Тамара Ляленкова: Сегодня мы поговорим о педагогическом образовании, это направление профессионального обучения благодаря государственному проекту «Наша новая школа» уже около года находится в состоянии перемен, которые, как на этой неделе объяснил президент Российской Федерации, должны коснуться всей системы высшего образования. За это время некоторые педвузы вошли в состав классических университетов. Другие находятся в процессе присоединения. Кто-то пытается ему противостоять. С другой стороны, из-за демографической ямы потребность в педагогах уменьшается. Однако в учителя призывают идти отставных военных и специалистов, не прижившихся в своей специальности. Кроме того, приняты новые федеральные стандарты, меняющие саму идеологию педагогического образования. Обо всем этом в «Классном часе» расскажут студенты и выпускники педагогических университетов Тулы и Пскова, а также проректор Московского педагогического государственного университета Людмила Трубина, ректор Тульского государственного педагогического университета имени Толстого Надежда Шайденко и проректор Светлана Краюшкина сразу после региональных новостей.
Диктор: Указом президента Дмитрия Медведева в Приволжском федеральном округе в Оренбурге создано президентское кадетское училище. Образовательный процесс будет осуществляться в соответствии с программами полного среднего образования, а также с дополнительными образовательными программами в целях подготовки несовершеннолетних граждан к государственной службе.
1 сентября в Архангельске состоялось торжественное открытие Северного арктического университета. В этот день к занятиям приступили первокурсники единственного на Северо-Западе России федерального университета.
С 1 октября 2010 года запись в детские сады Москвы будет осуществляться через интернет, - сообщил руководитель Департамента образования Москвы Татьяна Гусева. Данная мера принята в связи с многочисленными жалобами на плохую работу Комиссии по укомплектованию дошкольных учреждений. Сейчас очередь в детские сады города превышает 23 тысячи человек.
Доцент Санкт-Петербургского государственного университета Сергей Самолетов записал видеообращение к президенту. В своем послании преподаватель обвинил ректор вуза в разрушении учебного заведения, административном и правовом беспределе. В ректорате СПБГУ обвинения в адрес ректора отвергли, не исключив, что вуз подаст иск против опального доцента о защите чести и достоинства.
Тамара Ляленкова: Это были региональные новости образования, которые для «Классного часа» Свободы подготовили мои коллеги из интернет-портала «Пять баллов.Ру».
Кризис педагогического образования, о котором столько говорили, выяснив с помощью ЕГЭ невысокий уровень подготовки школьников, предлагалось преодолеть разными способами. Что касается самого содержания образования, то его должны изменить новые федеральные стандарты, с которых мы и начнем разговор с проректором Тульского государственного педагогического университета имени Толстого Светланой Краюшкиной.
Светлана Краюшкина: В новых стандартах есть некая опасность. Дело в том, что теперь у нас все это будет называться одним словом – педагогическое образование. И профиль – история, юриспруденция, начальное образование – как он будет выглядеть сейчас и что это будет, вот здесь меня немножко это беспокоит. Хотя на самом деле, те стандарты, которые сейчас есть, четырехлетний бакалавриат достаточно много часов дает на профиль. И, на мой взгляд, можно глубоко и качественно сделать опять предметную подготовку учителя, вот сейчас часы там есть, не могу сказать, что там беда. Другой вопрос, что инициативная группа разработчиков предлагает еще один вариант стандарта – пятилетний. Есть специальное постановление правительства по этому поводу. И сейчас пятилетний стандарт предложен в качестве проекта. Дело в том, что совершенно правильно и совершенно оправданно мы готовили, как правило, учителя двух предметов – история и право, история и обществознание, русский язык и литература, русский язык, литература и культурология, учитель двух иностранных языков, учитель двух иностранных языков, химия и география, химия и биология, физика и математика и так далее. Потому что это дает, конечно, больше возможностей на рынке труда однозначно. Потому что и в школе, как правило, редко набирается нагрузка на одной дисциплине. Вообще, изменилась концепция стандарта сейчас, увеличена роль компонента вариативного вообще, то, что называется академической свободой вузов, пожалуйста, давайте то, что вы считаете нужным. Но в этом вариативном компоненте есть одно жесткое условие, что курсов по выбору студента должно быть не менее одной трети. И мы, когда пытались уже сейчас конструировать какую-то траекторию обучения, понимаем, что курсов по выбору очень много. И вот здесь мне обидно их размазывать на маленькие курсы по выбору изучения, допустим, истории захоронения чего-нибудь и так далее. Это тоже можно, но мне жалко. И вот мы сейчас хотим сделать такой модуль курсов по выбору, чтобы студент на втором курсе выбирал, что же он хочет усилить у себя. Например, он хочет усилить у себя язык, и он идет по траектории курсов по выбору, предполагающих языковую подготовку. Может быть, он хочет у себя, для историка очень важно, например, знание экономики, он пойдет изучать какие-то экономические дисциплины, может быть, правовые.
Тамара Ляленкова: О новых федеральных стандартах педагогического образования рассказывает Светлана Краюшкина.
