Анна Качкаева: Сегодня мы будем говорить о межгосударственном телеканале «Мир», о том, становится ли этот канал содружеством, территорией дружбы и сообщества такого, или не обходится все-таки без пропагандистских усилий Москвы за контроль над повесткой дня на этом информационном пространстве. Похож ли «Мир» на «Евроньюс»? И вот о том, как выглядит редакционная политика этого в общем уникального вполне телевизионного канала, об этом наш сегодняшний разговор. И в студии я приветствую ведущую еженедельника «Вместе» Екатерину Абрамову. Эта замечательная блондинка – еще и директор телеканала «Мир». И председатель межгосударственной телекомпании «Мир» Радик Батыршин.
И немножко несколько слов. Те, кто, может быть, немного не видит и не знает, что такое телекомпания «Мир», хотя ей довольно много лет, и на слуху она периодически бывает. Но, естественно, в России ее видят либо в спутниковых системах, либо в кабеле. Так вот это такой вполне себе гуманитарный канал, где много разговоров, очень неплохие программы о межнациональных отношениях, например, «Диаспора» о людях, которые стараются жить и работать в России, «Большой репортаж», где много чего увидите нового про страны, которые окружают Россию и про всякие их проблемы, «Полемические акценты» с очень таким неожиданным ведущим, профессиональная интеллигентная программа Владимира Молчанова (может быть, вы по нему соскучились, так вот он как раз выходит в эфир на этом канале), называется она «Полуночники». И, наконец, полноценные новости, разумеется, конечно же, программа про русский язык для детей, все перечислять не буду.
И полноценная программа «Вместе», вполне по наполнению, об исполнении можно спорить, выглядит в русскоязычном эфире довольно неожиданно по нынешним временам, потому что напоминает такой европейский стандарт. Что я имею в виду? В этой программе, например, вчера Медведев появляется на 30-й минуте, Путин устно под видео на 35-й, а начинается программа с ЕГЭ и с Думы, и со скандала вокруг этого всего. Путин, кстати, появляется после большого сюжета про то, как звезды шоу-бизнеса рычат, как тигры, в ролике Фонда дикой природы. И про сто дней Януковича рассказывают, и про то, какой был забавный саммит в Ростове, как туда свезли человек 600 вместе со скачками, рыцарями, вприпляску и впритопку, а товарищи приехавшие не посетили этот праздник жизни. Замечательный репортаж про проблему захвата земель в Киргизии. И сюжет о том, почему Назарбаев отказался стать национальным лидером. Очень еще один любопытный такой, наверное, свойственный всем этим территориям сюжет о проблемах кишиневской системы очистки. Там, кстати, очень показательно, когда мэр на молдавском языке, на румынском списывает все это зловоние и всплывающие фекалии, скажу я мягко, на коммунистический режим. В общем, довольно познавательно, занимательно и сильно отличается от того, что мы обычно видим в новостях на российском канале. Вот так выглядит, если очень коротко, мы, конечно, еще об этом будем сегодня говорить, телеканал «Мир».
Радик, вопрос к вам, в ваших новостях показали разгон на Триумфальной площади, в российских – это только канал «Рен-ТВ» себе позволил. Это почему? Потому что вы – маленький канал и вас не видят? Или потому что вы не совсем российский канал?
Радик Батыршин: Ну, мы вообще не российский канал. У меня, как я люблю говорить, десять господ, десять учредителей акционерного общества Межгосударственная телерадиокомпания «Мир». И собственно говоря, чтобы редакционная политика не сошла с ума, десяти поводков у нас из Москвы, Минска, Бишкека, Астаны, Душанбе и других республик Содружества нет. То есть потому что наши полномочные представители в правительствах стран Содружества четко понимают, что если нас постоянно дергать за ошейник, то мы сойдем с ума. Достаточно того, что ответственность за редакционную политику несет менеджмент компании. Менеджеров назначают советом глав правительств Содружества независимых государств, который собирается раз в полгода и, кстати, назначается, как во всех органах СНГ, при полном консенсусе. Если кому-то из наших учредителей:
Анна Качкаева: :вы или Катя не нравитесь…
Радик Батыршин: Ну, с Катей проще.
Анна Качкаева: Вы не нравитесь.
Радик Батыршин: Да, соответственно, они ставят об этом вопрос, и на следующем СГП я лишаюсь должности и лечу уже с «волчьим билетом» обратно. Поэтому честно могу сказать, что ни рукой Москвы… Мы вот считаем себя рукой Москвы, так же мы считаем себя рукой Минска, рукой Астаны, рукой Душанбе, рукой Бишкека, рукой и Еревана, и рукой Баку. Такие непростые акционеры у нас в составе. Поэтому каждый раз мы понимаем, мы стараемся ставить задачу очень просто. Мы говорим просто: мы должны делать интересные новости. Безусловно, разгон традиционного уже теперь митинга вышел за рамки флэш-моба, и это стало новостью. Если бы это было обычным выступлением оппозиционеров, то, безусловно, это было бы для нас 30-секундная картинка, и за кадром ведущий. А так получилось информационное событие, которое мы не могли игнорировать.
Анна Качкаева: Ну да, как, собственно, вы не можете игнорировать ни то, что происходит в Киргизии, Кишиневе или в других местах. Или можете?
