Михаил Соколов: Сегодня мы будем говорить о том, сколько будут стоить гражданам дороги России и проезд по этим дорогам и о том, можно ли сломать сложившийся в стране коррупционный механизм. Эту темы мы будем обсуждать с доктором экономических наук Никитой Кричевским.
29 июля, как сообщалось, власти России на совещании у премьер-министра Путина должны принять какое-то решение, видимо, окончательное, как финансировать дорожную отрасль: поднять ли акцизы на бензин, отменив транспортный налог, или оставить систему нынешнюю. Есть и такой третий вариант - поднять акцизы и не отменять транспортный налог. И вот сегодня представитель Минфина сообщил, что акцизы на бензин могут быть увеличены, в то же время транспортный налог - с ним будут разбираться регионы, и они могут снизить его для легковых автомобилей мощностью до 150 лошадиных сил. Никита Александрович, как вам нравятся эти решения?
Никита Кричевский: Что касается этих решений, ну, что же, это в духе, в русле той политики, которую проводит в последнее время экономический блок правительства.
Михаил Соколов: Что значит - в русле?
Никита Кричевский: Мы и акцизы на бензин повысим...
Михаил Соколов: Но не на много.
Никита Кричевский: ...и налог, который является, как вы верно подметили, региональным налогом, особо повышать не будем.
Михаил Соколов: Но понижать его тоже не будут сильно.
Никита Кричевский: А у нас налоги понижаются в исключительных случаях. Что касается транспортного налога, он же региональный.
Михаил Соколов: Там интересная формула: "Предоставить возможность субъектам Российской Федерации принимать решения об отмене налога на легковые автомобили мощностью до 150 лошадиных сил". Я не очень видел губернаторов, которые лишали бы себя финансовой базы, собственно.
Никита Кричевский: На начало этого года из 83 субъектов Федерации 65 регионов не сводили концы с концами. Если сейчас выбить из-под них еще и транспортный налог...
Михаил Соколов: А у них только транспортный и подоходный, по-моему, и какая-то мелочь.
Никита Кричевский: Транспортный, подоходный, налог на имущество, часть налога, взимаемого по упрощенной системе налогообложения, единый сельхозналог, единый налог на вмененный доход. В сумме это получается очень неплохо, но...
Михаил Соколов: Все равно не хватает.
Никита Кричевский: ...основным бюджетообразующим является, безусловно, налог на доходы с физических лиц.
Михаил Соколов: Так что будет все-таки с людьми? Получается, что за бензин будут платить больше и еще - в казну этот ежегодный налог на автомобиль в зависимости от лошадиных сил. Так, выходит, да?
Никита Кричевский: Летаем мы с вами в облаках, Михаил. Я когда приблизительно для себя, как для отдельно взятого субъекта, автомобилиста, рассчитывал, какова в моем случае может быть цена на бензин, я исходил из того, что...
Михаил Соколов: Вы много ездите?
Никита Кричевский: Знаете, я не могу сказать, что я езжу много. Наверное, как среднестатистический москвич, наезжаю в среднем 20 с небольшим тысяч километров в год. Так вот, я посчитал, сколько я трачу на заправке, сколько я заправляю, сколько кушает моя машина, и вывел приблизительно для себя, как для отдельно взятого субъекта, сколько в случае отмены транспортного налога я должен был бы платить за литр бензина марки АИ-95. Знаете сколько? Он сегодня стоит 25 рублей плюс-минус. 30 рублей за литр. Повышение - на 20 процентов. Вот для меня, и я так думаю, для большинства тех, кто ездит на 95-м бензине, это приблизительно сопоставимая величина - 30 рублей за литр. Если транспортный налог будет отменен вовсе, повышение будет на 20 процентов. Те, кто сомневается, те, кто думает, что для них это будет несколько меньше или несколько больше, могут совершенно спокойно взять калькулятор, оттолкнуться от величины транспортного налога, который они платят, разбить его, скажем, на одну заправку в неделю и посмотреть, сколько на круг получается. Вот у меня получилось 30 рублей. У кого-то, может быть, 28, у кого-то - 32. Все зависит от того, а) сколько вы ездите, б) от мощности вашего автомобиля, в) от величины транспортного налога, который вы выплачиваете. Для Москвы это одна ставка, для Красноярска, к примеру, совершенно другая, поэтому для каждого региона нужно рассчитывать отдельно. В целом, если брать Москву, то плюс-минус 30 рублей за литр, если транспортный налог Москва отменит. Я не уверен, что это произойдет.
Михаил Соколов: То есть не отменят.
Никита Кричевский: Да, скорее всего, будет такая комбинация: с одной стороны, будет увеличен акциз на бензин (много ездите, товарищи, есть общественный транспорт), а с другой стороны, не будет снижаться транспортный налог, потому что у регионов и так денег нет. Я уж не говорю о муниципалитетах, которые регионы, согласно Бюджетному кодексу и 131-му федеральному закону "Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации", так вот регионы по этому закону обязаны содержать, муниципалитеты.
Михаил Соколов: Они их и содержат. У них же нет своих источников доходов.
Никита Кричевский: Нет, конечно. Поэтому они бы и рады пойти навстречу нам, автомобилистам, в каждом конкретном регионе, но тут, с одной стороны, муниципальная составляющая, с другой - коррупционная составляющая.
Михаил Соколов: Я видел единственный случай, когда власти отказались от повышения транспортного налога, - это Калининград, где 5 тысяч человек, а может, и больше вышли на улицу, провели митинг, кампания была за отставку господина Бооса. Вот там от планов повышения отказались. В других местах, по-моему, повысили без всяких проблем. Не намного, но повысили в этом году.