Светлана Краюшкина: Вообще, меняется вся идеология преподавательского труда. Теперь каждый преподаватель должен будет оценить свою дисциплину с точки зрения конечного результата. Студент, выбирая дисциплину, должен точно понимать, чему он научится в результате этой дисциплины. Не просто он сидит и слушает ее, а точно, что, ее изучив, я буду иметь то то и то то, если я выполню все. Еще один момент очень серьезный. Вот все эти компетенции, которые сейчас прописаны в стандарте, который мы выдумываем, они все должны быть оцениваемы, причем оцениваемы разными способами. Но вот эти формы оценивания, фонд оценочных средств должен быть. И здесь тоже вопрос, потому что в некоторых стандартах есть такие компетенции, которые, например, умение работать в коллективе. Как это оценить, какими способами? А компетенция такая есть, и мы должны ее попытаться оценить. Психологи мне говорят, что они знают, как это сделать. Я им верю, но хотела бы посмотреть. Тем более толерантно относиться к каким-то категориям населения. Мне очень интересно, как мы будем мерить толерантность. Одно дело – знаниевый компонент, а это, простите, поведенческая вещь. Поэтому есть вопросы. Не по всем компетенциям все просто.
Тамара Ляленкова: Список трудностей, с которыми столкнутся педвузы, воплощая в жизнь новый образовательный стандарт, продолжит Людмила Трубина, проректор Московского педагогического государственного университета. Коллектив этого университета также участвовал в разработке проекта образовательных стандартов.
Людмила Трубина: Ситуация не очень простая для нас, именно для педагогического образования особенно. По-разному ведь образовательная область реагирует на исчезновение профилей. Мы реагируем очень болезненно. А вот как, например, сформировать перечень вступительных экзаменов по направлению педагогическое образование? Какие предметы могут объединить всех педагогов? Русский, ну, математика, поскольку ее все все равно сдадут по Единому государственному экзамену. Что еще? Дальше начинается область вопросов и дискуссий. Нам говорят, что это обществознание, потому что учитель должен социализировать учащихся, а значит, мы должны человека, который поступает в педвуз, посмотреть, как он сам это понимает, как общество устроено, как функционирует и так далее. Три экзамена. А где химия для того, кто хочет стать учителем химии? А где биология для того, кто хочет стать учителем биологии? Нам как раз говорят, что когда человек идет в педагогический вуз, он точно даже не может понять, куда он собственно хочет. Вы его возьмите, может быть, вы всех полгодика поучите, а потом разведите их уже в зависимости от склонностей и проявленных успехов. Но они уже определились заранее, до вуза, совершенно ясно. Я, например, знала сама, что я учителем буду русского языка и литературы, но я не могу быть учителем химии по определению. И специфика нашего образования состоит в том, что, как я обычно говорю, у него две макушки: мы – и учитель, и учитель химии. И если он идет в классический университет или в технический, он – химик, а мы – учитель химии, то есть две составляющие одинаково важные. Потому что без химии, без знания предмета, и мы этого больше всего боимся, без знания предмета не может быть учителя. Но учителя не может быть так же без психолого-педагогической составляющей, которая вот эту вторую макушечку определяет. Если мы посмотрим, происходит процесс разделения документа об образовании и момента присвоения квалификации. Вот сейчас нам привычно, когда в дипломе сразу написана квалификация, вот он закончил вуз, и вуз же ему пишет, что он учитель химии, учитель физики и так далее. А теперь он заканчивать будет вуз, и в дипломе у него будет записано именно полученное им образование, степень, даже в скобочках написана будет квалификация – бакалавр или магистр, если он еще два года проучится. А где будет работать этот бакалавр, кем будет он работать – это уже будет определять работодатель. Вот если бакалавр закончил вуз, у него приложение к диплому, вкладыш, видно, что он освоил, к чему он готов. И директор школы скажет, что он готов работать, быть учителем такого то предмета. Как это будет далее, это для нас еще тоже проблематично. И самый частый вопрос, самый острый задают кадровики, но это уже не в нашей компетенции.
Тамара Ляленкова: Это была Людмила Трубина. О том, кто и зачем идет учиться в пединститут, мы поговорим после главных новостей образования.
Диктор: Президент Дмитрий Медведев выразил недовольство сложившимся в начале 90-х годов 20-го века перекосом в сторону высшего образования. По словам главы государства, очевидна нехватка специалистов, выпускников начального и среднего профессионального образования. При этом президент подчеркнул, что подготовка специалиста должна вестись с учетом реальных потребностей экономики в условиях модернизации.
Министр образования Андрей Фурсенко заявил о необходимости введения аналога ЕГЭ для бакалавров. Нужна единая независимая объективная оценка, которая покажет уровень подготовки каждого специалиста, а косвенно через это можно будет оценивать уровень обучения в вузе, - заявил Фурсенко. Главная цель реорганизации системы высшего образования – стать нацеленной на внешний заказ.
Глава Минобрнауки заявил, что только треть российских вузов соответствует требованиям современности. По словам Андрея Фурсенко, в конкурсах, которые связаны с взаимодействием высшей школы и реальным сектором экономики, развитием инновационной инфраструктуры и получением научных грантов участвуют не более трети российских вузов, а побеждают еще меньше. Учитывая это, современному образовательному процессу в полной мере соответствует 100-150 вузов, - заявил Фурсенко.
