Марьяна Торочешникова: В Иркутской области судят мэра муниципального образования Листвянка, небольшого поселения, расположенного на берегу озера Байкал, Татьяна Казакову. Следственный комитет при Прокуратуре Иркутской области отчитывается о раскрытии очередного коррупционного дела, заявляя, что Казакова виновна в злоупотреблении должностными полномочиями, мошенничестве, незаконном участии в предпринимательской деятельности, присвоении или растрате, воспрепятствовании осуществлению избирательного права или работе избирательных комиссий. В марте 2008 года Татьяна Казакова была арестована и сейчас содержится в следственном изоляторе. Правозащитники же утверждают, что дело в отношении мэра Листвянки заказное, указая на его предысторию, которая имеет чисто хозяйсвенный аспект. Дирекция санатория "Байкал", принадлежащего Федеральной службе безопасности России, находящегося на территории Листвянки, отказалась платить за коммунальные услуги по новым тарифам - с этого и начался конфликт с администрацией поселка. Именно поэтому правозащитники и указывают на то, что Татьяна Казакову, которая возмутилась такими действиями администрации санатория в том числе, решили убрать с пути, дабы она не мешала владельцам санатория.
Сегодня вот как раз об этой истории мы поговории с экспертами в студии Радио Свобода - это адвокат Дмитрий Дмитриев, он защищает мэра Листвянки Татьяна Казакову, и руководителем Общероссийского движения "За права человека" Львом Пономаревым, к которому, как я понимаю, Татьяна Казакова лично и обратилась с просьбой помочь и разобраться в этой сложившейся ситуации.
К сожалению, у нас нет здесь представителей, что называется, другой стороны, но я очень надеюсь получить в ближайшее время какие-то комментарии от представителей Следственного комитета при Прокуратуре Иркутской области либо, может быть, от кого-то из представителей Управления Федеральной службы безопасности по Иркутской области.
Для начала расскажите, пожалуйста, Лев Александрович, с чем к вам обратилась Татьяна Казакова и почему вы решили заняться этим вопросом?
Лев Пономарев: Вот вы одно обстоятельство указали, что санаторий... Ну, во-первых, с санаторием возникло даже два конфликта, а не один. Ясно, что если бы был один конфликт, это привело к столь драматическому развитию событий. Там перечислены пять статей, но ведь это тоже неслучайно. Можно разбирать каждую из статей и увидеть, что там все очень искусственный характер носит. По существу, я не могу сказать, что я включился в расследование самого процесса. Нас волнует не то, как возник этот процесс, а то, что с ней происходит. Вот в отношении подсудимой постоянно нарушаются права, с момента задержания.
Марьяна Торочешникова: А почему вы из многих писем, я думаю, что к вам тысячами приходят письма, в движение "За права человека", выделили именно это письмо, письмо от чиновника, по большому счету?
Лев Пономарев: Во-первых, на самом деле, может быть, тысячи - это преувеличение, но мы стараемся на каждый случай отвечать. Второе, в этом деле слишком много всяких обстоятельств, которые выделяют его на фоне других, и это дело становится прецедентным: удастся ей помочь - значит, можно будет помогать и в других случаях. В чем прецедентный характер этого дела? Во-первых, она - мэр небольшого города. И мы знаем, недавно "Новая газета" провела небольшое исследование: сотни мэров, если не больше, маленьких поселков подвергаются сейчас преследованиям, возбуждаются уголовные дела. Это связано чаще всего с тем, что они не встроены в вертикаль власти, пытаются проявлять самостоятельность. Их избрал народ, и они вступают в конфликты, как правило, с силовиками (как мы видим, здесь конфликт с силовиками) или с крупным бизнесом. Устраняют таким образом самостоятельных людей, которых выбрал народ, и они, собственно, в интересах населения работают.
Надо, видимо, рассказать предысторию, как все это возникло. Она предприниматель, очень успешный. Она и ее гражданский муж - люди, заметные на иркутском небосклоне. В какой-то момент ун ее был выбор: либо уехать за границу, как многие делают, и жить там припеваюче (у них больной ребенок, она мать троих детей) или же все-таки делать что-то для страны, для людей. В результате они выбрали делать для людей, условно говоря, и получили в результате. Видно, что это человек, который хотел что-то сделать для Байкала. Надо вспомнить, что такое Листвянка. Листвянка - это дверь Байкала. Вот если ты хочешь посетить Байкал со стороны Иркутска, ты садишься на машину или какой-то другой транспорт и вдоль Ангары подъезжаешь с Байкалу, и именно на пороге Байкала находится поселок Листвянка.
Марьяна Торочешникова: То есть правильно ли я понимаю, что это хоть и небольшое по численности населения место, но тем не менее, довольно прибыльное, и земля там, вероятно, "золотая".
Дмитрий Дмитриев: Да, действительно, земля там очень дорогая, потому что ее очень мало, во-первых, там горы окружают Байкал, и свободных участков практически нет. Должность Казаковой не позволяла распределять землю, то есть она мэр поселения, а землей распоряжался район. В ее функции входило обслуживание коммунальных систем в поселке, формирование бюджета поселения.
