Тамара Ляленкова: Тема сегодняшней программы - обучение в течение всей жизни: новые знания для новой работы – созвучна теме «круглого стола», который недавно в Москве провела Международная ассоциация бизнес-коммуникаторов. Life Long learning - актуален ли европейский тренд для России? Правда, в «Классном часе» Свободы мы, минуя дошкольные и школьные ступени, исследуем только один аспект Life Long learning – практический, то есть речь пойдет об обучении профессии. Экспертами выступят: директор Центра изучения проблем профессионального образования. Ольга Олейникова, исполнительный вице-президент Российского союза промышленников и предпринимателей Федор Прокопов, вице-президент Союза директоров учреждений начального и среднего профессионального образования Алексей Судленков, президент Компании "MK Analytics-Consulting-Training" Максим Киселев, культуролог, профессор Института Стран Азии и Африки МГУ Виктор Мазурик, экономист, социолог Ольга Кузина, заместитель председателя комитета по образованию ГД РФ Олег Смолин, директор Департамента Корпоративный университет РУСАЛ Оксана Назарова, а также мой одноклассник, историк, инженер немецкой компании "Хюбнер" Роман Золотов.
Но сначала послушаем региональные новости.
Диктор: В Министерстве образования Башкирии опровергли факт утечки информации о вариантах решения задач ЕГЭ по математике в Интернет. Напомним, ранее появились сведения, что на одном из уфимских интернет-форумов посетитель обратился с просьбой помочь в решении задач по математике для дочери, которой он отправляет СМС с ответами. Посетители форума охотно откликнулись на просьбу о помощи. Эксперты сверили задания, опубликованные на форуме, с вариантами заданий ЕГЭ, которые были присланы в Башкортостан, однако ни один из вариантов не совпал. В Министерстве образования утверждают, что это была хорошо спланированная провокация.
Три учителя математики в Астраханской области обвиняются в том, что во время сдачи ЕГЭ по математике помогали своим ученикам. Педагоги диктовали правильные ответы на экзаменационные задания по телефону. Однако махинация была раскрыта, и по окончанию экзамена учителя были доставлены в следственный отдел СКП.
Прокуратура Кемского района Карелии потребовала от директоров местных школ, в соответствии с федеральным законодательством, запретить подросткам курить на территории учебных заведений и принять действенные меры по пресечению курения.
Петербургским школьникам раздали брошюру с молитвой за руководство страны. Тоненькую брошюру получили 150 одаренных детей – победителей различных олимпиад, участников конкурсов, а также те, кто проявил инициативу в творческих коллективах. Авторы текста утверждают, что глава государства един в двух лицах – Дмитрия и Владимира. Детям предложено было помолиться за обоих. Приз вручался вместе с другими подарками – книгами и игрушками на детской Таврической ассамблее, которая проходила в День защиты детей.
В 2010 году в Москве будет создана база одаренных детей, сообщила глава департамента образования столицы Ольга Ларионова. В базу будут включены дети всех возрастов. Сейчас, по словам Ларионовой, только один одаренный ребенок из десяти реализует свои возможности в полной мере. Это связано с тем, что дети и родители не получают достаточной психологической поддержки.
Тамара Ляленкова: Это были региональные новости образования, которые для «Классного часа» Свободы подготовили журналисты интернет-портала «Пять баллов.Ру».
Сегодня мы исследуем новый для России тренд – обучение в течение всей жизни. Такой способ обучения, как решили в Европе еще 10 лет назад, необходим для развития постиндустриального общества. Что такое Life Long learning для европейцев, рассказала Ольга Олейникова, директор центра изучения проблем профессионального образования.
Ольга Олейникова: В англоязычных странах и Европе уже есть сокращения, ля-ля-ля, три буквы «л» это как аббревиатура Life Long learning. Наверное, впереди планеты всей является Европейский союз, потому что он подошел к этому более серьезно, целенаправленно и выработал сначала концепцию, а потом стратегию обучения в течение всей жизни, которая сейчас принята и на общеевропейском уровне и в каждой стране-члене Европейского Союза. Инновационная сущность этой стратегии заключается в том ,что здесь идет сращивание логики образования и логики промышленности, бизнеса. И мы через эту стратегию сближаем систему общего образования с профессиональным. Постиндустриальное общество еще очень часто называют общество, основанное на знаниях, обучающее общество. Как бы такой термин, как занятость, который у нас, может быть, не так часто звучит, и способность быть занятым, в Европейском Союзе сейчас ключевое слово. Уменьшается важность знаний фактов, теории, уступая место необходимости доступа к информации, умению работать с этой информацией. Возрастает роль неформального и спонтанного образования и обучения. И очень важно то, что сейчас происходит в странах Европейского Союза, - это признание ранее предыдущего образования, признание неформального, признание спонтанного образования. Эта концепция, которая уже понятна практически каждому европейцу, и стратегия, которая принята на общеевропейском уровне, она определяет некоторые правила игры для всех стран, через которые можно реализовать эти подходы. И прежде всего, это общая рамка развития национальных систем образования. Она, конечно, связана неразрывно со стратегией экономического и социального развития. В 2007 году все страны Европейского Союза представили отчеты о реализации обучения в течение всей жизни. И эти отчеты были построены по определенным параметрам, где были заложены четкие критерии и заложена возможность сравнений, сопоставимость ситуации в каждой стране. Конечно, в каждой стране результаты разные. Одни аспекты слабы в одной стране, другие – в другой стране. Но общеевропейские тенденции заключаются в том, что абсолютно все страны, приняв стратегию обучения в течение всей жизни, продвинулись в своем экономическом развитии, продвинулись в формировании человеческого капитала для новой экономики и повлияли на очень многие реформы в области образования.