ЕГЭ может служить показателем качества образования, - заявил Андрей Фурсенко. Рейтинг государственных вузов по среднему баллу ЕГЭ четко показывает значение каждого вуза, его вес на образовательном рынке. Лидерами рейтинга остались МФТИ, МГИМО, Высшая школа экономики, МГУ. В число самых престижных вузов вошла и Санкт-Петербургская государственная медицинская академия. Аутсайдерами оказались вузы, которые готовят специалистов для таких отраслей, как металлургия, машиностроение, сельское хозяйство. Низкие требования предъявляют к абитуриентам и педагогические вузы.
Тамара Ляленкова: Это были главные новости образования. На этой неделе Высшая школа экономики опубликовала рейтинг российских вузов по среднему баллу ЕГЭ. Самый высокий средний проходной балл – 68:5 – был у профессионально-педагогического университета Екатеринбурга. Общая картина, однако, выглядела значительно хуже. Естественно, научные и физико-математические группы по педагогическому направлению главным образом состоят из троечников. Я спросила у проректора Московского педагогического государственного университета Людмилы Трубиной.
В советские времена так было, что в пединститут шли те, кто не попадал по разным причинам в университет. То есть понятно, что это люди были достаточно подготовленные, но это был хороший уровень. Может быть, шли не за педагогическим образованием, но за профильным образованием, за высшим. А кто теперь идет?
Людмила Трубина: Я очень часто читаю, что в педвузы идут те, кто никуда не смог пройти. Не буду говорить про всю страну и про все педвузы. Я хочу сказать, что наш университет держит очень высокий конкурс. И даже когда начался уже прием по единому государственному экзамену, у нас поступают и медалисты, и победители олимпиад, и, если речь вести о физкультурном факультете, чемпионы мира, участники Олимпийских игр, а на журналистику к нам поступила олимпийская чемпионка по теннису Елена Дементьева.
Тамара Ляленкова: Как-то так традиционно, это после войны повелось, что преподавали в школе женщины. С этим связана очень такая длинная история и феминизация современных мужчин, и вообще все так, потому что женщины – учителя. Но, с другой стороны, ваш институт вырос из женских высших курсов. Кто сейчас идет, и есть ли какая-то специализация?
Людмила Трубина: Тогда это были Московские высшие женские курсы, курсы профессора Гирье, профессора Московского государственного университета их образовали. Поэтому у нас одни и те же отцы-основатели с Московским университетом. И мы потом были вторым МГУ. То есть у нас такое университетское происхождение. Поэтому у нас сильная научная составляющая в естественной области, гуманитарной. Это исторический такой комментарий. Так вот, мы образовывались в виде эксперимента на три года. Весь этот эксперимент перерос в целую такую систему педагогического образования фундаментального университетского типа, которого нет в большинстве стран мира. Это наша, между прочим, национальное достояние, мы им гордимся. Что касается мужской части педагогического корпуса, действительно, это были именно женские курсы, потому что учительниц должны были приготовить. Потом мы знаем, что и до революции, и перед войной, я имею в виду отечественную, достаточно много было учителей в школе. Но в связи со всем демографическими процессами сейчас школа женская. И ничего хорошего в этом нет. Вот во времена, когда серьезно увеличивалась заработная плата учителей, начинало увеличиваться количество учителей-мужчин и студентов-юношей в педагогических вузах. У нас был такой опыт в 1987 году, когда в Москве зарплату учителям повысили до 280 рублей, это была какая-то невероятная просто сумма, и у нас аудитории филологического факультета чуть ли не наполовину были заполнены юношами, причем большая часть из них уже прошла армию. Мы до сих пор вспоминаем эти наши студенческие курсы, потому что такого стремления учиться, такого понимания, чего они хотят в жизни, трудно более припомнить. К сожалению, когда они дошли до пятого курса, ситуация снова изменилась далеко не в лучшую сторону.
Тамара Ляленкова: Почему профессия учителя остается привлекательной для девушек, я попросила рассказать студенток Тульского педагогического университета. Марина Александрова, четвертый курс, география, биология.
Марина Александрова: У нас кадровая педагогическая династия. Дедушка у нас был педагогом, русский язык и литература, три тети, три маминых сестры, они тоже педагоги, и одна из них – заслуженный педагог Чувашии. И мне тоже захотелось продолжить нашу педагогическую династию. Я поступила в педагогический университет наш. Сейчас можно сказать, что наша династия продолжается, потому что мой младший брат поступил в педагогический колледж на учителя русского языка и литературы.
Тамара Ляленкова: Марина, вы же, имея перед глазами свою семью, вы понимали, какой это нелегкий труд.
Марина Александрова: Тянет все равно к детям, потому что проблема нехватки учителей все равно стоит. И то, что профессиональное университетское образование не у всех есть. Низкие зарплаты не останавливают.
Тамара Ляленкова: А вот это сочетание – география и биология – это как-то вместе дается или параллельно? Потому что сейчас речь идет о том, что предметы могут быть взаимосвязаны, и это для школы хорошо как подача ученикам. А как преподается у вас в университете?
