Ирина Лагунина: 12 июля Таганский суд Москвы вынес приговор организаторам выставки "Запретное искусство 2006": искусствоведу Андрею Ерофееву и Юрию Самодурову, бывшему директору музея Андрея Сахарова. Они признаны виновными в разжигании религиозной розни и приговорены к выплате крупных денежных штрафов. Аналитический центр Юрия Левады провел опрос по поводу отношения россиян к этому судебному процессу и к проблемам, которые он ставит перед обществом. Рассказывает Вероника Боде.
Вероника Боде: Большинство россиян (пятьдесят восемь процентов) считают, что люди имеют право публично критиковать религию, даже если такая критика может подорвать репутацию церкви. Впрочем, о судебном процессе над организаторами выставки "Запретное искусство" знают немногие, основная масса граждан – семьдесят шесть процентов – ничего о нем не слышали, что и неудивительно: ведь такая информация не появлялась на государственных телеканалах. Аналитики Левада-центра делают вывод: сторона обвинения ошибалась, выступая от имени большинства населения, якобы оскорбленного в своих религиозных чувствах. Вот комментарий сотрудника центра Дениса Волкова.
Денис Волков: Конечно, православная роль играет большую символическую роль в российском обществе, и один из немногих институтов, доверие к которому держится на большом уровне. Но что касается таких частных инициатив, когда дело касается конкретного человека, то большинство говорит, что все-таки нет – влияние и авторитет – это одно, а уголовное преследование, штрафы различные за частное мнение – это совсем другое. И это вмешательство в личную жизнь человека. К этому относятся отрицательно.
Вероника Боде: Какое значение для российского общества имел судебный процесс над организаторами выставки "Запретное искусство"? Социолог Денис Волков.
Денис Волков: Здесь, наверное, нужно говорить о влиянии процесса на небольшой слой городской интеллектуальной среды. И здесь важно, наверное, не столько опросы общественного мнения, сколько то, что часть людей в Москве смогла организоваться и выразить свое отношение, придя на митинг в поддержку Самодурова и Ерофеева. То есть эти своеобразные ростки солидарности, солидарности пусть не на общероссийском уровне, но все-таки в рамках определенных слоев, определенной среды. И если говорить об инициативах в интернете, то там тоже они охватывают не тысячи и не миллионы, но все-таки люди не только в России, но и за рубежом, высказывают свою поддержку, солидаризируются с этими людьми и это влияние важно. Поскольку большинство они не затронут этой проблемы, они вне контекста находятся.
Вероника Боде: Говорил сотрудник Левада-центра Денис Волков. Позицию Русской православной церкви донес до общества, в частности, протоиерей Всеволод Чаплин, глава синодального отдела по взаимоотношениям Церкви и общества. Вот что он сказал в интервью Радио Свобода.
Всеволод Чаплин: Я считаю, что эта выставка прошла с правонарушениями, поскольку осквернение предметов, священных для верующих людей, является правонарушением. И были другие правонарушения, использовалась нецензурная лексика, употреблялись непристойные сцены. Так что я совершенно убежден, что эта выставка прошла с нарушением права, уж не говоря про правила человеческого общежития.
Вероника Боде: Как вы оцениваете приговор?
Всеволод Чаплин: Я не думаю, что этих людей нужно было приговаривать к лишению свободы. Приговор достаточно мягкий, но дело не в его мягкости, а дело в том, что произошедшему дана правовая оценка и это, я считаю очень правильным. Я совершенно убежден, что это была сознательная провокация. Более того, после первой подобной выставки "Осторожно, религия", тем же самым организаторам было ясно сказано, что некоторые экспонаты той выставки оскорбляют чувства верующих, они выставили их повторно. Один из них, господин Самодуров, достаточно ясно говорил, что у него есть политическая цель, что он хочет выступить против присутствия церкви в общественной жизни.
Вероника Боде: А каково ваше мнение, должна церковь присутствовать таким образом в общественной жизни – осуществлять цензуру над искусством?
Всеволод Чаплин: Никто не говорит о цензуре над искусством, но церковь естественно будет давать оценку всем действиям власти, всем явлениям общественной жизни, в том числе и произведениям культуры. К этой оценке человек может прислушиваться, может не прислушиваться – это его право. Но естественно говорить о том, что происходит во всех сферах жизни общества мы будем.
Вероника Боде: Так думает протоиерей Всеволод Чаплин, глава синодального отдела по взаимоотношениям Церкви и общества. В основе уголовного дела лежали жалобы православных граждан на то, что выставка "Запретное искусство" оскорбила их религиозные чувства. Однако далеко не все верующие люди именно так к этому относятся. Вот мнение священника Глеба Якунина, члена Московской Хельсинской группы.