Лев Пономарев: Вот я очень важную вещь скажу, что у нас так устроено сейчас местное самоуправление, что этих людей выбирают, а им ничего не дают. Практически нет полномочий. У нас закон в этом смысле очень плохой. То есть они как бы за многое должны отвечать, а денег у них нет, условно говоря. И она что сделал, вот очень важно, они свои деньги вложила. Листвянка - до нее это было просто зачуханное место, это, извините меня, была помойка. Я был там 15 лет назад и видел, какая там грязь была. И это, конечно, позор для страны, когда Байкал - это жемчужина России, а приезжаешь и видишь помойку. Первое, что она сделала, вложила десятки миллионов рублей, если не сотни, в развитие это поселка - собственных, подчеркиваю, собственных денег! А бюджет там - 4 миллиона рублей, а вложила она в десятки раз больше, и она стала думать о том, как поднимать бюджет. И она обложила данью юридические лица. Будучи бизнесменом, она понимала, что можно...
Марьяна Торочешникова: Подождите, что вы имеете в виду, когда говорите "обложила данью"?
Лев Пономарев: Она имела право регулировать местные налоги. Так как она бизнесмен, она понимала, какой налог бизнес может выдержать, а какой нет. И в общем-то, все платили, кроме санатория ФСБ.
Марьяна Торочешникова: Вероятно, администрация этого санатория чувствовала себя неприкасаемой.
Лев Пономарев: Да. И второй конфликт у нее был, когда вдруг неожиданно они зимой разрыли теплотрассу, администрация санатория, поставив на грань катастрофы все водоснабжение поселка. Она был крайне возмущена, потребовала прекратить это, есть переписка. Вот два конфликта было. Опять-таки, может быть, это было бы ничего, она бы каким-то образом отбилась, но у нее был еще один серьезный конфликт - с человеком, очень близким к генеральному прокурору России Чайке, советником прокурора Ковалевой. Конфликт просто из-за собственности. Одно из ее бывших предприятий, потому что она - мэр, отошла от руководства, но все знали, что это предприятие когда-то ей принадлежало, она его создавала, и вот директор этого предприятия вступил в конфликт с сыном Ковалевой за собственность в городе Иркутске.
Марьяна Торочешникова: Это у вас подтвержденные данные?
Лев Пономарев: Подтвержденные абсолютно, это мы публично говорим, подтвержденный факт. Возник конфликт с очень сильным человеком в Генеральной прокуратуре. В результате здание тому предприятию удалось отстоять, и сын оказался без этой собственности. Вот две силовые структуры - ФСБ и прокуратура - на нее зуб имели. А третья, как мне кажется, это мое предположение, это политическая составляющая. Дело в том, что она вполне системный человека - Татьяна Казакова, и когда она стала выбираться, она пошла в "Единую Россию", ее там приняли, поддержали на выборах, все было нормально. Она давала деньги на мероприятия "Единой России". Но потом, когда она стала проявлять самостоятельность, видимо, ее там испугались каким-то образом, потому что видно, что "Единая Россия" ее не спасает. Казалось бы, уж партия власти должна была поддержать, помочь как-то. Возникли уже разного уровня конфликты, когда она поддерживала, вместе они договаривались, "Единая Россия" просила поддержать одного человека на выборах, они с мужем поддерживали одного человека, а потом "Единая Россия" говорила, что передумала его поддерживать, а они последовательные люди, и они говорили: это замечательный человек, мы вместе его выбрали, он годится для руководства районом. Она отказывалась подчиняться, то есть она была самостоятельным человеком. И вот все это вместе накопилось как бы, и в результате уже были грубейшие нарушения. Это я сейчас рассказал предысторию.
Марьяна Торочешникова: Дмитрий, расскажите теперь некоторые подробности о том, как появлялось это дело? Лев Александрович довольно подробно изложил свои версии предыстории и подоплек, а как складывались факты? Что происходило и когда возбудили дело, что стало отправной точкой?
Дмитрий Дмитриев: Как раз уголовное дело возникло тогда, когда в самом разгаре шел спор с санаторием ФСБ по поводу выдачи разрешения на строительство одного из корпусов санатория. Санаторий ФСБ, который возглавлял и сейчас возглавляет Трифонов, начал самовольное строительство. Для того чтобы осуществлять строительство в рамках закона, им нужно было разрешение на строительство, которое как раз выдавала Казакова. Она отказала им в выдаче именно на том основании, что у них не было экспертизы, проектной документации. Абсолютно мотивированное, обоснованное требование, которое основано на законе. Причем упрекнуть ее в каких-то превышениях абсолютно нельзя, потому что она не выдает это заключение, это выдает федеральный орган, в который санаторий ФСБ отказался обращаться, посчитав, что они имеют право строить без всяких разрешений.
Если посмотреть хронологию по переписке, как раз зима 2007 года, в декабре она начинает обращаться в органы прокуратуры, чтобы привлекли к ответственности руководство санатория ФСБ, санаторий ФСБ одновременно обращается в арбитражный суд, чтобы суд обязал Казакову, несмотря на отсутствие у них каких-либо разрешительных документов, чтобы суд обязал Казакову выдать. И как раз получается, что резолютивная часть решения арбитражного суда объявляется 25 марта 2008 года, 28 марта выдается полный текст решения, и 28 же марта берется под стражу Казакова, выгребаются из администрации все документы, связанные с этим конфликтом и со всем остальным, и возбуждается уголовное дело.