Марина Александрова: Первый, второй курс шли параллельно, то есть отдельно была ботаника, зоология, география тоже отдельно была. Сейчас у нас есть биогеография, флора и фауна как распространяется по миру, то есть уже есть такие взаимодействующие предметы.
Тамара Ляленкова: А очень часто бывает так, что тот предмет любимый, который хорошо дается, педагог нравится, у вас так было?
Марина Александрова: Да, и по биологии мне очень нравился педагог, и по географии у нас был замечательный учитель. И вот сейчас буквально этим летом я ее встретила, приходила в школу, в которой я училась, я ее встретила, и она говорит, что собирается на пенсию, но тебя жду, когда ты придешь на мою замену. То есть меня в школе ждут, и она хочет, чтобы я заняла ее место учителя географии в школе.
Тамара Ляленкова: Марина, а пойдете?
Марина Александрова: Да.
Тамара Ляленкова: В свою школу?
Марина Александрова: Тянет.
Тамара Ляленкова: Следующая моя собеседника Анна Бакарева, английский язык.
Анна Бакарева: Когда стала поступать, подала на несколько специализаций, то есть это учитель, переводчик и бакалавриат. Но в результате я выбрала учительскую все-таки специальность, потому что я подумала, что английский везде нужен, и мне самой очень интересно изучать иностранные языки, мне это нравится, и я думаю, до детей это тоже нужно доносить, потому что сейчас иностранные языки практически во всех сферах нужны.
Тамара Ляленкова: Да, это правда. А вы уверены, что вы останетесь работать в школе?
Анна Бакарева: Да, конечно, есть различные варианты. Но я думаю, в городе, из которого я приехала, у нас такая ситуация складывается, что остается очень мало учителей иностранных языков.
Тамара Ляленкова: А откуда вы приехали?
Анна Бакарева: Белев Тульской области. И я понимаю, что если я не вернусь, не приеду работать, то, возможно, у нас останется на весь город 203 учителя. И это очень печальная ситуация, потому что все-таки дети – наше будущее, и мы должны сами подготавливать себе наше будущее.
Тамара Ляленкова: А куда уехали учителя из вашего города? Наверняка, они там были. Кто был вашим учителем?
Анна Бакарева: У нас многие учителя уже пенсионного и предпенсионного возраста. Соответственно, они уходят на пенсию, а молодежь не приходит. И в этом проблема главная.
Тамара Ляленкова: В принципе, в небольшом городе люди знают учителей, знают друг друга? Потому что все-таки учитель, у него круг общения достаточно широкий. Так или иначе, это дети, их родители.
Анна Бакарева: Ну да, город маленький, поэтому практически не все, но многие люди друг друга знают. И тем более учитель – это такой человек, который всегда на виду, которого многие, если практически не все все-таки в городе знают.
Тамара Ляленкова: Часто говорят, что это не очень уважаемая профессия. Связано это с низкой заработной платой. Как вы считаете?
Анна Бакарева: Это, конечно, есть, присутствует, но тем не менее, хочу сказать, что в какой-то степени есть такое, что а как же, это же наша учительница или это наш учитель, что-то при нем нельзя сделать или сказать. Все равно как-то поддерживается авторитет учительский, стараются.
Тамара Ляленкова: Рассказывали студентки Тульского педагогического университета. Тему престижа, денег и уважения мы продолжим после небольшого перерыва.
Мы продолжаем говорить об учителях, образовании, которое они получают, и о деньгах, которые они будут получать в российской школе. Дело в том, что востребованность того или иного образования зависит не только от рынка труда, но главным образом от оплаты этого самого труда. Думаю, если бы учителя получали больше, чем юристы, то средний балл в этом направлении поднялся бы до 75. Другое дело, что надо еще любить детей. Но об этом мы поговорим чуть позже.
Начнем же вторую часть программы с репортажа Анны Липиной из Пскова. Напомню, что глава местного областного профсоюза работников образования и науки обвинил губернатора Псковской области в намерении установить должностной оклад для бюджетников меньше прожиточного минимума. После этого губернатор встретился с педагогами региона, и они вместе обсудили проект закона о новой системе оплаты труда.
Анна Липина: Новую систему оплаты труда бюджетников обсуждают в Псковской области. В разработке этого законопроекта приняли участие специалисты Санкт-Петербургского университета экономики и финансов. Суть новой системы оплаты труда отражена в структуре определения размера заработной платы. Она будет состоять из ставки должностного оклада, компенсирующих и стимулирующих выплат. Поясняет доктор экономических наук, профессор Санкт-Петербургского университет экономики и финансов Мария Попова:
Мария Попова: С точки зрения Псковской области, это система всех компенсационных и стимулирующих выплат, которые сегодня в разных отраслях очень сильно разнятся, даже по одноименным должностям. Каждый субъект Федерации, имея право самостоятельно разрабатывать систему оплаты труда, должен опираться на собственные экономические возможности. В основе мы считали, учитывая, что федеральная гарантия предусматривает, чтобы все виды выплат были не ниже МРОТ и учитывая, что собственных доходов у вас в области порядка 60%, мы предлагали, имея федеральный МРОТ 4330 рублей, скорректировать на долю собственных доходов, то есть на 60%. И вот самая минимальная база должностного оклада составит по вашим возможностям только 2600 рублей.
