Ирина Лагунина: В четверг пришла еще одна печальная новость из района Химкинского леса. Выяснилось, что часть леса – Левобережную дубраву – собираются вырубать, причем с согласия администрации Химок, но отнюдь не под строительство скоростной магистрали Москва – Санкт-Петербург, а под строительство элитного жилья: трех 25-этажных зданий. Защита Химкинского леса стала своего рода символом, как говорит лидер этого движения Евгения Чирикова, символом борьбы добра со злом. Как удалось этой женщине пробудить сознание людей и желание отстаивать свои права на здоровое природное окружение – причем не только в своем районе? О жизни и работе с Евгенией Чириковой беседовала Любовь Чижова.
Любовь Чижова: Как изменилась ваша жизнь после того, как вы начали бороться за Химкинский лес?
Евгения Чирикова: Вы знаете, она изменилась кардинально. Во-первых, в ней появились новые смыслы. Если раньше у меня жизнь была такая, как у всех, то есть я активно делала карьеру, образование получала, бизнесом занималась, то теперь я три года назад стала ощущать, что жизнь стала намного богаче. Изменилась мое окружение, то есть люди, которые стали меня окружать, они стали другие, они стали более глубокие, интересные. Само восприятие жизни тоже очень здорово поменялось, потому что я почувствовала, что теперь я все воспринимаю совсем иначе. То есть, во-первых, я стала более критично относиться к любому решению наших властей. Может быть это не очень хорошо, потому что я всюду теперь вижу подвох, но тем не менее, у меня появился критический взгляд на происходящее, то есть я перестала ощущать, если что-то такое федеральное, то это априори хорошее. То есть я стала теперь смотреть более критично на многие вещи. И конечно, я была поражена, насколько у нас интегрирован мир, насколько мы близко находимся от Европы. Потому что я защищаю Химкинский лес, а при этом сейчас очень активно сотрудничаю с ребятами из Америки, из Франции, из Англии, которые помогают нам. Я поразилась, насколько везде эти проблемы общие. Что говорить, конечно, у меня жизнь после этого стала на порядки богаче. Есть, конечно, и минусы. Задержание 20-ю омоновцами – это, конечно, феерия.
Любовь Чижова: Как к вашей деятельности относятся ваши родные и близкие, а также ваши коллеги по работе? Вы сказали, что у вас свой бизнес, у вас есть коллектив, в котором обсуждаете?
Евгения Чирикова: Вы знаете, коллеги по работе относятся с уважением, но несколько с удивлением. В основном это мои подчиненные, поэтому они не могут меня критиковать уж очень открыто. Хотя многие считают, что я неправильно делаю, что надо подчиняться требованиям властей и вообще сидеть потише. Кстати говоря, очень много моих коллег по работе рвутся мне помогать и спрашивают: Евгения Сергеевна, а может быть мы с вами куда-нибудь? Возьмите нас с собой.
Любовь Чижова: У вас нет соблазна воспользоваться этим?
Евгения Чирикова: Честно говоря, у меня соблазна нет, потому что я не чувствую недостатка, тем более бог на нашей стороне явно, потому что мы видим экологическую катастрофу на сегодняшний день реальную, которая разворачивается, дышать нечем, люди ходят в повязках в Москве, и сейчас желающих присоединиться, помочь очень много. Люди даже из других городов приезжают. Пока у нас еще лагерь не был разогнан ОМОНом, приезжали из Пензы, Екатеринбурга, а сегодня, я к следователю иду, приехал человек с плакатом аж из Харькова, группа поддержки. Ну а родные по-разному относятся. Родители переживают, муж меня очень поддерживает и ближайшие друзья мои, которые меня очень хорошо знают, тоже очень поддерживают.
Любовь Чижова: Еще немного о работе. Защита Химкинского леса предполагает, что меньше работе внимания уделяется. Когда вы все успеваете?
Евгения Чирикова: По работе я, честно скажу, ничего не успеваю. Мне очень помогают помощники и очень помогает то, что у меня муж на той же работе, он, конечно, львиную долю работы берет на себя. Конечно, это за счет его здоровья то есть, он просто на износ работает, если честно. Он еще и по лесу успевает, я ему очень благодарна, что он меня поддерживает. И конечно, по работе я очень благодарна людям, которые в моей компании. Первое время они меня совсем плохо понимали, но теперь, я вижу, взаимопонимания у нас больше.
