Виктор Резунков: В последнее время в российских городах стало модным обсуждать и принимать различные своды правил поведения, своеобразные кодексы. Причем создатели этих кодексов преследуют, как минимум, две цели: во-первых, убедить своих земляков в необходимости соблюдать правила поведения, некие условия комфортного общежития, а во-вторых, эти кодексы явно адресованы приезжающим, будь то российский турист или гастарбайтер. «Вы приехали в наш прекрасный город, так, будьте любезны, соблюдайте наши правила». Такие кодексы уже разработаны в Анапе, там действует Нравственный кодекс анапчанина, в Томске Сибирское экологическое агентство разработало Кодекс томича. В начальной стадии разработки такие же кодексы в Сочи, в городе Копейск Челябинской области и в других городах России. В Москве свод правил жизни, которых следует придерживаться приезжим, будет разработан с привлечением представителей диаспор, историков и других ученых. Не отстает и Петербург. Депутаты местного Законодательного собрания поддержали инициативу лидера фракции ЛДПР депутата Елены Бабич и обратились к губернатору Валентине Матвиенко с призывом также разработать свод правил для трудовых мигрантов, приехавших в Петербург. Эта инициатива, кстати, как и московская, вызвала широкий резонанс в российской прессе.
Надо ли создавать подобные кодексы? Смогут ли эти своды правил поведения каким-либо образом повлиять на поведение горожан и приехавших трудовых мигрантов? Надо ли последним запрещать ходить по российским городам в национальной одежде? На эти вопросы мы и попытаемся сегодня ответить.
В Петербургской студии Радио Свобода в гостях - политический обозреватель газеты «Северная столица» Дмитрий Мотрич, директор программы «Права человека» Смольного института свободных искусств и наук Дмитрий Дубровский. И на связи по телефону с нами - депутат Законодательного собрания Санкт-Петербурга, лидер фракции ЛДПР Елена Бабич.
Елена Владимировна, будьте любезны, скажите, что вас подвигло выступить с такой инициативой?
Елена Бабич: Я в выходные шла по центру города и увидела, как идет группа женщин в байковых халатах, в домашних тапках, оживленно беседуют, и с семечками. Рядом с ними мужчины тоже очень странного внешнего вида, в трико с вытянутыми коленками. К ним подошел пожилой мужчина и сказал: «Мы очень рады всегда гостям, приветствуем всегда наших гостей, но я вынужден извиниться и сказать вам, что у нас не принято в городе ходить так, как вы. У нас культурная столица, мы очень любим свой город. Я уверен, что наверняка у вас есть и другая одежда. Мы не хотим, чтобы вы ходили одетыми очень богато, пусть это будет очень скромно, но чистенько и достойно». Женщины очень смутились и сказали: «А нам никто об этом не говорил. Мы привыкли так ходить. И нас никто не предупреждал, что нужно по-другому, что так нежелательно. Но мы теперь будем знать». Причем этот разговор состоялся очень культурно, без всяких напрягов, никто никого не оскорблял. И я поняла, что если бы нашим гостям объясняли, что у нас можно делать, что нельзя, что принято, что не принято, то многих конфликтов и многих инцидентов удалось бы избежать. Например, я уверена, что в прошлом году никто бы не стал резать барана в центре города, если бы людям объяснили, что этого делать нельзя. Более того, как я понимаю, те, кто это делал, не знают не только культурных традиций наших, но и своих религиозных традиций. Потому что вот такие культовые мероприятия публично не проводят. Это сакральные действия, это всегда проводится как таинство. Не зря же это и называется таинством жертвоприношения.
И я решила, что обязательно нам нужно приезжим всем объяснять и рассказывать, как можно себя вести, как нельзя. Ведь раньше к нам тоже всегда приезжали и студенты, и трудовые мигранты. Вспомним лимитчиков в советские годы. Но их процент был невелик, и они очень быстро адаптировались, потому что общий культурный слой был достаточно толстый, и вот эти небольшие проценты приезжих быстро-быстро становились ленинградцами, петербуржцами. А сейчас количество приезжих увеличивается, население Санкт-Петербурга сократилось. И мы вынуждены будем людям объяснять, как мы хотим, чтобы они жили рядом с нами. Возьмем Арабские Эмираты, ведь локов очень незначительный процент, их очень мало по отношению к проценту приезжих, по отношению к трудовым мигрантам. Кто там позволит жить не так, как хотят локи. Попробуй бросить бумажку на улице – там такой штраф тебе выпишут, что мало не покажется. Или сфотографировать местную женщину.
Виктор Резунков: Елена Владимировна, как вы думаете, как может примерно выглядеть этот свод правил? Какие главные правила? И как вы себе представляете практическое исполнение приезжими этого свода правил? Что, к нарушителям будут применяться какие-то административные меры?