Анна Липина: Противниками принятия закона в предложенном виде стали профсоюзы. Говорит исполняющий обязанности председателя Псковского облсовпрофа Ульяна Михайлова.
Ульяна Михайлова: Данная система оплаты труда, если брать отдельно педагогических работников, собственно им лично не принесет никаких плюсов, никаких минусов в части своей организации, потому что в глобальном смысле она не меняет ни принципов заработной платы, ни каких-то там внутренних установок, связанными с процентными соотношениями выплат, начислений, которые происходят. В целом система оплаты труда имеет значение для бюджетников как таковых, потому как она не исправляет. Нет работы действующих систем оплаты труда, в том числе и педагогических работников, которые имеются уже сейчас А система оплаты труда, которая здесь предлагается, она по сути нас с вами запутывает в терминологическом плане. То есть когда нам с вами меняют понятие «минимальный должностной оклад» на ставку первого разряда тарифа, когда меняют понятие «минимальный должностной оклад» на базу расчетную величину, суть остается прежней. То есть некий минимальный размер заработной платы работника, который отработал в определенных условиях без факторов вредности и без намерения работать с увеличенным объемом работы, будет меньше, чем 4330. А в конкретном случае для педагогических работников БРВ относительно имеющейся ставки заработной платы он еще и будет ниже. Профсоюз народного образования параллельно к изложенной позиции еще высказывается за пересмотр нормативов наполняемости классов при установлении системы оплаты труда для педагогических работников. То есть очень страдает тот педагогический коллектив или тот педагогический работник, который работает в поселке городского типа. И сейчас продолжается эта дискуссия по очень интересному вопросу, это сохранение сельской выплаты и персональное повышение должностного оклада работникам сельской местности. Размер ее вообще сейчас не обсуждается, в том числе он отсутствует в проекте предложенном.
Анна Липина: Ряд противоречий в содержательной части законопроекта в ходе переговоров с руководством области профсоюзам удалось урегулировать. Так, достигнута договоренность по сельской надбавке, также договорились о ежегодной индексации расчетной базовой величины должностного оклада.
Ульяна Михайлова: Направляя две недели назад обращение к губернатору, чтобы был произведен расчет консолидированного бюджета заработной платы всех работников бюджетной сферы, исходя из 4330, как должностного оклада ставки заработной платы первого квалификационного уровня, первого разряда, хотя бы посмотреть, какой это расход бюджета, во что в итоге выливается, от каких выплат мы можем отказаться впоследствии? Вот это часть переговоров блокируется. То есть администрация области не реагирует, к расчету такому, по известной нам информации, не приступает, ее нам как равноценным социальным партнерам не предъявляет. Поэтому мы остаемся просто в требовании лозунгового плана.
Анна Липина: Между тем, ежегодно Псковский государственный педагогический университет выпускает более 500 дипломированных педагогов. Однако большинство выпускников не идут работать по специальности. Говорит выпускница педуниверситета Светлана Максимова.
Светлана Максимова: Если бы платили достойную заработную плату, то с удовольствием, это интересно, этому нас учили пять лет, мы все это можем, все это умеем, мы можем научить.
Анна Липина: Выпускник Псковского педуниверситета Виталий Иванов учительской профессии предпочел работу торговым агентом.
Виталий Иванов: Когда учился в колледже, еще думал стать учителем. Конечно, потом высшее образование немаловажно, тем более раз среднее специальное получил педагогическое, решил и высшее получить педагогическое. Но в конце концов, столкнулся с тем, что педагогам у нас платят очень мало.
Анна Липина: Людмила Ильина – одна из немногих выпускников педагогического университета пришла работать в школу.
Людмила Ильина: В школе работают с нашего потока я и еще одна девочка, она в Санкт-Петербург уехала. А все остальные, кто в магазин, кто на телевидение, кто в газету.
Анна Липина: А по какой причине не хотят идти в школу?
Людмила Ильина: Кто-то просто не хочет, пошли ради высшего образования, кто-то считает, что зарплата маленькая.
Анна Липина: Зарплата начинающего учителя около 4 тысяч рублей, она начинает расти вместе со стажем и разрядом.
Людмила Ильина: Сначала, конечно, это были копейки. Муж у меня вообще кричал: «Уходи со школы, ты сидишь больше, чем приносишь в семью». Мне очень повезло, потому что буквально через год мне сразу разряд повысили, потом воспитателя на классе не было, меня воспитателем поставили. Было, конечно, тяжело, что весь день был загружен, но ничего, потихонечку, постепенно. Плюс проверка тетрадей, плюс у меня есть классное руководство, я за это получаю, за интенсивность нам всякие надбавочки. Например, оформление кабинета, к какому-то празднику стенд оформила – за это идет надбавка.
Анна Липина: Обсуждение новой системы оплаты труда в Псковской области длилось более двух месяцев. Губернатор лично даже провел ряд встреч с бюджетниками, в том числе с работниками сферы образования.