Любовь Чижова: За время обороны Химкинского леса вам лично пришлось пережить немало, мягко говоря, неприятных моментов. Вас хватала милиция, вас держали в отделении, вы были в суде, у вас появился свой адвокат, вас довольно жестко задерживали после одной из пресс-конференций. На кадрах видно, как вам больно, вам заламывают руки, вы кричите от боли. Это насилие как-то может изменить вашу позицию по поводу вырубки Химкинского леса? Оно чему-то учит, вот это насилие? Вы уж извините меня за такой вопрос.
Евгения Чирикова: Оно, конечно, учит. Оно, во-первых, учит тому, что насилие никогда неэффективно. Насильничают только те, кто не может другими методами ничего добиться. Вот почему я всегда против насильственных акций. И конечно, меня остановить этим невозможно, я думаю, как многих других, кого точно так же задерживают и кто занимается вопросами социальной защиты, вопросами экологии. Правда, по вопросам экологии я первая, кто подвергся вот такого рода нападению со стороны ОМОНа. Это, конечно, очень страшно, когда 20 человек тебя задерживают. С другой стороны во мне это вызывает определенные такие чувства. Я понимаю, что я как гражданин, как налогоплательщик просто оплатила этих ребят, хорошо откормленных, которые меня же и задерживают. И мне, знаете, хочется поведать миру и поведать гражданам России, что, ребята, мы платим налоги, а на них такое делают. Ведь мы беззащитны перед настоящим террором. Теракты как были, так и остаются, при этом террористами считают таких тетенек с двумя детьми, которые на самом деле пытаются спасти здоровье своих детей, своих близких, оставить этот лесозащитный пояс Москвы. Но на сегодняшний день я вижу, что, к сожалению, народ у нас недостаточно пробудился и может быть такого рода задержания, как меня задерживали, может кого-то пробудит от летаргии, и люди поймут, что действия ОМОНа не всегда правильны, и те, кого задерживают – это не экстремисты, это не какие-то злобные враги, проплченные Америкой - это обычные люди, обыватели, средний класс, которые просто пытаются защитить свою среду обитания, а их за это вот так.
Любовь Чижова: Против вас в государственной прессе начата кампания почти что травли. Вас действительно обвиняют в том, что вы работаете на Запад, что вы не даете развивать транспортную систему Москвы. Как вы относитесь к этим обвинениям?
Евгения Чирикова: Вы знаете, прежде всего мне очень смешно по поводу того, что не даю развивать транспортную систему, потому что я первая сказала, что есть альтернативные варианты, более разумные, в обход Химкинского леса, которые на 10 километров короче, которые сохраняют скоростной режим и с инженерной точки зрения более интересные, потому что, согласитесь, одно дело строить эстакаду или тоннель - это более инженерно выверенное решение, а с другой стороны совершенно тупое как при царе Горохе строительство скоростной трассы через лес, причем при такой траектории, при которой четко скоростной режим снижается где-то 60-80 километров, это только при проектной документации. А когда эта трасса будет окружена инфрастуктурой с двух сторон. Это мнение не только мое, как инженера, это и мнение довольно уважаемых экспертов транспортных.
Вот теперь по поводу того, что я западный наймит. Вы знаете, я сразу вспоминаю Солженицына, и я вспоминаю, какие статьи давались во времена Сталина и в чем обвинялись люди, которых отправляли в ГУЛАГ - конечно же, шпионы, конечно же, западные наймиты. Я понимаю, что ничего не вечно под луной. Согласитесь, какие еще могут быть мотивы сохранения своего леса, своей среды обитания у российского жителя кроме как проплата западными интервентами? Никаких мотивов больше нет, действительно. Это говорит о некоей бедности фантазии, во-первых. Во-вторых, это показывает уровень оппонентов. Потому что если у людей нет никакой фантазии, чтобы поинтереснее придумать, чем это было во времена Сталина, но мне их искренне жаль. И потом я понимаю, что они искренне меня не понимают - ну зачем мне это. Бизнес есть, муж есть, дети есть, а это-то зачем? Непонятно же.