Глеб Якунин: Мои религиозные чувства эта выставка, конечно, не оскорбила. Я целиком сторонник этой выставки. Католики тоже признают иконы, они почему-то не оскорбились. Вот наша реформаторская церковь, мы не оскорбились. И консервативная есть церковь Валентина Суздальского, они не оскорбились, нет никаких протестов. И наконец Рафаил, возглавляющий истинно православную церковь, который еще более консервативный, они тоже не оскорбились. Оскорбились только представители Русской православной церкви Московской патриархии. А почему – это ясно. В первую очередь то, что эта выставка была в Сахаровском центре. Лютая ненависть к правозащитникам и в первую очередь к академику Сахарову. Это, как они говорят, сторонники все, которые хотят разрушить Россию, православие в нашей стране.
Самый конкретный пример – это замечательный образ черной икры на фоне оклада Богородицы. Они возмущаются, что страшное оскорбление религиозных чувств. Но я вам должен сказать. что сам оклад по своей природе не является святыней, сакральности в нем нет. Это обычная одежда, в данном случае одежда металлическая, которая одевается на икону. А черная икра, вмонтированная в эту одежду, символизирует, и об этом говорит сам автор, то, что он возмущен тем, что архиереи очень многие устраивают пиры и самое ценное для них на этих пирах в день церковного праздника – это наличие большого количества черной икры, которую все, особенно монахи с удовольствием поглощают.
И второй пример – тот самый Тарогонян, который в свое время в центре Москвы рубил иконы топором. И конечно, это абсолютно неприемлемое и неприличное явление, но он объясняет как раз такое чудовищное разрубление икон тем, что сами иконы, он сам чуть ли не иконописец, он видит в этих иконах, что это полная профанация, что они карикатурны, что они безобразны, что такие иконы, которые в массовой порядке выпускает Софрино, по своей природе как раз и оскорбляют религиозные чувства верующих. Так что эти идеи, что те, кто считает, что оскорбляет их религиозные чувства, это религиозные чувства язычников по существу, а не православных.
Вероника Боде: Таково мнение священника Глеба Якунина. А вот что думает о процессе подсудимый Андрей Ерофеев, куратор выставки "Запретное искусство".
Андрей Ерофеев: Это политический процесс, совершенно очевидно. То есть здесь никакой демократической процедуры не было, все доказательства были подтасованы. Вообще вся история высосана из пальца. Как это ни странно звучит, но государство поддерживает ультранационалистическую ультраправую группировку под названием "Народный собор". Конечно, "Народный собор" представляет не сама себя, она заявляет, что защищает интересы широких слоев населения, православных граждан России, их традиционные ценности. Но все это демагогические заявления, за которыми просто стоит желание фашистов прорваться на широкое поле политической жизни в России. Это та самая правая волна, которая начинает захлестывать нашу страну. Но пока она не цунами, но уже добралась до наших ног, и мы в этом вонючем болоте теперь вынуждены бродить. Почему государство это поддерживает во что бы то ни стало – это большой вопрос.
Вероника Боде: Таковы наблюдения Андрея Ерофеева, куратора выставки "Запретное искусство". Как отметил социолог Денис Волков, судебный процесс над Ерофеевым и Самодуровым стал основой для консолидации определенной части общества. В Интернете, на Фейсбуке, было создано сообщество в поддержку организаторов выставки "Запретное искусство". Слово Евгении Лёзиной, одной из инициаторов этого проекта.
Евгения Лезина: Нашей целью было привлечение общественного внимания к этому несправедливому процессу, поскольку мы убеждены, что уголовное преследование организаторов художественной выставки свидетельствует о пренебрежении свободой выражения мнений, свободой творчества, гарантированных конституцией Российской Федерации. На мой взгляд, это вполне очевидно. И сам обвинительный приговор по сути подтверждает то, о чем изначально пытались сказать организаторы выставки "Запретное искусство". То есть факт существования художественной цензуры в современной России. Дело в том, что эта выставка пыталась привлечь внимание общественности к фактам художественной цензуры и сам факт уголовного процесса свидетельствует о том, что вот эти свободы, гарантированные конституцией Российской Федерации, в современной России нарушаются. Кстати, об этом неоднократно свидетельствовали и заявляли те многочисленные деятели культуры, а также общественные деятели, которые высказывались в защиту выставки и ее организаторов, среди них можно отметить Илью Кабакова, Людмилу Улицкую, Павла Лунгина, Екатерину Деготь, Светлану Ганнушкину, Людмилу Алексееву и еще долгий список лиц, которые все это время говорили о несправедливости самого факта обвинения и, естественно, обвинительного приговора. И вот сейчас уже после вынесения приговора мы видим, что число участников сообщества продолжает расти. К группе на прошлой неделе ежедневно присоединялось около ста человек. На данный момент общее количество участников уже превышает две тысячи человек, в основном это деятели культуры из разных стран, это художественные кураторы, дизайнеры, журналисты, университетские профессора. То есть это те люди, которые выражают свой протест в связи с данным процессом.