Марьяна Торочешникова: А вот то решение, которое вынес арбитражный суд, оно было в чью пользу?
Дмитрий Дмитриев: Оно было в пользу ФСБ. Там суд указал такие вещи, что несмотря на то, что официально нигде не опубликован документ, который разрешает ФСБ не проводить эти экспертизы, несмотря на то, что он официально не опубликован, тем не менее, он подлежит применению, исходя из секретности, исходя из чего-то такого, что строительство - это теперь секретная деятельность.
Марьяна Торочешникова: Насколько я понимаю, судя по той информации, которая появлялась в открытых источниках, об этом, сообственно, говорит Следственный комитет при Прокуратуре Иркутской области, Татьяну Казакову обвиняют не только в превышении полномочий, о чем, собственно, и идет речь, вероятно, со строительством этого нового корпуса санатория ФСБ. Кроме всего прочего, ее еще обвиняют и в мошенничестве, незаконном участии в предпринимательской деятельности, присвоении и растрате и воспрепятствовании осуществлению избирательного права. А эти-то статьи как появились, эти обвинения откуда взялись в деле мэра?
Дмитрий Дмитриев: Для того чтобы обосновать законность своих действий, Следственный комитет и ФСБ предприняли самые беспрецедентные шаги. Во-первых, делом Казаковой занималось одновременно 15 следователей Следственного комитета прокуратуры, то есть, по сути дела, по значимости ничтожное для уголовной политики государства преступление - им занимался весь состав Следственного комитета и, без преувеличения, все региональное отделение ФСБ.
Марьяна Торочешникова: То есть параллельно следствие велось и в ФСБ, и в Следственном комитете?
Дмитрий Дмитриев: Нет, Следственный комитет вел следствие, а оперативники из ФСБ вели так называемое оперативное сопровождение, то есть привозили на машинах свидетелей, приглашали всех для бесед. Несмотря на то, что здесь нет ни терроризма, ни государственной измены, нет ничего, что бы...
Марьяна Торочешникова: Что значит - нет государственной измены? А запретить построить новый корпус санаторию ФСБ?
Дмитрий Дмитриев: Ну, если это посчитать государственной изменой, тогда да, тогда, может быть, они и правильно это все делали. Но вот начнем с того, чем они видят воспрепятствование работе избирательных комиссий? Когда Казакова приняла решение избираться на пост в Листвянке, у нее уже было построено там два довольно крупных для Листвянки отеля. Естественно, для того чтобы эти отели обслуживать, нужны профессиональные работники, которые бы знали специфику отельного бизнеса, и они этих людей каким-то образом поселили в Листвянке и, естественно, прописали, ну, это порядка 130 человек. В принципе, это количество не бог весть какое. А органы обвинения посчитали, что она их не просто прописала туда, а прописала, чтобы они в день выборов пришли и проголосовали за нее. Вот в этом они усмотрели давление на избирательные комиссии, и через пять лет после того, как выборы состоялись, они вот вменили ей это в вину. Несмотря на то, что после этого она уже второй раз по решению "Единой России" переизбиралась туда и набрала абсолютное большинство голосов, больше 80 процентов.
Марьяна Торочешникова: Это что касается воспрепятствования избирательной деятельности. А что касается мошенничества, оно где появилось?
Дмитрий Дмитриев: За основу они взяли такой эпизод, когда областное правительство выделило на ремонт котельной в Листвянке денежную сумму в районе 4 миллионов рублей...
Марьяна Торочешникова: То есть весь бюджет фактически поселения муниципального.
Дмитрий Дмитриев: Да, но это не бюджет, это по другой статье шло, это в виде дотации, но сумма, равная бюджету. А Бюджетный кодекс требует, чтобы при выделении денег мэр подписал акты выполненных работ о расходовании этих средств. Естественно, деньги были выделены в июне, но они пришли только в декабре, и в декабре одновременно с поступлением денег подписаны были акты выполненных работ. Сама Казакова в этот момент находилась в отпуске, и кто-то подписал за нее этот документ, акт приемки. Деньги были перечислены муниципалитету, потом муниципалитет перечислил подрядчику. И они вот в этом усмотрели мошенничество - в том, что подписал был акт без выполнения самих работ. То есть работы было решено, естественно, провести весной, как это и полагалось, потому что в 30-градусный мороз невозможно ремонтировать...
Марьяна Торочешникова: Так, а акт подписали раньше. Вот это и есть мошенничество.
Лев Пономарев: Но работы были сделаны все-таки, да?
Дмитрий Дмитриев: Работы впоследствии, конечно, были сделаны. Причем она, даже не дожидаясь этих денег, делала уже на свои деньги. Она располагала средствами - она делала на свои. Естественно, чтобы потом каким-то образом компенсировать это, она уже, получив бюджетные деньги, ими распоряжалась.