Никита Кричевский: Калининград - разговор особый. Я слышал не один раз из разных источников мнения, информацию о том, что не исключено, что Калининград будет особой экономической зоной.
Михаил Соколов: Но они все время этого добиваются.
Никита Кричевский: Да. Так вот сегодня даже идут определенные движения крупного бизнеса в сторону Калининграда. В качестве подтверждения я могу привести пример наших торговых сетей, которые в массовом порядке пошли открывать там свои филиалы и представительства.
Михаил Соколов: Ну, отнюдь не удивительно. Собственно, там есть определенные льготы, и там сборочные производства многие до кризиса располагались, которые временно сейчас не работают, но как только будет спрос, наверное, они опять откроются - телевизоры отверточно собирать, еще что-то.
Никита Кричевский: Но там есть "Автотор", который собирает БМВ, и он собирает их достаточно успешно.
Михаил Соколов: Для Управления делами президента, да.
Никита Кричевский: И не только. Потому что он собирает практически весь модельный ряд.
Михаил Соколов: Так вот, о суммах, которые даст это повышение акцизов не бензин, дизельное топливо, моторные масла и авиамоторный бензин. Дополнительные доходы бюджета: 2001 год - 80 миллиардов, 2012-й - 105 миллиардов, 2013-й - опять 105 миллиардов. Это вообще большие суммы?
Никита Кричевский: Порядка 2 процентов от доходной части бюджета, даже чуть меньше.
Михаил Соколов: Ну, и вот представители Минфина как раз и говорят, что это делается, мол, не столько для пополнения казны в целом, сколько для того, чтобы поддержать дорожное строительство, которое находится в кризисном состоянии. Оно находится в кризисном состоянии?
Никита Кричевский: Судя по состоянию автомобильных дорог даже в столице нашей родины, Михаил, оно находится не то что бы в кризисном, а оно находится в весьма и весьма плачевном состоянии, что уж говорить о федеральных автотрассах, которые находятся в ведении Минтранса.
Михаил Соколов: Вы дали в "Новую газету" довольно интересную как раз аналитическую статью, за которую я зацепился, вас приглашая. В этой статье показана нынешняя система дорожного строительства. Если коротко охарактеризовать эту систему, то это будет черная дыра, правильно?
Никита Кричевский: При существующем положении вещей вы абсолютно правы.
Михаил Соколов: Ну, так вот какой смысл повышать акцизы, не снижать транспортный налог, зная, что эти деньги уйдут в черную дыру? Почему власть, с одной стороны, говорит, что "мы будем брать с вас больше налогов", а с другой стороны, готовы эти налоги бухнуть вот в эту яму дорожную?
Никита Кричевский: Здесь очень много факторов, которые играют против нас, простых граждан России.
Михаил Соколов: Обывателей.
Никита Кричевский: Да. Причем это не только обыватели, это все, кто здесь живет. Потому что так или иначе ситуация в автодорожной отрасли отражается не только на тех, кто сидит за рулем или является пассажиром, не важно - легкого автомобиля, грузового, общественного транспорта, это не принципиально. Ведь у нас составляющая дорожных расходов в себестоимости продукции, которую мы потребляем, составляет до 20 процентов. А это уже касается просто всех, начиная от младенца и заканчивая глубоким пенсионером. Потому что все так или иначе что-то приобретают, какие-то потребительские расходы они осуществляют. И вот в этих потребительских расходах транспортная составляющая доходит до 20 процентов. В то время как, например, в Европе она колеблется в пределах 8 процентов.
Еще одна цифра, которая опять же в моем исследовании опубликована в "Новой газете" на это неделе, в понедельник, - это то, что в Европе средняя скорость передвижения грузового транспорта составляет тысячу километров в день, а у нас - 300. Ну, и в заключение, что касается дорожного строительства, я вывел такое правило, такую закономерность - три по четыре. То есть дороги в России стоят в среднем в четыре раза больше по сравнению со скандинавскими странами, выходят они из строя в четыре раза быстрее по сравнению со скандинавскими странами, а затраты на ремонт в четыре раза дороже, опять же по сравнению со скандинавскими странами.
Михаил Соколов: То есть вы брали страны, сравнимые по климату.
Никита Кричевский: Абсолютно. Что говорить о ситуации непосредственно в дорожной отрасли, то тут надо учитывать несколько обстоятельств. Первое - это, безусловно, огромнейшая коррупционная составляющая. По моему мнению, она наибольшая среди всей промышленности в стране, она доходит... из опыта общения с теми людьми, которые занимаются строительством, ремонтом, модернизацией дорог, она доходит до 70 процентов. В жилищном строительстве она составляет по консенсусному мнению - 40. В дорожном - до 70-ти. И люди идут на это, потому что понятно, что в следующем году с вами будут работать вновь при условии, что есть деньги, и потом, это выгодно. И выгодно это до такой степени, что люди, которые стоят во главе даже небольших фирм, занимающихся дорожными работами, буквально за несколько лет могут позволить себе приобрести не то что квартиру в центре Москвы, но обеспечить и жилплощадью, и автотранспортом, и даже каким-никаким бизнесом детей. То есть это все происходит в течение нескольких лет.
Михаил Соколов: Я видел эту цифру - 70 процентов - откат. А как можно строить дорогу и даже ремонтировать на 30 процентов от того, что положено?
Никита Кричевский: Очень просто.
Михаил Соколов: Чтобы никто не обратил внимание из проверяющих, что там вот все не доделано.