Елена Бабич: У нас же ведь есть Административный кодекс. Но попробуй его найти, прочитать. Ведь и местные жители не особо знают, какие законы в Административном кодексе, за что какой штраф полагается. Спросите на улице людей, и мало кто ответит, что можно, что нельзя. Поэтому в эти правила нужно обязательно будет включить основные правила Административного кодекса, основные законы. И обязательно должно быть описание города, историческая справка, что здесь принято, что не принято. Вплоть до примитивных правил: не сорить, не курить в публичных местах, не бросать окурки, не бросать бутылки на проезжую часть, на газоны, не распивать спиртные напитки на скамейках, не идти по улице с банкой пива, даже не курить на ходу. Как омерзительно выглядит молодая мама, прогуливающаяся с коляской и с сигаретой.
Кстати, мне очень не нравится, когда говорят слово «Кодекс петербуржца». Мне кажется, это совершенно неправильно. Тем более, к кодексу у нас негативное отношение – Кодекс строителя коммунизма или Уголовный кодекс. Все-таки лучше говорить «Правила поведения» - это и более понятно, и лучше звучит. Часто задают такой вопрос: «Не вызовет ли это межнациональное напряжение, конфликты?». Нет, конечно. Дело в том, что наш город всегда был многонациональным, всегда в нашем городе проживали представители разных конфессий. И та культура уникальная, которая существует в нашем городе, - это как раз сплав культур всех тех народов, которые у нас проживают. Ведь те культурные традиции, которые привносятся и сейчас в наш город, они прекрасно, гармонично вписываются.
Дмитрий Дубровский: Елена Владимировна, у меня вопрос на понимание. Есть традиция религиозная – хасиды, они ходят в лапсердаках, в неожиданных головных уборах. Я правильно понимаю, что это тоже не будет попадать в тот «dress code», который вы предлагаете ввести для граждан Петербурга?
Елена Бабич: Не об этом же речь идет. Ведь культура хасидов – ходить в шляпе определенного фасона, с пейсами, с бородой. Вопрос в том, что у всех народов есть культура, а есть бескультурье.
Дмитрий Дубровский: То есть ходить в халатах – это бескультурье, я правильно понимаю?
Елена Бабич: Конечно. И я уверена, что в байковых халатах не ходят на улицах Ташкента.
Дмитрий Дубровский: Конечно, ходят! Я там был. Просто Ташкент – более урбанизированный, более европеизированный город. А в большинстве стран Центральной Азии женщины ходят в халатах, и ничего я в этом, честно говоря, бескультурного не вижу.
Елена Бабич: Халаты разные бывают.
Дмитрий Дубровский: Елена Владимировна, я правильно понимаю, что вы предлагаете в правилах поведения прописать, в каких именно халатах жители Центральной Азии должны ходить по улицам Петербурга?
Елена Бабич: Моя бабушка мне говорила так: «Лена, выходя на улицу, посмотрись в зеркало. Посмотри, как ты одета, как ты выглядишь. Главное, чтобы твой внешний вид не был противен окружающим». Основное правило, которому должны все следовать, - это не навреди себе, не навреди окружающим, не навреди окружающей среде – чтобы мы никому не навредили. В этом и свобода. Наша свобода там, где нет вреда для других.
Дмитрий Дубровский: Могу с вами поспорить. Проблема только в том, что применение этих правил на практике будет означать резкое ограничение возможностей и свобод других людей выглядеть так, как они хотят.
Елена Бабич: Неправда! Однажды был ветер, и мне кто-то плюнул на ногу, я считаю, что это бескультурье. И так жить нельзя. А если я вижу кого-то в красивом национальном костюме, то я не считаю, что это плохо. Наоборот, это определенное дополнение, определенный колорит. А когда режут барана в центре города, я считаю, что это плохо. И я не хочу этого видеть, это меня как-то психологически делает уязвимой. Для меня это неприемлемо.
Дмитрий Мотрич: Елена Владимировна, для наших властей не так давно были неприемлемы, скажем, панковские прически или серьга в ухе у мужчин, или длинные волосы...
Виктор Резунков: А парад сексуальных меньшинств до сих пор неприемлем. Он запрещается уже четвертый раз, по-моему.
Дмитрий Мотрич: Совершенно верно. И все это тоже нужно запрещать? А где проходит граница личной свободы человека? Почему в откровенном наряде девушка идти может, а в достаточно скромном, скажем, том же халате не может? Как мы с вами будем определять, что можно, что нельзя, что допускается «dress code»?