Марьяна Торочешникова: Что касается незаконной предпринимательской деятельности, это обвинение откуда взялось?
Дмитрий Дмитриев: Это обвинение взялось вот откуда. Фирма-коммунальщик, которая обслуживала коммунальное хозяйство Листвянки, оно было зарегистрировано на некую Ирину Михайлову. Ирина Михайлова была раньше секретарем у Казаковой. То есть, естественно, Михайлова зарегистрировала фирму, стала выполнять эти работы, и обвинение сказало, что это не просто Михайлова, а что на самом деле эта фирма принадлежит Казаковой, а Михайлова там числится формальным учредителем.
Марьяна Торочешникова: Номинальным директором, как это часто любят говорят в деле ЮКОСа, например.
Дмитрий Дмитриев: Да. Несмотря на то, что Михайлова тоже была арестована, весь процесс, пока она сидела под стражей, она писала жалобы, к ней также применялись различные меры, чтобы склонить ее дать показания на Казакову. Но она продержалась все это время и потом, в конце концов, следствие вынуждено было в отношении Михайловой дело переквалифицировать на более мягкую статью и освободить ее из-под стражи. Тем не менее, все обвинение в этом построено на показаниях двух бывших работников этой фирмы-коммунальщика. То есть, по их мнению, Михайлова, несмотря на то, что она подписывает все документы, она распоряжается счетом, она не директор этой фирмы, а настоящий директор - Казакова. Тогда защита пошла по другому пути. Хорошо, даже если предположить, что эта фирма Казаковой принадлежит, коммунальщик за период своей деятельности ни разу не распределил никакую прибыль. То есть у Казаковой в любом случае не было бы никакой корысти, какой-то заинтересованности в работе этого коммунальщика.
Лев Пономарев: Еще очень важное обстоятельство. Никто ее не обвиняет в том, что она получила хотя бы один рубль из государственного бюджета, вот этого обвинения нет, обратите внимание. То есть ни копейки она не взяла! Вот страшные обвинения - мошенничество, незаконное предпринимательство - в голове любого человека должна возникнуть схема, что человек обогатился.
Марьяна Торочешникова: Как раз во всей этой ситуации меня больше всего интересует вопрос: почему вот с таким обвинениями, как вы говорите, страшными, может быть, действительно страшными и ужасными, тем не менее, это не убийство, не побои, не насилие, не экстремизм и не терроризм, мне кажется, как-то несколько странным то, что человек с 28 марта 2008 года, как я понимаю, находится в следственном изоляторе? Вот что интересно в этой ситуации. Я напомню, что все те обвинения, которые предъявлены Татьяне Казаковой, даже до вступления в силу поправок к Уголовно-процессуальному кодексу, которы были встречены на ура практически всеми адвокатами, поправки, которые касаются невозможности заключения под стражу предпринимателей до вынесения судебного решения, тем не менее, все эти статьи, которые ей инкриминируются, с моей точки зрения, не дотягивают до того, чтобы человека посадили в следственный изолятор. Расскажите, пожалуйста, Дмитрий, чем мотивировала необходимость помещения Татьяна Казаковой в следственный изолятор прокуратура и какие доводы приводила защита? И как вообще развиваются события, есть ли у вас надежда на то, чтобы вызволить Татьяна Казакову из-под стражи?
Дмитрий Дмитриев: Поскольку материал весь оперативный собирался ФСБ, региональным управлением ФСБ по Иркутской области, начали они с того, что нашли заявителя о преступлении, этим заявителем стала уволенная с ООО "Коммунальщик" бухгалтер Татьяна Лерик. Естественно, у не были большие обиды к руководству "Коммунальщика", а уволена она была за то, что Казакова установила факты хищений денежных средств, пригласила аудиторов, которые выявили недочеты такие, существенные, недостачи в работе Лерик, и, естественно, она была уволена. И сразу же она была привлечена чекистами, для того чтобы использовать ее в борьбе против Казаковой.
Марьяна Торочешникова: А тогда сразу тут уточнение. Если были выявлены факты недостачи, почему Татьяна Казакова не обратилась в правоохранительные органы и не добивалась возбуждения уголовного дела в отношении этой Лерик?
Дмитрий Дмитриев: Там было коммерческое предприятие, и не было прямых таких фактов, что деньги эти были присвоены самой Лерик. То есть были серьезные финансовые нарушения в деятельности фирмы, что было непозволительно для бухгалтера. В этой связи, естественно, Лерик вынуждена была уволиться, уволившись, она забрала там большой архив документации, что не позволяло работать предприятию, и на этой почве у нее произошел как раз конфликт с "Коммунальщиком", и она начала мстить. Она пошла в ФСБ и написала там заявление, что вот она опасается угроз со стороны именно Казаковой и просит возбудить на нее дело, изолировать от общества. Когда милиция стала проверять ее заявление, были ли угрозы, было отказано в возбуждении уголовного дела. Потому что Лерик принесла аудиозапись, из которой вообще не следовало, что ей кто-то угрожал. Там просто состоялся разговор между ней и другим работником предприятия. Было отказано в возбуждении дела. Прокуратура, несмотря на свою явную заинтересованность, не нашла оснований, чтобы отменить это постановление, поэтому юридических оснований не было никаких предполагать, что Казакова могла ей угрожать. А это было положено судом в основу решения об избрании меры пресечения в виде содержания под стражей. Причем это решение принимал суд, который по своей юрисдикции никак не был связан с этим делом. То есть она была задержана в Октябрьском районе Иркутска, а избирал меру пресечения Кировский районный суд Иркутска, то есть тот орган, в котором находятся все эти силовые структуры - ФСБ, в подсудности. Хотя здесь, по закону, должен был совершенно другой суд избирать меру пресечения, тем не менее, все вышестоящие инстанции с этим согласились.
