В Литве вспоминают писательницу, переводчика, общественного деятеля, посла ЮНЕСКО Угне Карвялис, которой исполнилось бы 75 лет. Яркая, сильная личность – как о ней отзывались современники – вошла в историю и как подруга жизни аргентинского писателя и поэта Хулио Кортасара. Что сблизило людей столь разных культур – литовку и латиноамериканца – на 12 лет личного и творческого союза?
Угне Карвялис , похоже, оправдала значение своего имени: Угне по-литовски – "огненная". Родившаяся в 1935 году в Литве, в скромном, провинциальном местечке под Каунасом, гимназия которого нынче носит ее имя, потом волею обстоятельств попавшая в самую гущу послевоенного европейского и латиноамериканского литературного мира, она прожила яркую, насыщенную жизнь, обладая непростым, порой обжигающим, но очень сильным характером. Закончив карьеру – и саму жизнь – в Париже, на посту посла Литвы в ЮНЕСКО. Умершую от тяжелой болезни в 67-летнем возрасте, согласно завещанию, Карвялис в 2002 году кремировали (как могло быть по-другому для "огненной"?) и развеяли пепел над морем.
В эти 67 лет уместилось написание собственных романов (самым значительным из них считается "Поезда больше не будет"), бесчисленные переводы литовских поэтов и писателей на английский, испанский, французский, немецкий, сотрудничество с латиноамериканскими литераторами и людьми искусства (Маркесом, Нерудой, Борхесом, Кортасаром, Дали ), впечатляющая дипломатическая карьера. А еще – работа на радио и телевидении, создание документальных фильмов, инициация и проведение многочисленных культурных фестивалей и международных форумов, например, "Диалог цивилизаций" в Вильнюсе. Кстати, Старый город литовской столицы благодаря стараниям именно Угне Карвялис в 1994 году приобрел статус охраняемого объекта мирового культурного наследия. А в 2000-м в этот список, опять по ее инициативе, вошла и Куршская коса, как уникальный уголок природы.
Генеральный секретарь Литовской национальной комиссии по делам ЮНЕСКО Аста Дирмайте говорит:
– Она была разной. Ранимой, очень доверчивой, особенно с теми, кого любила, с кем работала. С другой стороны – бескомпромиссной, требовательной, строгой. Ее отец до войны был в Литве министром финансов, председателем партии Христианских демократов. Когда их семья в 1944-м уехала на Запад, Угне пришлось рано начать самостоятельную жизнь. После войны она училась в Сорбонне, потом в Колумбийском Университете в Нью-Йорке, после вернулась во Францию.
В качестве переводчика, редактора и потом заведующей Угне Карвялис почти 25 лет проработала в знаменитом парижском издательстве. С особым удовольствием она переводила с испанского латиноамериканских авторов. Южная Америка была её страстью.
С аргентинским писателем Хулио Кортасаром Угне встречалась не раз, в том числе по поводу перевода в Европе его рассказов и романа "Игра в классики". А в 1967 году Карвялис, по ее признанию, решила завоевать Кортасара, который был старше ее на 22 года, не только как писателя, но и как мужчину. Это случилось на Кубе. Завязавшийся там роман между ними, уже любовный, разрушил прежний брак Кортасара с женой Ауророй. Вот как сама Угне писала об этом: "История наших отношений строилась на книгах и одном континенте, это Латинская Америка. Этот континент я любила и знала, его мир был для меня родным. Возможно, потому, что в какой-то другой жизни я жила там, это магическое. Когда я познакомилась с Хулио, он уже написал "Игру в классики". Этот роман потряс меня, считаю эту книгу своей. Оказалось, что впервые я приехала в Париж в том же году, что и Хулио, только мне было всего 16 лет. Я меньше, чем он, пила там мате – скорее красное вино, – но в остальном вела такую же жизнь, какая описана в романе. Мы с Хулио тогда могли пересечься тысячи раз".
Как считают некоторые, именно благодаря переводам Карвялис, Кортасар стал тогда очень популярным в Европе, в России. За деятельный, наступательный характер поэт Октавио Пасс называл Угне "литовской Валькирией". Об этом вспоминает литовский скрипач, композитор Мартинас Швегжда, близко друживший с Карвялис в последние годы ее жизни в Париже:
– Она была одним из главных людей в моей жизни. Мы познакомились в 1996-м, я участвовал во всех ее делах тогда. Запомнилась успешная выставка произведений Чюрлениса во Франции. Она умела работать быстро, много и точно. В день по пять встреч с дипломатами! Часто носил ее тяжелый портфель. Бывало и так – едем в лифте, она нажимает кнопку и говорит: Отвернись, мне надо быстро поменять костюм для деловой встречи. В каком темпе крутилась!
– В этом общении было ощущение своего, литовского мира в Париже?
– Хоть мы общались по-литовски, но все конечно было шире этих рамок, разговаривали, как граждане мира. Тем более, Угне иногда и подтрунивала над соотечественниками: "У некоторых литовцев солома из-под клешей торчит…" Если говорили серьезно, то ее суждения о Литве были очень глубоки. Вообще-то она была парижанкой, ведь стала в ЮНЕСКО, можно сказать, защитницей культуры всего мира!
– Литовка и аргентинец – это встреча людей "с разных планет"?
– 12 лет они были вместе – общая жизнь, общий дом, общие поездки. Она, как сама говорила, тогда не принадлежала ни Франции, ни Литве, а Кортасару. Эта женщина умела отделять зерна от плевел, работая на качество.
– Что дала Вам Угне Карвялис, как личность?
