Интервью с интересным человеком (Саратов)
В гостях профессиональный саратовский фотограф Геннадий Савкин.
Ольга Бакуткина: У нас в гостях профессиональный саратовский фотограф Геннадий Савкин.
Сегодня фотоаппарат есть практически у каждого. Цифровые технологии позволяют сделать качественные снимки даже начинающему. Уничтожит ли прогресс фотографию, как искусство?
Геннадий Савкин: Я помню, в давние времена в Саратове было порядка где-то 10 ведущих фотографов. Я так округленно говорю. И сейчас столько же. С приходом новых технологий мозгов-то новых не появляется. Это же технические средства. Ну, да мне не нужно пленку проявлять. Упрощается процесс. Благодаря этому я могу больше снимать и все. Но если человеку нечего сказать, а алфавит он знает, нотные все знаки знает, но он не становится ни писателем, ни композитором. И оттого, что у него камера 100 пикселей, он не стал фотографом. Когда ты общаешься через лист фотобумаги с фотографом, он говорит с тобой, ты слушаешь. Если ему нечего сказать... Да, вот человек снимает. Ты подходишь, смотришь на эти снимки. Размер большой, хороший, рама отличная - и все. Пошла дальше.
Ольга Бакуткина: Ваши фотографии обнаженной натуры в советское время выставлялись или печатались в фотожурналах лишь за границей. Есть ли сейчас в фотографии запретные темы для общества или для вас как для фотохудожника?
Геннадий Савкин: Были какие-то определенные темы, которые и сейчас нормальный фотограф снимать не будет - таинство природы. Рождение одно время было модно снимать, роды. Я считаю, это не очень этично. Или снимать агонию человека тоже, наверное, нехорошо. Потом дожил уже до такого состояния, что сейчас снимают больше обнаженных, чем одетых. Честно говоря, не очень интересно. Тогда дифференциация была. У художников обнаженная натура называлась "ню", а у фотографов "акт". Сейчас как-то это нивелировалось, а тогда было четкое разделение. Если говорили "акт", то знали, что это фотография.
И вот показывают мне фотографии - спина, грудь, ноги. Я называл эти фотографии "инвентаризация частей женского тела". Я говорю - ну, что, коллега, тебе удалось, у тебя нормальная модель. В каком смысле? У нее ноги есть, руки есть, все у нее есть. Что ты хотел сказать-то этим? Я думаю, фотография коварная. И выдавать желаемое за действительное практически не удается. Каково отношение фотографа к модели? Что увидит зритель на фотографиях?
Ольга Бакуткина: Что для вас как для фотохудожника является признанием профессионализма - официальные звания, награды?
Геннадий Савкин: Я помню, одна выставка была. Там 4 тысячи работ было. Всемирная выставка. Вот я ходил три дня по ней. Потом приехал домой, и первое желание у меня обычно в такой ситуации возникало - взять к чертовой матери фотоаппарат и о стенку грохнуть. Потому что, во-первых, фотоаппарат по сравнению с корифеями были дерьмо - все эти "Зенитки". Потом время проходит, а на этой выставке, где было 4 тысячи работ, там две мои были фотографии. Я начал анализировать. 4 тысячи работ выставлено, там порядка 2 тысяч участников было. Я думаю, но я же не так плохо выступил, в общем-то.
Официальные знаки внимания. Здесь я вспомню опять тот же самый Гамбургский счет. Почему чиновники гонятся за этими грамотами, медалями и прочее? Иначе чиновнику очень трудно доказать свою дееспособность. Он может это подтвердить только этими цацками, званиями какими-то. Поэтому, наверное, просто мнение коллег, в первую очередь. Не так, когда о тебе говорят, а когда-то кто-то тебе говорит - там где-то говорили, что ты то-то-то. За глаза же обычно более объективные высказывания... Когда моим саратовским коллегам что-то удается, я очень рад за них.