Марьяна Торочешникова: То есть, насколько я понимаю, вы пытались это обжаловать, но это ни к чему не привело.
Дмитрий Дмитриев: Да, ни к чему не привело. Все вышестоящие инстанции с этим соглашались.
Марьяна Торочешникова: И сейчас получается, что уже больше года Татьяна Казакова находится с следственном изоляторе.
Дмитрий Дмитриев: Два года и три месяца.
Марьяна Торочешникова: Да, ее же поместили в изолятор 28 марта 2008 года. Лев Александрович, что же это за такие страшные, как вы говорите, нарушения прав Татьяны Казаковой наблюдаются вот в развитии всего уголовного дела?
Лев Пономарев: Смотрите, вот ее оперативное сопровождение делала ФСБ - это грубое нарушение закона. Дело в том, что ФСБ занимается теми делами, которые ей последственны, это терроризм и все остальное. Ничего здесь не было. Почему они этим занимались? Это уже нарушение. Доказательства, найденными этими сотрудниками ФСБ, не должны рассматриваться, они должны быть отвергнуты судом. Этого не произошло. Адвокаты ходатайтствовали, тем не менее, эти доказательства остались в деле. Нарушение прав человека. Дальше, ее содержание под стражей. Совершенно очевидно, что неоднократно и президент, и Верховный суд, и Пленум Верховного суда еще до того, как последние законы, которые инициировал Медведев, когда за хозйственную, предпринимательскую деятельность людей не должны держать под стражей, были приняты, до этого еще говорилось, неоднократно причем, что держать под стражей надо на основании каких-то доказательств того, что человек может скрыться от следствия, воспрепятствовать правосудию и так далее. Тем не менее, ее на основании недоказанной угрозы взяли под стражу, но потом-то ведь, наверное, тяжесть обстоятельств должна была каждый раз рассматриваться, проверяться и так далее - ничего этого не делалось, штамповалось ее содержание под стражей. И конечно, больше двух лет - это уже слишком много. То есть никаких оправданий этому нет.
Марьяна Торочешникова: Скажите, при худшем развитии событий сколько лет она может получить в виде наказания лишения свободы, если суд в итоге посчитает ее виновной во всех тех преступлениях, которые ей инкриминируются?
Дмитрий Дмитриев: Сроки по тем статьям, которые вменены, позволяют дать наказание до 10 лет лишения свободы.
Марьяна Торочешникова: Так что 2 года - это еще... Я к чему сделала такое уточнение, потому что многим юристам и правозащитникам уж точно известно, что в России сложилась такая порочная практика, когда людей, которых содержат в следственном изоляторе, потом приговаривают ровно к тем срокам, которые они отбыли в заключении, для того чтобы оправдать свои действия.
Лев Пономарев: Дальше, надо еще понять обстоятельства, которые есть. У нее больная дочь, причем больная очень тяжелым заболеванием, наследственным заболеванием. Ей 13-14 лет, где-то такой возраст. И ей не дают свидания с этой девочкой.
Марьяна Торочешникова: То есть отказывает суд в свиданиях?
Лев Пономарев: Да, в свиданиях отказывает. Если посмотреть отписки, которые судья пишет, совершенно поразительные цитаты, которые здесь есть: "В настоящее время судебное разбирательство по делу не окончено, приговор в отношении Казаковой не постановлен. Иное решение по уголовному делу не принято. Казакова имеет статус подсудимой. Поскольку, в соответствии с законодательством РФ, свидания предоставляются подозреваемым, обвиняемым и осужденным по просьбе близких родственников, оснований для предоставления свиданий подсудимой Казаковой Татьяне с дочерью Казаковой Дарьей, сестрой Голубкиной по заявлению подсудимой Казаковой не усматриваю".
Марьяна Торочешникова: А, то есть она не подозреваемая, да, и не обвиняемая, а она уже подсудимая, но еще не осужденная, и поэтому нечего ей...
Лев Пономарев: Да. Удивительный документ! В огороде бузина, так сказать, а в Киеве дядька. Почему с дочерью не разрешают свидания?
Марьяна Торочешникова: Это, в общем, прямая логика закона. Судья не стала долго думать и решила: раз в тексте закона не написано ничего о подсудимых, то что тут голову ломать? И нечего говорить о каких-то свиданиях.