Радик Батыршин: Я могу сказать, что все, что было в Киргизии, весь мир смотрел глазами наших репортеров. Нам удалось обойтись и без жертв, в отличие от Молдавии, где наши ребята пострадали. И в Молдавии, когда были беспорядки, наши репортеры оказались первыми.
Анна Качкаева: В Киргизии к вашему каналу вообще какое-то такое отношение с пиететом.
Радик Батыршин: Ну, дело в том, что, во-первых, нам повезло там с директором филиала, одна из звезд киргизской журналистики Динара Тульмалиева возглавляет просто этот филиал. В свое время она возглавляла организацию по подготовке журналистов. Очень многие люди прошли через нее. И сейчас нам тоже было очень тяжело держать баланс между… Мы, кстати, были единственным каналом, который давал еще вплоть до окончательного отъезда господина Бакиева из Казахстана в Минск, мы давали точку зрения господина Бакиева и точку зрения представителей так называемого временного правительства. Более того, когда господин Бакиев проводил пресс-конференцию в Минске, мы тоже давали ее в полном объеме. То есть в данном случае для нас очень важно не быть телевизионным филиалом какой-то из политических сил. Потому что иначе это приводит к немедленному требованию вновь пришедшего народа, как было в Молдове, о смене менеджмента местного филиала. Для нас подобные кадровые решения всегда очень болезненны и крайне тяжелы.
Анна Качкаева: Кать, вы, в отличие от Радика, на телекомпании, я так посмотрела, уже лет 15.
Екатерина Абрамова: Очень давно, да.
Анна Качкаева: Давно, и разные ее состояния застали. Почему вы, вполне внятная, с драйвом и внятной такой спокойной позицией ведущая, почему вы там застряли? На большое телевидение не звали, или у вас есть к «Миру» какое-то особое отношение и особая мотивация?
Екатерина Абрамова: Не могу сказать, что меня звали или не звали на большое телевидение. Дело в том, что у меня были попытки работать на российских федеральных каналах. Просто, видимо, так сложилась судьба, что ни я не подошла, ни мне не подошло. А на «Мире» я задержалась исключительно потому, что как-то чувствовала себя достаточно органично в этой телекомпании, несмотря на то, что она переживала разные периоды. Очень были непростые времена. И тем не менее, мне нравилась позиция в целом, как журналистская позиция, когда ты находишься в общем достаточно таком отстраненном положении, когда действительно, как совершенно справедливо сказал Радик Эрикович, когда у тебя слишком много этих поводков, но при этом все хозяева понимают, что нельзя очень сильно их натягивать. И вот это на самом деле очень приятно, удобно, и я бы сказала, просто интересно. Тем более, в последнее время в целом интерес к событиям, которые происходят в странах Содружества, заметно возрос, потому что страны действительно становятся абсолютно самостоятельными, проводят свою какую-то политику. И за событиями там просто интересно следить.
Анна Качкаева: Вам, Радик, так же, как и мне, известно, что вообще мода на глобальные каналы не так давно появилась, ей чуть больше 20 лет после того, как появился CNN, потом появилось все то, что мы называем каналами мировых языков от «Аль-Джазиры» до «Евроньюс». Только на всех этих каналах, вы тоже это знаете, есть редакционная политика, которая связана с историей, традициями, например, англосаксонским отношением, религиозными вещами, историческими архетипами и так далее. То есть когда это не столько государство, сколько такая общность культурная, языковая и традиционная. Все, что связано с постсоветским пространством, трудно сказать, что, конечно, да, бывшая имперская общность, да, конечно, русский язык, но уж очень все по-разному. Вы для себя модель «Евроньюс» действительно рассматриваете, и если да, то чем оно будет отличаться, или не рассматриваете?
Радик Батыршин: Ну, в данном случае хотел бы как бывший менеджер Всероссийской государственной телерадиокомпании, которая до сих пор является владельцем компании «Евроньюс», могу сказать, что это совершенно разные модели. «Евроньюс» существует как модель, в которой частный государственный канал является владельцем акционерного общества. Туда каждый сдает свой контент.
Анна Качкаева: Общественные вещатели.
Радик Батыршин: Да, Нет, почему?
Анна Качкаева: Общественные и частные.
Радик Батыршин: Да, и на базе этих видеосюжетов коллегия, которая работает в разных языковых редакциях, создает закадровые сюжеты. То есть это в принципе история, связанная с тем, что видеообмен превращается в некоторые четыре ленты видеоновостей. Вот что представляет собой «Евроньюс». Очень простое и достаточно дешевое по смыслу производство. Поэтому рейтинг видеоленты новостей достаточно низкий. Его коммерческая привлекательность тоже достаточно низкая, и если бы не существовало грантов Европейской экономической комиссии, то была бы история тяжелой. Тем не менее, на рекламе он что-то зарабатывает, но могу сказать, что рейтинги «Евроньюса» в России среди специализированных каналов в два раза ниже, чем у телеканала «Мир». Поэтому мы можем говорить о том, что у нас иная модель смотрения. С чем мы столкнулись с Екатериной Валерьевной, когда мы думали о ребрендинге телеканала два с половиной года назад? Мы столкнулись с тем, что была модель очень дешевого Первого канала, то есть делать все, как большие, только вот как бы не так.