Андрей Турчак: Первое условие – это сделать так, чтобы, независимо от того, в каком районе и в каком учреждении специалист работает одной и той же квалификации, он получал бы одинаковую заработную плату. Второе условие, при введении новой системы оплаты труда работник не должен получать меньше, чем он получал до введения этой новой системы.
Анна Липина: Между тем, учитель Людмила Ильина не надеется, что новая система оплаты труда заметно отразится на ее зарплате.
Людмила Ильина: У нас часто так: что-то новое вводят, пугают, пугают, все нервничают, переживают, надо посмотреть, потому что там столько всяких нюансов.
Анна Липина: Для введения новой системы оплаты труда в бюджете Псковской области требуется изыскать 1 миллиард рублей. Законопроект о новой системе оплаты труда бюджетников региона вынесен на сайте Псковского областного собрания депутатов, и уже с 1 января 2011 года предполагается приступить к его реализации.
Тамара Ляленкова: Это был репортаж Анны Липиной из Пскова. Действительно, к новой системе оплаты труда, позволяющей поощрять инициативных учителей, школьные коллективы пока не приспособились. Теперь мы поговорим о другой мере, которая, по мнению высокого руководства, должна повысить качество образования самих учителей. Моя собеседница – проректор Московского педагогического государственного университета Людмила Трубина.
Дело в том, что, с одной стороны, такая модернизация действительно требует квалификации новой. С другой стороны, речь идет о том, чтобы педагогические университеты, вузы сокращать и сливать с их какими-то университетами, была такая история. И уже некоторое время назад это происходит в разных местах.
Людмила Трубина: И тоже один из самых сложных вопросов для нас болезненный. Потому что наш университет является лидером образовательной системы. Мы знаем каждый вуз. Мы ни в коем случае не собираемся говорить о том, что они все замечательные и ничего менять не нужно, но тем не менее, мы хорошо знаем каждый вуз и понимаем проблемы и больших, и маленьких. Есть маленький вуз, например, в Пермской области Соликамский пединститут. Он находится на довольно большом расстоянии от Перми, на одной из границ Пермского края, куда только самолетом можно долететь. И этот вуз кадрами учительскими снабжает весь окружающий регион. И он маленький вроде по показателям, а на самом деле он развивается, они готовят кадры, защищаются, пытаются что-то сделать, хотя это непросто при наличии не очень высоких ресурсов. Но тем не менее, если он исчезнет, кто для этой огромной части края будет готовить педагогические кадры? И в процессе реструктуризации сети происходят уже давно. Во-первых, такое явление как университизация. Да, в 90-х годах оно набирало силу. И ведь многие нынешние университеты, я думаю, не ошибусь, если скажу, что даже большинство классических университетов, они образованы на базе педагогических. Менялся статус университетов. В этих классических университетах судьба педагогического образования складывалась по-разному. Вот видите, я употребляю два термина – педагогические вузы и педагогическое образование. Понятие «педагогическое образование» гораздо более широкое. Так вот, я вам хочу сказать, что сейчас у нас около 70 педагогических вузов, даже меньше уже, а ведут подготовку по педагогическим специальностям, мы посчитали, почти 300 вузов. То есть они открыли, отлицензировали у себя такую подготовку и ведут. То есть уже такой процесс реструктуризации произошел, хотя, надо сказать, что немало вопросов к этим вузам, особенно к так называемым непрофильным – технические, военные, еще какие-то открывали эту подготовку. Они открывали подготовку чаще всего по тем специальностям, которые близки к основному профилю. Технические вузы учителей информатики открывали и так далее. Но тем не менее, это то, о чем мы говорили выше, нет сильных педагогических школ. И уж практически совсем нет традиции методики преподавания, что необычайно важно для школы. Поэтому это проблема серьезная. А научные школы растут десятилетиями.
Тамара Ляленкова: Рассказывала Людмила Трубина. К высшей педагогической школе мы вернемся сразу после зарубежных новостей образования.
Диктор: Проверка, проведенная инспекцией по делам школы в 30 гимназиях Швеции, выявила, что в большинстве учебных заведений нет четких критериев выставления оценок. Решающее значение при оценивании учащихся является не их знания, а посещаемость и поведение на уроке. Большинство опрошенных школьников заявили, что их оценки напрямую зависят от отношений с учителем.
Премьер Украины Николай Азаров предложил ввести последипломную проверку знаний выпускников высших учебных заведений страны. По словам главы Кабинета министров, проверки знаний необходимо проводить как на последних курсах вузов, так и через три года и через пять лет после его окончания. За последние 20 лет число университетов и институтов на Украине увеличилось в два раза, что привело к появлению целой армии неквалифицированных экономистов, менеджеров, юристов и психологов.
Сейм Латвии отклонил предложенные изменения в законы об образовании и о религиозных организациях, согласно которым, предусматривалось изучение Библии в школе. По мнению авторов законопроекта, эти занятия способствовали бы популяризации христианских ценностей среди молодежи. Однако большинство политиков отказались поддержать эту идею, а министр образования Татьяна Коке назвала ее популистской.