Лев Пономарев: То есть, во-первых, это какая-то удивительная жестокость. Маслова - женщина и как-то должна понимать. Кроме того, не давали ей свидания и возможность заключить брак с гражданским мужем. Она отказала в том, чтобы нотариус пришел, Маслова пишет: "С учетом изложенного не усматриваю оснований для разрешения на данной стадии судебного разбирательства регистрации брака подсудимой по уголовному делу Казаковой и свидетеля обвинения Матвеева, а также разрешения присутствовать на церемонии" - и так далее. И опять: "поскольку данные обстоятельство могут существенным образом повлиять на ход судебного разбирательства по делу, что, в свою очередь, отразится на установлении истины по уголовному делу.
Марьяна Торочешникова: А каким существенным образом может повлиять?
Лев Пономарев: Это не объясняется. То есть просто самоуправство. Я вижу, что нарушение прав происходит, и тогда я предполагаю, что судья, вероятно…
Марьяна Торочешникова: Может быть тоже заинтересована.
Лев Пономарев: Других я не вижу оснований.
Марьяна Торочешникова: Дмитрий, скажите, пожалуйста, как давно начались слушания дела по существу и вообще кто разбирает это дело? Насколько я понимаю, дело рассматривается непосредственно в Иркутске.
Дмитрий Дмитриев: Дело рассматривается Иркутским районным судом, как уже сказали, судьей Масловой. Территориально сам суд находится в городе Иркутске, и там проходит рассмотрение этого дела. Начали рассматривать в августе 2009 года это дело, то есть почти год рассматривают.
Марьяна Торочешникова: А что, там очень сложное дело, там очень много материалов в этом уголовном деле? Почему так долго?
Дмитрий Дмитриев: Ну, следствие сделало все для того, чтобы это дело выглядело сложным. То есть они приобщили к делу практически каждую бумажку, которую где-то забрали, то есть больше 60 томов там – перечисление каких-то бухгалтерских документов, которые никак не связаны с обвинением. Больше 60 томов уголовного дела. И вот прокурор приходит и монотонно сидит и зачитывает каждую страничку.
Лев Пономарев: Ох, что-то мне это напоминает!
Дмитрий Дмитриев: И все сидят и слушают. По Казаковой приняты беспрецедентные меры безопасности, то есть ее охраняют 8 судебных приставов, все в бронежилетах. Каждый, кто заходит в зал суда, его несколько раз обыскивают, заставляют вытащить все из карманов.
Марьяна Торочешникова: То есть Ходорковский с Лебедевым могут позавидовать просто.
Лев Пономарев: Я сейчас расскажу, я был на процесс в Иркутске, приехал на кассацию туда, по поводу изменения меры пресечения. И вот мои впечатления, конечно, я был поражен. Вот все, что Дима говорил, я все это почувствовал на себе. Мы уже привыкли к тому, что, когда ты входишь в здание суда, ты показываешь паспорт, и осматривают твою сумку, плюс проход через рамку металлоискателя, - к этому мы привыкли. Хотя, честно говоря, в законе этого нет, но мы понимаем, что в стране, в которой есть террористы, это нормально. Но когда ты входишь в зал в Москве, даже в зал, в котором судят Ходорковского и Лебедева, там же тебя не осматривают второй раз, а здесь, когда ты входишь в зал, ты показываешь свою суку, тебя почти обыскивают. И самое поразительное, что меня удивило, что адвокатов так же проверяют. То есть адвокат входит со своей сумкой и показывает, что в ней находится. А прокурорские работники идут прямо так, ноль внимания на них, то есть они свои. Вот это "равенство" защиты и обвинения просто здесь на моих было разительно продемонстрировано, его просто нет. Никогда я не видел такого. То есть здесь создается особый ее образ.
Марьяна Торочешникова: Да, это как-то действительно страшный враг государства, если ее 8 автоматчиков все время сопровождают.
Лев Пономарев: И то, что вытащили 60 томов, это точно Ходорковский и Лебедев! Это так же сидит прокурор, который зачитывает всю документацию, которая у нее была в сейфах, так же как и на деле Ходорковского и Лебедева.
Марьяна Торочешникова: Дмитрий, расскажите, как проходит сам процесс? Можно ли сказать, что судья пытается соблюсти принцип состязательности сторон? Дают ли возможность защите высказывать свою позицию? Часто ли удовлетворяют или отклоняют ваши ходатайства? На какой стадии вообще сейчас находится вот это дело, которое длится уже почти год?
Дмитрий Дмитриев: Дело идет к завершению, потому что судебное следствие заканчивается. Уже в понедельник сама Казакова будет давать показания, поскольку защита тоже заканчивает представление своих доказательств. О состязательности в этом процессе говорить вообще не приходится. Адвокаты заявляют какие-то ходатайства – основания для отказа самые надуманные, просто абсурднее не придумаешь. Вот, например, я зашел в дело позднее, чем другие адвокаты. Я заявил ходатайство, чтобы мне предоставили протокол судебного заседания. Естественно, если я не знаю, что говорили до меня другие участники процесса, мне сложно выработать позицию. Судья просто отказала, сказала: "Протокол не изготовлен". То есть прошел уже год, а протокол не изготовлен. Я на этом основании заявляю отвод судье, говорю, что "это грубейшее нарушение прав, и я считаю, что вы не можете в дальнейшем рассматривать, поскольку вы намеренно решаете права".