Анна Качкаева: Как бы с учетом Азии и так далее.
Радик Батыршин: Специфики. Здесь же другая история. Во-первых, надо понять, почему появился в 1992 году такой уникальный телеканал «Мир» и до сих пор сохранился? Дело в том, что тогда руководители бывших союзных республик, прежде всего господин Назарбаев, они думали о том, как бы сохранить все-таки центральное телевидение в той или иной трансформации. «Мир» был идеей центрального телевидения для независимых государств. Понятно, что и претензия была как раз на эфирные частоты прежде всего на территории Российской Федерации. Значит, это получилось и не получилось, но благодаря этому этот уникальный феномен мечты о едином информационном пространстве сохранился, сохранился в таком виде. В виде телеканала и радиостанции «Мир». Я напомню, что у нас есть еще радиостанция, которая с не очень маленьким охватом в 10 миллионов человек. Тем не менее, когда мы думали, первое, надо сделать канал информационный, и, конечно, мы зарядили новости каждый час, что очень плохо с точки зрения телесмотрения, потому что рвется моментально любая сетка напополам. Потому что новости разрывают традиционную длину телесмотрения. Второе, мы думали о том, что канал должен быть культурологическим. Мы включили по полной программе, наши филиалы застонали, но тем не менее выстояли.
Анна Качкаева: Музыка, путеводители и так далее.
Радик Батыршин: И сделали страноведческую составляющую. Следующее, мы подумали о том, что, собственно говоря, надо пытаться рассказывать и дискутировать на тему о том, как у нас дела в каждой из стран. Страны независимые, поэтому пошли те самые линейки, о которых мы говорим. Вместе с тем, мы четко понимали, что канал должен быть интересным для вещателей, потому что мы распространяемся в значительной части стран, прежде всего в России, Азербайджане, Таджикистане через кабельные сети.
Анна Качкаева: То есть вы не выигрываете конкурсы, вас операторы должны взять, значит захотеть.
Радик Батыршин: На нас заработать. Поэтому мы включили три сериальные линейки ежедневно и плюс еще линейку национального кино, что тоже культурологическая история. Плюс мы включили линейку документального кино. Очень серьезно потратились и на производство программ для детей и юношей. То есть это все шло именно в таком варианте. То есть эклектика лежит в нашей задаче. Задача наша все-таки продолжать распространение. Сейчас наша аудитория, наш технический охват – это порядка 52 миллионов человек телевизионного канала и 10 миллионов – радиостанция.
Анна Качкаева: Ну, это потенциально.
Радик Батыршин: Потенциально. То есть мы можем говорить о том, что наша доля в зависимости от разных стран колеблется от 0,6 до 3%, доля людей, который смотрят телеканал. Это примерно сопоставимо в странах Центральной Азии с рейтингами национальных каналов, в России это рейтинг между «Евроньюсом» и каналом «Россия-24».
Анна Качкаева: Катя, у меня к вам такой вопрос: какие же критерии для отбора новостей, чтобы учесть все ваши поводки, во-первых, во-вторых, культурологическую концепцию, в-третьих, никого не обидеть? Что вы, когда верстаетесь, формулируете своим корреспондентам, ведущим, и что для вас будет принципиальным, когда вы будете определять день повестки дня?
Екатерина Абрамова: Во-первых, как в любой, собственно говоря, информационной, новостной редакции, главное, чтобы новость была интересной, и это основное. Мы никогда не ставим первой новостью какую-то обязательную.
Анна Качкаева: Почему ЕГЭ, вам кажется, был интересен для всей вашей аудитории?
Екатерина Абрамова: Ну как? Потому что огромное количество сейчас именно в этот момент людей, школьников, их родителей мучаются…
Анна Качкаева: Это в России.
Екатерина Абрамова: Не только.
Радик Батыршин: Нет, везде есть это.
Анна Качкаева: Ну, оно разное.
Екатерина Абрамова: Дело в том, что практически во всех странах Содружества эта система введена уже как несколько лет. В Казахстане, в Молдове, в Армении, в огромных количествах стран это уже существует. И люди там сталкиваются с этими же проблемами, безусловно, потому что все мы вышли из одного прошлого. И вот эта память в нас еще очень сильно живет, особенно, безусловно, не в школьниках, которые сейчас заканчивают, но в их родителя то точно, о бабушках и дедушках и говорить нечего. Поэтому, как мне кажется, для выпуска тема ЕГЭ, конечно же, сейчас, на данный момент будет стоять, безусловно, на первом месте. Гораздо выше, чем любые сообщения о жизни официальных лиц.
Анна Качкаева: Я вообще заметила, что на канале официальных лиц гораздо меньше, чем на традиционных российских каналах. Больше людей все-таки, разных причем.
Екатерина Абрамова: Ну, спасибо, что вы это заметили, хотя нам достаточно сложно это сделать, поскольку наших официальных лиц гораздо больше, чем у российских федеральных каналов, как вы понимаете, просто потому что мы в любом случае обязаны рассказывать…
Анна Качкаева: Если сказал Лукашенко, то надо Лукашенко, если сказал Назарбаев, то надо Назарбаева, если Янукович…
Екатерина Абрамова: Конечно. Но дело в том, что, когда мы верстаем тот же самый «паркет», как мы его называем профессионально, мы тоже всегда обращаем внимание на то, насколько это важно и будет интересно нашему зрителю. Потому что абсолютно все сообщения, которые приходят, что называется, из официальных источников, мы просто не можем передавать и сообщать, у нас не хватит для этого эфира, включая даже наши пятиминутки.