Тамара Ляленкова: Что такое Life Long learning на практике, то есть в реальной жизни, я попросила рассказать Романа Золотова. Его образовательная траектория весьма прихотлива и не закончилась до сих пор.
Роман Золотов: В принципе еще во время школы я увлекался одновременно и историей, и радио, радиоэлектроникой. Поэтому два направления для меня было интересных, и гуманитарное, и техническое. Но, может быть, по совету одноклассника, друга, я решил поступать в военное училище радиоэлектроники и пошел по вот этим стопам военного инженера. Даже не то что будни, а скорее уже опять идет карьеризм, необязательно слово «честь» или твои достоинства не играют роль в твоей будущей карьере, а, может быть, уже другие качества. И вот это разочарование привело меня скорее совсем в другое направление. Уже в военном училище я резко увлекся снова историей, читал исторические книги, занимался самообразованием, приезжал и пытался перевестись, разговаривал в Историко-архивном, чтобы меня перевели. Но, к сожалению, реальность была такая, что все-таки я вынужден был сначала пойти в армию, отслужить и потом поступать на общих началах в Историко-архивный.
Тамара Ляленкова: Это был Историко-архивный институт, из которого потом произошло РГГУ, и тогда это было учебное заведение, достаточно популярное в определенных кругах.
Роман Золотов: Да, в плане научном это был очень серьезный потенциал, в плане как профессия, конечно, тяжело было тогда жить историкам.
Тамара Ляленкова: Ну, насколько я помню, в тот момент было тяжело жить почти всем. Роман, так получилось, что вы уехали в Германию. Там вам пришлось каким-то образом доказывать своей диплом или пройти обучение заново?
Роман Золотов: Там диплом мне подтвердили, подтвердили достаточно быстро и легко. Но это образование не соответствовало все равно немецким стандартам. Поэтому именно по той формулировке «историко-архивист» в Германии найти работу было сразу тяжело, и поэтому я решил учиться, подал документы в Ганноверский университет на исторический факультет и хотел заниматься историей архитектуры.
Тамара Ляленкова: Это удачно, это все состоялось?
Роман Золотов: Нет, это не состоялось. Потому что, сдав документы, наверное, я был бы принят, вопрос встал для меня, как жить, как обеспечивать семью. И я передумал поступать в университет, а пошел работать на машиностроительный завод в Германии, даже сначала устроился туда электриком.
Тамара Ляленкова: На этом же предприятии вы работаете и теперь, да? В качестве кого?
Роман Золотов: На этом предприятии я и работаю сейчас, я фактически руковожу направлением стран СНГ, то есть это развитие бизнеса, поддержка технических отношений, проектов, все, что связано со странами СНГ и Восточной Европы, это Прибалтика. Во время работы я работал и конструктором, руководителем проекта и начинал сначала электриком. Был и учеником.
Тамара Ляленкова: А какой путь обучения вы прошли?
Роман Золотов: Я сначала, поняв, что, конечно, мои знания радиоэлектроники, электроники недостаточны для немецкой индустрии, работая на промышленном предприятии, поэтому я решил начать образование, самообразование сначала в плане электроники, подал документы даже в обычную техническую школу, это так называемая дуальная система образования в Германии. То есть я проходил практику на заводе и учился в технической школе, не знаю, соответствует ли это понятие техникуму или еще чему, где я учил техническое черчение. Параллельно я уже конструировал какие-то элементы, которые нужны в производстве, и начал уже поддерживать проекты, то есть руководить проектами. Дальше, чтобы работать и руководить проектом в конструктивном плане, я начал с помощью поддержки финансовой компании посещать специальные школы, которые были скорее для инженеров. Это школы с обучением программ КАТ для инженерного технического черчения. Достаточно продолжительная учеба, она состояла из нескольких отрезков в разных городах Германии, в разный период, на протяжении нескольких лет. Поэтому я скажу, что касается именно инженерного черчения, я получил очень серьезную, очень хорошую подготовку и работу как конструктор над такими проектами, как проект для работы с Volvo, с индийскими, американскими партнерами, естественно, с российскими.
Тамара Ляленкова: В настоящее время навык этот востребован?