Марьяна Торочешникова: Но поскольку суд сам выносит решение о собственном отводе, то, конечно же…
Дмитрий Дмитриев: Так мало того, она вынесла и еще написала на меня как на адвоката представление в палату за то, что я нарушил адвокатскую этику и посмел заявить судье отвод, посмел уличить ее в каких-то нарушениях. Она посчитала это нарушением адвокатской этики.
Марьяна Торочешникова: Я так понимаю, Дмитрий, это дело, которое вы сейчас ведете, Татьяны Казаковой, оно не первое в вашей практике, в вашей юридической карьере. Вот есть какой-то стандартный набор нарушений, на которые постоянно жалуются адвокат: равенство сторон, отказ в ходатайствах защиты… Это, в принципе, довольно распространено, к сожалению, в России. Тем не менее, для вас есть принципиальная разница, как происходят эти слушания, вот между теми уголовными делами, которые вы вели ранее, и этим уголовным делом в отношении мэра Листвянки Татьяны Казаковой? Или там, в принципе, все те же типичные нарушения?
Дмитрий Дмитриев: Ну, разница сразу же заметна по тем обстоятельствами, допустим, по обыскам в зале суда. Никогда, судят у нас убийц, бандитов – никого такой процедуре досмотра не подвергают просто. Это сознательное такое, целенаправленное создание фона гипервиновности и давление на адвокатов. Можно даже такой факт привести. Когда рассматривали вопрос об аресте Казаковой, все здание суда было оцеплено работниками ФСБ, непонятно вообще для чего. Женщину привезли рассматривать вопрос о должностном преступлении – весь квартал оцеплен был работниками ФСБ. Для чего? Некоторых свидетелей приводят в сопровождении работников ФСБ. Им что, больше нечем заниматься там?
Марьяна Торочешникова: Вот, кстати, о свидетелях. Насколько мне известно из сообщений, которые поступали, в том числе, и от Следственного комитета при прокуратуре Иркутской области, в ходе слушаний многие свидетели меняли свои показания, которые давались на стадии предварительного следствия. Приходя в суд, они меняли свои показания если не на противоположные, то, во всяком случае, не поддерживали позицию, в том числе, о виновности Татьяны Казаковой. Насколько я понимаю, Следственный комитет видит в этом какие-то происки врагов, во всяком случае это представляется так, что как раз гражданский муж мэра Листвянки ходит и пытается оказывать какое-то давление на этих свидетелей. И сейчас даже уже возбуждено еще одно, я знаю, уголовное дело, которое связано с разглашением материалов предварительного следствия. Вот что вы можете рассказать о позициях свидетелей защиты, свидетелей обвинения, действительно ли их мнение менялось по сравнению с заявленным первоначально? И я вас попрошу прокомментировать историю с возбуждением этого еще одного уголовного дела.
Дмитрий Дмитриев: Само по себе уголовное дело возбуждено было довольно давно – дело о разглашении данных предварительного следствия. Сама формулировка возбуждения дела: "Дело возбуждено в отношении неустановленных лиц, которые разгласили тайну следствия". То есть следователь даже не знает о том, разгласили ли эту тайну кто-то из тех лиц, кого он предупредил об ответственности, либо разгласил эту тайну сам орган обвинения.
Марьяна Торочешникова: Вообще, в последнее время в России очень любят эту формулировку: "и иные не установленные следствием лица". Но здесь даже нет никакого установленного лица.
Дмитрий Дмитриев: Да, кто разгласил-то? Чтобы возбудить такое дело, надо найти, кто это разгласил.
Марьяна Торочешникова: То есть по факту дело возбуждено.
Дмитрий Дмитриев: Да, возбуждено по факту. А для чего возбуждено? Для того чтобы иметь возможность проводить обыски где-то у свидетелей, проводить осмотры какие-то, прослушивать, в том числе, телефонные переговоры, руководствуясь тем, что им необходимо раскрыть вот это вот преступление. Были случаи, когда приходил, допустим, свидетель, допрашивался в зале суда, и когда он говорил показания, которые не нравились стороне обвинения, после этого он вызвался в ФСБ, с ним проводилась беседа, потом передавался следователю, ему разъясняли, что в отношении него обязательно возбудят уголовное дело, когда Казакову посадят.
Марьяна Торочешникова: Были жалобы такие?
Дмитрий Дмитриев: Да, были такие жалобы.
Марьяна Торочешникова: Сколько человек вам пожаловалось?
Дмитрий Дмитриев: Двое или трое человек об этом говорили.
Марьяна Торочешникова: И что, они потом повторно вызывались в суд и давали новые показания? Или просто их уже запугивали, чтобы другим было неповадно?
Дмитрий Дмитриев: В основном просто запугивали. Мало кто готов идти до конца с жалобами на это на все.
Марьяна Торочешникова: С вашей точки зрения, каковы перспективы в принципе у этого уголовного дела? Есть ли какие-то шансы на то, что будет вынесен оправдательный приговор?
