкой для которых должен был бы стать «Пятый канал». Может быть, это такая же история, как с умным телевидением? Может быть, все-таки обществу не нужны эти общественные дискуссии в таком количестве, общество отвыкло от этих дискуссий. И проблема здесь не только в том, кто ведет эту программу, как ведут, и в каких-то ошибках, может быть со стороны канала. Но и проблема в том, что общество не хочет сегодня это воспринимать. Это не 90-е годы.
Александр Роднянский: Я согласен в целом. Общество не хочет думать о себе самом. Это видно не только по телевидению. Это видно по кинематографу, картина которого сводится к категорическому, кардинальному разделу на аттракционный, технологический такой зрелищный кинематограф, пользующийся огромной популярностью, и гетто авторского кино социального. Я сейчас не говорю о радикальных эстетических экспериментах. Я говорю о социальном кино, такое гетто, которое в плохом смысле слова живет своей маленькой жизнью и не волнует очень многих и многих людей, в то время, как, наверное, социальный кинематограф – такая драма человеческая, связанная с ключевыми событиями сегодняшнего дня, один из главных жанров европейского кинематографического ландшафта. Да, конечно, публицистика не играет даже и десятой доли той функции, которую выполняла она в 90-х годах. Это связано не только и не столько, мне кажется, с законодательными или практическими разрешениями или ограничениями. Это связано еще и с таким, я с вами в этом смысле согласен, принципиальным то ли отказом, то ли отсутствием уже привычки, то ли желанием спрятаться куда-то аудитории от разговора на существенно важные темы. Но тем не менее, аудитория таковая есть, просто ее меньше.
Юлия Ларина: Вы сами долгие годы занимались развлекательным телевидением и телевидением, ориентированным на частную жизнь. И, конечно, не ваша вина, что наряду с развлекательным каналом СТС остальное телевидение тоже стало развлекательным, и мы только такое фактически телевидение и видели. Но тем не менее, не кажется ли вам, что вы в какой-то мере сами лишили себя той аудитории, которая бы могла бы сейчас смотреть «Пятый канал»? Потому что за это время уже другая аудитория появилась, воспитанная другим телевидением.
Александр Роднянский: Я думаю, что мы не лишились, что это работа, что с этим надо просто, не торопясь, работать. Равно как мне 9 или 8 лет тому назад говорили очень многие коллеги и люди, телевидением профессионально не занимающиеся, о том, что не будет смотреть аудитория развлекательное телевидение без новостей, имея в виду мое появление в роли руководителя СТС на тогдашнем этапе. А я им на это пытался объяснить, что после длительного периода информационного телевидения, дискуссионного телевидения, столкновений в эфире часть аудитории в период политической стабилизации и очевидного экономического роста сосредоточится на своих личных, частных, семейных, каких угодно ценностях. И для этой части аудитории телевидение станет не более чем сферой потребительского сервиса, равно как поход в супермаркет: выберет себе удобный бренд и будет его смотреть или не будет смотреть. Ровно, как это происходило 8-9 лет тому назад, я бы и сейчас сказал: да, сегодня такой аудитории у телевидения, собранной в одном месте и внятно артикулирующей свои желания, говорящей о том, что мы хотим смотреть неглупое телевидение, слушать умных людей, мы ищем разумные и содержательные мнения и точки зрения по тем вопросам, которые привлекают наше внимание, такой аудитории на сегодня нет. Но это не значит, что ее нет вообще. Она просто в какой-то момент в течение месяцев или даже лет, опознав, что существует предложение в эфире, соберется. В этом смысле это, к сожалению или к счастью, последовательная, неторопливая работа.
Анна Качкаева: За сколько лет?