Роман Золотов: Да, навык востребован, потому что я не просто занимаюсь бумажной работой или езжу, провожу переговоры, а в том числе и продолжаю конструировать, в том числе продолжаю работать со Скатом, то есть я могу системы сконструировать. Вот, например, на следующей неделе я еду в Петербург, чтобы участвовать в испытаниях системы, которую я сам придумал и которую сам сконструировал и начертил. Когда испытания пройдут успешно, то чертежи передам в конструкторский отдел, и дальше буду заниматься действительно этим проектом уже в плане как руководить, то есть поддерживать продажи, сервис, все, что этому сопутствует.
Тамара Ляленкова: Это был пример Life Long learning, о котором рассказал руководитель направления политики компании «Хюбнер» в странах СНГ Роман Золотов. О российском опыте обучения в течение всей жизни мы поговорим после главных новостей образования.
Диктор: Экологию включат в школьную программу. Подобное поручение было дано президентом Дмитрием Медведевым правительству. Ответственным за выполнение задания назначен премьер Владимир Путин. Учебно-методические пособия и образовательные стандарты по экологии должны быть разработаны к 1 ноября 2010 года.
За введение платного образования школы будут лишаться лицензии, - заявил замминистра образования Владимир Миклушевский. Количество предметов и часов, которые школьник должен изучать в рамках бесплатного курса основной образовательной программы, закреплены в госстандарте. И школы обязаны будут предоставлять полный объем указанных образовательных услуг. В случае вымогательства денег под прикрытием нового закона родителям стоит обращаться в прокуратуру, - заявила замминистра финансов РФ Татьяна Нестеренко.
Учеников российских школ будут тестировать на наркотики, - заявил директор Госнаркоконтроля Виктор Иванов. Тестирование учащихся будет проходить в рамках целевой федеральной программы по борьбе с наркоманией. Напомним, подобное тестирование учащихся на добровольной основе уже проводится в некоторых регионах РФ.
15 июня стартует программа выдачи льготных образовательных кредитов. Процентная ставка для участников программы составит 5%, а срок кредита 15 лет. Причем выплата основного долга начнется только по окончании обучения. Субсидированный образовательный кредит смогут получить как студенты, так и абитуриенты с высоким баллом по ЕГЭ. Главное требование к заемщику – хорошая успеваемость в учебе. В настоящее время известно, что в программе примут участие два банка – Сбербанк и «Союз».
В 2015 году из-за демографической ямы 90-х годов работы может лишиться каждый четвертый преподаватель вуза. По прогнозам Министерства образования с 2010 по 2015 годы число студентов с нынешних 7 млн. сократится до 4,5млн. А значит, 100000 преподавателей вузов окажутся не востребованными. Потерявшим работу предложат заняться иными видами деятельности – учить других безработных, переквалифицироваться в преподавателей ПТУ и техникумов или заняться наукой.
Тамара Ляленкова: Это были главные новости образования. Насколько российское профессиональное образование соответствует требованиям, предъявляемым на производстве, рассказывает исполнительный вице-президент Российского Союза промышленников и предпринимателей Федор Прокопов.
Федор Прокопов: Те, кто знаком с рынком труда или с теорией и экономикой рынка труда, тот знает, что есть такое понятие «квалификационная петля». Смысл очень простой. Это когда экономический рост сдерживается отсутствием кадров необходимой квалификации. Подчеркиваю, не высшей квалификации, а необходимой квалификации. Классический пример, который сегодня приводят многие собственники и руководители промышленных предприятий, когда на место старого цеха ставится новый цех с новым оборудованием, но, казалось бы, производит те же самые болты и гайки, например, то прежнего работника на новое рабочее место поставить невозможно, хотя он был суперквалифицированным человеком там, но здесь совершенно иные технологии, и парадокс в том, что его переобучить даже нельзя. В России, для тех, кто не знает, примерно 7 миллионов человек – это около 10% занятого населения, относится к разряду неквалифицированных. Точнее, вне зависимости от наличия диплома, от образования, они выполняют неквалифицированные работы. Это очень много.
Еще один сюжет и аргумент. Слово «безработица», наверное, в прошлом году стало самым популярным в Российской Федерации. Но мало кто обращает внимание на то, что примерно каждый третий безработный, официальный даже безработный, не имеет работу в течение более чем 12 месяцев. Почему? При том, что число вакансий, которые хотя бы находятся в распоряжении государства, это примерно миллион –миллион двести. Почему? Не связано ли это с тем, что на эти рабочие места требуется одна квалификация, а люди обладают другой квалификацией? К сожалению, ответа на этот вопрос тоже нет. Но это скорее вопрос к государству, чем к бизнесу. Выпускники ПТУ работают только в 15% случаев в соответствии с профессией. Я подчеркну, это полстакана. Но ведь остальные 85% тоже работают. Что это означает? Это означает, что, несмотря на все справедливо критикуемые недостатки профессиональной школы, профессиональная школа человеку дает те навыки, те умения, а, возможно, даже и те знания, которые позволяют сделать профессиональный или трудовой выбор за пределом формальной, что называется сегодня, специальности, специальности по образованию.