Елена Бабич: А вы считаете, что полураздетой ходить в центре города – это нормально? Я, например, считаю, что это ненормально. Даже в жарких странах считается, что так ходить не очень прилично. И наверное, любой культурный человек, когда он едет в ту или иную страну, он читает обычно, что в этой стране принято, что не принято. Я, например, никогда не дам японцу визитку одной рукой и небрежно, я всегда дам визитку только двумя руками и поклонюсь, потому что я знаю, что у них так принято.
Дмитрий Дубровский: Елена Владимировна, тут есть одна большая разница. Если вы дали визитку японцу не той рукой, тут могут быть проблемы в ваших деловых или личных взаимоотношениях, но вас явно за это не будут ни штрафовать, ни применять другие санкции, которые, насколько я понимаю, этими правилами поведения должны быть предусмотрены. Иначе зачем принимать, как в свое время Кодекс коммунизма, которому никто не соответствовал, никому всерьез не приходилось его применять, разве только в случаях морального разложения. Поэтому не очень понятно, зачем эти правила, кто и как их будет применять.
Виктор Резунков: И вот я хотел бы привести несколько мнений петербуржцев. Два мнения опубликованы на страницах интернет-издания «ЗакС.Ру». Ринат Валиев, руководитель санкт-петербургской общественной организации «Общество «Татарстан»: «Лучше найдите в Петербурге милиционера, который соблюдает моральный кодекс. Вводить дресс-код для жителей - это смешно. Может быть, потом запретят ходить в черных штанах, или в шортах, или в шляпах? Просто кто-то зарабатывает политические очки, по-другому эту чушь не объяснить. Прислушиваться к такому кодексу, конечно, никто не будет, это нарушение конституционных прав. Люди могут свободно ходить по улицам как угодно, кроме как, конечно, голышом». И мнение Валентина Орлова, председателя правления Всемирного клуба петербуржцев: «Петербург - многонациональный город, и мы всегда были терпимы к разным представлениям и привычкам жителей. Навязывать людям правила поведения - это не по-петербургски. Насильственно уровень культуры не поднять. Мы всегда действовали только терпением и разъяснением. С этим мнением уже согласились многие представители клуба».
А третье мнение опубликовано на страницах Агентства «БалтИнфо». Это мнение активиста, лидера Петербургского отделения Движения против нелегальной иммиграции Андрея Кузнецова: «В Петербург приезжают европейцы, с которыми нет никаких проблем, и жители бывших советских республик, с которыми проблемы есть. Для последних кодекс должен быть переведен на их родные языки. При этом необходимо установить жесткий контроль за тем, чтобы кодекс был непременно прочитан. Можно вручать его каждому приезжему и заставлять расписываться под ним. А потом спрашивать, насколько человек его усвоил». Он также добавил, что, по его мнению, в «кодекс петербуржца» должны быть включены запреты на публичное проявление традиций своего народа. «Не нужно ходить по Петербургу в халате и молиться на улице. Никто не запрещает соблюдать религиозные обычаи, но делать это нужно дома или в специально отведенных для этого местах».
Дмитрий Мотрич: Очень интересно! Значит, если я прохожу мимо церкви и перекрестился на крест, то это тоже проявление религиозных обычаев на людях, и оно тоже должно быть запрещено.
Дмитрий Дубровский: Не говоря уже про церковные шествия по Невскому. Их тоже нужно запретить.
Дмитрий Мотрич: Крестный ход запретим.
Елена Бабич: Вы говорите немножко не о том. Когда Крестный ход – всегда берется разрешение, всегда власти ставятся в известность, пишется заявка. А если не было никаких заявок, и вдруг в центре города начинают резать животных, извините, это совершенно разные вещи. Не было согласований, не было специально выделенного места.
Виктор Резунков: А разве у них нет согласования? По-моему, они согласовывали.
Елена Бабич: Согласовывали в центре города резать животных?!.. Никто не согласовывал. И вот вы прочитали замечательное мнение, что нужно разъяснять. Прекрасная акция у нас в метро была «Говорим правильно», и она была полезна не только для приезжих, но и для жителей нашего города. Когда объяснялось, как нужно говорить, как нельзя говорить. Человек едет в метро, все равно человеку делать нечего, он читает – и по крайней мере, улучшает свой культурный уровень. Это очень хорошая акция! И почему бы нам по телевидению не делать какие-то просветительские, культурные программы дополнительные, какие-то плакаты выпускать, брошюры, которые можно раздавать и в миграционных службах, и в диаспорах. Причем этот вопрос я в диаспорах обсуждала, я общаюсь со всеми диаспорами, и они поддерживают, что, да, действительно, всем приезжим нужно разъяснять.
Более того, у нас сейчас любой трудовой мигрант может приехать по патенту, заплатив тысячу рублей в месяц. И количество трудовых мигрантов у нас может резко увеличиться. Мы должны быть готовы к тому, чтобы людям говорить, как нужно жить, как нельзя. Почему в Арабских Эмиратах это делают, и почему мы в Арабских Эмиратах не позволяем себе ходить полуобнаженными, бросать окурки на тротуар, курить, пить спиртные напитки.
