1 сентября открывается 67-ой Венецианский кинофестиваль. В основном конкурсе – 23 фильма, и среди них – российская картина "Овсянки". Режиссер "Овсянок" Алексей Федорченко ответил на вопросы Радио Свобода. Полностью интервью прозвучит вечером 2 сентября в российском часе радиожурнала "Поверх барьеров".
– Фильм "Овсянки" – это инсценировка прозы, рассказов…
– Да, книга называется "Овсянки", автор – Аист Сергеев. Аист Сергеев – это один из псевдонимов моего друга Дениса Осокина, замечательного казанского писателя.
– Из ваших художественных фильмов киноведы более всего любят фильм "Первые на Луне" – это стилизация под документальное кино, мистификация. "Овсянки", насколько я понимаю, картина совершенно другая. Так?
– Совершенно другая. Это, с одной стороны, более традиционное кино. Но, с другой стороны, абсолютно не традиционное: с большой мифологической, этнографической, философской подоплекой. Для зрителя обозвали это эротической драмой, потому что там эротики много, и она очень необычная, такая языческая, потому что фильм языческий.
– Люди все знают, что овсянка – это птичка. Но понятно, что кино не про птичек.
– История там очень простая. И непростая – потому что какая-то глубина, я надеюсь, есть. У директора Гнейского бумкомбината из Костромской области умирает жена, и директор со своим работником, фотографом этого комбината, везет её на берег Оки, в самый маленький городок России Горбатов, чтобы придать огню. Почему "Овсянки"? Овсянки – это лесные воробьи, их очень много, они водятся в любом русскому лесу. Невзрачные, желто-зеленые такие комочки, но они прекрасно поют. Вот и наши герои – директор бумкомбината, и фотограф, и чертежница – что, казалось бы, может произойти? Но страсти, которые кипят внутри этих людей (и за нашей стенкой, у соседей) могут быть очень глубокими. Никакая Кармен с этим не сравнится.
– Это опять будет такой безысходный, страшный фильм? Вот такая Россия – беспросветность, болота?
– У нас грустная тема да. Это реквием, прощание с любимым человеком. Но задача была – создать мир, который и рядом с нами, и которого нет. Потому что герои моего фильма считают себя мерей – это финно-угорский народ, который жил на территории России от Москвы до Ивановской области. Он полностью ассимилировался, влился в русский народ еще в начале 17 века, потеряв язык, культуру, не оставив фактически ничего, кроме названия и замечательных населенных пунктов и рек. Кострома, Нея и все реки, которые в Костромской области есть, – это названия мерянские. По последним научным исследованиям, в русских более 50 процентов финской крови, потому что они вобрали в себя все племена, которые жили на этой территории, а жили финны: мещера, мурома, меря... Некоторые народы сохранились: это марийцы, мордва, удмурты, а некоторые растворились в русских. И вот мы – меря. И то, что там происходит, – языческая эротика, жажда простых и каких-то странных обрядов – это сидит в каждом из нас… Для меня очень естественно то, что там происходит, никакой натуги в сценах нет, там все очень просто. Я боялся, что история уж очень простая: умерла, поехали, сожгли... – говорит Алексей Федорченко.
Впрочем, верить тому, что говорит он про народ меря, нужно с осторожностью. И сам режиссер, и автор сценария Денис Осокин (то есть Аист Сергеев) склонны к мистификациям.
– Фильм "Овсянки" – это инсценировка прозы, рассказов…
– Да, книга называется "Овсянки", автор – Аист Сергеев. Аист Сергеев – это один из псевдонимов моего друга Дениса Осокина, замечательного казанского писателя.
– Из ваших художественных фильмов киноведы более всего любят фильм "Первые на Луне" – это стилизация под документальное кино, мистификация. "Овсянки", насколько я понимаю, картина совершенно другая. Так?
– Совершенно другая. Это, с одной стороны, более традиционное кино. Но, с другой стороны, абсолютно не традиционное: с большой мифологической, этнографической, философской подоплекой. Для зрителя обозвали это эротической драмой, потому что там эротики много, и она очень необычная, такая языческая, потому что фильм языческий.
– Люди все знают, что овсянка – это птичка. Но понятно, что кино не про птичек.
– История там очень простая. И непростая – потому что какая-то глубина, я надеюсь, есть. У директора Гнейского бумкомбината из Костромской области умирает жена, и директор со своим работником, фотографом этого комбината, везет её на берег Оки, в самый маленький городок России Горбатов, чтобы придать огню. Почему "Овсянки"? Овсянки – это лесные воробьи, их очень много, они водятся в любом русскому лесу. Невзрачные, желто-зеленые такие комочки, но они прекрасно поют. Вот и наши герои – директор бумкомбината, и фотограф, и чертежница – что, казалось бы, может произойти? Но страсти, которые кипят внутри этих людей (и за нашей стенкой, у соседей) могут быть очень глубокими. Никакая Кармен с этим не сравнится.
– Это опять будет такой безысходный, страшный фильм? Вот такая Россия – беспросветность, болота?
– У нас грустная тема да. Это реквием, прощание с любимым человеком. Но задача была – создать мир, который и рядом с нами, и которого нет. Потому что герои моего фильма считают себя мерей – это финно-угорский народ, который жил на территории России от Москвы до Ивановской области. Он полностью ассимилировался, влился в русский народ еще в начале 17 века, потеряв язык, культуру, не оставив фактически ничего, кроме названия и замечательных населенных пунктов и рек. Кострома, Нея и все реки, которые в Костромской области есть, – это названия мерянские. По последним научным исследованиям, в русских более 50 процентов финской крови, потому что они вобрали в себя все племена, которые жили на этой территории, а жили финны: мещера, мурома, меря... Некоторые народы сохранились: это марийцы, мордва, удмурты, а некоторые растворились в русских. И вот мы – меря. И то, что там происходит, – языческая эротика, жажда простых и каких-то странных обрядов – это сидит в каждом из нас… Для меня очень естественно то, что там происходит, никакой натуги в сценах нет, там все очень просто. Я боялся, что история уж очень простая: умерла, поехали, сожгли... – говорит Алексей Федорченко.
Впрочем, верить тому, что говорит он про народ меря, нужно с осторожностью. И сам режиссер, и автор сценария Денис Осокин (то есть Аист Сергеев) склонны к мистификациям.