Никита Кричевский: Я бы не сказал, что там все не доделано. У нас, конечно, были прецеденты, когда мерили Московскую кольцевую автодорогу, и она оказалась на 10 сантиметров уже, чем должны была быть по плану. Когда мы говорим о федеральных трассах, тем более о дорогах местного значения, регионального значения, там же несколько иная ситуация. Вы же можете экономить абсолютно на всем: на песке, на щебенке, на гравии, на асфальте, на битуме, на оплате тех, кто эти дороги возводит, - и у вас получается все очень неплохо. То есть вы где-то не доложили, например, когда делаете основание, где-то положили более мелкий слой асфальта, где-то сэкономили на бордюрах, на ограждающем камне, где-то ужали рабочих. Ну, вот на круг получается приблизительно так. Тем более что еще одна статья расходов, весьма и весьма значительная, - это строительная техника, и на ней тоже можно экономить. И получается очень неплохо. То, что через год вновь построенные или модернизированные дороги поплывут...
Михаил Соколов: Но по договорам должны же быть гарантийные сроки, правда? Там когда кто-то что-то строит, он должен давать гарантию, на сколько это лет, за свой счет ремонтировать и так далее. Правильно?
Никита Кричевский: Когда мы с вами покупаем какой-либо товар потребительского свойства в магазине, мы берем на себя определенные обязательства по его эксплуатации. Например, мы не можем открывать пивные бутылки об телевизор, к примеру, или мы не можем ставить в микроволновку посуду из железа, потому что мы знаем, что это вылетит. С таким же успехом мы можем прийти в магазин либо к дилеру, либо в ремонтную мастерскую и сказать: "Знаете мой мобильный телефон (он упал, например, в ванную), я с ним попал под дождь, верните". Нет. Точно так же происходит, когда мы говорим о дорогах. То есть существуют некие условия, рамочные условия, которые определяют гарантию. Эти условия не всегда выдерживаются, потому что не составляет никакого труда доказать, например, что нагрузка на ось грузовых автомобилей, которые шли по этой дороге, была выше. Для этого достаточно просто сделать фотографии - одну, вторую, третью. А мы говорим о том, что существуют определенные климатические нормы, климатические рамки, и они тоже нарушаются. Мы говорим о неправильной эксплуатации, о неправильном содержании. Все это вкупе с другими факторами, с другими обстоятельствами позволяет нам избежать ответственности за гарантийное обслуживание этих дорог. А то, что они через год поплывут, ну, так зима была, например, слишком снежная или, наоборот, бесснежная, или глубина промерзания грунта была несопоставима с тем основанием, которое мы заложили, в результате дорога поплыла. То есть грунт промерз, но не так, как мы планировали, он должен был промерзнуть существенно больше, а он промерз меньше, или наоборот. И тем самым мы освобождаем сами себя, причем совершенно обоснованно, от ответственности за эти гарантийные обязательства, которые мы на себя берем. То есть вариантов избежать этого более чем. При этом мы с вами понимаем, что решение об освобождении вас от гарантийной ответственности принимает тот же, кто с вами в доле. И здесь никаких вопросов не возникает ни у проверяющих инстанций, ни у тех, кто строит.
Михаил Соколов: Но бывают же исключения. Вот я сейчас открыл ленту новостей и вижу: Главное следственное управление ГУВД по Волгоградской области возбудило уголовное дело в отношении руководителя предприятия "Волгаавтодор" за хищение бюджетных средств, выявленное в ходе проверки деятельности госпредприятия..." - и так далее. Второе там дело тоже, 640 тонн асфальта на сумму больше миллиона рублей украдено в Серафимовическом дорожном ремонтно-строительном управлении. Так, значит, иногда попадаются люди.
Никита Кричевский: Когда мы с вами читаем ленту новостей с подобными информационными поводами, я рекомендую почаще вспоминать Александра Яковлевича Лившица. Помните его крылатую фразу: "Делиться надо".
Михаил Соколов: Когда это было-то, в 90-е годы.
Никита Кричевский: Фраза-то бессмертная! Это фраза из того же ряда, что и фраза Виктора Степановича: "Хотели как лучше, а получилось как всегда". Вот у Лившица то же самое: делиться надо! Ведь рука руку моет, это же совершенно очевидные вещи. Где-то произошла нестыковка, где-то нашла коса на камень, люди не смогли что-то поделить между собой, как-то договориться, прийти к общему знаменателю. В результате на ленте новостей возникает вот такое сообщение. Это нонсенс, потому что если уж говорить об ответственности, то проверять надо фронтально их всех. Но этого не происходит.
Михаил Соколов: Или менять систему. А вот ее можно изменить?
Никита Кричевский: Существующую систему нужно именно что менять. Ее ни модернизировать, ни реформировать невозможно. Система другая должна быть, потому что, опять же возвращаясь к публикации в "Новой газете", я там говорил о том, что если завтра во главе автодорожного хозяйства в стране встанет кристально чистый и честный человек, мы его обеспечим 8-комнатной квартирой в центре, коттеджем, зарплатой в миллион долларов и прочим социальным пакетом, он в лучшем случае будет "белой вороной", потому что он денег брать не будет, а в худшем случае мы подпишем ему этим назначением смертный приговор. Потому что слишком многим он наступит на горло, слишком многим - как чиновникам, так и бизнесменам. Да, у нас дороги будут стоить дешевле, но как долго он протянет? Знаете, я грешным делом...
Михаил Соколов: У вас пессимистический взгляд на жизнь.
Никита Кричевский: Реалистический, я бы сказал. Он не оптимистический и не пессимистический.
Михаил Соколов: А если он параллельно будет менять систему, ну, пошагово, чуть-чуть?