Дмитрий Дубровский: Я предлагаю пойти дальше. Что там Арабские Эмираты, давайте говорить об Иране, например, давайте вводить...
Елена Бабич: Не забывайте, Иран – это религиозное государство. А мы – светское государство.
Дмитрий Дубровский: А Арабские Эмираты, по-вашему, какое государство?
Елена Бабич: Это религиозно-светское государство.
Дмитрий Дубровский: Так вот, проблема заключается в том, что удивительным образом все сторонники такого рода кодексов всегда приводят страны, мягко говоря, не очень демократические. На самом деле, есть определенная религиозная традиция, очень жесткая, консервативная, которая диктует свои правила поведения. И возмущение как раз вызывает тот факт, что в современном Российском государстве, где есть Конституция Российской Федерации, мы пытаемся применять те правила, которые разработаны в совершенно другой традиции и для другой политико-правовой и моральной системы. Поэтому я совершенно не понимаю, почему нужно объяснять необходимость введения такого кодекса, таких правил Арабскими Эмиратами или Ираном, честно говоря.
Виктор Резунков: Я хотел бы привести еще мнение, опубликованное на страницах портала «Интерфакс-Религия», главы синодального Отдела по взаимоотношениям Церкви и общества протоиерея Всеволода Чаплина относительно московского Кодекса поведения для приезжих. «Достаточное знание русского языка, нашей культуры, норм поведения, принятых в городе, уважение к его традициям и историческому облику - все это должно быть нормой для каждого человека, живущего и работающего в Москве. И зафиксировать эту норму нужно». В то же время Всеволод Чаплин выразил мнение, что вовсе не обязательно принимать для этого закон, «нужно просто обсудить, а потом обнародовать некий набор правил, а дальше иметь в виду их соблюдение при приеме человека на работу, при допуске его к руководящим должностям или просто при принятии решения - пускать такого человека в приличное общество или нет».
Дмитрий Мотрич: Елена Владимировна, если вам удастся выбить под написание этого кодекса деньги из бюджета, то, безусловно, найдется немало журналистов, причем неплохих журналистов, которые радостно помогут вам эти деньги освоить и написать такой кодекс. В принципе, и я могу поучаствовать. Но не понятно, какая от этого кодекса будет польза. Потому что люди смотрят по сторонам, и если они видят петербуржцев, которые мочатся в подворотне или сморкаются на асфальт, то никаким кодексом им не объяснить, что нельзя ходить в халате.
Виктор Резунков: Татьяна из Москвы нам пишет: «Слушать неприятно. Национальная одежда может быть непривычной, но одежда аборигенов может быть неприятной, когда в транспорте около тебя стоят почти до неприличия обнаженные люди. Нужны не правила для приезжих, а правила поведения для граждан».
Яков из Москвы, добрый день.
Слушатель: Добрый день. Только не надо меня обвинять в ксенофобии. Я очень терпимый человек, я интернационалист, и не на словах, а на деле. Но в данном случае мне непонятно мнение гостей в студии, кроме депутата, которая на телефонной связи находится. Я согласен, должны быть какие-то нормы. И правильно приводятся слова насчет Ирана. Например, сослуживицы моей матушки ездили в Иран, и заставляли совершенно нормальных, русских, советских тогда еще женщин надевать платки. Должна быть элементарная норма поведения. По-моему, во Франции, в Голландии, в Бельгии запрещают хиджаб, и это нормально. И они не говорят о том, что это нарушение демократии. Но приехал ты в какую-то иную культурную среду – и будь любезен, исполняй нормы поведения в этой культурной среде. Мне же не придет в голову, например, приехать в Абу-Даби, где жесткий контроль – нельзя пить пиво, ну, нельзя, значит, нельзя. Я просто не поеду, если мне это не надо. Не нравится – не приезжай. Я полностью согласен с депутатом.
Дмитрий Дубровский: Здесь есть две проблемы. Во-первых, я вам хочу напомнить, что во Франции все-таки не везде запрещена демонстрация религиозных символов, а только в государственных учреждениях.
Во-вторых, вы путаете правила и законы. Там, где это часть закона, законопослушный человек все-таки, наверное, будет поступать так, как велит ему закон определенный, пусть это будет административный, уголовный, не важно. Вы предлагаете, видимо, правила сделать законом. Вопрос: кто будет эти правила формулировать и кто будет за ними следить? Все очень просто.
Виктор Резунков: Да, механизм непонятен. Александр из Москвы, здравствуйте.