Тамара Ляленкова: Действительно, еще несколько лет назад и государство, и бизнес активно поддерживали начальное и среднее специальное образование. Однако теперь эта помощь прекратилась. О перспективах данного направления рассказал вице-президент Союза директоров учреждений начального и среднего профессионального образования Алексей Судленков.
Алексей Судленков: Мы никогда в учреждениях начального среднего профессионального образования не решим проблему подготовки рабочих в первую очередь только за счет наших выпускников. В лучшие годы приток рабочей силы на предприятия среди выпускников НПО составлял где-то 25-30%. В основном это было фабрично-заводское обучение, ученичество и так далее. Сейчас идет сокращение, сейчас идет выжимка. На тех предприятиях, где работало 25 тысяч человек, сейчас работает 5-6, а иногда и 3. Но эти три зачастую делают то, что раньше делали 25. Другое оборудование. И поэтому обучение, вот именно переподготовка взрослых, уже состоявшихся людей – это стоит главной задачей среди начального профобразования. Если там будет соответствующая поддержка, то, естественно, эти процессы будут качественно мобилизованы.
Тамара Ляленкова: О необходимости государственной поддержки или, по крайней мере, создания благоприятных для Life Long learning условий говорит также президент консорциума «Электронный университет» Владимир Тихомиров.
Владимир Тихомиров: Продолжением информационного общества является общество, основанное на знаниях. Общество, основанное на знаниях, продуцирует знания. За 2009 год Всемирный банк опубликовал отчет, что в развитых странах 73-75% экономика уже построена на знаниях. Значит, эта экономика создает знания. В каких объемах, каких параметрах? ЮНЕСКО утверждает: с 2010 года удвоение знаний каждые 72 часа. Я заранее хочу сказать, что к Life Long learning сейчас добавляется I, то есть электронное обучение. Почему это возникло? Я вам приведу примеры. Президент Медведев называет такие цифры, что в России ежегодная переподготовка работающего населения где-то в пределах 5%. Он называл цифру меньше, потом ее тут же увеличили, как всегда у нас бывает, она стала немного больше. Но она больше 5% пока не поднимается. В развитых странах эта цифра – 50-80% работающего населения проходит ежегодную переподготовку. Давайте посмотрим на Россию. В России 70 млн. примерно работающего населения. Если мы ориентируемся хотя бы на 20 или 30% ежегодной переподготовки, мы имеем с вами данные такого порядка. Это примерно 20-30-40 миллионов людей ежегодно надо переподготавливать. Смею вас заверить, что в России для такой работы нет абсолютно ничего – ни парт, ни стульев, ни аудиторий, ни преподавателей, ни каких организационных структур. Более того, с таким объемом работы справится в принципе конструкция нам известных, понятных близких или, может быть, всеми нами любимых невозможно. В новой экономике в течение трех лет 35% исчезает старых профессий, появляются новые. Хорошо, что такое новые навыки в новых специальностях? А как открывать новые специальности? На «круглом столе», который мы проводили с участием представителей многих стран, в том числе Англии, этот вопрос звучал так. Задали вопрос: сколько времени надо университету для того, чтобы открыть новую специальность? Ответ: один месяц. Задали вопрос: сколько надо времени в России, чтобы открыть новую специальность, и чтобы можно было выдавать диплом государственного образца? 96 месяцев.
Тамара Ляленкова: Понятно, что подобные темпы отставания образования от темпов развития производства, о которых рассказал Владимир Тихомиров, пагубны не только для постиндустриальной, но и для любой другой экономики. О том, как этот разрыв можно преодолеть при помощи обучения в течение всей жизни, мы поговорим после небольшого перерыва.
В этой части программы речь пойдет также о квалификации, потому что понятно, что уровень знаний и компетенций, которые человек получает во время обучения, должен соответствовать требованиям профессии. На вопрос, готова ли Россия присоединиться к европейскому тренду Life Long learning, ответил вице-президент Российской академии образования Виктор Болотов.
Виктор Болотов: Готова ли Россия или не готова – это бессмысленный вопрос, на мой взгляд. Мы уже влипли в ситуацию образования через всю жизнь. Посмотрите в интернете, курсы всевозможные, начиная от иностранных языков, кончая курсами для бухгалтеров. То есть услуги предлагаются для образования взрослых уже в полный рост. Кое-что я бы проблематизировал слегка. Ну, например, панегирик начальному профессиональному образованию, что это гарант всего. Все это понимают, кроме родителей детей, которые почему-то тупые и не понимают, что начальное профессиональное образование является гарантом для успешной жизни потом. В докладе Демина, президента Союза директоров техникумов и ПТУ, недавно он был в академии, рассказывал нам о состоянии дел, 15% выпускников НПО работают по специальности. Понятно, что экономика, понятно, что промышленность. Ну, а что мы делали с ними полтора-два года, что они потеряли эти полтора-два года своей жизни, своей чувствительный, сенситивный период они потратили непонятно на что. И в этом плане первая задача – это новые стандарты. Делать их надо вместе с работодателями, и НПО, и СПО, и ВПО. Это первый момент. Второй момент – это роль и место государства по отношению к этим программам, в которые входят взрослые люди, к этим коротким, длинным курсам переподготовки. С моей точки зрения, нужно переходить от государственной сертификаиции, лицензирования, аккредитации программ к общественно-профессиональной аккредитации. Сегодня в законе нет слова «общественно-профессиональная аккредитация», есть только общественная аккредитация. В новом законопроекте, про который уже все говорят, появляется позиция про общественно-профессиональную аккредитацию. Надо понимать, что взрослый человек идет обучаться либо по направлению корпорации, или учитель по направлению государства раз в пять лет, либо он хочет повысить свою собственную конкурентоспособность на рынке труда и идет изучать английский язык. Сам, никто его не гонит. Либо у него хобби – разводит животных каких-то редких или рыбок, и он начинает учиться. И вот в этом плане для меня вопрос качества услуг, которые предлагаются, часто в интернете, - это серьезнейший вопрос. И государство при этом лезть туда не должно. Должны заниматься этим профессиональные ассоциации.