Анна Качкаева: А как вы понимаете – всему зрителю? Всему, этим сотням миллионов людей, гражданам разных стран, которых действительно связывает сейчас только картинки и, может быть, язык, и какие-то все-таки остались культурные и родственные связи. Понятно, что это еще трудно разорвать. Но вот почему? Как вы это чувствуете, что вот для всех будет хорошо?
Екатерина Абрамова: Во-первых, конечно, для нас очень важны такие моменты, как межгосударственные какие-то взаимоотношения. Предположим, Россия, Казахстан, Беларусь собрались вступать в Таможенный союз, сейчас формируют Таможенный кодекс. Россия и Казахстан нашли полный консенсус по этому вопросу, Беларусь пока еще не совсем готова.
Анна Качкаева: Да, прекрасный был сюжет с Шуваловым, который тихонько посидел, потом они куда-то разбежались, и так не сказали, чего подписали.
Екатерина Абрамова: Но тем не менее, мы прекрасно понимаем, что раз тройка изначально была готова к формированию этого союза, сейчас они не могут найти какие-то точки соприкосновения и окончательно договориться, значит, в любом случае эта новость будет иметь какой-то интерес и в Белоруссии, и в Казахстане, и в России, как минимум.
Радик Батыршин: А еще будет интересно в Киргизии и в Таджикистане, потому что для них всех русская таможня – это всегда очень интересная история. Более того, мы же понимаем, что к Таможенному союзу готовились все, включая, например, наркоторговцев. Целые склады опиата были заготовлены на территории Центральной Азии для того, чтобы когда границы между Казахстаном и Россией откроются, чтобы вот эти все прекрасные грузовики с тайниками в бензобаках пошли бы. Возвращаясь к отношению к ЕГЭ, нельзя забывать о том, что ЕГЭ – это еще способ поступления студентов из СНГ в наши вузы. И это тоже очень интересно, потому что российские вузы по-прежнему котируются в том же Казахстане очень серьезно, потому что это считается, что здесь дипломы не покупают.
Анна Качкаева: А там везде уже с этим смирились в общем?
Радик Батыршин: Да.
Анна Качкаева: А как-то на Россию есть еще надежда, что все-таки учат.
Радик Батыршин: То есть считается, что в Лондоне и Москве дипломы не покупают.
Анна Качкаева: Вчера, кстати, прозвучала мысль, что молодая вот эта элита образованная, это в программе «Диаспора», они стараются уехать куда-нибудь на Запад. А вот нет в вашем эфире программы, которая бы говорила про молодых и успешных, которые на этом разном пространстве сделали бы свой бизнес и себя и заявили бы о себе. Мне кажется, это было бы очень любопытно.
Вы помните какой-нибудь случай, понятно, что при начальнике неудобно, но чтобы он вам позвонил и сказал: «Значит так, сегодня у нас тот сказал то-то, вот этот сказал это, а вот этого мы давать не будем, потому что кто-то позвонил из…».
Радик Батыршин: Было, было.
Анна Качкаева: Ну, тогда, Радик, вы расскажите.
Радик Батыршин: У нас на самом деле две болезненные точки среди наших акционеров. Это, безусловно, Карабах, Армения, Азербайджан. И здесь, конечно, мы просто по-медицински, по секундам выверяем:
Анна Качкаева: :кто сколько скажет.
Радик Батыршин: :кто сколько скажет, и чтобы это было по крайней мере сущностно, а не оскорбительно, это первое. Вторая болевая точка, это проблема воды Центральной Азии, где, с одной стороны, Узбекистан, а с другой стороны, Киргизия, Таджикистан и Казахстан. Я напомню, что конфликт по воде, если карабахский более-менее понятен нашим слушателям, то конфликт вокруг воды он связан с одной простой вещью, что 3 страны Центральной Азии считают воду валютой, за которую Узбекистан должен платить, а Узбекистан же считает в свою очередь, что это не валюта, что это их общее достояние всех республик Центральной Азии, за которую он не должен платить. А так как из них по крайней мере Киргизия и Таджикистан других ресурсов не имеют, безусловно, их позиция очень жесткая. Для Узбекистана любое перекрытие воды – это всегда проблема, связанная с основной отраслью страны – это хлопководство. Для Киргизии и Таджикистана вода – это ресурс, который позволяет нагнетать энергетические мощности, прежде всего, электроэнергию, тем самым не жечь топливо, которого там нет. Поэтому здесь по этим поводам не один раз я звонил Екатерине Валерьевне и давал очень жесткие указания.
Анна Качкаева: Потому что вам звонил кто-нибудь?
Радик Батыршин: Нет, потому что я уже видел либо в верстке, либо в тексте, либо в какой-то из версий, которая выходила на выпуске… Я снимал сюжеты, я вводил цензуру.