Слушатель: Здравствуйте. Хочу привести пример из собственной жизни. Долгое время я проживал в Соединенных Штатах, и в первые полгода, по-моему, вот такой случай со мной произошел. Ехали мы с компанией друзей, русских студентов, в автобусе и разговаривали достаточно громко на русском языке. К нам подошел достаточно респектабельного вида мужчина и сказал по-английски: «Ребята, вы находитесь в Соединенных Штатах, и извольте выражаться на английском языке. Нам неприятно, когда люди другой национальности говорят на своем языке. Мы не знаем, о чем вы говорите. Вы в Америке, и говорите на английском». И вашим уважаемым журналистам, которые сидят у вас в студии, хочется сказать, что основной демократический пример – Соединенные Штаты – показывает, что национальная культура Америки превалирует, так или иначе, над национальными культурами эмигрантов. Поэтому извольте соблюдать обычаи и культуру России здесь.
Дмитрий Дубровский: А вы когда-нибудь были в Сан-Франциско?
Слушатель: Я был во многих частях Соединенных Штатов.
Дмитрий Дубровский: А вы помните, на каком языке говорят в громадной части Соединенных Штатов? На испанском.
Слушатель: Я не был в Сан-Франциско, но я знаю, как относится большинство белых американцев к этому городу. Я знаю, что они говорят, что это столица разврата и, извините меня, гей-движения Соединенных Штатов.
Дмитрий Дубровский: И что?
Слушатель: Вы думаете, большинство американцев это любят?
Дмитрий Дубровский: Особенность Америки заключается в том, что конституцию надо соблюдать вне зависимости от того, что думает большинство американцев. Там есть Билль о правах.
Слушатель: Сходите в общественный туалет американский и посмотрите, что там написано на стенах, прежде чем говорить об особенностях демократического развития...
Дмитрий Дубровский: То есть вы считаете, что отражение истинного отношения американского народа находится в туалетах? Понятно.
Слушатель: Отражение демократии Америки находится в том, что превалируют национальные интересы над всеми остальными.
Виктор Резунков: Сергей из Петербурга, здравствуйте.
Слушатель: Здравствуйте. Меня очень заинтересовала ваша дискуссия по поводу нововведений. Простой пример. Моя мама родилась в Псковской области, еще в 60-ых годах она отправилась в Прибалтику на постоянное место жительства, но потом она приехала в Россию. И она мне рассказывала: «Сынок, я приехала и пришла на дискотеку немножко не так одетой, как было принято на местном уровне». Ее отвела подруга в сторону и объяснила: «Нина, у нас принято так-то и так-то». И я это на всю жизнь запомнил, а мне уже 37 лет, и сделал для себя выводы, чтобы тебя уважали очень сильно в любой стране, в любом городе не нашей страны, на местном уровне, если ты приехал как гость или как туристы, ты веди себя соответствующим образом. Будь добр, со своим уставом в чужой монастырь не ходи. Будь добр, если ты приехал в другую культуру, окультуривайся согласно этой культуре.
Дмитрий Мотрич: А кто мешает окультуриваться? Если человек понимает свою внутреннюю культуру и хочет как-то соответствовать, то он может посмотреть вокруг, как выглядят остальные люди, и вести себя или выглядеть точно так же. А если он не хочет, то мы не можем его заставить. Вокруг нас существует и так достаточно разнообразных правил, сводов, законов, и проблема не в их количестве, а в их соблюдении. Например, есть статья за появление в виде, оскорбляющем общественную нравственность. А дальше уже каждый волен решать, что оскорбляет нравственность, а что не оскорбляет. Меня, например, женщины в халатах смущают в меньшей степени. А так мы договоримся до того, что в родном для Елены Владимировны Кронштадте все должны ходить в морской форме, а в Царском Селе – с бакенбардами.
Дмитрий Дубровский: Тут есть одна большая проблема. Кажется, что все мечтают об очень жестком «dress code» николаевского времени, чтобы все были в мундирах. Вот будет правильно, если все будут рядами шагать и в мундирах.
Дмитрий Мотрич: А усы разрешено носить только военным.
Виктор Резунков: В Законодательном собрании Петербурга как раз и обсуждался на полном серьезе вопрос о том, что депутаты должны быть чуть ли не в форме.
И я хотел бы привести несколько выдержек из таких кодексов, которые уже появились. На сайте администрации города Томска опубликован проект Кодекса томича. «На улице я встречаю прохожих приветливым выражением лица. Ведь я хочу, чтобы окружающие чувствовали себя здесь так же комфортно и безопасно, как и я. Перехожу улицу только на пешеходном переходе, если переход не оборудован светофором, то начну движение, только убедившись, что все водители пропускают меня. Особую осторожность проявляю при переходе улицы в темное время суток. Увидев прохожего, бросившего на улице какой-либо мусор (окурок, пачка от сигарет, упаковка «фаст-фуда», любой другой) я вежливо сделаю замечание и попрошу поднять и унести брошенное до ближайшей мусорной урны. Если я вижу на улице конфликтную ситуацию либо человека, нуждающегося в помощи, то попробую помочь сам либо позвоню по телефону экстренной службы. Я очень внимателен к тому, что происходит на улицах моего города».