– У нее я научился читать знаки, которые подает судьба. Главное, их понять. Тогда и действуй, если поймешь! Когда Угне смертельно заболела, я провел возле неё три последние недели, она чувствовала себя одинокой. Я никак тогда не мог принять то, что она смирилась со своей болезнью, поддерживал, в том числе музыкой.
Угне Карвялис , похоже, оправдала значение своего имени: Угне по-литовски – "огненная". Родившаяся в 1935 году в Литве, в скромном, провинциальном местечке под Каунасом, гимназия которого нынче носит ее имя, потом волею обстоятельств попавшая в самую гущу послевоенного европейского и латиноамериканского литературного мира, она прожила яркую, насыщенную жизнь, обладая непростым, порой обжигающим, но очень сильным характером. Закончив карьеру – и саму жизнь – в Париже, на посту посла Литвы в ЮНЕСКО. Умершую от тяжелой болезни в 67-летнем возрасте, согласно завещанию, Карвялис в 2002 году кремировали (как могло быть по-другому для "огненной"?) и развеяли пепел над морем.
В эти 67 лет уместилось написание собственных романов (самым значительным из них считается "Поезда больше не будет"), бесчисленные переводы литовских поэтов и писателей на английский, испанский, французский, немецкий, сотрудничество с латиноамериканскими литераторами и людьми искусства (Маркесом, Нерудой, Борхесом, Кортасаром, Дали ), впечатляющая дипломатическая карьера. А еще – работа на радио и телевидении, создание документальных фильмов, инициация и проведение многочисленных культурных фестивалей и международных форумов, например, "Диалог цивилизаций" в Вильнюсе. Кстати, Старый город литовской столицы благодаря стараниям именно Угне Карвялис в 1994 году приобрел статус охраняемого объекта мирового культурного наследия. А в 2000-м в этот список, опять по ее инициативе, вошла и Куршская коса, как уникальный уголок природы.
Генеральный секретарь Литовской национальной комиссии по делам ЮНЕСКО Аста Дирмайте говорит:
– Она была разной. Ранимой, очень доверчивой, особенно с теми, кого любила, с кем работала. С другой стороны – бескомпромиссной, требовательной, строгой. Ее отец до войны был в Литве министром финансов, председателем партии Христианских демократов. Когда их семья в 1944-м уехала на Запад, Угне пришлось рано начать самостоятельную жизнь. После войны она училась в Сорбонне, потом в Колумбийском Университете в Нью-Йорке, после вернулась во Францию.
В качестве переводчика, редактора и потом заведующей Угне Карвялис почти 25 лет проработала в знаменитом парижском издательстве. С особым удовольствием она переводила с испанского латиноамериканских авторов. Южная Америка была её страстью.
С аргентинским писателем Хулио Кортасаром Угне встречалась не раз, в том числе по поводу перевода в Европе его рассказов и романа "Игра в классики". А в 1967 году Карвялис, по ее признанию, решила завоевать Кортасара, который был старше ее на 22 года, не только как писателя, но и как мужчину. Это случилось на Кубе. Завязавшийся там роман между ними, уже любовный, разрушил прежний брак Кортасара с женой Ауророй. Вот как сама Угне писала об этом: "История наших отношений строилась на книгах и одном континенте, это Латинская Америка. Этот континент я любила и знала, его мир был для меня родным. Возможно, потому, что в какой-то другой жизни я жила там, это магическое. Когда я познакомилась с Хулио, он уже написал "Игру в классики". Этот роман потряс меня, считаю эту книгу своей. Оказалось, что впервые я приехала в Париж в том же году, что и Хулио, только мне было всего 16 лет. Я меньше, чем он, пила там мате – скорее красное вино, – но в остальном вела такую же жизнь, какая описана в романе. Мы с Хулио тогда могли пересечься тысячи раз".
Как считают некоторые, именно благодаря переводам Карвялис, Кортасар стал тогда очень популярным в Европе, в России. За деятельный, наступательный характер поэт Октавио Пасс называл Угне "литовской Валькирией". Об этом вспоминает литовский скрипач, композитор Мартинас Швегжда, близко друживший с Карвялис в последние годы ее жизни в Париже:
– Она была одним из главных людей в моей жизни. Мы познакомились в 1996-м, я участвовал во всех ее делах тогда. Запомнилась успешная выставка произведений Чюрлениса во Франции. Она умела работать быстро, много и точно. В день по пять встреч с дипломатами! Часто носил ее тяжелый портфель. Бывало и так – едем в лифте, она нажимает кнопку и говорит: Отвернись, мне надо быстро поменять костюм для деловой встречи. В каком темпе крутилась!
– В этом общении было ощущение своего, литовского мира в Париже?
– Хоть мы общались по-литовски, но все конечно было шире этих рамок, разговаривали, как граждане мира. Тем более, Угне иногда и подтрунивала над соотечественниками: "У некоторых литовцев солома из-под клешей торчит…" Если говорили серьезно, то ее суждения о Литве были очень глубоки. Вообще-то она была парижанкой, ведь стала в ЮНЕСКО, можно сказать, защитницей культуры всего мира!
– Литовка и аргентинец – это встреча людей "с разных планет"?
– 12 лет они были вместе – общая жизнь, общий дом, общие поездки. Она, как сама говорила, тогда не принадлежала ни Франции, ни Литве, а Кортасару. Эта женщина умела отделять зерна от плевел, работая на качество.
– Что дала Вам Угне Карвялис, как личность?
– У нее я научился читать знаки, которые подает судьба. Главное, их понять. Тогда и действуй, если поймешь! Когда Угне смертельно заболела, я провел возле неё три последние недели, она чувствовала себя одинокой. Я никак тогда не мог принять то, что она смирилась со своей болезнью, поддерживал, в том числе музыкой.