Александр Роднянский: Я считаю, что в течение года вы увидите, что в телевизионном эфире сформируется сегмент, который, необязательно это, связано только лишь с усилиями «Пятого канала», это безусловно, с усилиями ряда программ на больших каналах, ряда других телевизионных каналов. Сформируется аудитория, которая, вы, может быть, скажете, что она небольшая, она будет не более 10%, но где, извините, 10% мыслящих людей в какой стране мира? Я боюсь, что если вы посмотрите на американское телевидение в совокупном виде, вы не найдете так много тоже. И даже в очень продвинутой, с точки зрения истории гражданского общества и качества телевизионного предложения, Великобритании тоже не так много. Это все в большей степени похоже на потребительский сегмент рынка. Но если 10% совокупно будет или 7, это немало. Это мыслящий сегмент общества, который может быть получит в результате свое неглупое телевизионное предложение. Именно поэтому мы на «Пятом» и стараемся не изменять выбранному пути. Да, мы жанры, естественно, развивать будем, и не только ток-шоу, но и документальные сериалы. Там будут появляться событийные сериалы драматические при том, что не будет регулярного драматического телепоказа. Там будут и есть какое-то очень хорошее кино. Там будет много связанного с историей, естествознанием и так далее. Но изменить и двинуться в сторону немедленно удовлетворения вкусов аудитории, которые сегодня смотрят, предпочитая совершенно другие каналы, благодаря очень успешным развлекательным проектам, мы этого делать не должны.
Анна Качкаева: Но для того, чтобы в том числе эту аудиторию, которая актуальная и которая думает, и вы сами произнесли слово «гражданское общество», вам практически сегодня в «Свободе мысли» в 9 часов надо рассказывать о двух акциях – на Триумфальной и в Питере, и что с этим будет происходить, и Шевчука туда звать, понимаете?
Александр Роднянский: А как вы себе представляете тогда разницу между «Реном» и «Пятым»? Вот у нас на «Рене» это мы, безусловно, рассказываем.
Анна Качкаева: Но на «Рен» это точно не про них. «Справедливость» все-таки у вас социально направленная.
Александр Роднянский: Социально направленная, потому что она представляет интересы…
Анна Качкаева: На «Рен-ТВ» их тоже не будет.
Александр Роднянский: Не факт. Почему? Если предложат, и будут, и найдут драматургию. Конечно, там никаких в этом смысле ограничений нет. «Свобода мысли» в том то и дело, мы пытаемся найти, вы поймите, это телевизионный канал, на котором до недавнего времени в прайм-тайме с успехом шли исторические документальные фильмы или географические фильмы производства BBC и Discovery, это другой канал. Это не площадка остро социальной или остро политической сегодняшней дискуссии. Да, там могут, безусловно, быть остро политические события сегодняшние поводом, но рассматривать их надо, и это важно, вот я сам читатель огромного количества non fiction, в контексте большой истории.
Анна Качкаева: Ну да, слушайте, вода Петрика – это, конечно, большая история, или самолет президента польского, разбившийся, или тема актуальная была…
Александр Роднянский: Но, кстати сказать, самолет польского президента – правильная история, потому что ее рассматривать нужно, и это было частично сделано, поэтому программа была успешная, в отличие от Петрика, которая неуместна на «Пятом». Но мы пробуем и смотрим в разные стороны. Но там было важно и наличие Катыни, и российско-польская история. И если бы мы сделали больше, сейчас если бы мы делали польскую историю, вполне удачная передача, мы бы добавили еще и некоторые документальные фильмы, и сумели бы и успели сделать об истории российско-польских отношений, и напомнили бы очень многим зрителям то, чего на других каналах они бы не получили. Вот функция «Пятого канала»,
Анна Качкаева: Так правильно, значит, все-таки актуальность имеет значение.
Александр Роднянский: Имеет, огромное. Но как повод для глубокого, содержательного…
Анна Качкаева: И программа была за сутки записана. И вообще, почему вы боитесь прямых эфиров? Почему записи идут по три часа?
Александр Роднянский: Мы не боимся.
Анна Качкаева: Все, кто оттуда выходят, в ужасе, что столько времени это все тянется.
Александр Роднянский: Так это же означает, что не боимся, а просто накатываем технологию. Это же совершенно разные вещи. Это сложнейший механизм, обращаю ваше внимание, его в российском телевидении практически не осталось. И у нас как раз та команда во главе с Натальей Никоновой, которая ровно, строго говоря, и причастна к небольшому количеству успехов прямоэфирного телевидения за последние 10 лет. То есть, иными словами, мы, безусловно, накатаем технологию производства «Свободы мысли» или что мы выберем как главный формат, и, конечно же, будем выходить в том числе в прямой эфир. Почему я говорю в том числе? Потому что есть темы, которые нуждаются в прямом эфире, и есть те, которые мы можем записать совершенно спокойно.