Любовь Чижова: У вас нет ощущения, что защита Химкинского леса давно уже вышла за экологические рамки, стала такой политической акцией и потому привлекла внимание самых разных людей?
Евгения Чирикова: Вы знаете, наверное, действительно стало неким символом, защита Химкинского леса - это некий символ сопротивления добра злу, я бы так сказала. Потому что в политике, честно говоря, разбираюсь слабо и мне это не очень интересно. Я прежде всего смотрю на людей, которые к нам приходят, мне это более интересно. Мне вообще не очень важно, что это за люди, мне важны их человеческие качества. Я вижу, что это хорошие люди, мне с ними приятно работать, приятно иметь дело. Я рада, что наша экологическая проблема теперь занимает многих. Потому что, к сожалению, экологические проблемы в России совершенно недооценены. На сегодняшний день у нас возникает ситуация, что проблема Химкинского леса, такой скромный лесопарк, там нет ниагарского водопада, он просто ценен тем, что находится вблизи от Москвы, и это последнее место, где мы можем немножечко в себя придти. Я очень рада, что эта проблема теперь заботит многих, потому что это нормально, это естественно сохранять свою среду обитания для детей, для себя - вот это правильно. Сохранять это – это правильно. А все остальное – уничтожать, травить всех, кто этим занимается, защитой - вот это как раз неправильно.
Любовь Чижова: Женя, я слышала что в школьные годы вы пели в одном хоре с известной оппозиционеркой Мариной Литвинович. Правда ли это? И скажите, пожалуйста, какие вы песни пели в этом хоре?
Евгения Чирикова: У нас очень большой хор был, я пела в хоровой студии "Радость". Мы пели все, начиная от Бортнянского, Христова, то есть по сути хорала и заканчивая веселыми советскими песнями. Да, в хоре действительно пела. У нас большой был коллектив, мы за границу гастролировали. Вот почему у меня такой громкий и противный голос.
Любовь Чижова: Пение осталось вашим увлечением?
Евгения Чирикова: В ванне пою, да.
Любовь Чижова: Ваш прогноз, что будет с Химкинским лесом?
Евгения Чирикова: Вы знаете, поскольку у меня каждый день по-новому тревожность, мне непонятно, что будет. Но то, что западные компании оттуда уйдут, я думаю, судьба предрешена, они должны уйти, слишком это одиозный проект. Я на это, по крайней мере, рассчитываю. А там, вы знаете, самой страшно интересно, что дальше будет, я же первый раз в этом участвую.
Любовь Чижова: Как изменилась ваша жизнь после того, как вы начали бороться за Химкинский лес?
Евгения Чирикова: Вы знаете, она изменилась кардинально. Во-первых, в ней появились новые смыслы. Если раньше у меня жизнь была такая, как у всех, то есть я активно делала карьеру, образование получала, бизнесом занималась, то теперь я три года назад стала ощущать, что жизнь стала намного богаче. Изменилась мое окружение, то есть люди, которые стали меня окружать, они стали другие, они стали более глубокие, интересные. Само восприятие жизни тоже очень здорово поменялось, потому что я почувствовала, что теперь я все воспринимаю совсем иначе. То есть, во-первых, я стала более критично относиться к любому решению наших властей. Может быть это не очень хорошо, потому что я всюду теперь вижу подвох, но тем не менее, у меня появился критический взгляд на происходящее, то есть я перестала ощущать, если что-то такое федеральное, то это априори хорошее. То есть я стала теперь смотреть более критично на многие вещи. И конечно, я была поражена, насколько у нас интегрирован мир, насколько мы близко находимся от Европы. Потому что я защищаю Химкинский лес, а при этом сейчас очень активно сотрудничаю с ребятами из Америки, из Франции, из Англии, которые помогают нам. Я поразилась, насколько везде эти проблемы общие. Что говорить, конечно, у меня жизнь после этого стала на порядки богаче. Есть, конечно, и минусы. Задержание 20-ю омоновцами – это, конечно, феерия.
Любовь Чижова: Как к вашей деятельности относятся ваши родные и близкие, а также ваши коллеги по работе? Вы сказали, что у вас свой бизнес, у вас есть коллектив, в котором обсуждаете?