Вероника Боде: Это была Евгения Лёзина, одна из организаторов интернет-сообщества в поддержку Юрия Самодурова и Андрея Ерофеева. Могут ли быть в искусстве запретные темы? – на вопрос Радио Свобода отвечают жители Томска.
Нет, конечно. Потому что, на мой взгляд, искусство – это свобода. И часто люди, которые пишут, рисуют, они порой опережают свое столетие, опережают нас. Они как не из мира сего и у них особый взгляд на многие темы. Когда у человека есть свобода выражать свою собственную мысль – это шанс для всех нас для того, чтобы посмотреть на себя со стороны.
Вообще-то с моральной стороны, конечно, должны быть. Надо все грамотно, честно, походить к этому чисто, может быть не смотреть. Я на выставки такие не хожу.
Я думаю, что, конечно, должны быть какие-то темы запретные, не все можно показывать. Все, что касается эротики, я считаю, что это не стоит показывать сильно.
Нет, конечно. Оценить - запретное, не запретное – в принципе невозможно. Когда боимся – мы запрещаем, когда не боимся – нечего скрывать. Рисуй, делай, показывай, а уже ценители, люди, история оценит хорошо это или плохо.
Я думаю, да. Какая-то жесткая порнография, разврат по отношению к детям, мне кажется, это очень опасно.
Художник может все, что угодно, делать, но есть законы.
Конечно, могут. Фашизм, например, национализм, терроризм, конечно, это должно быть под запретом.
Вероника Боде: Прозвучали голоса жителей Томска. "В Россию вернулась цензура", – таков был вывод обозревателя немецкой газеты Die Zeit, по поводу приговора кураторам выставки "Запретное искусство". А вот что думают о цензуре россияне. Подавляющее большинство - пятьдесят девять процентов опрошенных Левада-центром считают, что на телевидении нужна политическая цензура. При этом семьдесят восемь процентов отмечают, что свободная критика власти полезна, однако, по мнению большинства, она не приносит существенных результатов. Может быть, в последнем наблюдении и кроется секрет противоречивого отношения граждан к вопросам цензуры?
Вероника Боде: Большинство россиян (пятьдесят восемь процентов) считают, что люди имеют право публично критиковать религию, даже если такая критика может подорвать репутацию церкви. Впрочем, о судебном процессе над организаторами выставки "Запретное искусство" знают немногие, основная масса граждан – семьдесят шесть процентов – ничего о нем не слышали, что и неудивительно: ведь такая информация не появлялась на государственных телеканалах. Аналитики Левада-центра делают вывод: сторона обвинения ошибалась, выступая от имени большинства населения, якобы оскорбленного в своих религиозных чувствах. Вот комментарий сотрудника центра Дениса Волкова.
Денис Волков: Конечно, православная роль играет большую символическую роль в российском обществе, и один из немногих институтов, доверие к которому держится на большом уровне. Но что касается таких частных инициатив, когда дело касается конкретного человека, то большинство говорит, что все-таки нет – влияние и авторитет – это одно, а уголовное преследование, штрафы различные за частное мнение – это совсем другое. И это вмешательство в личную жизнь человека. К этому относятся отрицательно.
Вероника Боде: Какое значение для российского общества имел судебный процесс над организаторами выставки "Запретное искусство"? Социолог Денис Волков.
Денис Волков: Здесь, наверное, нужно говорить о влиянии процесса на небольшой слой городской интеллектуальной среды. И здесь важно, наверное, не столько опросы общественного мнения, сколько то, что часть людей в Москве смогла организоваться и выразить свое отношение, придя на митинг в поддержку Самодурова и Ерофеева. То есть эти своеобразные ростки солидарности, солидарности пусть не на общероссийском уровне, но все-таки в рамках определенных слоев, определенной среды. И если говорить об инициативах в интернете, то там тоже они охватывают не тысячи и не миллионы, но все-таки люди не только в России, но и за рубежом, высказывают свою поддержку, солидаризируются с этими людьми и это влияние важно. Поскольку большинство они не затронут этой проблемы, они вне контекста находятся.