Анна Качкаева: А люди? У вас тоже, оказывается, списки или такие внутренние цензоры, кого можно, кого нельзя?
Александр Роднянский: Ну, я не знаю, о ком вы говорите конкретно.
Анна Качкаева: Ладно, как всегда, все про тех же. Ведь мы можем из каждой из этих программ найти темы, которые табуированы. У Сорокиной табуированы темы НТВ, потому что нельзя начать ни то, как создавалось, ни то, как развалилось, или еще какие-то вещи, связанные с информационными войнами или товарищами Гусинским или Березовским. В «Свободе мысли» нет возможности какой-то актуальности, например, процесс Ходорковского или вот эти акции в защиту 31-й статьи Конституции. Как, если вы говорите о гражданском обществе и о людях, которые активны, заставить их поверить, что вы – телевидение для них?
Александр Роднянский: Давайте позанимаемся дальше «Пятым каналом» в том направлении, в котором мы начали. И мне кажется, мы чего-то сумеем убедить. В любом случае, тот факт, что у нас появилось несколько достойных передач, вызывающих к себе серьезное отношение, обращаю ваше внимание, в современном телевидении это уже неплохо. Потому что очень много успешных передач, собирающих высокие цифры, название которых вы не упомните. Я сам причастен на СТС к появлению ряда таковых. Поэтому сам факт, что там есть и Быков с любопытной, разнообразной дискуссией…
Анна Качкаева: Хороший, хороший…
Александр Роднянский: И сам факт, что интересно на фоне того, что вы сказали про передачу Светланы Сорокиной, очень много там появляется такого, что вызывает большой интерес.
Анна Качкаева: Сорокина сама замечательная.
Александр Роднянский: Ну, помимо самой Светланы Сорокиной, которая хороша, очень сильная передача «Открытая студия» у Стрижак, острая, актуальная и выходящая немедленно в прямом эфире на событие.
Анна Качкаева: Да время у них странноватое, что у той, что у другой.
Александр Роднянский: Решимся на перенос их поближе к прайм-тайму – перенесем. Это вопрос не того, что кто-то их пытается задвинуть. Традиционно она стояла в 5 часов вечера «Открытая студия». И у нас, не забывайте, пока до, я надеюсь, осени, в 8 часов вечера нас перекрывают в главном городе вещания – в Санкт-Петербурге. Там выходит передача «Петербургский час». Поэтому пока нас в 8 часов перекрывают, мы специально не ставим программы, которыми мы дорожим, на 8 часов вечера, вот, собственно, и вся логика. Как только в 8 перестанут перекрывать, мы начнем думать об этом.
Юлия Ларина: Мне тоже кажется, что Аня права в том смысле, что если вы хотите вернуть аудиторию, которая от телевизора ушла, и ушла она в интернет, в оставшиеся еще более-менее свободные газеты, журналы и радиостанции, то чтобы вернуть эту аудиторию, надо соответствовать тому, зачем она ушла в другие источники. Конечно, это нужна и оперативность, и актуальность и все-таки значительно большая свобода. И на этот уровень дискуссии, может быть, эта аудитория бы и пришла.
Александр Роднянский: Но у нас есть «Рен-ТВ». У нас есть два канала, которые мы хотим делать очень по-разному. И «Рен» острый, «Рен», безусловно, очень быстро реагирует, у «Рена» особые новости, где собирается аудитория именно тех радиостанций, газет, о которых вы говорите. Именно на «Рене» пошла сразу и очевидно, тоже по цифрам она медленно очень развивается, но тем не менее, общественную репутацию сформировала себе достаточно быстро, во всяком случае, много быстрее, чем мы рассчитывали и надеялись, я имею в виду передачу Макарова. «Рен» у нас есть ровно такой, о котором вы говорите. «Пятый» мы пытаемся делать иным, потому что на «Пятом» собирается аудитория людей, которые очень часты, и надо отдавать себе в этом отчет. И вы таких, я уверен, знаете вокруг себя своих знакомых и друзей. Смотрят на историю как на возможность своего рода бегства от действительности. Можно сбежать в виртуальный, оптимистический мир, как у СТС, или в сексуально напряженный мир молодых людей на ТНТ, или в криминальный, жестокий, агрессивный мир, условно говоря, НТВ. А «Пятый» традиционный. Представьте себе, телевизионный канал на котором «Жизнь бобра» шла в 8 часов вечера. Я причем сейчас не шучу. Это название фильма производства ВВС, который выходил в 8, и аудитория смотрела. Не огромная.
