В Брюсселе состоялась премьера спектакля по пьесе итальянского драматурга Стефано Массини, написанной под впечатлением репортажей и статей Анны Политковской. К работе над этой постановкой – в качестве "политического драматурга" - была привлечена специалист по Северному Кавказу из Брюссельского свободного университета Од Мэрлен.
– Что такое "политическая драматургия" и почему она понадобилась режиссеру Мишелю Бернару?
– Мы с Мишелем Бернаром познакомились в 2005 году. "Театр де Пош" тогда поставил спектакль с чеченскими актерами, которые живут в Бельгии, о Чечне; и мы с ним поработали вместе. Я была в Чечне несколько раз, и мне довелось работать переводчицей с Анной Политковской. Когда Бернар познакомился с этим текстом Массини, он сразу обратился ко мне. "Политическая драматургия"… Может быть, это немножко странно звучит, но она состояла в том, что я объяснила бельгийским актерам события в Чечне, рассказала о работе Анны Политковской, о том, каким она была человеком. Все это – для того, чтобы актеры почувствовали, как играть.
– Вы продолжаете поддерживать отношения с вашими друзьями на Северном Кавказе?
– Естественно. Первый раз я попала на Северный Кавказ в 95-м году в разгар первой войны в Чечне. После этого мне захотелось написать научную работу о Северном Кавказе. Кстати, после спектакля были дебаты, в которых приняли участие два чеченских журналиста, издающие интересный, серьезный русскоязычный журнал "Дош" в Москве.
– Вы не так давно организовали в Брюсселе международный коллоквиум о политической оппозиции в России. Что вы думаете о нынешнем состоянии российской оппозиции и ее перспективах?
– Оппозиция уже выходит на улицу. В официальных рамках ей очень трудно ужиться, хотя она есть. Есть партийная оппозиция: КПРФ, а в последнее время в какой-то мере и ЛДПР. "Справедливая Россия" как оппозиционная партия – большой вопрос: ведь она создана искусственно. Посмотрим, как она будет жить.
А если посмотреть на "марш несогласных", то я с трудом могу разглядеть здесь конструктивную программу. Люди очень разных направлений: Лимонов, Касьянов, Каспаров, Немцов - с разными историями, с разными политическими идеями. Объединиться, чтобы выразить протест, конечно, можно. Но потом нужно подумать о том, как построить позицию, которая бы могла действительно соблазнить избирателей. Пока же она мне кажется слишком разбросанной – и ориентированной прежде всего на протест, а не на конструктивные предложения.
– Вы согласны с Юрием Шевчуком, что протестные настроения в российском обществе растут? Вообще, каково ваше впечатление о дискуссии музыканта с премьером?
- Я слежу за Юрием Шевчуком с тех пор, как я жила в Москве. Очень люблю "ДДТ". О протестных настроениях говорит не только Шевчук. Социологические опросы свидетельствуют о том, что недовольных в российском обществе уже 20 процентов. Сейчас появилось очень много очагов недовольства. Конечно, это островки, но оно есть. Владимиру Путину очень полезно слушать и слышать выражения недовольства из уст столь уважаемого и любимого в России человека, как Юрий Шевчук. Кстати, если вернуться к Анне Политковской, то, наверное, ей не хватало именно этого: мало кто знал ее – и очень мало кто понял, кто она такая.
– Вы уже поняли, что такое "модернизация России" по Дмитрию Медведеву?
– В Стокгольме, на предыдущем саммите Россия-ЕС, Дмитрий Медведев настаивал на том, что надо провести модернизацию в России. Все помнят, конечно, его статью "Россия, вперед!". В данный момент слово "модернизация" можно по-разному осмыслить. Медведев сам делает акцент на то, что в России слишком большая коррупция; что с экономической точки зрения в некоторых сферах очень много отсталости; что нельзя жить только продажей своих ресурсов – нужно развивать свою экономику; что нужно гражданское общество, нужен партийный плюрализм. А какие выводы делать? Пока – слова, слова, слова...
Слово "модернизация" для России я трактовала бы как перестройку – если это слово можно употребить – взглядов на экономику. Не сосредоточиваться на ресурсах, а привлечь инвестиции для того, чтобы развивать разнообразие экономики в разных сферах. Конечно, развивать демократию и, значит, позволить структуризироваться и расти разным партиям. И, безусловно, модернизация для меня – развитие, стабилизация гражданского общества. С тем, чтобы оно могло принимать активное участие в политике.
– Любимая тема многих западных изданий – кто в России главнее: Медведев или Путин? Что у нас получается на деле: президентская республика или ограниченная монархия?
– Медведев не раз давал понять, что он – самостоятельная личность, что у него есть свое видение будущего России. Он очень резко критиковал Путина в статье "Россия, вперед!" – конечно, не упоминая Владимира Владимировича. Но все-таки, когда Медведев очень-очень резко критикует состояние экономики в стране или политическое положение в стране, он очень сильно критикует Путина. Видно, что и по стилю, и по риторике, и немножко по деятельности Медведев отстраняется от Путина. Тем не менее, мне не кажется, что Владимир Владимирович так просто все бросит и сдастся.