Дмитрий Дмитриев: Сложно сегодня говорить. Но для аналогии можно рассмотреть вопрос, как рассматривается продление сроков арестов. Судья оглашает на трех листах положительные характеристики, оглашает все личные поручительства, которые даны, говорит о том, что в зал пришли люди, допустим, пришла мать Казаковой, которая согласна передать залог, принесла документы на имущество, которое хочет передать в залог, в соответствии с последними изменениями, президентов внесенными в УПК, судья все это перечисляет, потом одним предложением говорит: "Тем не менее, Казакову отпускать нельзя, такой, как она, на свободе делать нечего" – и продляет срок. Вот если такой же подход будет реализован в приговоре, тогда по всем шести статьям будет просто переписано то, что писал следователь, и вынесен приговор, который предусмотрен нормами этих статей Уголовного кодекса.
Марьяна Торочешникова: Знаете, что меня больше всего даже не настораживает, а интересует во всей этой истории. Если, как вы говорите, все так действительно серьезно, такой серьезный подход, там задействована ФСБ, человека охраняют автоматчики, какие-то беспрецедентные меры безопасности этого процесса созданы, у нее такие обвинения, то почему об этом как-то ничего практически не слышно в Москве? В Иркутске наверняка это дело как-то обсуждают, а что знают жители региона о Казаковой? Если она была так популярна в своем муниципальном поселении, что 80 процентов населения проголосовали за нее, выбрали ее в качестве мэра, они-то что знают?
Дмитрий Дмитриев: Они очень активно боролись за своего мэра, жители Листвянке. На сайте Казаковой собрано большое количество подписей в защиту. Сами жители написали около 10 тысяч обращений во всех органы, всем депутатам Думы, везде практически собирали. Жители Листвянки провели несколько пикетов около областного суда с требованием освободить и вернуть им избранного мэра. Поскольку реально большая часть населения лишилась всех тех благ, которые им дал Казакова. Ветераны войны там получали надбавки по 500 рублей к пенсии, появились социальные магазины, где они могли прийти и купить продукты без наценки. Когда ее посадили, этими вопросами стало некому заниматься, и постепенно люди всего этого лишаются. И они понимают, что сейчас они вернутся в тот же хаос, который было до прихода Казаковой туда.
Марьяна Торочешникова: Вы сказали, что люди обращались куда только возможно, а реакция какая-то была?
Лев Пономарев: Давайте перечислим, кто уже этим делом занимался. Этим делом занимался Павел Астахов, например, он видел нарушения, когда больному ребенку не дают свиданий. Он сделал соответствующие письма, обращения, он помнит это дело, я с ним недавно разговаривал, - ноль внимания. Им занимался Вячеслав Глазычев в какой-то момент, член Общественной палаты, председатель Комиссии по региональной политики. Мы, правозащитники, этим занимаемся. Понимаете, все это блокируется. Мне кажется, здесь история такая. Вертикаль власти, она очень условная, и вот если вертикаль власти не касается финансовых интересов местных каких-то людей, силовиков, и все это связано – прокуратура, суды и так далее, если не касается, то вертикаль власти может сработать и работает. Вот чтобы "Единая Россия" собрала какое-то нужное количество голосов, стараются так сделать. Но если это касается финансовых интересов или каких-то, может быть, личных интересов, чтобы отомстить, допустим, то все это разрушается сразу же, и ничего не действует, вот ничего.
Марьяна Торочешникова: То есть, с вашей точки зрения, вопрос заключается не только в том, собственно, как применяется закон, и не только в работе судов и правоохранительных органов, но и в том, как и работает ли вообще построенная вертикаль власти, и насколько независимы от федеральной власти чиновники на местах, в том числе и руководители силовых структур. Я так понимаю?
Лев Пономарев: Ну, да, конечно, коррупция, какие-то свои собственные интересы – для них это главное. И они не подчиняются федеральной власти, решая эти проблемы.
Марьяна Торочешникова: Дмитрия, в заключение, чего вы, команда защиты Татьяны Казаковой, ждете от суда, от правоохранительных органов, может быть, от кого-то из представителей общественности?
Дмитрий Дмитриев: Даже не ждем, а надеемся мы на то, что в чиновниках должна проснуться хоть когда-то, хоть на последнем этапе гражданская совесть. Они должны осознать, что страдает от их действий не только сама Казакова, страдают все избиратели, которые отдали ей свои голоса, страдают жители целого муниципального образования, страдает авторитет власти как таковой. Поскольку если будет создан такой опасный прецедент, по ее примеру потом начнут и уже начали, кстати, арестовывать других глав муниципальных образований, которых она поддерживала, точно так же ФСБ этим занимается, требует от них дать показания на Казакову. Если сегодня удастся пробудить в суде то, что ему предписано законом, - быть независимым и беспристрастным, - то это будет большая победа.
Марьяна Торочешникова: На волнах Радио Свобода прозвучала передача "Человек имеет право". Со мной в студии сегодня были руководитель Общероссийского движения "За права человека" Лев Пономарев и адвокат Дмитрий Дмитриев. Речь в сегодняшней передаче шла о деле, которое рассматривают в Иркутской области, где судят мэра муниципального образования Листвянка Татьяну Казакову.