Юлия Ларина: С кем вы конкурируете? Любой канал с кем-то конкурирует. Первый со Вторым и так далее. Получается, ваш конкурент – канал «Культура»?
Александр Роднянский: Конечно же, ни в коем случае не «Культура». Я думаю, что потенциал аудитории «Пятого канала» - это часть зрителей «Первого», которая приходит на общественно значимые проекты, пусть их тоже не очень много было на проекте «Школа», но это любопытная вещь, которую мы в состоянии сделать со временем и на «Пятом». Это, конечно же, часть зрителей былого НТВ и ТВС, но не политически ангажированные, не политически активная часть, потому что достаточно им «Рена». Честное слово, мы «Рен» еще же будем развивать, он же не остановился. И он сегодня не таковой, каким он будет через полгода даже. Мы в эту сторону двигаем «Рен», а на «Пятом» мы хотим сделать интеллигентное, качественное…
Анна Качкаева: Живая история, в общем, то, с чего Александр начал…
Александр Роднянский: Ну, живая история – вы поймите, это не консервативно.
Анна Качкаева: Нет, нет, нет…
Александр Роднянский: Не музейное.
Анна Качкаева: Нет, не лавка древностей. Но контекст понятен.
Александр Роднянский: Обязательно через актуальный ключ, через актуальное событие, которое дает повод для серьезного, полноценного разговора.
Анна Качкаева: А Майоров то совсем не пошел? С его то живой историей, тканью жизни?
Александр Роднянский: Пока в том виде, в котором он существует, не пошел.
Анна Качкаева: И замечательными монологами, которые просто…
Александр Роднянский: Хороший, но вы видите, вот для нашей аудитории в этом виде не пошел, пойдет в другом. Но это телевидение, живая ткань.
Юлия Ларина: Некоторый парадокс получается. С одной стороны, это живая история, а с другой стороны, в некотором виде это телевидение будущего. То есть через некоторое время аудитория придет. В любом случае, нет настоящего, получается, или история, или будущее.
Александр Роднянский: Почему? Ну, вы смотрите, зачем же вы так? Посмотрите, какой я вам подброшу сериал. Вы, когда смотрите «Ликвидацию», у вас возникает вопрос, связанный с историей 1945-1946 годов в Одессе? Вы смотрите увлекательный сюжет на конкретном историческом материале. НТВ, к сожалению, показывало очень поздно, но вот замечательный сериал американский «Рим» о переходе от республики к имперскому Риму, история Цезаря, Октавиана Августа и прочих. Вот я о таком говорю. Когда мы берем актуальное событие и развиваем его в моделях, уже многократно опробованных, мы даем пищу для ума для неглупой аудитории.
Анна Качкаева: В общем, трансформировалось за два месяца представление самого Александра о том, как должен быть…
Александр Роднянский: Нет, мы говорим, содержательное по-прежнему пространство дискуссий и пространство мыслей. Просто это пространство мысли требует разнообразных жанров и острых эстетических, любопытных решений.
Анна Качкаева: Юрий из Кузбасса, мы вас слушаем.
Слушатель: «Рен-ТВ», Максимовская, Макаров, но «Пятый канал» раздражает Собчак. А в общем, эта чудовищная реклама настроение сильно портит. Можно ли от нее избавиться хоть частично?
Анна Качкаева: Нет, Юрий, нельзя от нее, к сожалению, избавиться. Я даже не буду занимать время Александра, потому что это каналы коммерческие, поэтому реклама там будет, увы. Владимир, Уфа, мы вас слушаем.
Слушатель: У меня к вам такой вопрос, можно ли уменьшить скорость передач слов, что Ника говорит.
Анна Качкаева: Ника очень быстро говорит?