Тамара Ляленкова: Итак, контроль за качеством обучения взрослых Виктор Болотов предлагает предоставить профессионалам, избавив государство от лишних хлопот. Гуманитарную точку зрения на проблему непрерывного образования в России высказал культуролог, профессор Института стран Азии и Африки МГУ Виктор Мазурик.
Я занимаюсь историей культуры и могу сказать так, что по крайней мере, до окончания эпохи натурального хозяйства, которая предполагала в основном какие-то очень повторяемые и воспроизводимые системы в том числе образования – там такой проблемы не стояло. Педагогика решала все вопросы образования и так далее. Когда началась эпоха товарного обмена, эта проблема уже стала возникать, и с тех пор менялось только одно – скорость. Мы выходим на наноскорости и нанотехнологии, а это все не совсем даже, вообще-то говоря, человеческие размерности. И как с этим будет поступать цивилизация будущих эпох – очень большой вопрос. Что касается сертификации, это вопрос новых стандартов сертификации. Действительно, это вопрос вопросов. Если мы сумеем не то что кардинально решить эту проблему, но хоть сколько-нибудь соответствовать скоростям в этой области перестройки самих концепций системы ценностей, оценок и так далее, вот только в этом смысле мы что-то можем решить. Еще хочу от себя добавить. Поскольку цивилизационная глобально идет перестройка, то, на мой взгляд, в плане образования, особенно фундаментального образования, самые фундаментальные вопросы будут решаться в современном сообществе не только в нашей стране, но и во всем мире в системе дошкольного и раннешкольного образования. Только там можно совершить какой-то коренной перелом во всех этих вещах. Все, что дальше идет, я в основном работаю с университетскими студентами, и я вижу, что когда они приходят к нам, там уже 99% решено, мы можем только какие-то небольшие акценты добавить. Но там уже нерешаемые вопросы. Вы знаете, сейчас проблема стоит вот как. Не только профессиональная ориентация запутана при вот такой скорости удвоения знаний, но больше того – личностная ориентация, культурное, индивидуальное самоопределение. Пока мы учим студентов за те три-четыре года, раньше это было пять лет, меняется весь рынок труда, меняется вся вообще система необходимостей. И как учить в такой ситуации, чему учить и главное даже уже зачем учить – вот это становится большой проблемой, этот вопрос читается в глазах студентов, когда они сидят в аудитории и на нас смотрят.
Тамара Ляленкова: Это было мнение культуролога Виктора Мазурика. Разговор о способностях к обучению, в том числе в течение всей жизни, продолжил экономист, социолог Ольга Кузина.