Екатерина Абрамова: Я просто задумалась, потому что Анна спросила про звонки откуда-то, я поэтому, собственно, задумалась. А о том, что осуществляется редакционная политика вами, это как-то у меня даже не возникло никакого вопроса.
Анна Качкаева: Но звонков таких нет? Например, Кремль вам не звонит, что…
Радик Батыршин: Ни Кремль, ни Белый дом в Бишкеке, ни другие белые дома не звонят.
Анна Качкаева: Ну, это тоже вас выгодно отличает. И вас по пятницам не собирают?
Радик Батыршин: Нет.
Анна Качкаева: Ну, конечно, вы не на исповеди.
Радик Батыршин: Нет, я говорю честно.
Анна Качкаева: На российском информационном поле вы все равно не можете не существовать в этой системе координат.
Радик Батыршин: Не приглашают же руководителя русской редакции «Евроньюс».
Анна Качкаева: Да, безусловно, не приглашают.
Радик Батыршин: Поэтому и нас то же самое.
Екатерина Абрамова: Если можно, я добавлю, просто буквально самый последний пример, который я вспомнила. Если помните, был визит Дмитрия Анатольевича Медведева в Киев, и там случился не очень приятный инцидент с венками.
Анна Качкаева: Да, вчера нам еще раз вы его показали.
Екатерина Абрамова: Дело в том, что как раз в этот момент…
Анна Качкаева: А кто не знает, потому что это не все наши каналы показали. Венок полетел и на того, и на другого, но российского миновал, а на Януковича прямо вот…
Екатерина Абрамова: Ну, порыв ветра был очень сильный.
Анна Качкаева: Сильно, в общем, ему в физиономию.
Екатерина Абрамова: И дело в том, что как раз наша группа работала непосредственно в пуле, и, безусловно, корреспондентов пула предупредили и попросили не давать эти кадры. Мы в тот момент, когда перегонялась картинка для новостей, вняли и не стали этого показывать. Но тем не менее, вчера мы делали сюжет о ста днях президента Януковича, и делал наш киевский стрингер. Собственно говоря, ему никто никаких запретов не давал, поэтому…
Анна Качкаева: Венок появился в эфире.
Радик Батыршин: На самом деле, как ты договариваешься с теми людьми, которые тебя пустили в пул. Поэтому в данном случае договоренность всегда надо соблюдать, а потом как их соблюсти и выйти из этой ситуации…
Анна Качкаева: И выйти из этой ситуации. У меня еще тогда такая тоже любопытная, наверное, для вас история, которую не знаю, как вы решаете, потому что я, естественно, посмотрела, готовясь к разговору с вами, чуть поподробнее на минувшей неделе за тем, как работают новости, что показывается, как выглядят чиновники разные, потому что чиновники тоже у вас отличаются от наших обычных, поскольку мы лиц их не знаем. Это все такие чиновники, которые занимаются Содружеством, для меня большинство их фамилий ничего не говорит, хотя, наверное, следовало бы. Что они обычно делают? Мне очень это любопытно. Как они это коррелируют, и как вы с этим обходитесь? В каждой стране перед ними стоят микрофоны. Вчера, по-моему, в Армении был кто-то из российских чиновников, фамилию не припомню. И он говорит: «На Кавказе у нас один союзник – Армения». В той же интерпретации, может быть, иными словами в течение недели, куда бы ни поехал российский чиновник, он где-нибудь, в какой-нибудь из стран приблизительно говорит такую же фразу: у нас один союзник – Казахстан… А они вообще понимают, что это все видят? Так у вас кто союзники? Вы как с этим обходитесь?
Радик Батыршин: На самом деле, я думаю, что вряд ли кто-нибудь скажет «один союзник».
Анна Качкаева: Как это? Это буквальная цитата.
Радик Батыршин: Нет, там в данном случае речь шла об ОДКБ, кто входит в ОДКБ. У нас же много разных, как любит говорить Владимир Путин…
Анна Качкаева: Это не ваша, наверное, проблема, проблема этих товарищей, которые вот это говорят. Но как это текстуально то выглядит?
Радик Батыршин: Потому что действительно в оборонительный союз Армения входит, тот же Азербайджан не входит. Именно об этом шла речь в контексте.
Анна Качкаева: А где-то там в связи с Казахстаном по поводу другой, но тоже… Красивая же формула, фигура речи. Чиновник пошел к микрофону и сказал.
Радик Батыршин: А по поводу того, насколько, я бы сказал, странностей российской внешнеполитической тактики на пространстве СНГ, она вызывает достаточно много интересных вопросов. Но в данном случае уже вопрос ко мне как к кому, как к журналисту, как к политологу или как к дрессировщику наших дипломатов?
Анна Качкаева: Я думаю, что отчасти и как к журналисту, и как к человеку, который этим пространством вынужден по долгу службы заниматься, учитывая все те обстоятельства, и дрессировщику, если хотите. А как, если вы формулируете информационную повестку?
Радик Батыршин: Дело в том, что я могу сказать, что это проблема человеческого материала. Дело в том, что, к сожалению, поворот в сторону Содружества начал происходить мучительно и больно только года четыре назад. До этого, несмотря на уход Андрея Владимировича Козырева с поста министра иностранных дел России, все СНГ считали ненужным довеском на плечах России. В итоге до чего доигрались? Что даже с Белоруссией больше половины товарооборота – уже не Россия, с Казахстаном – менее трети и так далее.