Евгения Чирикова: Вы знаете, коллеги по работе относятся с уважением, но несколько с удивлением. В основном это мои подчиненные, поэтому они не могут меня критиковать уж очень открыто. Хотя многие считают, что я неправильно делаю, что надо подчиняться требованиям властей и вообще сидеть потише. Кстати говоря, очень много моих коллег по работе рвутся мне помогать и спрашивают: Евгения Сергеевна, а может быть мы с вами куда-нибудь? Возьмите нас с собой.
Любовь Чижова: У вас нет соблазна воспользоваться этим?
Евгения Чирикова: Честно говоря, у меня соблазна нет, потому что я не чувствую недостатка, тем более бог на нашей стороне явно, потому что мы видим экологическую катастрофу на сегодняшний день реальную, которая разворачивается, дышать нечем, люди ходят в повязках в Москве, и сейчас желающих присоединиться, помочь очень много. Люди даже из других городов приезжают. Пока у нас еще лагерь не был разогнан ОМОНом, приезжали из Пензы, Екатеринбурга, а сегодня, я к следователю иду, приехал человек с плакатом аж из Харькова, группа поддержки. Ну а родные по-разному относятся. Родители переживают, муж меня очень поддерживает и ближайшие друзья мои, которые меня очень хорошо знают, тоже очень поддерживают.
Любовь Чижова: Еще немного о работе. Защита Химкинского леса предполагает, что меньше работе внимания уделяется. Когда вы все успеваете?
Евгения Чирикова: По работе я, честно скажу, ничего не успеваю. Мне очень помогают помощники и очень помогает то, что у меня муж на той же работе, он, конечно, львиную долю работы берет на себя. Конечно, это за счет его здоровья то есть, он просто на износ работает, если честно. Он еще и по лесу успевает, я ему очень благодарна, что он меня поддерживает. И конечно, по работе я очень благодарна людям, которые в моей компании. Первое время они меня совсем плохо понимали, но теперь, я вижу, взаимопонимания у нас больше.
Любовь Чижова: За время обороны Химкинского леса вам лично пришлось пережить немало, мягко говоря, неприятных моментов. Вас хватала милиция, вас держали в отделении, вы были в суде, у вас появился свой адвокат, вас довольно жестко задерживали после одной из пресс-конференций. На кадрах видно, как вам больно, вам заламывают руки, вы кричите от боли. Это насилие как-то может изменить вашу позицию по поводу вырубки Химкинского леса? Оно чему-то учит, вот это насилие? Вы уж извините меня за такой вопрос.
Евгения Чирикова: Оно, конечно, учит. Оно, во-первых, учит тому, что насилие никогда неэффективно. Насильничают только те, кто не может другими методами ничего добиться. Вот почему я всегда против насильственных акций. И конечно, меня остановить этим невозможно, я думаю, как многих других, кого точно так же задерживают и кто занимается вопросами социальной защиты, вопросами экологии. Правда, по вопросам экологии я первая, кто подвергся вот такого рода нападению со стороны ОМОНа. Это, конечно, очень страшно, когда 20 человек тебя задерживают. С другой стороны во мне это вызывает определенные такие чувства. Я понимаю, что я как гражданин, как налогоплательщик просто оплатила этих ребят, хорошо откормленных, которые меня же и задерживают. И мне, знаете, хочется поведать миру и поведать гражданам России, что, ребята, мы платим налоги, а на них такое делают. Ведь мы беззащитны перед настоящим террором. Теракты как были, так и остаются, при этом террористами считают таких тетенек с двумя детьми, которые на самом деле пытаются спасти здоровье своих детей, своих близких, оставить этот лесозащитный пояс Москвы. Но на сегодняшний день я вижу, что, к сожалению, народ у нас недостаточно пробудился и может быть такого рода задержания, как меня задерживали, может кого-то пробудит от летаргии, и люди поймут, что действия ОМОНа не всегда правильны, и те, кого задерживают – это не экстремисты, это не какие-то злобные враги, проплченные Америкой - это обычные люди, обыватели, средний класс, которые просто пытаются защитить свою среду обитания, а их за это вот так.
Любовь Чижова: Против вас в государственной прессе начата кампания почти что травли. Вас действительно обвиняют в том, что вы работаете на Запад, что вы не даете развивать транспортную систему Москвы. Как вы относитесь к этим обвинениям?