Ольга Кузина: У меня два образования, я – экономист и социолог, причем в обоих случаях это закончилось степенью, в одном случае кандидатской, в другом – британской. И в принципе я – как раз пример такого студента, который учится всю жизнь. Даже до сих пор продолжаю это делать. И в экономике как раз эта идея, что образование является человеческим капиталом, и что человек может получить его и затем получить отдачу на этот человеческий капитал, повысив свою зарплату дальше в жизни. Эта логика очень правильная тогда, когда есть конкурентная экономика, когда есть конкуренция на рабочих местах. Потому что действительно это мирократический принцип. По социологии есть другая теория, она говорит, что образование является не человеческим капиталом, а культурным капиталом. И смысл его в чем? В том, что социальные группы через образование, которое доступно не всем, передают свою статусную позицию своим детям. Я каждый раз своим студентам рассказываю эти две концепции и каждый раз говорю: «Ребята, не бойтесь, это все теоретические конструкты, крайние точки. Если говорить про Россию, наверное, ни та, ни другая логика не работает. Но имейте в виду, что такое возможно». И каждый раз я встречаю достаточно большое количество рук, которые говорят: «Да что вы! Это как раз то, что происходит в нашем городе». Последние две недели был у меня семинар, девочка из Челябинска говорит: «Вот эта ваша другая концепция культурного капитала, когда человек только получает образование, но потом не может устроиться на то предприятие, на котором хорошая зарплата и хорошее место, потому что там дают места только своим, и не зависит это от образования, а зависит от разных связей и прочих вещей, И это как раз то, что у нас в городе происходит». То есть в этом случае вот эта идея Life Long learning, конечно, хороша тогда, когда есть вторая часть – рынок труда, конкурентный, на котором рабочие места заполняются по степени квалификации. Я, правда, не знаю, что первое, что второе. Потому что нам нужно сначала конкурентную экономику, а потом вот этот тип обучения придет сам собой или, наоборот, нам нужно образование все поменять, а соответственно, образованные люди создадут вот эту конкурентную экономику. Здесь понимание приводит к умению применять эти знания. Мне кажется, что в нашей школе, к сожалению, я уже в этом смысле, поскольку я не являюсь теоретиком этих вещей, я – жертва скорее, потому что недавно закончила моя дочка 11-й класс, я вижу, что хорошая школа, московская школа в центре города Москвы, но вот этот элемент запомни, расскажи – получишь пять, он, конечно, превалировал в 80% случаев. Это очень обидно. Почему? Потому что, когда такое закладывается на ранних этапах, вы не получите потом вот это обучение на всю жизнь. Студент – он консерватор. Казалось бы, молодежь должна быть авангардистом, который срывает покрывала, рушит границы. Нет. Страшная опаска у студента ошибиться. И поэтому они начинают выдавать какие-то общие фразы, которые значат все что угодно, правильно и неправильно, главное, чтобы учитель не поставил галочку, что неправильно и не снизил оценку. Они боятся что-то новое говорить. Они буквально берут и чуть ли не наизусть цитируют учебник.
Тамара Ляленкова: Получается, что способность обучаться в течение всей жизни, о которой рассказывала Ольга Кузина, российской системой образования подавляется еще на первых этапах обучения. Подробнее о государственной политике в этой области знаний заместитель председателя Комитета по образованию Государственной Думы Российской Федерации Олег Смолин.
Что касается технологий, президент Медведев говорит, что мы по электронному правительству на 92-м месте, а по готовности к сетевому миру – на 74-м. И, к сожалению, с каждым годом эти показатели у нас ухудшаются. Мы не принимаем того направления, по которому идут наиболее продвинутые страны мира. Это крайне опасно. Я не сторонник того, чтобы сводить проблемы образовательной политики к конкурентоспособности. Но если мы не будем развивать электронных технологий, мы утратим конкурентоспособность не только в образовании, но и в промышленности, и в обороне, кстати сказать, что уже показали грузинские события.
Далее. Мы не принимаем наиболее передовых в социальном отношении элементов западной образовательной политики. Например, термин «образование через всю жизнь». Вы будете смеяться, но мы подготовили давным-давно законопроект о внесении изменений в законодательство в части дополнительного образования. Цитирую только одну фразу из заключения правительства на этот законопроект: «Представляется нецелесообразным включить в законодательство принцип образования через всю жизнь». Комментарии требуются?
Далее. Сравнительно недавно, а я еще и президент общества «Знание» России, мы были у Александра Дмитриевича Жукова по поводу федеральной целевой программы «Образование через всю жизнь». Нас очень неплохо принимали, вице-премьер показал себя весьма продвинутым человеком. Мы получили от министра образования письмо, согласно которому, формирование такой программы нецелесообразно. Это означает отставание, совершенно очевидно, помимо всего прочего. Выбор предельно простой: или в условиях общества знаний каждый человек превращается в вечного студента в хорошем смысле этого слова, или он превращается в безнадежного аутсайдера и лузера.
Тамара Ляленкова: Это было мнение депутата Государственной Думы Олега Смолина. Что по этому поводу думают представители бизнеса, вы узнаете после зарубежных новостей образования.
Диктор: Парламент Эстонии принял закон, согласно которому предусматривается возможность применения штрафных санкций к родителям, чьи дети пропускают занятия в школе без уважительной причины. Максимальный размер штрафа будет достигать 12 тыс. крон (800 евро). По мнению инициаторов закона, угроза штрафа заставит родителей внимательней следить за школьными делами детей.
В Италии около 500 тыс. детей в возрасте до 15 лет бросают школу ради работы. К такому выводу пришла неправительственная организация «Save the children» в преддверии Всемирного дня борьбы с детским трудом, который отмечается 12 июня. Речь, прежде всего, идет о мальчиках из семей иммигрантов, которые проживают в районах с высоким уровнем безработицы.
Во франкоговорящих кантонах Швейцарии с 2011-2012 учебного года начинается внедрение нового общего образовательного стандарта. Окончательно единая обязательная программа вступит в силу в 2014-2015 учебном году. Программа рассчитана на 11 лет обучения. Необходимость введения единого образовательного стандарта очевидна – на данный момент в Швейцарии действуют 26 систем школьного образования – по одной на каждый кантон и полукантон.
Тамара Ляленкова: Это были зарубежные новости образования. В заключительной части программы о том, что такое профессиональное образование, с точки зрения бизнеса, расскажут эксперты из этого самого бизнеса. Оксана Назарова, директор департамента корпоративного университета «Русал», член Международной ассоциации профессионального образования.