Никита Кричевский: Я подумал о возможных кандидатурах, и я остановился на фигуре господина Лебедева, миллиардера.
Михаил Соколов: Так. Ну, есть еще Анатолий Борисович Чубайс.
Никита Кричевский: Ну, Анатолий Борисович у нас занят нанотехнологиями, а вот господин Лебедев в той публикации в "Новой газете" был после меня опубликован с предложением построить контрольный или нулевой километр без взяток, без откатов так, как он должен выглядеть. И я подумал о том, что, наверное, вот такие люди, как Лебедев, могли бы что-то изменить, потому что им уж точно ничего не нужно, у них и так все хорошо, а физически убрать господина Лебедева достаточно сложно, потому что это человек из спецслужб и вопросам безопасности уделяет не самое последнее внимание в своей жизнедеятельности. Что же касается простых людей, это исключено абсолютно. И если кто-то из наших слушателей сейчас думает о том, что "вот, если бы меня поставили, я бы все изменил", отбросьте эти мысли и забудьте о них.
Михаил Соколов: Знаете, все-таки сумма, которая называется сейчас, необходимое финансирование дорожного строительства, она действительно грандиозная. Вот министр Левитин говорит, что на это нужно 600 миллиардов рублей. Такая цифра была в 2001 году, потом упала вдвое, потом вернулась где-то к 570-ти, а реально не собирается и половины.
Никита Кричевский: Я не помню, сколько было в 2001 году, но могу вам сказать, что по 2009 году сумма выделенных средств составила приблизительно 308 миллиардов, а на 2010 год запланировано приблизительно 264 миллиарда.
Михаил Соколов: Но это вместе федеральные и региональные деньги.
Никита Кричевский: Это не совсем так. Это расходы на дорожное хозяйство, это федеральный бюджет. Потому что региональные бюджеты существуют сами по себе, у них отдельное финансирование. А вот эта ситуация с федеральным финансированием на 2011 год вылилась в то, что Минфин готов предоставить Левитину и компании порядка 100 миллиардов рублей. И тут Левитин говорит...
Михаил Соколов: Нет, не хотят они 100, они предлагают 57. Это Минтранс говорит, что это компромисс - 100.
Никита Кричевский: Да, а Левитин говорит: на 100 миллиардов новых дорог, ребята, вам не будет. И я тут открываю бюджет и смотрю, что на модернизацию и ремонт существующих автодорог по 2010 году запланирован приблизительно 61 миллиард рублей, то есть около 40 миллиардов остается. И при этом господин Левитин говорит о том, что нет, новых дорог не будет. Хотя существуют новые технологии, инновационные технологии, российские, заметьте, технологии, которые разработаны еще в 1936 году русским инженером Виктором Михайловым, технологии преднапряженных железобетонных плит. Вот те самые бетонки, по которым мы катаемся, например, вокруг Москвы, а наши сибирские слушатели могут привести примеры Новосибирской области и других регионов Сибири. Так вот, эти преднапряженные плиты и срок их эксплуатации, и характеристики, которые были достигнуты по итогам их финансирования, говорят о том, что, во-первых, они стоят на порядок дешевле, а во-вторых, они служат на порядок больше.
Михаил Соколов: Что противоречит интересам системы.
Никита Кричевский: Вот!
Михаил Соколов: А может быть, лучше и не строить сейчас новые дороги? Посмотрите, стали ремонтировать мост на Ленинградке - и там просто чуть ли не катастрофа случилась. Стали вроде бы прокладывать трассу, которая должна, наконец, пойти до Петербурга, первый, наверное, в России нормальный автобан - там экологи стоят в лесу, блокируют вырубку. В общем, что ни случай даже технологической модернизации, за которую вы с господином Иноземцевым активно ратуете, то такой социальный, экономический, экологический конфликт получается. Это не закономерность ли?
Никита Кричевский: Три замечания. Первое, трасса, о которой вы говорите, где ремонтируется мост через Октябрьскую железную дорогу, принадлежит Москве, и ремонт ее финансируется за счет городского бюджета.
Михаил Соколов: Не дорога, мост принадлежит. Такая странная ситуация: мост - московский, а дорога - Московской области.
Никита Кричевский: Нет, дорога точно так же принадлежит Москве. Они ее не могут передать со своего баланса на баланс Московской области или на баланс федеральных структур. Но не в этом дело, тут разговор... Вы знаете, я не обладаю точной информацией, ей обладают только люди первого круга московского руководства, но действительно уж больно странно как-то, что, с одной стороны, Москва лоббирует интересы Внуково...
Михаил Соколов: Ну, да, там доля Москвы.
Никита Кричевский: Да, там и трасса шикарная, и все там хорошо. А с другой стороны, я на этой неделе провожал семью как раз из Шереметьево, и я вам должен сказать, что, простите меня, дорогие наши слушатели, я заблудился на Ленинградке. Мы ехали ночью, проскочили этот мост. Но когда я должен был поворачивать на Шереметьево-2, я просто не увидел этот поворот. То есть я его видел, но я его проехал, потому что там указатель, что терминалы E, D, F, вот направо, на Международное шоссе, только этот указатель чуть больше, чем лист бумаги формата А4. То есть там вообще нет никакого указателя! В Шереметьево-1 есть, а в Шереметьево-2, Международное шоссе - нет.
Михаил Соколов: Ну, это уже ваши проблемы.
Никита Кричевский: Нам пришлось разворачиваться и ехать обратно. Я тысячу раз ездил в этот аэропорт, и всегда там все было хорошо. Если вы поедете во Внуково, эти указатели вам будут попадаться через каждые 50-100 метров, а что касается Шереметьево - убрали их! Может быть, они как-то мешают нашим автомобилистам, может, еще что-то...