– Что такое "политическая драматургия" и почему она понадобилась режиссеру Мишелю Бернару?
– Мы с Мишелем Бернаром познакомились в 2005 году. "Театр де Пош" тогда поставил спектакль с чеченскими актерами, которые живут в Бельгии, о Чечне; и мы с ним поработали вместе. Я была в Чечне несколько раз, и мне довелось работать переводчицей с Анной Политковской. Когда Бернар познакомился с этим текстом Массини, он сразу обратился ко мне. "Политическая драматургия"… Может быть, это немножко странно звучит, но она состояла в том, что я объяснила бельгийским актерам события в Чечне, рассказала о работе Анны Политковской, о том, каким она была человеком. Все это – для того, чтобы актеры почувствовали, как играть.
– Вы продолжаете поддерживать отношения с вашими друзьями на Северном Кавказе?
– Естественно. Первый раз я попала на Северный Кавказ в 95-м году в разгар первой войны в Чечне. После этого мне захотелось написать научную работу о Северном Кавказе. Кстати, после спектакля были дебаты, в которых приняли участие два чеченских журналиста, издающие интересный, серьезный русскоязычный журнал "Дош" в Москве.
– Вы не так давно организовали в Брюсселе международный коллоквиум о политической оппозиции в России. Что вы думаете о нынешнем состоянии российской оппозиции и ее перспективах?
– Оппозиция уже выходит на улицу. В официальных рамках ей очень трудно ужиться, хотя она есть. Есть партийная оппозиция: КПРФ, а в последнее время в какой-то мере и ЛДПР. "Справедливая Россия" как оппозиционная партия – большой вопрос: ведь она создана искусственно. Посмотрим, как она будет жить.
А если посмотреть на "марш несогласных", то я с трудом могу разглядеть здесь конструктивную программу. Люди очень разных направлений: Лимонов, Касьянов, Каспаров, Немцов - с разными историями, с разными политическими идеями. Объединиться, чтобы выразить протест, конечно, можно. Но потом нужно подумать о том, как построить позицию, которая бы могла действительно соблазнить избирателей. Пока же она мне кажется слишком разбросанной – и ориентированной прежде всего на протест, а не на конструктивные предложения.
– Вы согласны с Юрием Шевчуком, что протестные настроения в российском обществе растут? Вообще, каково ваше впечатление о дискуссии музыканта с премьером?
- Я слежу за Юрием Шевчуком с тех пор, как я жила в Москве. Очень люблю "ДДТ". О протестных настроениях говорит не только Шевчук. Социологические опросы свидетельствуют о том, что недовольных в российском обществе уже 20 процентов. Сейчас появилось очень много очагов недовольства. Конечно, это островки, но оно есть. Владимиру Путину очень полезно слушать и слышать выражения недовольства из уст столь уважаемого и любимого в России человека, как Юрий Шевчук. Кстати, если вернуться к Анне Политковской, то, наверное, ей не хватало именно этого: мало кто знал ее – и очень мало кто понял, кто она такая.
– Вы уже поняли, что такое "модернизация России" по Дмитрию Медведеву?
– В Стокгольме, на предыдущем саммите Россия-ЕС, Дмитрий Медведев настаивал на том, что надо провести модернизацию в России. Все помнят, конечно, его статью "Россия, вперед!". В данный момент слово "модернизация" можно по-разному осмыслить. Медведев сам делает акцент на то, что в России слишком большая коррупция; что с экономической точки зрения в некоторых сферах очень много отсталости; что нельзя жить только продажей своих ресурсов – нужно развивать свою экономику; что нужно гражданское общество, нужен партийный плюрализм. А какие выводы делать? Пока – слова, слова, слова...
Слово "модернизация" для России я трактовала бы как перестройку – если это слово можно употребить – взглядов на экономику. Не сосредоточиваться на ресурсах, а привлечь инвестиции для того, чтобы развивать разнообразие экономики в разных сферах. Конечно, развивать демократию и, значит, позволить структуризироваться и расти разным партиям. И, безусловно, модернизация для меня – развитие, стабилизация гражданского общества. С тем, чтобы оно могло принимать активное участие в политике.
– Любимая тема многих западных изданий – кто в России главнее: Медведев или Путин? Что у нас получается на деле: президентская республика или ограниченная монархия?
– Медведев не раз давал понять, что он – самостоятельная личность, что у него есть свое видение будущего России. Он очень резко критиковал Путина в статье "Россия, вперед!" – конечно, не упоминая Владимира Владимировича. Но все-таки, когда Медведев очень-очень резко критикует состояние экономики в стране или политическое положение в стране, он очень сильно критикует Путина. Видно, что и по стилю, и по риторике, и немножко по деятельности Медведев отстраняется от Путина. Тем не менее, мне не кажется, что Владимир Владимирович так просто все бросит и сдастся.