Анна Качкаева: А потом еще, конечно, имперские эти «старший и младший брат».
Радик Батыршин: Дело не в имперскости, а дело, я бы сказал, в человеческом невежестве. Поэтому и, собственно говоря, тот самый человеческий материал назначался, мягко говоря, не первой категории. То есть ставить отношения с Евросоюзом или НАТО – да, там серьезные политики, с опытом, с квалификацией, с образованием. Даже посмотрите просто состав российских послов в странах Содружества, вы увидите, что очень много тех, кого принято на журналистском жаргоне называть «сбитыми летчиками», и заменить то особо их некем. Потому что там был у нас потрясающий умница Фарид Мухаметшин послом России в Узбекистане, так сняли, перевели здесь на должность Росструдничества, создавать его с нуля. Но его замену нельзя назвать такой же мощной и сильной. В итоге сразу наши российско-узбекские отношения упали на позицию на порядок ниже спустя несколько месяцев всего. Поэтому нет у нас серьезной школы подготовки людей, которые бы профессионально занимались Содружеством. Я общался на последнем Совета глав правительств с дипломатами из казахского Департамента МИДа, перешел с ними на казахский, но они не знают языка. О чем говорить, когда в казахском департаменте МИДа люди не говорят на казахском языке?
Анна Качкаева: Кать, а не связано ли все то, о чем сказал Радик, с тем, как вы иногда пытаетесь рассказывать, поскольку на русском это приходится делать и для очень многих россиян, про таджиков, узбеков и так далее в «Диаспоре»? У меня создается впечатление, что вроде бы проблемы все обозначены, как, например, в воскресной программе про продавцов сухофруктов, но есть все время такое ощущение, что а вот не подлизаться ли к нероссиянам? Вот они тут, конечно, выживают, с трудом, но в общем как-то у меня такое создалось ощущение, может быть, оно неверное, что вы их хотите показать лучше, чем они есть, или все-таки нет? Или это проблема корреспондентов, которые, может быть, не до конца обозначают все проблемы? То есть они такие благостные получаются. И россияне вдруг на рынке говорят: «Да прекрасный тут продавец!» Может быть, этот конкретный как раз и прекрасный. Да, конечно, этот продавец говорит о том, что в общем были у него проблемы с рознью и так далее. Но уже восемь братьев в Москве, у него уже свой бизнес, все хорошо, он состоялся и делает это все очень внятно и понятно. Но вот ощущение, что вы немножечко их такими сусальными делаете.
Екатерина Абрамова: Вы знаете, может быть, это проблема конкретно этой передачи, которую вы посмотрели. В этом цикле вышло уже достаточно большое количество программ, и были программы, я бы сказала, очень жесткие, где показана вся изнанка этого мира.
Анна Качкаева: Хотя вру, была тоже с мигрантами, с тем, как их депортировали. Я помню, была такая очень жесткая программа.
Екатерина Абрамова: Программы в этом цикле бывают совершенно разные. И на самом деле, авторы, которые работают над этим циклом, мне кажется, достаточно профессиональные люди и всегда стараются показать жизнь такой, какая она есть. И если в этой передаче вы увидели такую более благостную картину, ну, я склонна скорее доверять журналистам, которые работали над этой программой, и поверю в то, что это ровно то, что они увидели, это они сняли, они показали.
Анна Качкаева: Может быть, они просто не дожали, потому что они рассказывают о том, из каких арыков поливают эти сухофрукты, а потом герой спокойно говорит о том, что это все ерунда, это какая-то политика, мы тут все проверяем и так далее. Но вопрос то не отпал.
Екатерина Абрамова: Безусловно. Но вы же увидели в этой программе, что тем не менее поливают. Герои могут говорить все что угодно, это их право. Но мы показываем и то, и это, что называется. И стараемся, конечно же, ничего не скрывать. Там, где есть действительно очень острые моменты, например, у нас одно из первых в этом цикле вышла программа о строителях, которые здесь работают в Москве, Подмосковье и живут фактически на нелегальном положении в каких-то временных городках, которые сами себе строят, какие-то картонные, фанерные коробки, по многу лет дети не ходят в школы. И когда мы в этой программе приезжали на это место буквально с представителями ФМС, тут уже просто некуда им было, что называется отвертеться, потому что они сами говорят, что да, знаем о существовании этого городка, да, несколько раз пытались приезжать и выдворять, но люди опять возвращаются в этот самый палаточный городок.
Анна Качкаева: Я помню, там даже была история, что за бизнес крышуют.
Екатерина Абрамова: И последнее, просто хочу добавить пару слов, сейчас, по последним самым сведениям, потому что мы продолжаем следить за этой историей, не бросаем ее, вот сейчас этот палаточный городок разрушен, вроде как всех депортировали. Подождем еще пару-тройку месяцев.
Радик Батыршин: Ну, и самое главное, мы говорим о том, что, как правило, рабовладельцами этих рабов являются их земляки.
Екатерина Абрамова: Очень часто, да.
Радик Батыршин: В 90% случаев. Но самое главное, о чем сказала Катя, я хотел бы подчеркнуть, это принцип редакционной политики – закрытая журналистская позиция – для нас обязательная история. Выводы у нас делает зритель, а не мы.