Вероника Боде: Говорил сотрудник Левада-центра Денис Волков. Позицию Русской православной церкви донес до общества, в частности, протоиерей Всеволод Чаплин, глава синодального отдела по взаимоотношениям Церкви и общества. Вот что он сказал в интервью Радио Свобода.
Всеволод Чаплин: Я считаю, что эта выставка прошла с правонарушениями, поскольку осквернение предметов, священных для верующих людей, является правонарушением. И были другие правонарушения, использовалась нецензурная лексика, употреблялись непристойные сцены. Так что я совершенно убежден, что эта выставка прошла с нарушением права, уж не говоря про правила человеческого общежития.
Вероника Боде: Как вы оцениваете приговор?
Всеволод Чаплин: Я не думаю, что этих людей нужно было приговаривать к лишению свободы. Приговор достаточно мягкий, но дело не в его мягкости, а дело в том, что произошедшему дана правовая оценка и это, я считаю очень правильным. Я совершенно убежден, что это была сознательная провокация. Более того, после первой подобной выставки "Осторожно, религия", тем же самым организаторам было ясно сказано, что некоторые экспонаты той выставки оскорбляют чувства верующих, они выставили их повторно. Один из них, господин Самодуров, достаточно ясно говорил, что у него есть политическая цель, что он хочет выступить против присутствия церкви в общественной жизни.
Вероника Боде: А каково ваше мнение, должна церковь присутствовать таким образом в общественной жизни – осуществлять цензуру над искусством?
Всеволод Чаплин: Никто не говорит о цензуре над искусством, но церковь естественно будет давать оценку всем действиям власти, всем явлениям общественной жизни, в том числе и произведениям культуры. К этой оценке человек может прислушиваться, может не прислушиваться – это его право. Но естественно говорить о том, что происходит во всех сферах жизни общества мы будем.
Вероника Боде: Так думает протоиерей Всеволод Чаплин, глава синодального отдела по взаимоотношениям Церкви и общества. В основе уголовного дела лежали жалобы православных граждан на то, что выставка "Запретное искусство" оскорбила их религиозные чувства. Однако далеко не все верующие люди именно так к этому относятся. Вот мнение священника Глеба Якунина, члена Московской Хельсинской группы.
Глеб Якунин: Мои религиозные чувства эта выставка, конечно, не оскорбила. Я целиком сторонник этой выставки. Католики тоже признают иконы, они почему-то не оскорбились. Вот наша реформаторская церковь, мы не оскорбились. И консервативная есть церковь Валентина Суздальского, они не оскорбились, нет никаких протестов. И наконец Рафаил, возглавляющий истинно православную церковь, который еще более консервативный, они тоже не оскорбились. Оскорбились только представители Русской православной церкви Московской патриархии. А почему – это ясно. В первую очередь то, что эта выставка была в Сахаровском центре. Лютая ненависть к правозащитникам и в первую очередь к академику Сахарову. Это, как они говорят, сторонники все, которые хотят разрушить Россию, православие в нашей стране.
Самый конкретный пример – это замечательный образ черной икры на фоне оклада Богородицы. Они возмущаются, что страшное оскорбление религиозных чувств. Но я вам должен сказать. что сам оклад по своей природе не является святыней, сакральности в нем нет. Это обычная одежда, в данном случае одежда металлическая, которая одевается на икону. А черная икра, вмонтированная в эту одежду, символизирует, и об этом говорит сам автор, то, что он возмущен тем, что архиереи очень многие устраивают пиры и самое ценное для них на этих пирах в день церковного праздника – это наличие большого количества черной икры, которую все, особенно монахи с удовольствием поглощают.
И второй пример – тот самый Тарогонян, который в свое время в центре Москвы рубил иконы топором. И конечно, это абсолютно неприемлемое и неприличное явление, но он объясняет как раз такое чудовищное разрубление икон тем, что сами иконы, он сам чуть ли не иконописец, он видит в этих иконах, что это полная профанация, что они карикатурны, что они безобразны, что такие иконы, которые в массовой порядке выпускает Софрино, по своей природе как раз и оскорбляют религиозные чувства верующих. Так что эти идеи, что те, кто считает, что оскорбляет их религиозные чувства, это религиозные чувства язычников по существу, а не православных.
Вероника Боде: Таково мнение священника Глеба Якунина. А вот что думает о процессе подсудимый Андрей Ерофеев, куратор выставки "Запретное искусство".