Оксана Назарова: Ни один бизнес не создается ради человека. Ни один бизнес без человека, без человеческого капитала существовать не может. И мы должны об этом помнить. И в рамках этого, я думаю, что не открою большого секрета, многие компании реализуют различные направления. Это и профессиональная подготовка, переподготовка рабочих, это возможность обучения смежным профессиям и повышение квалификации. Это обязательное обучение в соответствии с требованиями законодательства, это реализация различных программ профессионального развития руководителей, специалистов и служащих, так называемые в нашей компании целевые академии, профессиональные функциональные академии. Это формирование развития кадрового резерва, возможность предоставления равного доступа каждому сотруднику к построению собственной карьеры в рамках своей компании. И, соответственно, программы, реализованные совместно с учебными заведениями начального, среднего и высшего профессионального образования.
Я хочу сказать, что в нашей компании из порядка 70 тысяч сотрудников в течение года в той или иной степени проходят обучение и развитие более 70% персонала. Это все-таки большая цифра. Хочу рассказать о том, как отсутствие системы признания неформального обучения сказывается на компании. У нас существует такое подразделение, мы называем его упаковочный дивизион, это предприятия фольгопрокатные, они расположены в России и Армении. Они производят фольгу, в том числе и бытовую, которой мы с вами как домохозяйки дома пользуемся. Так вот, от нашего бизнеса корпоративному университету поступила такая задача – провести анализ формального уровня образования технологов на этих предприятиях. Это порядка 150 человек. Мы провели этот формальный анализ и выяснили, что 81% сотрудников обладают профессиональным образованием в области обработки металлов под давлением. То есть тот профессиональный уровень, который необходим для выполнения профессиональных функций, у них есть. 19% не имеют этого профессионального образования и по своему уровню образования являются агрономами, историками, авиадиспетчерами и так далее. Что делать с этими сотрудниками? Тем не менее, они технологами работают у нас. В результате этого анализа была разработана детальная программа оценки профессиональных компетенций, были разработаны тесты, кейсы, проведено структурированное интервью этих сотрудников. И вместе с тем им была предложена программа повышения квалификации именно по технологии, по той профессиональной области, которой они занимаются. То есть мы этих людей не теряем, мы продолжаем с ними работать, мы продолжаем их развивать, мы предоставляем им возможность, хотя у нас отсутствует в государстве система признания неформального обучения. Но тем не менее, каждая компания подобным образом выходит из таких ситуаций.
Федор Прокопов: Ответственно могу заявить, что те компании, которые по меньшей мере входят в топ-500, все имеют развернутые и сохранившиеся системы внутрифирменной подготовки персонала.
Тамара Ляленкова: Федор Прокопов, вице-президент Российского союза промышленников и предпринимателей.
Федор Прокопов: Как мы видим, проблема здесь в другом – в том, что общее число работников крупнейших российских предприятий – это примерно 7 миллионов человек. Напомню, что всего занято в Российской Федерации около 70 миллионов человек, то есть это 10%. Поэтому проблема, которую мы ставим, она не в том, что бизнес сам можешь и должен обучить, крупный бизнес это и делает, а что с остальными? Напомню, что только те, кто работает на государство напрямую, не в экономике, это 14 миллионов человек, ГУПы, образовательные учреждения. Это в два раза больше, чем в крупнейших компаниях. Отсюда сразу возникает следующий вопрос, вечная дилемма: слесарю – слесарево, а кесарю – кесарево. Где распределение полномочий и компетенций, ответственности между государством и бизнесом? Мне кажется, что мы очень всегда увлеченно реагируем на все, что начинается со слова «новое». Новые умения для новой экономики. Не дай Бог, чтобы сейчас мы ринулись именно на 100% в инновационную экономику и забыли, например, что новый проект бизнеса при поддержке государства «Сколково» требует не только высоких интеллектуалов, но и жизненной среды соответствующей. Я не исключаю, что там у нас будут коллеги рабочие – мигранты из того же Таджикистана, которые будут мести улицы и все такое прочее. Без них новая экономика не состоится. Для них новые умения, дай Бог, должны означать, чтобы они говорили по-русски, могли общаться с теми людьми, которые там живут.
Теперь традиционный вопрос: делать то что? На наш взгляд, четыре главные решаемые сегодня, но нерешенные проблемы, с точки зрения создания инфраструктуры для признания компетенций, развития навыков, умений и знаний даже в течение всей жизни. Первое – профессиональные стандарты Кто не знает, отвечу коротко: профстандарт – это техническое задание на обучение, где описывается профессия, на основании которой разрабатывается так называемый образовательный стандарт. Иногда государство для себя уже решило: этим государство заниматься не будет, а то жизнь будет хуже, бизнес, займись. То же самое касается профессиональных стандартов. Инициатива была со стороны РСПП. Мы жестко воюем, например, с Министерством здравоохранения по поводу модернизации единого тарифно-квалификационного справочника, где устаревшее описание квалификации. Но сегодня уже у нас порядка 150 профессий описано или сейчас находятся в стадии описания, причем ни копейки государственных денег мы не просим. Это описывает сам бизнес, в том числе компания «Русал». Как вы думаете, сколько профессий и секторов экономики с доминирующим участием государства описано? Ни одной. Ни в сфере образования, ни в сфере социальных услуг, ни в сфере, например, медицинского обслуживания. Это ли является соучастие государства в развитии, становлении новой системы управления квалификациями?