Слушатель: Не успеешь одну букву услышать, как она уже 2-3 слова сказала. И кадры бегут таким же образом. Не прочитать, не услышать ничего нельзя.
Анна Качкаева: Это вы про «Открытую студию» говорите.
Слушатель: А по «Свободе» вопрос.
Анна Качкаева: По поводу «Свободы» не надо задавать вопросы. Видимо, трудно воспринимать бегущую строчку нашему слушателю и то, как быстро, в какой интонации темпе речи разговаривает Ника Стрижак.
Александр Роднянский: Замедлим.
Анна Качкаева: Валентина, Москва, мы вас слушаем.
Слушатель: Немножко удивляет, господа, мне кажется, незнание аудитории. Меня, например, очень интересуют общественно-политические дискуссии на телевидении. Но мне нравятся дискуссии, которые ведет господин Макаров. Но, как ни странно, он принадлежит к «Единой России», просто даже удивительно, что его хвалят на Радио Свобода.
Анна Качкаева: А он вам разве не нравится?
Слушатель: Нет, он мне нравится. Его передача нравится.
Анна Качкаева: Так он же ведущий хороший.
Слушатель: Безусловно. Я смотрю его с огромным удовольствием, когда меня интересует тема этой дискуссии. Меня совершенно не интересуют те дискуссии, которые сейчас делали на «Пятом канале», где в роли ведущей выступает госпожа Собчак. Честное слово, даже не хочется лишнего слова говорить. Просто я ее вижу, мне это неинтересно, я выключаю. Также мне неинтересно, что делает на этом же канале, пригласили писателя Быкова. Мне этот человек и писатель неинтересен, потому что я слышала несколько его передач на «Сити-ФМ», мне не нравится этот ведущий.
Анна Качкаева: А вы «Картину маслом» смотрели, хотя бы одну программу?
Слушатель: Я задерживалась, мне не нравится. Мне известен человек по радио «Сити-ФМ».
Анна Качкаева: Вы «Картину маслом» смотрели?
Слушатель: Нет, не смотрела.
Анна Качкаева: Что мы с вами обсуждаем? Вы посмотрите «Картину маслом», Быков там совсем другой.
Слушатель: Я задерживалась, но мне это неинтересно, я это выключаю.
Анна Качкаева: Хорошо, мы поняли, это право зрителя. Надо что-то выключать.
Александр Роднянский: У нас хорошо пошла программа Макарова, и пока не убедил Быков, но убедит, конечно.
Анна Качкаева: «Вернется ли «Рен-ТВ» в Калугу?» - спрашивает вас Михаил. Наверное, вы об этом вряд ли знаете.
Александр Роднянский: Я знаю, но уверен, что вернется.
Анна Качкаева: «Зря отказались от программы «112», - Владимир из Междуреченска.
Александр Роднянский: Не отказались, она идет на канале «Рен-ТВ», мы перевели с «Пятого канала» ее на «Рен-ТВ».
Анна Качкаева: Кирилл, Электросталь, мы вас слушаем.
Слушатель: Хотел бы вопрос задать по поводу концертов. То старое руководство, которое было на «Пятом», мне он больше нравился, там были концерты, особенно в новогоднюю ночь. В планах что-то есть такое?
Анна Качкаева: То есть вам концертов не хватает на телевидении?
Слушатель: Да, питерских.
Александр Роднянский: Питерские не останавливаются, они идут.
Юлия Ларина: Была мысль возродить «Музыкальный ринг» на «Пятом канале».
Александр Роднянский: Конечно. Это актуальная мысль. Мы, естественно, последовательно двигаемся, учитывая то, что ничего не менялось с концертами.
Анна Качкаева: Ирина Волкова вас спрашивает: «К сожалению, от «Пятого канала» ожидали гораздо большего. Иногда неплохие программы бывают у Быкова. А вот «Рен-ТВ», кажется, изменился кардинально. Единственное, что удручает, что «Справедливость» теперь стала гораздо позже». Ну, вот я говорю, что, судя даже по мнениям, с «Реном» у людей больше понимания и ассоциативной связи, чем с «Пятым», а с «Пятым» не понимают.