Михаил Соколов: Ну, а трасса автобана?
Никита Кричевский: Что касается автобана, то вы и здесь, может быть, неосознанно заблуждаетесь. Ведь мы говорим об участке с 15-го по 58-ой километр всего лишь.
Михаил Соколов: Ну, как раз до Шереметьево и дойдет.
Никита Кричевский: Он как раз идет в обход Химок.
Михаил Соколов: Народ бунтует.
Никита Кричевский: Мы не говорим о протяженности в 680 километров, а всего лишь о протяженности в 43. А народ бунтует, я могу объяснить почему. Потому что сама трасса и придорожная полоса по проекту вдруг ни с того ни с сего вылились в три километра от начала до конца. То есть не по длине, а по ширине. Там не везде вырубка, где-то не вырубка, но трасса и придорожная территория занимает три километра по ширине.
Михаил Соколов: Там будет что-нибудь такое хорошее.
Никита Кричевский: Михаил, 3 километра! Вы не слышите меня.
Михаил Соколов: Я понимаю, я и говорю, там дома можно построить, торговые центры.
Никита Кричевский: Вот! Продолжайте ряд, продолжайте.
Михаил Соколов: Мы же видели, что случилось с Ленинградским шоссе. Расширить его уже невозможно или надо выкупить все, что там...
Никита Кричевский: Не получится, потому что это все частные владения. Это таких денег будет стоить! Это же невозможно. Я не об этом.
Михаил Соколов: А Громов сказал, что надо вертолетами летать, губернатор Московской области посоветовал трудящимся.
Никита Кричевский: Потому что господин Громов нынче обитает в Красногорском районе, я имею в виду его рабочее место, во вновь построенном здании, которое было введено в эксплуатацию несколько лет назад, так вот там есть вертолетная площадка. Вот Лужков не советует нам летать вертолетами, потому что у него вертолетной площадки нет, а Громов советует, потому что у него есть. И те, кто едет по Новой Риге из Москвы, могут посмотреть направо - там такой "стакан". Так вот этот "стакан", он как раз и предназначен для того, чтобы на него садились вертолеты. Он абсолютно прав, господин Громов, он абсолютно прав! Летайте вертолетами. А еще летайте новыми самолетами, как у Фантомаса был когда-то, когда открываются крылья, и он летит дальше.
И последнее, Михаил, буквально ремарка одна. Это не технологическая модернизация, за которую мы ратуем с господином Иноземцевым, а модернизация инфраструктурная.
Михаил Соколов: Но если вы хотите железобетонные плиты какие-то класть, улучшенные, вместо того чтобы песок сыпать, это и технологии. Не отрицайте.
Никита Кричевский: Давайте инициируем теоретический дискурс.
Михаил Соколов: Вы, как Чубайс, хотите подорвать режим. Знаете, это он все объяснил в своих интервью, что надо сначала создать вот такую замечательную науку, нанотехнологии развить, под эти нанотехнологии подойдут люди, средний класс образуется, люди будут с этих наук кормиться, и когда они накормятся, эти самые люди потребуют политических перемен. Медленно, но верно. Теория малых дел.
Никита Кричевский: Это абсолютно нормальный путь любого общества, идущего по пути модернизации. А в отношении нанотехнологий я вам должен сказать следующее. В России существуют несколько научных институтов, которые занимаются проблемами нанотехнологий уже не первое десятилетие. Причем на совершенно конкретном уровне. И эти специалисты, в том числе Московский институт нанотехнологий, возглавляемый академиком Ананяном, другие институты, они разработали очень много весьма интересных предложений, например, позволяющих уменьшить потребление газа в быту на 20-30 процентов, вот за счет нанопокрытия.
Михаил Соколов: Вам в пиар-службе Роснано работать пора.
Никита Кричевский: Тоже уникальные разработки по наноцементам есть.
Михаил Соколов: Не отклоняйтесь от темы.
Никита Кричевский: Я к тому, что, вы знаете, нано - это не микросхемы и не продление средней продолжительности жизни до 150 лет. Нано - это совершенно конкретные технологии инновационного уровня.
Михаил Соколов: Знаете, что народ волнует? Вот пишет нам председатель садового товарищества Алла Павловна: "Налог на землю общего пользования, то есть поселковые дороги в пределах нашего садоводства. Сейчас мы потратить должны за эти дороги 200 тысяч рублей налог, сами должны их поддерживать в надлежащем состоянии, то есть засыпать щебнем или гравием. Деньги эти остаются в бюджет поселкового поселения Апрелевка". Это что такое? Самообложение какое-то?
Никита Кричевский: Нет, самообложение - это налог или разовый взнос, который принимается посредством поселкового или сельского схода. Вот это самообложение граждан, причем под конкретные цели. А это конкретный налог. Причем я Аллу Павловну должен расстроить, ведь это не земельный налог и не налог на имущество физических лиц, это коренится в регионе, а именно - в Московской области.
Михаил Соколов: Это налог районного значения?
Никита Кричевский: Если это идет как земельный налог, то опять же нужно обращаться к местным властям. Вот ставки по земельному налогу устанавливают как раз, с одной стороны, Кадастровая служба Московской области, она определяет цену сотки. Кстати говоря, в Апрелевке и во всех близлежащих деревнях - это есть в интернете, на сайте "Кадастр-50".
Михаил Соколов: То есть Алле Павловне надо посоветовать собрать свое садовое товарищество и выйти к сельсовету на демонстрацию.