Дмитрий Дубровский: Не могу больше про то, что надо обязательно до следующей урны... Меня это всегда поражало. Вот говорят, что нельзя бросать окурки, нельзя плевать. Бедные курильщики! Я однажды специально считал шаги, шел по Литейному до Невского и считал, сколько мне попалось урн. Одна! Поставьте урны уже, перестаньте вводить эти правила и кодексы, просто поставьте почаще урны – и люди перестанут бросать окурки в никуда.
Виктор Резунков: Сергей Борисович из Свердловской области, здравствуйте.
Слушатель: Здравствуйте. Я хотел бы обратить ваше внимание на то, что во Франции предприниматели в свое время приглашали Балду, как у Пушкина в сказке о попе и работнике его Балде, чтобы они задешево... Ведь наши предприниматели любят, когда у них прибывает, но не любят, когда убывает, они не любят платить достойную плату. И говорят: «Сейчас позовем гастарбайтеров - и они все сделают за меньшие деньги». Так виноваты не сами гастарбайтеры, за которыми сейчас пытаются найти какой-нибудь, как выражается молодежь, «косяк», виноват тот, кто их приглашает за меньшие деньги. А когда они три щелчка получат, как в пушкинской сказке, тогда будут машины жечь. У нас, дай Бог, может быть, этого не будет. Не хотелось бы, чтобы это было.
Виктор Резунков: Марина Николаевна из Москвы, пожалуйста.
Слушатель: Здравствуйте. Меня больше всего в этой ксенофобной оргии, которую устроила член ЛДПР, интересует, что именно партия ЛДПР поставила вопрос о том, что нельзя ходить в халатах. Как себя ведет их лидер Жириновский!.. Плюется, кидается стаканами, в Государственной Думе таскает женщин за волосы. Это просто потрясающе! Я считаю, что женщина, которая в эту партию вступила, она сама должна кодекс соблюдать женщины вообще. И почему ее оскорбляет, когда человек ходит в халате? Чем это ее оскорбляет? Она ходит в платье, а он в халате. И по какой причине ему не носить паранджу? Я понимаю, когда человек регистрируется на самолет, ему лицо нужно показать, и фотография должна быть без паранджи. А почему ему по улице-то нельзя ходить? Ее не оскорбляет собственный лидер, но оскорбляет женщина, которая идет в платке. И ее не оскорбляют беспризорники, которые толпятся, несчастные дети, но ее оскорбляет человек, который в свой праздник, получив разрешение, режет барана. И это именно партия ЛДПР потрясающая! Цинизму нет никакого оправдания.
Виктор Резунков: Роза нам пишет: «Мне противно, когда Жириновский, брызгая слюной, бросает стаканы в своих оппонентов. Сначала составьте кодекс своей партии».
Я продолжу приводить примеры подобных кодексов. В Анапе принят Нравственный кодекс горожанина. Я процитирую некоторые выдержки из него. «Анапа – наш общий дом, объединяющий людей разных национальностей, разной веры, характеров и судеб. Каждый анапчанин должен: быть патриотом Анапы и дорожить званием анапчанина; уважительно относиться к символам Анапы – гербу и флагу; знать историю своей малой Родины; любить и беречь свой город, село, станицу, хутор, улицу, где ты живешь и где будут жить твои дети и внуки; уважать историческую память, свято хранить трудовые и боевые традиции своих дедов и отцов; оберегать памятники культуры, искусства, архитектуры; пресекать попытки вандализма; содержать в порядке мемориалы и места захоронений; не позволять разрушать и уничтожать достопримечательности Анапы».
Дмитрий Дубровский: Чудно! Совершенно замечательный, по-моему, набор. Во-первых, я сильно боюсь, что если у нас вписать в правила уважение к историческому облику и сохранение исторического наследия Петербурга, то некоторое количество наших чиновников просто не влезет в этот кодекс ни под каким предлогом. Но второе, мне кажется, гораздо более печально. У меня такое ощущение, что есть громадное количество вещей, за которые отвечает государство, власти региональные, муниципальные. А вместо этого предлагается написать еще правила, чтобы граждане сами собой руководили. «Уже хватит к нам приставать со своими проблемами. Примите правила и сами себе соблюдайте». Я просто не понимаю, кто будет исполнять эти правила. Или тогда у нас милиция будет ходить с этими правилами по улице и читать: «Так, ты неправильно выглядишь, ты не так себя ведешь, ты не на том языке говоришь». По-моему, совершенно чудовищно.