Александр Роднянский: Вы не забывайте очень важного обстоятельства. «Рен-ТВ» - старый московский канал, его знают очень многие москвичи, он 13 лет существует. «Пятый» появился фактически в новом виде чуть больше трех лет назад, почти четыре, и до сих пор в Москве не полностью решены проблемы, связанные с возможностью его смотреть. То есть нам нужно просто время и, естественно, движение по программированию. Там будет многое меняться и дальше.
Анна Качкаева: Вы сейчас как, с акционерами это обсуждаете то, как меняются каналы?
Александр Роднянский: Мы в свое время утвердили у акционеров стратегию равзития.
Анна Качкаева: Они больше не вникают?
Александр Роднянский: Не то чтобы не вникают. Они в отличие от ожидания зрителей, которые имеют на это право все получать сразу, акционеры ясно понимают, что для этого нужно время.
Анна Качкаева: Помню, меня несколько позабавило, что вы перед запуском канала обсуждали сетку с Алиной Кабаевой. Она – барышня, конечно, симпатичная и более того, возглавляет наблюдательный совет…
Александр Роднянский: Общественный совет Национальной медиа-группы.
Анна Качкаева: И вы с ней продолжаете обсуждать?
Александр Роднянский: Ну, мы же тогда рассказали о стратегии. Мы доложили на общественном совете.
Анна Качкаева: Больше не обсуждаете?
Александр Роднянский: Нет.
Анна Качкаева: Ну, тогда я и предполагала, что вряд ли сейчас вы это всерьез обсуждаете.
Александр Роднянский: Ну, что значит, мы обсудили с акционерами все, что для них было важно – стратегию развития, будущие перспективы, бюджет, утвердили, и теперь все ждут от нас неких результатов и отчета.
Анна Качкаева: В общем, обсуждение внутреннее – это, в конце концов, ваше внутреннее дело, но вот когда в новостях появляются сюжеты то о ее школе гимнастической или конкурсе, то о ее школе для региональных журналистов, вам это не кажется странным?
Александр Роднянский: Мне это кажется совершенно естественным, особенно если это появляется на небольшом количестве телевизионных каналов. А ее замечательный фестиваль, кстати сказать, правда, замечательный, который она провела, благотворительный художественной гимнастики, вообще показан каналом «Россия». Это такая вполне событийная вещь. Мы с вами говорим в принципе об олимпийской чемпионке и чемпионке мира, которая вполне серьезно занимается собственной деятельностью и неглупой деятельностью.
Анна Качкаева: Вы ее программой довольны?
Александр Роднянский: Кстати сказать, она очень уместно появилась на «Пятом канале» и идет там неплохо, я бы даже сказал, хорошо, на уровне очень хороших качественных показателей канала. Бывают очень любопытные ведущие. Я совершенно не иронизирую по этому поводу. Программа очень хорошо развивается, и последняя мне понравилась, которая была с ансамблем «Березка». Любопытные персонажи. Была отличная программа с Лунгиным. Я далеко не все смотрел, но я стараюсь смотреть все. Мне не кажется, что эта программа должна быть темой для отдельного разговора или чем-то уступает каким-то другим ведущим в нашем эфире.
Анна Качкаева: Нет, просто все то, что вы сказали сейчас про канал, с этим лицом, вероятно, вяжется, но просто контекст какой-то субботне-воскресный у этой живой истории и ткани жизни должен быть, видимо, иной.
Александр Роднянский: Мы говорим тогда о разном. Я занимался полупрофессионально или профессионально спортом и привык за большими спортсменами видеть огромные личности, я знаю, что это такое. Для меня олимпийский чемпион, поскольку я в свое время достаточно много этим занимался, олимпийский чемпион – это человек невероятного характера и силы воли, невероятного. Этого достаточно.
Анна Качкаева: Можно ли считать, что еще какие-то лица, которые бы обозначили вот образ канала, появятся в ближайшее время?
Александр Роднянский: Конечно. Мы ищем. И в ближайшее время, я думаю, просто уже в июне появится несколько передач, как минимум, одна, в которой будет несколько очень любопытных персонажей.
Анна Качкаева: Тоже дискуссионная?
Александр Роднянский: Да. Как мы будем корректировать «Свободу мысли», мы не заменим механически никоим образом, у нас останется и «Свобода мысли», но просто она разойдется по рубрикам и тематически.