Анна Качкаева: Давайте послушаем Надежду из Москвы.
Слушатель: Можем ли мы надеяться, что «Мир» сохранит независимость в освещении приближающихся в 2011-2012 году в России парламентских и президентских выборов и поможет высвечивать подлоги и подтасовки? Если только власти не придумают в связи с каким-то надуманным чрезвычайным положением отменить выборы вообще.
Радик Батыршин: Отвечаю коротко. Нам удается сохранять независимость и объективность на всех выборах, которые проходят в наших государствах. Мы не выступали в роли апологета президента Бакиева, мы давали слово всем оппозиционерам, когда были предыдущие президентские выборы. Поэтому можете не сомневаться, смотрите «Мир», и все будет хорошо.
Анна Качкаева: Да, отрекламировал себя. Нина Васильевна, Москва, мы вас слушаем.
Слушатель: Я – ваш преданный зритель, смотрю с удовольствием ваши передачи. Но знаете, я смотрю только новости. И для меня пять минут новостей – это очень мало. Я – гражданка Украины, ищу, жду, что вы что-то расскажете об Украине, но сюжетов очень мало. У меня к вам просьба, новости передавать не пять минут, а больше, дольше. Для нас это очень важно, вы – единственная радиостанция, которая что-то может рассказать о новостях, меня интересует именно Украина, потому что ведь по другим каналам ничего не рассказывают.
Радик Батыршин: Нина Васильевна, спасибо огромное, во-первых, во-вторых, я бы хотел сказать, что большие новости у нас выходят каждый четвертый час, по 20 минут. Поэтому посмотрите, пожалуйста, программу наших передач на сайте нашем www.mirtv.ru. Тем не менее, спасибо вам огромное, каждый четвертый час – большие новости. Все, что связано с Украиной – в чем проблема? Украина – единственное государство Содружества, которое не является нашим учредителем, у нас нет там филиала. Поэтому у нас там работает внештатный корреспондент. Сейчас мы думаем о его замене на более продуктивного, более мощного журналиста. В свою очередь, мы будем ставить вопрос перед господином Азаровым, премьер-министром Украины, о том, не хотят ли они все-таки войти в «Мир». Ведь, например, Грузия, несмотря на то, что вышла из СНГ, является нашим учредителем и акционером.
Анна Качкаева: Да, и это тоже, кстати, видно, потому что сюжеты снимаются. И ясно, я по звонку нашей слушательницы поняла, что, конечно, аудитория ваша – это и те люди, которые работают во всех этих странах, уехав, и ищут какой-то ручеек чего-то, чтобы рассказывало о соседях и о родине. Это тоже очень важная миссия, которая, видимо, не очень учитывается другими национальными каналами. Аркадий, Москва, мы вас слушаем.
Слушатель: Одно время я посматривал «Евроньюс».
Анна Качкаева: Мы сейчас не про «Евроньюс», мы сейчас про телеканал «Мир», а если вы его не смотрите, то, конечно, вам не просто об этом говорить.
Слушатель: А про «Евроньюс» вы не будете говорить?
Анна Качкаева: Про «Евроньюс» не будем, мы его просто сравнивали, телеканал «Мир» с «Евроньюсом», потому что мне кажется, что там есть некоторая логика именно такого канала, который организуют разные государства. Ясно, модель отличается, но тем не менее, вот эта необходимость сочетать интересы и быть достаточно отстраненными и не подорваться на какой-нибудь истории с соседом – это довольно непростая задача. Кирилл, Электросталь, мы вас слушаем.
Слушатель: Я бы хотел задать вопрос, и мнение у меня сложилось, когда я смотрел «Мир». Дело в том, что там идет передача, мне нравится «Хит-экспресс», очень хорошая передача. Скажите, пожалуйста, кто будет отвечать по поводу замены ведущей? У меня сложилось такое мнение, когда человек говорил о новостях, которые он делал, сетку перекрывал, которые каждый час идут, это мне напомнило другой канал «2х2», там как раз каждый час новости, что и на «Мире». Скажите про Алису, почему заменили ведущую на «Хит-экспресс»?
Анна Качкаева: Смотрите, какие внимательные слушатели.
Екатерина Абрамова: Я отвечу вам. Дело в том, что Алиса Селезнева – замечательная ведущая, которая бессменно работала в этой программе очень много лет, но вы знаете, такое наступает иногда у телевизионных ведущих, просто элементарная усталость от той программы, которую она вела. Алиса сейчас не занимается вообще телевизионной деятельностью. Она посвятила себя в основном творчеству. На самом деле, она – солистка группы музыкальной. Поэтому сейчас она, я полагаю, в основном занимается записью своих музыкальных произведений и выступает в клубах с концертами. Поэтому перед нами тоже встал этот вопрос, мы были на самом деле очень довольны работой Алисы Селезневой. Но поскольку это было ее личное желание покинуть телевизионное пространство и пространство программы «Хит-экспресс», то мы были вынуждены, конечно, сохраняя эту программу, взять другую ведущую. Присмотритесь к ней, я думаю, что со временем она вам тоже очень может понравиться.