Никита Кричевский: Да проще, Михаил! Алла Павловна, если вы хотите удостовериться в правильности начисленных вам денежных выплат, зайдите на сайт "Кадастр-50", найдите свой населенный пункт, посмотрите, сколько составляет цена за сотку, и сопоставьте площадь вашей дороги с той площадью и теми деньгами, которые вам предлагают заплатить, ну, то есть путем просто умножения. Если вы увидите, что цена явно не соответствует тому, что кадастр определяет, тогда прямая дорога к руководству сельского поселения с предложением объясниться. Если не поймете, что они вам говорят, тогда суд. Но начинать надо с разговора, а не с суда.
Михаил Соколов: Да, есть такое - досудебное соглашение, такой способ.
Геннадий, Ленинградская область, пожалуйста, ваш вопрос?
Слушатель: Добрый вечер! Вопрос следующий. Не ведет ли повышение акцизов на бензин к всплеску инфляции? И думает ли высшее руководство страны решать проблему воровства и коррупции в этой отрасли, цветущих пышным цветом в этой отрасли? Спасибо.
Никита Кричевский: Спасибо вам за вопрос! Вот как ни странно, не ведет.
Михаил Соколов: А в транспортную составляющую?
Никита Кричевский: Вы будете очень удивляться, но транспортная составляющаяся складывается далеко не только из цены на бензин, а она исходит из того, что есть и затраты на ремонт, и на содержание автотранспорта, есть, в конце концов, издержки, связанные с плохим состоянием автомобильных дорог, с увеличением потребления топлива, с тем, что средняя скорость меньше, и так далее, и тому подобное. Почему не ведет? Нашему слушателю опять же совет, я привык оперировать цифрами, причем я не понимаю подхода "примерно". Я предлагаю сделать так. Возьмите калькулятор и посчитайте, предположим, возьмите колхоз или фермерское хозяйство, которое находится в 100 километрах от вашего города. Сколько съест грузовик за эти 100 километров? К примеру, 20 литров. А теперь посчитайте, сколько за эти 100 километров, если цена на бензин вырастет, предположим, на 5, 10, даже на 20 процентов, на сколько увеличится себестоимость молока. При этом мы с вами понимаем, что молоковоз везет никак не меньше 3 тонн, то есть 3 тысячи килограмм. Вы увидите, что цена вырастет, ну, максимум на процента полтора, что само по себе не значимо, потому что увеличение издержек на 1-1,5 процента нивелируется и покрывается, компенсируется просто, скажем, оптимизацией затрат. Хотя, конечно, это не наш метод. Мы за то, чтобы издержки повышать, причем повышать гораздо более существенно. Но когда нам говорят о том, что товары дорожают, потому что бензин подорожал, - не верьте! Это вранье. Потому что я вам сказал, что повышение цены на бензин, ну, на 10-15 процентов ведет к тому, что себестоимость увеличится на 1-1,5 процента всего лишь. А ведь какова наценка, например, тех же сетевиков? Она достигает 20, 30, 50 процентов.
Михаил Соколов: Ну, есть и коррупционная составляющая.
Никита Кричевский: Ну, коррупционная - само собой! Но мы говорим конкретно о бензине.
Михаил Соколов: Да, лучше бороться с коррупцией, чем с повышением цен.
Никита Кричевский: Лучше навести порядок и в торговле, и в производстве.
Михаил Соколов: Еще тут вопрос есть про платные дороги, он меня порадовал. Меня порадовали и сообщения, тут представители новой корпорации (в России же все корпорации государственные появляются, новые) Автодор...
Никита Кричевский: Это компания.
Михаил Соколов: Компания, хорошо. А знаете, что эта компания хочет сделать? Она хочет сделать платную дорогу из магистрали "Дон". Но целиком не получается, потому что бесплатных объездов не хватает, вот она будет строить бесплатные объезды, и к 2015 году 700 километров из полутора тысяч общей протяженности будет платной, а остальное, где успеют объезды построить, бесплатной. Вот это интересный метод: не строительство новой дороги, предположим, даже платной, а взять старую, более-менее проезжую, превратить ее в платную, ну, и потратиться немножко на обходы. Оригинальный метод, правда?
Никита Кричевский: Какая страна, такие и дороги. Я несколько раз в этом году ездил по трассе "Дон", правда, я проходил ее не всю, а где-то половину, что не принципиально. Я знаком с информацией, которую вы только что представили нашим слушателям. Так вот, я должен сказать, что я вижу навскидку варианты введения платных дорог в Московской области, в Тульской области - там очень хорошие дороги, и сам бог велел сделать их платными. Я абсолютно не понимаю, как можно вводить платную дорогу... Ну, для тех, кто знаком с трассой М-4, тот меня поймет, я абсолютно не понимаю, как можно вводить плату за проезд в районе Ефремова, в районе Ельца и прочих областей, например, в Липецкой области, потому что там движение двухрядное, по ряду в одну и в другую сторону, и при этом обгонять можно на очень ограниченных участках. Там просто не за что вводить. Ну, вот идет перед тобой грузовик на скорости 60 километров в час...
Михаил Соколов: За то, что вы едете. А с грузовиков, кстати, тоже хотят брать плату, между прочим, вообще со всех специально за проезд.