Дмитрий Мотрич: Меня поражает, что все эти правила составлены по принципу: за все хорошее, против всего плохого. Как в последнее время наша власть любит выражаться. То есть какие-то общие слова: модернизация, инновация... Вот точно так же все должны осторожно переходить улицу. Если вы хотите, чтобы в темное время суток томичи не попадали под машины, примите лучше закон, обязывающий всех носить светоотражающие стикеры, как сделано в Европе, - вот это будет конкретно и понятно.
Дмитрий Дубровский: Или осветите неосвещаемые переходы. Это будет немножко дороже, конечно, и потребует несколько больше вложений в реальную инфраструктуру города, зато не надо правила вводить.
Виктор Резунков: Лидия из Москвы, пожалуйста.
Слушатель: Спасибо за передачу. Меня мало волнует, что творится в Америке, во Франции, какие у них законы. Я хочу, чтобы порядок был у нас в Москве. Меня смущает то, что люди с пивом в руках заходят в метро, а они уже пьяные. Один раз на меня пролили пиво. Мало того, бутылку бросают на пол, потом эта бутылка катается по вагону. Метро превратили в мусорку. Нельзя ли издать закон, чтобы с бутылками и банками не заходили в метро и не пачкали? И второе. Каждая уважающая себя женщина в халате не выйдет на улицу, даже в халате не будет принимать гостей, потому что это неприлично. Я очень хочу, чтобы в городе, в котором мы живем, и улицы были чистыми, и метро. Когда я вижу в метро банку или бутылку, я их собираю и выбрасываю.
Дмитрий Мотрич: Такой закон есть, но дело в том, что он не выполняется. Здесь опять проблема не в издании законов, а в их выполнении гражданами. То есть у нас по закону, безусловно, запрещено заходить в метро не только с бутылками, с банками, но с любыми напитками в открытой таре и с мороженым. Но никто не хочет эти законы соблюдать. То есть не нужно придумывать какие-то новые законы, новые правила, давайте для начала соблюдать имеющиеся.
Дмитрий Дубровский: Конечно, людям должно быть неловко делать что-то, что при этом еще запрещено. Но хорошо, когда это запрещено не какими-то абстрактными кодексами, а конкретными правилами метрополитена. И если за это будут хорошо штрафовать... И это как раз в силах сделать метрополитен. Причем здесь город, причем здесь кодекс, правила? Метрополитен – заведение конкретное, ответственное за то, чтобы на его территории этого не происходило. Но почему-то метрополитен этим не занимается.
Виктор Резунков: Владимир из Московской области, пожалуйста.
Слушатель: Приветствую всех! У меня вопрос к вашему гостю - законодателю. Мне хотелось бы увидеть свод правил для чиновников, их поведения при приеме граждан, при ответах и так далее. А такие правила очень нужны. Я не знаю, к чему апеллировать. Закон о госслужбе не работает, о гражданской службе не работает. Но какие-то правила питерского чиновника, московского чиновника и так далее. Может быть, лучше этот вопрос поставить, чем граждан-то бедных...
Виктор Резунков: К сожалению, Елена Владимировна уже не на связи по телефону, она бы вам ответила.
Валентина из Москвы, здравствуйте.
Слушатель: Здравствуйте. Я хотела бы присоединиться к мнению последней слушательницы, которая говорит, что неэтично ходить по городу в домашней одежде. Скорее всего, депутат была права в том отношении, что одежда была неопрятна, прежде всего, а не потому, что национальная. Поэтому те люди, к которым обратился пожилой человек, они согласились. А женщина, которая связывает и ЛДПР, и поведение, ее претензии, по-моему, совершенно неправильные. Если люди сюда приехали, они должны считаться с правилами этого города, с традициями. А в метрополитене нет корзин для мусора. Действительно, бросают бутылки, потому что некуда больше бросать. Пусть Гаев на это обратит внимание. И еще много претензий к Гаеву. А насчет уважения к городу депутат была права.
Дмитрий Мотрич: В метро, я полагаю, корзины не появятся у нас никогда, потому что мы боремся с терроризмом. Видимо, придумать прозрачную урну человечество пока не способно.
Дмитрий Дубровский: Способно. И они уже есть и в Европе, и в Соединенных Штатах. На них написано: «Чистота и безопасность». Они прозрачные, туда ничего не запихнуть. Но, к сожалению, у нас, видимо, вместе с борьбой с терроризмом погибают и урны. И самое грустное во всем этом, что постоянно возникают морально-этические требования... Особенно опрятность хорошо определить, прописать в правилах быть опрятным. У нас 90% граждан можно спокойно с улиц удалить под этим предлогом, потому что недозастегнуто, рубашка не проглажена...