Андрей Ерофеев: Это политический процесс, совершенно очевидно. То есть здесь никакой демократической процедуры не было, все доказательства были подтасованы. Вообще вся история высосана из пальца. Как это ни странно звучит, но государство поддерживает ультранационалистическую ультраправую группировку под названием "Народный собор". Конечно, "Народный собор" представляет не сама себя, она заявляет, что защищает интересы широких слоев населения, православных граждан России, их традиционные ценности. Но все это демагогические заявления, за которыми просто стоит желание фашистов прорваться на широкое поле политической жизни в России. Это та самая правая волна, которая начинает захлестывать нашу страну. Но пока она не цунами, но уже добралась до наших ног, и мы в этом вонючем болоте теперь вынуждены бродить. Почему государство это поддерживает во что бы то ни стало – это большой вопрос.
Вероника Боде: Таковы наблюдения Андрея Ерофеева, куратора выставки "Запретное искусство". Как отметил социолог Денис Волков, судебный процесс над Ерофеевым и Самодуровым стал основой для консолидации определенной части общества. В Интернете, на Фейсбуке, было создано сообщество в поддержку организаторов выставки "Запретное искусство". Слово Евгении Лёзиной, одной из инициаторов этого проекта.
Евгения Лезина: Нашей целью было привлечение общественного внимания к этому несправедливому процессу, поскольку мы убеждены, что уголовное преследование организаторов художественной выставки свидетельствует о пренебрежении свободой выражения мнений, свободой творчества, гарантированных конституцией Российской Федерации. На мой взгляд, это вполне очевидно. И сам обвинительный приговор по сути подтверждает то, о чем изначально пытались сказать организаторы выставки "Запретное искусство". То есть факт существования художественной цензуры в современной России. Дело в том, что эта выставка пыталась привлечь внимание общественности к фактам художественной цензуры и сам факт уголовного процесса свидетельствует о том, что вот эти свободы, гарантированные конституцией Российской Федерации, в современной России нарушаются. Кстати, об этом неоднократно свидетельствовали и заявляли те многочисленные деятели культуры, а также общественные деятели, которые высказывались в защиту выставки и ее организаторов, среди них можно отметить Илью Кабакова, Людмилу Улицкую, Павла Лунгина, Екатерину Деготь, Светлану Ганнушкину, Людмилу Алексееву и еще долгий список лиц, которые все это время говорили о несправедливости самого факта обвинения и, естественно, обвинительного приговора. И вот сейчас уже после вынесения приговора мы видим, что число участников сообщества продолжает расти. К группе на прошлой неделе ежедневно присоединялось около ста человек. На данный момент общее количество участников уже превышает две тысячи человек, в основном это деятели культуры из разных стран, это художественные кураторы, дизайнеры, журналисты, университетские профессора. То есть это те люди, которые выражают свой протест в связи с данным процессом.
Вероника Боде: Это была Евгения Лёзина, одна из организаторов интернет-сообщества в поддержку Юрия Самодурова и Андрея Ерофеева. Могут ли быть в искусстве запретные темы? – на вопрос Радио Свобода отвечают жители Томска.
Нет, конечно. Потому что, на мой взгляд, искусство – это свобода. И часто люди, которые пишут, рисуют, они порой опережают свое столетие, опережают нас. Они как не из мира сего и у них особый взгляд на многие темы. Когда у человека есть свобода выражать свою собственную мысль – это шанс для всех нас для того, чтобы посмотреть на себя со стороны.
Вообще-то с моральной стороны, конечно, должны быть. Надо все грамотно, честно, походить к этому чисто, может быть не смотреть. Я на выставки такие не хожу.
Я думаю, что, конечно, должны быть какие-то темы запретные, не все можно показывать. Все, что касается эротики, я считаю, что это не стоит показывать сильно.
Нет, конечно. Оценить - запретное, не запретное – в принципе невозможно. Когда боимся – мы запрещаем, когда не боимся – нечего скрывать. Рисуй, делай, показывай, а уже ценители, люди, история оценит хорошо это или плохо.
Я думаю, да. Какая-то жесткая порнография, разврат по отношению к детям, мне кажется, это очень опасно.
Художник может все, что угодно, делать, но есть законы.
Конечно, могут. Фашизм, например, национализм, терроризм, конечно, это должно быть под запретом.
Вероника Боде: Прозвучали голоса жителей Томска. "В Россию вернулась цензура", – таков был вывод обозревателя немецкой газеты Die Zeit, по поводу приговора кураторам выставки "Запретное искусство". А вот что думают о цензуре россияне. Подавляющее большинство - пятьдесят девять процентов опрошенных Левада-центром считают, что на телевидении нужна политическая цензура. При этом семьдесят восемь процентов отмечают, что свободная критика власти полезна, однако, по мнению большинства, она не приносит существенных результатов. Может быть, в последнем наблюдении и кроется секрет противоречивого отношения граждан к вопросам цензуры?