Второй сюжет. Это проблема наша общая. Мы посчитали, примерно около 7 десятков утвержденных в РСПП профессиональных стандартов. Сколько из них было использовано при разработке образовательных стандартов и в последующем оттранслировано в новые, качественно иные программы обучения, в том числе короткие? Знаете сколько? Четыре! Из них можно сказать что четыре – на бегу, косвенные упоминания. Профессиональные стандарты и сертификация квалификаций – это полезно и работнику, поскольку укрепляет его конкуренцию и признание работодателем его компетенций, это полезно системе образования, есть ориентир не только в виде социальных ориентиров, но в виде как раз способности к занятости. Обучение должно вести к способности занять рабочее место и для всех остальных. Так вот, одно уважаемое министерство публично высказало такое соображение: профессиональные стандарты и сертификация квалификаций – это вредная вещь, это возврат в работорговлю. Я дальше не буду говорить. Поскольку нарушаются права работника. Если это официальная позиция одного из трех ведущих министерств, соучаствующих в этой проблеме, то мы тогда просим одного: дайте нам ориентир, мы тогда деньги не будем тратить на то, что делает «Русал», на то, что делают остальные, на то, что делает РСПП и так далее. Не будет бизнес никогда делать то, что государство считает вредным.
Тамара Ляленкова: О результатах сотрудничества государства и бизнеса рассказывал Федор Прокопов. Однако, что касается Life Long learning, по мнению президента компании "MK Analytics-Consulting-Training" Максима Киселева, реальная российская экономика просто не вписывается в европейский тренд.
Максим Киселев: Дело в том, что мы говорим о концепте Life Long learning и образовании через всю жизнь в категориях постиндустриального общества, но мы на самом деле живем в индустриальном обществе. Мы не вошли, Россия ни в коей мере не может себя считать страной, мыслящей в категориях, а еще более важно, опирающейся на ценности постиндустриального общества. Это первая позиция. Главная ценность индустриального общества – технократические ценности, отношение к человеку как к некому функциональному винтику в правильно выстроенной, хорошо или плохо работающей машине. Что делается таким образом? Исключаются те категории, которые в силу возраста или в силу своих особенностей, как инвалиды, скажем, они выбрасываются из этого концепта. Дети, пожилые люди, инвалиды – они не попадают таким образом в систему образования через всю жизнь, что, конечно, не так. Я 11 лет живу и работаю в России, я до этого предшествующий период моей жизни примерно такой же был связан с Соединенными Штатами, где я видел воочию, как работает образование в совершенно других стратах населения и для совершенно других категорий населения, которые не воспринимаются как функциональные винтики в машине.
Следующий момент. Отсюда просто у нас акцент делается больше на то, что в аспекте такой профессионализации на протяжении, быть может, разных периодов – перехода на другую работу, перехода или перемещения в другой регион, - что может делать образование или что может делать государство, или что может делать бизнес для того, чтобы человеку дать возможность опять-таки работать, зарабатывать, кормить себя, кормить свою семью, расти, быть может, профессионально. Но опять таки это ценности индустриального общества, потому что ценностью постиндустриального является личностный рост, то есть возможности самореализации, а не возможности закрытия гигиенических потребностей, которые просто позволяют существовать и существовать более-менее благоприятно.
Тамара Ляленкова: Рассказывал Максим Киселев. Впрочем, каким бы ни был стимул – личностный рост, консьюмеризм или безработица, но обучение в течение всей жизни было, есть и будет, не важно - в натуральном хозяйстве или в постиндустриальном обществе. При условии, конечно, что это общество развивается. Другое дело – форма и приоритеты.
Life Long learning в «Классном часе» обсуждали: директор Центра изучения проблем профессионального образования. Ольга Олейникова, исполнительный вице-президент Российского союза промышленников и предпринимателей Федор Прокопов, вице-президент Союза директоров учреждений начального и среднего профессионального образования Алексей Судленков, президент консорциума «Электронный университет» Владимир Тихомиров, вице-президент Российской академии образования Виктор Болотов, президент компании "MK Analytics-Consulting-Training" Максим Киселев, культуролог Виктор Мазурик, экономист, социолог Ольга Кузина, заместитель председателя комитета по образованию ГД РФ Олег Смолин, директор Департамента Корпоративный университет РУСАЛ Оксана Назарова, а также историк, инженер немецкой компании "Хюбнер" Роман Золотов. В программе были использованы материалы «круглого стола» «Life Long learning: актуален ли европейский тренд для России?».