Дмитрий Мотрич: ...подворотничок плохо пришит.
Дмитрий Дубровский: Я же и говорю, у людей милитаристское сознание. Хочется, чтобы все были одинаково одеты, чтобы были стрелки, чтобы все были одинаково пострижены – вот это будет опрятно. «Если вы такой умный, то почему не ходите строем?», - как говорится. Очень грустно, по-моему.
Виктор Резунков: Александр из Саратовской области, здравствуйте.
Слушатель: Здравствуйте. Я проживаю в районном центре небольшом в Саратовской области. И я поддерживаю мнение вашего гостя, что это изобретение велосипеда, что создадим опять какой-то кодекс поведения. Нужно побеседовать со специалистами в области административного права. Есть в каждом городе, в каждом населенном пункте правила, раньше были правила коммунистического общежития, а теперь другие – музыку не слушать после 11-ти, пиво не пить и так далее. И просто соблюдать. А государство должно в лице органов внутренних дел ходить по улицам. Вот идет с пивом молодой человек, а пиво, насколько я знаю, уже года полтора запрещено пить, но почему-то я не вижу вала в мировом суде штрафов, задержанных на 3 часа и так далее. Просто государство устранилось. А одежда... ну, у нас многонациональное государство, бывшая империя, пусть в халатах и пройдутся. Но вот насчет резания в праздники национальные баранов на улице, конечно, это не совсем верно. Но есть же санитарно-эпидемиологические нормы, где можно забивать животных, готовить. На улице нельзя готовить, жарить на вертеле. Просто опять государственные органы, и мы вспоминаем милицию, она должна что-то делать. А она сейчас ничего не делает.
Виктор Резунков: По поводу баранов, что постоянно обсуждается в средствах массовой информации, я приведу мнение публициста Георгия Бовта на страницах «Газеты.Ru»: «Скажем, баранов резать нельзя, а собак убивать можно? Разве сие не описано уже в соответствующих положениях Уголовного кодекса насчет жестокого обращения с животными? Жарить нельзя шашлык на балконе только на мангале? А в изобретенной западным обывательским умом барбекю можно? Как быть с теми, кто, публично засосав пивка в скверике, а то и в метро, там же бросает выпитую бутылку? Они настоящие москвичи - и это есть их данное от рождения неотъемлемое право? Как и право наплевать под себя семечек прямо в том же метро (сам видел не раз)? Это будет по кодексу или против него? Гадить под ноги, парковаться на газоне, мочиться в подъезде и лифте, бить стекла в автобусных остановках, воровать люки канализации, бросать мусор непосредственно в окно собственной машины – да мало ли еще какие непременные черты нынешней московской жизни прямо-таки просятся в означенный кодекс. Только зачем? Ведь все эти правонарушения уже описаны в других кодексах – уголовном и административном. Но писаные и вроде бы обязывающие правила не соблюдаются. Московской милиции не до того. Она к тому же сейчас, по заданию министра Нургалиева, сильно озадачена написанием собственных благообразных кодексов поведения - там сам гоголевский Манилов отдыхает».
Дмитрий Дубровский: Я хотел бы напомнить, что гуманисты, которые восстают против негуманного обращения с баранами, забывают, что в свое время комплекс антисемитских законов в нацистской Германии, в Третьем рейхе начался со специального закона о гуманном обращении с животными. Благодаря которому кошерное (правильное, в соответствии с иудаизмом) убийство животных стало невозможным, потому что оно требует специального обращения. Вот это делается в рамках той же логики. То есть люди мясо едят, а как баранов забивают, они смотреть не хотят. Тогда либо надо вводить в правила петербуржцев поголовное вегетарианство, либо не делать вид, что мы мясо не кушаем. То есть всех возмущает именно демонстрация. Но демонстрация – это то, на что люди имеют право. Если Елене Владимировне, например, не хочется смотреть на убийство барана, пусть она туда не идет и не смотрит. Действительно, это специальное действие для мусульман, и они имеют, как граждане Российской Федерации, как и любые граждане мира, на проведение своих религиозных обрядов совершенно полное право.
Дмитрий Мотрич: Как я уже говорил, написание таких кодексов, по типу «комсомольцу не к лицу пить, курить и есть мацу», - это, конечно, дело «замечательное». Главное, что оно денежное. Во-первых, можно показать то, что у нас власть, депутаты работают, а во-вторых, можно на этом неплохо заработать. И я думаю, что появление всех этих кодексов томичей, анапчан и так далее объясняется тем, что где-то в администрациях этих славных городов решили «попилить» немножко денег. Дело хорошее, но бесполезное.
Дмитрий Дубровский: И кажется, что это символический капитал, сегодняшняя политическая мода – создавать кодексы и правила.