Никита Кричевский: Мы о платных дорогах. Так вот, я говорю, что я не понимаю, как это можно делать. Если там будет построена современная трасса, тогда да, тогда я уверен, что многие автомобилисты согласятся платить. Точно так же, как только мы выскакиваем из этой горловины в районе Липецкой области, мы попадаем на весьма хорошую дорогу в 2-3 ряда в каждую сторону, которая упирается в тот самый платный участок дороги в Липецкой области, за который уже сегодня берут деньги, 20-километровый участок, проезд по которому стоит 20 рублей, то есть по рубля за километр. Есть объездная дорога, вот та самая дорожка, с колдобинами, с ямами, с колеей от позапрошлого года - пожалуйста, езди, нет проблем. Но понятно, что народ едет, заплатив 20 рублей платы, естественно, по хорошей дороге. Так вот, когда я езжу по этой трассе и смотрю на то, что творится до этого платного участка и после, я не понимаю, почему всего 20!
Михаил Соколов: То есть можно было и 220.
Никита Кричевский: Легко! Ну, 220 нельзя, потому что не хватит. А вот километров 50 или 100 - вообще никаких проблем! Потому что до этой трассы и после платного участка дорога нисколько не хуже, чем на платном.
Михаил Соколов: То есть вы сторонник платных дорог.
Никита Кричевский: Я не сторонник платных дорог, я в данном случаю оказываю медвежью услугу сам себе, потому что я (смеется) советую нашим властям несколько расширить тот самый платный участок дороги и сделать его не 20, а 50-километровым.
Михаил Соколов: То есть не стесняться, да?
Никита Кричевский: А что стесняться-то, действительно, если позволяется? Так давайте вперед, потому что мы уже привыкли ко всему. Ведь будете за 50 километров брать - ну, будем мы платить 50. Засуха случится, подорожает в 1,5-2 раза продовольствием - будем, потому что кушать-то надо.
Михаил Соколов: А что, правда подорожает?
Никита Кричевский: Онищенко предлагает водку за 300 рублей сделать. Зимний брать не будем, но чем это кончится - я не знаю. Но, так или иначе, вот эти вот "шалости", тот беспредел, который учиняют сегодня с автомобильными дорогами России, это же, ну, не единичный случай, это система. И система, которая распространяется не только на автодороги, а она везде такая. И к чему это приведет? Ну, хорошо, вы увеличите цену на бензин, введете платные дороги, запретите въезд, например, в центральную часть городов машинам старше там 2-3 лет или там мощным машинам, увеличите цены на хлеб, на молоко, на мясо, потому что засуха, обанкротите несколько банков, типа Сбера или ВТБ, - делайте что хотите, но чем это кончится? Это кончится очень плохо! И кончится так, что мало никому не покажется. То есть вроде хиханьки с этими автодорогами, с платными участками, а на самом деле ситуация настолько серьезная, что мы говорим об одной из многочисленных сторон, проявлений текущей ситуации в стране. Ведь такой же беспредел во всех сферах, во всех абсолютно. Если я пишу о том, что мне местный коммерсант из одного из близлежащих регионов, я не могу его назвать...
Михаил Соколов: Не надо, не выдавайте.
Никита Кричевский: ...хотя он граничит с Московской областью, он мне на пальцах объяснял, что он пришел к чиновнику заключать договор, он выиграл тендер на ремонт дороги местного значения или регионального, я уже сейчас не помню, и чиновник ему говорит: "Правило - 30 на 70". Тот говорит: "Ну, хорошо, я вам 30 процентов заплачу, я уложусь в 70". Он говорит: "Ты не понял, друг, ты мне заплатишь не 30, а 70 процентов. А вот за 30 ты выполнишь все условия, которые в этом договоре отмечены, и по той спецификации, которая прилагается".
Михаил Соколов: Он не отказался, я думаю.
Никита Кричевский: Ну, кто же вам расскажет-то...
Михаил Соколов: Вот, видите... Сергей из Москвы, ваш вопрос?
Слушатель: Здравствуйте! Это вас беспокоит Сергей Владимирович. У меня мнение по поводу транспортного налога - его надо не отменять, а сделать дифференцированным: чем у машины больше объем двигателя, тем больше платить налог.
Михаил Соколов: Такой и есть.
Слушатель: Теперь, значит, цены на бензин надо снизить, потому что мы нефтяная страна, и цены должны быть небольшие. Дальше, платные дороги должны быть, но это должна быть хорошая, ультрасовременная трасса. Теперь, ввести прогрессивный налог, отменить плоскую шкалу налогообложения, должна быть социальная справедливость. Дальше, ввести налог на роскошь...
Михаил Соколов: Так, Сергей Владимирович, это пропаганда программы то ли "Справедливой России", то ли КПРФ, то ли обеих сразу.
Никита Кричевский: Это пропаганда здорового образа жизни, Михаил.
Михаил Соколов: Ну, давайте хотя бы снизим цены на бензин.
Никита Кричевский: Я Сергею хочу посоветовать. Зайдите на сайт "Кремлин.ру" и изложите ваши предложения в письменном виде. Они попадут в администрацию президента, к Дмитрию Анатольевичу лично.
Михаил Соколов: Прочитает?
Никита Кричевский: Я за Дмитрия Анатольевича не готов отвечать. Единственное, что я бы не стал писать на месте Сергея, это о налоге на роскошь, потому что в том виде, в котором его, возможно, примут, этот налог на роскошь, он будет налогом на всех нас. Потому что в этот перечень роскоши попадут, ну, например, в нынешнее жаркое лето квас, мороженое, минералка...
Михаил Соколов: Водка за 300 рублей для многих тоже роскошь.
Никита Кричевский: Я уж не говорю об автомобильных покрышках, дорогих и не очень, о прочих вещах, которые, по мнению Минэкономразвития, которое готовит этот закон, являются роскошью. Там же по старому списку там, где были акцизы, там же был и шоколад, например. То есть это не те особняки и яхты, которые оформлены на подставные фирмы, не обязательно российские и, как правило, оффшорные. Это налог на то, с чего можно драть, а драть можно с того, что потребляется массово, то есть с нас.