Радик Батыршин: Просто по поводу новостей каждый час. На самом деле, новости каждый час выходят на многих каналах мира. А то, что Владимир Владимирович Троепольский, мой друг и коллега, в свое время основав первый коммерческий канал «2х2», вышел на этот формат, в этом тоже ничего удивительного нет, он когда-то очень долго работал в Соединенных Штатах Америки.
Анна Качкаева: «Создавая такой телеканал, Москва старается удержать бывшие республики СССР в сфере своего влияния. Но это будет продолжаться до тех пор, пока в этих республиках окончательно не уйдут люди советского поколения. И после этого уж точно республики уйдут в свободное плавание», - Борис так считает.
Радик Батыршин: Ответ Борису. Наш канал был создан по инициативе Назарбаева. Поэтому это Астана пытается сохранить свое влияние на территории России, Киргизии, Армении, Азербайджана, Таджикистана, Белоруссии и Молдовы.
Анна Качкаева: Ирине Волковой сразу отвечаю: «Справедливость» никуда не делась, «Свобода мысли» пока еще в эфире, хотя Александр Роднянский на минувшей неделе здесь в эфире сказал, что скорее всего она будет изменена, но это еще не дело ближайших недель. И вы пишете: «Канал «Мир» иногда смотрим, но теперь будем смотреть чаще, потому что интересно после разговора».
Радик Батыршин: Спасибо.
Екатерина Абрамова: Спасибо.
Анна Качкаева: «Не похож ли ваш канал «Мир», так откровенно обнажающий язвы соседей, на анекдот, что мы тоже можем выйти на Красную площадь и прокричать «Рейган – дурак»? Побольше надо смотреть на наши собственные язвы», - так Роза считает. Роза, вы просто, наверное, не до конца поняли. В том то и дело, что этот канал не про конкретно отдельную страну. Да, он верстается здесь, здесь работают сотрудники, сотрудники его – граждане России, но назначаются они людьми из десяти стран. Редакционная политика связана с тем, что она должна как-то учитывать эти обстоятельства. А в филиалах работают люди – граждане тех стран, где они работают. Поэтому очень трудно их заподозрить в том, что они чего-нибудь… Хотя им легче от собственных властей, если они там показывают…
Радик Батыршин: Я могу сказать, что когда я иногда смотрю репортажи Ирины Мухамадиевой, в очередной раз обличающие чиновников, я ей восхищаюсь:
Анна Качкаева: В Казахстане. И в Кишиневе у вас хорошая барышня.
Радик Батыршин: :свободой слова в Казахстане. Поэтому там такая степень свободы, которую не может себе позволить ни один казахстанский канал. Я как человек, который владеет казахским языком, могу сказать, что такой степени свободы не позволяют никому казахские власти, кроме «Мира».
Екатерина Абрамова: А что касается обличения язв именно в странах Содружества и замалчивания о том, что происходит здесь в России, по-моему, это совсем несправедливо. Потому что даже вы, Анна, посмотрев буквально за один день…
Радик Батыршин: Давайте я отвечу любимой фразой Виктора Степановича Черномырдина: «Это наглая ложь, и не совсем так».
Анна Качкаева: И очень коротко, потому что у вас есть зрители, которые, видимо, смотрят, что от вашей бедности у вас есть эти программы про здоровье. Я вчера, извините, конечно, развлекалась, когда седеющий ловелас с плохо прокрашенными волосами после программы Молчанова, где Павел Любимцев читал из Пушкина кусок из «Онегина», вдруг эта девица начала разговаривать про секс и про то, какие усилия нужно мужчине применять и вообще, что с этим будет, это было где-то в половине одиннадцатого, это был тумач, как говорят.
Радик Батыршин: Можно предложение? Ко всем радиослушателям, у которых есть кабельные сети, в которых есть «Мир», перенастройте свой телевизор, тогда увеличится наша доля, и соответственно, тогда мы будем продавать нормальную рекламу, убьем к чертовой бабушке все эти «Магазины на диване» с большим удовольствием. Менеджмент канала тут же откликнется. К сожалению, пока нет другого способа, другой рекламодатель к нам не идет. Хотя мы знаем, что потенциально наша доля, наш охват очень большой – 52 миллиона, но однако люди, которые перезагрузили бы свою приставочку кабельную или свой телевизор, и «Мир» бы там нашелся, и тогда нас бы стали учитывать те же самые «Гэллап» и так далее. То есть нужна большая кампания по перенастройке приемников.
Анна Качкаева: Это, конечно, замечательно, но я думаю, что между прочим страны, Казахстан – не самая бедная страна, могли бы, как в том же «Евроньюс», Кипр или Греция себя же рекламируют, и это ж вопрос такой… И фирмы, которые работают на межгосударственном пространстве…
Радик Батыршин: Я могу сказать, что я даже знаю, во сколько обошелся одной из закавказских республик производство ролика, делали его наши дизайнеры российские, который был на «Евроньюсе», он обошелся в миллион и 92 тысячи долларов.
Анна Качкаева: «Всего то их осталось три канала – «РБК», «Рен-ТВ» и «Мир», где можно увидеть новости в широком смысле слова и нормальные программы. Останавливаюсь всегда на одном из них», - пишет Сергей Д. «И не озвучивайте, а то еще закроют». Да ладно уж, Сергей, я думаю, что все-таки не закроют.