Тамара Ляленкова: Это были зарубежные новости образования. Напомню, что многие современные университеты действительно выросли из педагогических институтов. Это понятно, хотя статус университета необходимо поддерживать научной работой и широким набором направлений подготовки. В Тульском педагогическом университете, например, преподают также агрономию и механизацию сельского хозяйства. Я спросила у ректора университета Надежды Шайденко: этот статус как-то может вас обезопасить от объединения с кем-то еще? Потому что вот эта история нынешняя, которая уже звучит некоторое время как, то есть предложение вводить пединституты в состав университетов.
Надежда Шайденко: Вы знаете, очень плохо так много работать в одной системе и иметь неплохую память. Потому что я помню проблемы объединения вузов с начала 90-х по себе лично. Когда я впервые была избрана, а получилось так, что я попала как раз на момент появления закона об избрании ректоров, к сожалению, умер от инфаркта предыдущий ректор, с которым я очень долго работала, Леонид Георгиевич Сапогов, и я была избрана. И, как и положено тогда, пошла по всем этажам тульского «Белого дома». И один человек, знакомый по комсомольской работе, мне говорит: «Что ты ходишь? Уже в принципе принято решение об объединении вас (и тогда был политех)». В Туле только два больших государственных вуза – Тульский политехнический, который потом стал Тульским государственным, и вот наш ТГПУ имени Льва Николаевича Толстого. Меня этим пугали в 1992 году. И моя первая задача как ректора была доказать необходимость существования, может быть, это и дало такой импульс нашему коллективу, что сегодня по показателям мы реально один из лучших педвузов в стране. И сегодня, я думаю, начинать с территорий, где очень мало вузов, нецелесообразно. Повторяю, в Туле с этого года уходит филиал МВД, в Туле с будущего года закрывается то, что всегда называлось Артуха, Артиллерийский институт и будет Президентский кадетский корпус. Тула – это большой культурный центр. И если мы оставим в этом регионе один единственный университет… Есть понятие противовеса. Он должен быть везде, в том числе в системе образования. Я не говорю плохо о коллегах, но культурные традиции и атмосфера вузов совершенно разные. И ломать то, что создано, а мы были как вуз созданы в 1938 году, за эти годы, наверное, просто нецелесообразно. И мы сможем это доказать. Нас очень хорошо знают за рубежом коллеги, потому что международная деятельность очень широка. Это и Запад, это и Япония, это и Китай, причем реальные связи, обучение наших студентов там, чего нет во многих классических вузах. Ну, и еще есть одна вещь, которая, я думаю, сыграет немаловажную роль при решении этого вопроса. Полтора года назад, скоро уже два, в сентябре наш вуз в Болонье подписал конвенцию Болонскую, не Болонский процесс, а мы вступили в Хартию университетов, там их всего-навсего 555 в мире в этой хартии. А от России мы были четырнадцатым вузом.
Тамара Ляленкова: Да, вы обезопасили себя как могли.
Надежда Шайденко: Мы старались. А главное, качество работы вуза. И еще есть одна вещь. Мы с вами говорим, что сейчас очень серьезно идет сокращение педагогических вузов. Если в 1992 году их было 103, то сейчас их около 50. И если мы посмотрим на центральный регион, то получается, в Орле педа нет, в Калуге – нет, в Рязани – нет, в Курске – нет, в Белгороде – нет. Там как раз педагогические или изменили статус и стали классическими, или слились с классическими университетами. Москва на всех не подготовит. Выпускники московских педвузов не всегда идут в школу. В этой связи мне очень греет душу мысль, которую высказал президент Дмитрий Анатольевич Медведев. Вот эта его идея, из которой все время выдергивается один кусочек, и вы сегодня тоже выдернули один кусочек, что педвуз должен стать факультетом классического, или, говорит президент, стать центром педагогического образования. И вот эта перспектива быть центром педагогического образования очень интересна. Правда, пора бы уже разрабатывать документ о том, что такое центр педагогического образования, как определить его статус.
Тамара Ляленкова: Это была ректор Тульского государственного педагогического университета Надежда Шайденко. Разговор я продолжаю с проректором этого же вуза Светланой Краюшкиной.
Насколько я понимаю, как-то меняется отношение даже не в обществе к учителю, а отношение государства к учителю. И роль учителя меняется, то есть он становится не единственным носителем знаний, которые получает школьник, а человеком, который, как теперь говорят, направляет его в этой области знаний.
Светлана Краюшкина: Чтобы направлять, надо знать, куда направлять. Когда из учителя делают только, простите, сирого, убогого, который никуда больше не сумел устроиться, во-первых, здесь есть вина самих учителей, потому что у них вот это ощущение того, что жизнь проходит мимо, а они вот тут как-то вынуждены этим заниматься, меня это вообще глубоко оскорбляет. Но на самом деле, поверьте мне, если ты любишь свою работу, если она тебе нравится, можно заработать на ней деньги. Это правда. Это, конечно, не миллионы и не миллиарды, но тем не менее, это достойная зарплата, ее можно получить. Не секрет, что хорошие учителя ценятся и котируются в любом варианте.