Михаил Соколов: Но Минфин против. Они сегодня сказали, что не надо. На бензин, говорят, достаточно и на табак. На табак, на бензин, на водку повышать.
Никита Кричевский: Буквально два слова. В мире существуют две модели ценообразования на бензин. В нефтедобывающих странах бензин стоит копейки.
Михаил Соколов: Но не во всех.
Никита Кричевский: Порядка 5-10, максимум 20 центов за литр, то есть на наши деньги максимум - 6 рублей. Почему это делается? Потому что, как правило, в нефтедобывающих странах уровень жизни не столь высок, как в странах развитых. Поэтому для сохранения социальной стабильности в обществе правительство предпочитает не драть три шкуры с автомобилистов, а, как вариант, со всех жителей этой страны, потому что это транспортная составляющая в себестоимости продукции. Есть иной подход, который, к примеру, культивируется в Европе. Там высокий цены на бензин объясняются тем, что людей таким образом подвигают к энергосбережению, то есть призывают покупать недорогие, мало потребляющие топливо машины. И Европа в этом немало преуспела. Если бы, например, в Америке была введена подобная практика, Америка бы могла отказаться от экспорта нефти из Персидского залива вообще. Но Америка, как мы знаем, ездит на машинах больших и мощных.
Михаил Соколов: Привыкли.
Никита Кричевский: Да. А что касается России, вот для меня, например, загадка, существует ли какая-либо политика в сфере бензинового ценообразования. На мой взгляд, никакой политики нет. Потому что, с одной стороны, уровень жизни, мягко скажем, невысок. С другой стороны, мы являемся ведущим производителем нефти в мире, у нас идет постоянная борьба за первое место с Саудовской Аравией. По уму-то у нас бензин должен стоить очень недорого, а у нас он стоит так же, как, например, в Америке. Вот мне непонятно это, есть ли какая-то политика.
Михаил Соколов: Есть-есть. Вместо того, чтобы дорогу построить, люди джипы покупают.
Никита Кричевский: Вот судя по тем движениям, которые мы наблюдаем в последние годы, никакой политики в области ценообразования на бензин нет.
Михаил Соколов: Борис из Москвы, пожалуйста, ваш вопрос?
Слушатель: Добрый вечер! Сначала небольшой комментарий, а потом вопрос. 8 июня я с семьей отправлялся в Сочи и выезжал из портала "Д" Шереметьево. И мой зять без проблем отвез меня в этот портал, хотя там был первый раз. И указатели стояли на всех перекрестках и так далее. Через 14 дней он нас встречал. И теперь вопрос к вашему гостю. Господин Кричевский, скажите, пожалуйста, а с какой скоростью вы проезжали эти все перекрестки?
Никита Кричевский: Какие перекрестки, простите?
Слушатель: Когда вы ехали в Шереметьево?
Михаил Соколов: Неужели это важный вопрос?
Вы знаете, там ведутся дорожные работы...
Слушатель: Там никаких работ не вели...
Никита Кричевский: Вы там были 8 июня, а я там был в этот вторник. То, что его тесть отвез за 15 минут, и с какой скоростью я ехал - пожалуйста, сегодня ночью посмотрите, вы не сможете там разогнаться свыше 70-80 километров просто по определению.
Михаил Соколов: Федор из Петербурга, пожалуйста.
Слушатель: Я хочу поднять тему бюджетной политики. Господин Медведев говорит о борьбе с коррупцией. Давайте вспомним: огромная, большая часть бюджета идет на финансирование бюрократии, силовой бюрократии, структур безопасности, а копейки идут на медицину, образование, социалку и другие немаловажные вещи. Мало того, что это несправедливо, вы не считаете, что это колоссальный ресурс коррупции, казнокрадства, которые у нас достигают 300-400 миллиардов долларов в год, а то и больше?
Никита Кричевский: Он не достигает 300-400 миллиардов долларов в год, потому что у нас весь бюджет - 6 триллионов рублей, то есть 200 миллиардов долларов. Но 400 - никак.
Михаил Соколов: А потом все-таки социальные расходы, я смотрел, там до 50 процентов, если считать с пенсионными, да?
Никита Кричевский: Там один Пенсионный фонд забирает 26 процентов. По отношению к коррупции, казнокрадству и прочим вещам, о которых говорил наш слушатель из Питера, ну, да, но это констатация. По нынешним временам никакого откровения, никакой новости.
Михаил Соколов: А вот Дмитрий Медведев борется, указ издал о противодействии коррупции, очередной. Теперь товарищ, который работал на государственной и муниципальной службе, в течение двух лет может пойти на работу, с которой он был связан, в коммерческой и некоммерческой организации, только если ему разрешит особая комиссия. Хороший метод? Ну, скажем, вы работаете министром, условно говоря, чтобы не потакали какой-нибудь компании перед своим уходом. Запасной аэродром.
Никита Кричевский: Знаете, если бы я работал министром, а потом вышел в отставку, я бы вот эти два года вообще бы ничего не делал. Потому что у всех наших министров неформальное участие в крупнейшем бизнесе, в крупнейших российских компаниях, которые работают в оффшорах.
Михаил Соколов: А вдруг не у всех?
Никита Кричевский: Да, давайте будем говорить - не у всех, это я погорячился. Ну, у многих или у некоторых. В отношении других... Ну, у каждого "подкожный" бизнес, не у него лично, так у семьи. Так что все нормально, не надо переживать.
Михаил Соколов: Спасибо!
