Парламентские выборы в Бельгии сделали более реальным конфедеративное устройство страны. О том, что может ждать фактически разделенную страну в ближайшее время, рассказывает журналист Виктор Онучко:
- Победителями парламентских выборов в Бельгии местные комментаторы называют сразу две партии: националистов из Нового фламандского альянса во Фландрии и Социалистическую партию в Валлонии. В абсолютном подсчете альянс вообще показал феноменальный результат, о каком в Бельгии при пропорциональных выборах только мечтает любая партия. А поскольку бельгийцы голосуют и за партию, и за ее лидеров, то есть еще и рейтинговый подсчет голосов, в котором с большим отрывом первенствует глава альянса де Вевер.
Однако правительство, вероятно, будут формировать все же социалисты, формально ставшие самой крупной политической силой страны. Если к франкофонам добавить фламандских социалистов, то лидеру франкоязычных социалистов Элио ди Рупо, возможно, поручат сформировать кабинет. Едва ли не впервые в истории бельгийским премьером может стать франкофон.
Проиграли - видимо, потеряв голоса в пользу де Вевера - крайние националисты во Фландрии. Сильно проиграла партия, затеявшая весь этот переполох с внеочередными выборами - фламандские либералы и демократы.
- Можно ли говорить, что если фламандские и валлонские социалисты объединятся, создадут правительство, то сепаратистские партии из Фландрии будут продолжать вести свою политику – блокировать инициативы правительства и, по сути, ничего в Бельгии не изменится, продолжится вялотекущий политический кризис?
- Несмотря на незначительное большинство, которое могут иметь социалисты, правительство-то в Бельгии коалиционное. И будет очень сложный диалог (если он вообще будет) между представителями севера и юга страны. Обе стороны сейчас заявляют о готовности искать компромиссы, договариваться. Но дело в том, что этот компромисс понимается ими по-разному. Готовность к взаимным уступкам просматривается пока слабо. Нельзя не согласиться с де Вевером, что реально Бельгия уже давно существует как два государства, что каждая половинка Бельгии варится в собственном соку. И некоторые аналитики пророчат в скором будущем очередной правительственный кризис. Тогда, утверждают они, националисты станут еще сильнее.
- Как далеко эти выборы подвинули бельгийскую политическую сцену в сторону конфедерализации или дальнейшего распада страны?
- В определенном смысле движение в сторону конфедеративного устройства Бельгии произошло. В ближайшие годы, скорее всего, это будет самой острой темой политических дебатов и маневров. Влияние националистов во Фландрии заметно выросло. И эксперты пророчат рост сепаратистских настроений. Сегодня две главные парламентские силы – полные антагонисты. Если вспомнить историю, все происходящее сегодня - результат событий 1830 года, которые принято называть Бельгийской революцией. Гражданское население страны восстало против власти Нидерландов, в состав которых по решению Венского конгресса после войн в Европе входила нынешняя бельгийская территория. И была провозглашена независимость Бельгии. Тогда национальный конгресс нового государства проголосовал за создание конституционной монархии. Бельгийцы сами выбрали себе короля – принца Саксен-Корбургского Леопольда. Представитель этой династии Альберт II является и сегодня королем бельгийцев.
С 1970 по 1993 год в стране прошло несколько реформ. На них, кстати, не устает ссылаться де Вевер. Эти реформы превратили унитарное государство в федерацию, которую составляют две крупные национальные общины - валлоны (франкоговорящее население) и фламандцы (говорят на голландском). Де Вевер, главный герой последних парламентских выборов, объявил своей политической задачей переход к конфедерации.
- Являются ли королевский дом и Его Величество Альберт II интегрирующей силой в Бельгии?
- Сегодня как раз король начал консультации с и. о. премьер-министра, лидерами двух главных победивших на выборах сил. И он пытается найти какой-то компромисс, поскольку король всегда олицетворял единство Бельгии. Но это легко провозглашать. На самом деле Бельгия живет совершенно по другому принципу.
- Что все-таки в первую очередь разводит фламандцев и франкофонов в Бельгии? Газеты полны всяких анекдотов типа того, что на севере живет пивная нация, на юге – винная. На севере живут трудолюбивые велосипедисты, а на юге - этакие склонные к лени футболисты. Так ли это на самом деле? Что в основе конфликта?
- Это действительно фольклор, что якобы трудолюбивые и поэтому богатые фламандцы живут на севере, а ленивые и никчемные валлоны живут на юге. К состоянию раскола привели причины объективного порядка - изменения в экономической структуре этих двух регионов. В свое время – после второй мировой войны - Фландрия сумела понять дух времени и следовать новым технологиям, новым экономическим идеям. Она несколько опережает Валлонию экономически. У нее больше достижений в социальной области. И две части одной страны, говорящие на разных языках, читающие каждая свои газеты, смотрящие каждая свое телевидение, действительно не вникают в жизнь другой половины. Фламандцам определенными политическими силами внушалось (да и, судя по голосованию за де Вевера, многие убеждены в этом), что богатая Фландрия содержит бедную Валлонию. И чего ради?
- Но все-таки фламандцы и валлоны почти 200 лет худо-бедно прожили вместе. К счастью, Бельгия – это не Киргизия. По крайней мере, если и состоится "развод" в этой стране, то, очевидно, он будет цивилизованным. Просматривается ли сейчас какой-то более-менее реальный политический сценарий?
- Первый шаг – это формирование правительства. Тут предсказания самые разные. Одни говорят, что правительство может быть сформировано еще до начала председательства Бельгии в Евросоюзе, то есть до 1 июля. Другие говорят, что это совершенно нереально и раньше сентября-октября на новый кабинет рассчитывать не приходится. Обязанности будет исполнять прежний кабинет. Скорее всего, ближе к правде прогноз, касающийся осени, потому что слишком разные силы пришли в парламент.