Тамара Ляленкова: На ваш взгляд, существует такое мнение, что в принципе хорошо, когда в школу приходят не педагоги, а люди со стороны, но профессионалы. Может быть, они должны пройти какую-то… Об этом говорил даже Медведев. Его идею поддержали, в том числе весьма здравомыслящие люди, которые сказали, что человек, профессионально очень грамотный, который приходит в школу, соответственно, он, наверное, хочет этим заниматься. И это вроде как очень хороший вариант.
Светлана Краюшкина: Моя личная точка зрения, что все эти разговоры о том, что выпускники классических вузов вдруг все пойдут в школу, она просто, мягко говоря, наивна. Сейчас ведь никто не запрещает идти в школу, пожалуйста! Но почему-то их там нет. Я просто хочу привести один пример из собственной практики. Есть такая форма, когда ставишь студента, и студент пытается организовать работу группы по какой-то проблеме. И вот у меня получилось так, что на втором курсе блестящий студент, я даю ему проблему, ставлю его перед ребятами, и вдруг понимаю, что у меня идет полный провал. Они ему помогают, а он не может, он теряется, он, сидя на своем месте, был хорош, став перед аудиторией и пытаясь ее организовать, он вдруг потерялся совершенно. Через буквально одну пару я иду на четвертый курс, которые только что пришли с практики педагогической, и пытаюсь создать такой же разговор. И я прошу провести такой семинар девочку не блестящую, далеко не блестящую, среднюю, хорошую. И я, сидя на последней парте, и вдруг я вижу, как она начинает организовывать занятие, и как оно у нее блестяще получается. Когда мы подводим итоги, я выхожу к ребятам и говорю: «Я не могу понять, только что у меня блестящий второкурсник все провалил, а вы сделали». И вдруг раздается дружный смех, и они говорят: «Вы понимаете, нам после школьной практики не страшно вообще ничего. Нам любую аудиторию давай, мы с ней сделаем все что угодно». Вот этому не учит никто, этому учит только школьная практика, вот эта восьминедельная практика, когда ты стоишь, и перед тобой класс далеко не идеальных детей. И вот эта вот выживаемость, 90% выживает в этой ситуации, и после этого вот эту компетенцию, как сейчас модно говорить, не даст ни одно классическое образование.
Тамара Ляленкова: Светлана Краюшкина права. В этом действительно преимущество педагогического образования. Впрочем, некоторые зарубежные психологи считают, что продолжительная работа в школе меняет психику человека, сбивает определенные ориентиры. Впрочем, к педагогическому образованию, которое мы обсуждаем сегодня, это не имеет прямого отношения. Рассказывает Настя Пацукова, третий курс Тульского университета, математика и информатика.
Настя Пацукова: У меня мама – педагог и бабушка – педагог. И честно сказать, с детства в школе, я в школе практически живу и все это изнутри наблюдаю, мне очень нравится.
Тамара Ляленкова: Нравится, но ведь отношения очень часто сложные, тем более многие говорят, что сейчас школа меняется, что дети стали более сложные.
Настя Пацукова: Согласна, что дети стали более сложные, у них воспитание другое и другие у них ориентации. Но хочется внести что-то свое в школу. И меня совсем не пугает на самом деле ни маленькая зарплата учителей, ни то, что дети поменялись. Просто я очень люблю детей и очень хочу их научить чему-то.
Тамара Ляленкова: Так возможно любить всех детей? Я не очень представляю. Мне кажется, что если бы я была педагогом, наверное, поэтому я не педагог, это очень трудный возраст подростковый, какие-то достаточно сложные жизненные моменты взросления и личностного становления, и все это так или иначе выливается на учителя.
Настя Пацукова: Ну да, безусловно. Но я думаю, что учитель на то и учитель, что должен стараться любить всех и ко всем одинаково относиться.
Тамара Ляленкова: Смотрите, ведь вы получите власть. Учитель – это человек, который может поощрять и наказывать. Вы себя к этому готовите как-то?
Настя Пацукова: Ну, конечно, я себя готовлю. Я понимаю, что меры какие-то принимать, естественно, надо, иначе они просто садятся на шею. Но вот у меня мама в школе работает, я каждый день это наблюдаю, и я уже готовлюсь к этому.
Тамара Ляленкова: Можно я задам личный вопрос, потому что школа до сих пор это преимущественно женский коллектив, вы не боитесь, что у вас могут быть проблемы с замужеством?
Настя Пацукова: Моя мама очень беспокоится насчет этого, и поэтому надо постараться, чтобы до школы это все-таки… Это, конечно, сложно, и для мужа сложно воспринимать, я сужу по своей семье, когда пропадаешь в школе, но я думаю, что нужно просто находить понимающих людей, которые это оценят.
Тамара Ляленкова: Рассказывала Настя Пацукова. Итак, портрет будущего учителя, несмотря на обещанные перемены, пока остается прежним. Сегодня в российских школах работает 1 миллион 200 тысяч преподавателей, из них 85% - женщины, средний возраст – чуть больше 40.
Педагогическое образование в «Классном часе» Свободы обсуждали студенты и выпускники педагогических университетов Тулы и Пскова, а также проректор Московского педагогического государственного университета Людмила Трубина, ректор Тульского государственного педагогического университета имени Толстого Надежда Шайденко и проректор Светлана Краюшкина.