Евгения Чирикова: Вы знаете, прежде всего мне очень смешно по поводу того, что не даю развивать транспортную систему, потому что я первая сказала, что есть альтернативные варианты, более разумные, в обход Химкинского леса, которые на 10 километров короче, которые сохраняют скоростной режим и с инженерной точки зрения более интересные, потому что, согласитесь, одно дело строить эстакаду или тоннель - это более инженерно выверенное решение, а с другой стороны совершенно тупое как при царе Горохе строительство скоростной трассы через лес, причем при такой траектории, при которой четко скоростной режим снижается где-то 60-80 километров, это только при проектной документации. А когда эта трасса будет окружена инфрастуктурой с двух сторон. Это мнение не только мое, как инженера, это и мнение довольно уважаемых экспертов транспортных.
Вот теперь по поводу того, что я западный наймит. Вы знаете, я сразу вспоминаю Солженицына, и я вспоминаю, какие статьи давались во времена Сталина и в чем обвинялись люди, которых отправляли в ГУЛАГ - конечно же, шпионы, конечно же, западные наймиты. Я понимаю, что ничего не вечно под луной. Согласитесь, какие еще могут быть мотивы сохранения своего леса, своей среды обитания у российского жителя кроме как проплата западными интервентами? Никаких мотивов больше нет, действительно. Это говорит о некоей бедности фантазии, во-первых. Во-вторых, это показывает уровень оппонентов. Потому что если у людей нет никакой фантазии, чтобы поинтереснее придумать, чем это было во времена Сталина, но мне их искренне жаль. И потом я понимаю, что они искренне меня не понимают - ну зачем мне это. Бизнес есть, муж есть, дети есть, а это-то зачем? Непонятно же.
Любовь Чижова: У вас нет ощущения, что защита Химкинского леса давно уже вышла за экологические рамки, стала такой политической акцией и потому привлекла внимание самых разных людей?
Евгения Чирикова: Вы знаете, наверное, действительно стало неким символом, защита Химкинского леса - это некий символ сопротивления добра злу, я бы так сказала. Потому что в политике, честно говоря, разбираюсь слабо и мне это не очень интересно. Я прежде всего смотрю на людей, которые к нам приходят, мне это более интересно. Мне вообще не очень важно, что это за люди, мне важны их человеческие качества. Я вижу, что это хорошие люди, мне с ними приятно работать, приятно иметь дело. Я рада, что наша экологическая проблема теперь занимает многих. Потому что, к сожалению, экологические проблемы в России совершенно недооценены. На сегодняшний день у нас возникает ситуация, что проблема Химкинского леса, такой скромный лесопарк, там нет ниагарского водопада, он просто ценен тем, что находится вблизи от Москвы, и это последнее место, где мы можем немножечко в себя придти. Я очень рада, что эта проблема теперь заботит многих, потому что это нормально, это естественно сохранять свою среду обитания для детей, для себя - вот это правильно. Сохранять это – это правильно. А все остальное – уничтожать, травить всех, кто этим занимается, защитой - вот это как раз неправильно.
Любовь Чижова: Женя, я слышала что в школьные годы вы пели в одном хоре с известной оппозиционеркой Мариной Литвинович. Правда ли это? И скажите, пожалуйста, какие вы песни пели в этом хоре?
Евгения Чирикова: У нас очень большой хор был, я пела в хоровой студии "Радость". Мы пели все, начиная от Бортнянского, Христова, то есть по сути хорала и заканчивая веселыми советскими песнями. Да, в хоре действительно пела. У нас большой был коллектив, мы за границу гастролировали. Вот почему у меня такой громкий и противный голос.
Любовь Чижова: Пение осталось вашим увлечением?
Евгения Чирикова: В ванне пою, да.
Любовь Чижова: Ваш прогноз, что будет с Химкинским лесом?
Евгения Чирикова: Вы знаете, поскольку у меня каждый день по-новому тревожность, мне непонятно, что будет. Но то, что западные компании оттуда уйдут, я думаю, судьба предрешена, они должны уйти, слишком это одиозный проект. Я на это, по крайней мере, рассчитываю. А там, вы знаете, самой страшно интересно, что дальше будет, я же первый раз в этом участвую.