- Победителями парламентских выборов в Бельгии местные комментаторы называют сразу две партии: националистов из Нового фламандского альянса во Фландрии и Социалистическую партию в Валлонии. В абсолютном подсчете альянс вообще показал феноменальный результат, о каком в Бельгии при пропорциональных выборах только мечтает любая партия. А поскольку бельгийцы голосуют и за партию, и за ее лидеров, то есть еще и рейтинговый подсчет голосов, в котором с большим отрывом первенствует глава альянса де Вевер.
Однако правительство, вероятно, будут формировать все же социалисты, формально ставшие самой крупной политической силой страны. Если к франкофонам добавить фламандских социалистов, то лидеру франкоязычных социалистов Элио ди Рупо, возможно, поручат сформировать кабинет. Едва ли не впервые в истории бельгийским премьером может стать франкофон.
Проиграли - видимо, потеряв голоса в пользу де Вевера - крайние националисты во Фландрии. Сильно проиграла партия, затеявшая весь этот переполох с внеочередными выборами - фламандские либералы и демократы.
- Можно ли говорить, что если фламандские и валлонские социалисты объединятся, создадут правительство, то сепаратистские партии из Фландрии будут продолжать вести свою политику – блокировать инициативы правительства и, по сути, ничего в Бельгии не изменится, продолжится вялотекущий политический кризис?
- Несмотря на незначительное большинство, которое могут иметь социалисты, правительство-то в Бельгии коалиционное. И будет очень сложный диалог (если он вообще будет) между представителями севера и юга страны. Обе стороны сейчас заявляют о готовности искать компромиссы, договариваться. Но дело в том, что этот компромисс понимается ими по-разному. Готовность к взаимным уступкам просматривается пока слабо. Нельзя не согласиться с де Вевером, что реально Бельгия уже давно существует как два государства, что каждая половинка Бельгии варится в собственном соку. И некоторые аналитики пророчат в скором будущем очередной правительственный кризис. Тогда, утверждают они, националисты станут еще сильнее.
- Как далеко эти выборы подвинули бельгийскую политическую сцену в сторону конфедерализации или дальнейшего распада страны?
- В определенном смысле движение в сторону конфедеративного устройства Бельгии произошло. В ближайшие годы, скорее всего, это будет самой острой темой политических дебатов и маневров. Влияние националистов во Фландрии заметно выросло. И эксперты пророчат рост сепаратистских настроений. Сегодня две главные парламентские силы – полные антагонисты. Если вспомнить историю, все происходящее сегодня - результат событий 1830 года, которые принято называть Бельгийской революцией. Гражданское население страны восстало против власти Нидерландов, в состав которых по решению Венского конгресса после войн в Европе входила нынешняя бельгийская территория. И была провозглашена независимость Бельгии. Тогда национальный конгресс нового государства проголосовал за создание конституционной монархии. Бельгийцы сами выбрали себе короля – принца Саксен-Корбургского Леопольда. Представитель этой династии Альберт II является и сегодня королем бельгийцев.
С 1970 по 1993 год в стране прошло несколько реформ. На них, кстати, не устает ссылаться де Вевер. Эти реформы превратили унитарное государство в федерацию, которую составляют две крупные национальные общины - валлоны (франкоговорящее население) и фламандцы (говорят на голландском). Де Вевер, главный герой последних парламентских выборов, объявил своей политической задачей переход к конфедерации.
- Являются ли королевский дом и Его Величество Альберт II интегрирующей силой в Бельгии?
- Сегодня как раз король начал консультации с и. о. премьер-министра, лидерами двух главных победивших на выборах сил. И он пытается найти какой-то компромисс, поскольку король всегда олицетворял единство Бельгии. Но это легко провозглашать. На самом деле Бельгия живет совершенно по другому принципу.
- Что все-таки в первую очередь разводит фламандцев и франкофонов в Бельгии? Газеты полны всяких анекдотов типа того, что на севере живет пивная нация, на юге – винная. На севере живут трудолюбивые велосипедисты, а на юге - этакие склонные к лени футболисты. Так ли это на самом деле? Что в основе конфликта?
- Это действительно фольклор, что якобы трудолюбивые и поэтому богатые фламандцы живут на севере, а ленивые и никчемные валлоны живут на юге. К состоянию раскола привели причины объективного порядка - изменения в экономической структуре этих двух регионов. В свое время – после второй мировой войны - Фландрия сумела понять дух времени и следовать новым технологиям, новым экономическим идеям. Она несколько опережает Валлонию экономически. У нее больше достижений в социальной области. И две части одной страны, говорящие на разных языках, читающие каждая свои газеты, смотрящие каждая свое телевидение, действительно не вникают в жизнь другой половины. Фламандцам определенными политическими силами внушалось (да и, судя по голосованию за де Вевера, многие убеждены в этом), что богатая Фландрия содержит бедную Валлонию. И чего ради?
- Но все-таки фламандцы и валлоны почти 200 лет худо-бедно прожили вместе. К счастью, Бельгия – это не Киргизия. По крайней мере, если и состоится "развод" в этой стране, то, очевидно, он будет цивилизованным. Просматривается ли сейчас какой-то более-менее реальный политический сценарий?
- Первый шаг – это формирование правительства. Тут предсказания самые разные. Одни говорят, что правительство может быть сформировано еще до начала председательства Бельгии в Евросоюзе, то есть до 1 июля. Другие говорят, что это совершенно нереально и раньше сентября-октября на новый кабинет рассчитывать не приходится. Обязанности будет исполнять прежний кабинет. Скорее всего, ближе к правде прогноз, касающийся осени, потому что слишком разные силы пришли в парламент.
