В начале сентября общественная организация "Голос Беслана" в пятый раз обратилась к президенту Медведеву с просьбой принять закон о статусе жертв терактов.
Идея проста: единовременные выплаты потерпевшим недостаточны. Здоровье пострадавших постепенно ухудшается, что доказано врачами, а деньги на лечение кончаются. И потерпевший вынужден выпрашивать дополнительную помощь у государства, что не только унизительно, но и физически тяжело.
– В России нет юридического понятия "жертва теракта", – говорит председатель "Голоса Беслана" Элла Кесаева. – Поэтому нет и должных социальных гарантий. Например, в Испании насчитывается около пятидесяти организаций жертв терактов, все они финансируются за счет государственного бюджета. И государственные службы приходят в дом каждого потерпевшего и спрашивают, что ему нужно. У нас организаций жертв терактов всего четыре: "Голос Беслана", "Матери Беслана", "Норд-Ост" и "Волга-Дон". Никто из них финансовой поддержкой государства похвастаться не может. И каждому потерпевшему приходится самому просить у государства помощи… Так в цивилизованных странах не происходит...
Элла Кесаева говорит, что законопроект о статусе жертв терактов есть (его авторы - сами потерпевшие), что о нем даже знают в Госдуме и Совете Федерации, правда, публично это знание не показывают. Одного не хватает, по ее словам, – политической воли премьер-министра и президента, чтобы законопроект хотя бы рассмотрели. К президенту Медведеву Элла Кесаева в начале сентября обратилась в пятый раз. В очередной раз не получив ответа от президента, представители "Голоса Беслана" провели пикет во Владикавказе. Он прошел 5 сентября.
А 9 сентября на центральном рынке Владикавказа произошел теракт. 19 человек погибли, более 160 ранены. Статус жертв терактов по-прежнему законом четко не определен. Значит, жертв теракта во Владикавказе ждет единовременная выплата, а потом – пожизненные попытки добиться помощи от государства. Почему они должны добиваться того, что должно быть им гарантировано?
13 сентября - одиннадцать лет со взрыва жилого дома на Каширском шоссе в Москве. 124 человека погибли.
Если гражданин не может сделать ничего, чтобы не стать пушечным мясом для террористов или тех, кто с ними борется (вспомним подростков, которые пошли за черемшой в окрестностях сел Аршты и Даттых), что он может сделать хотя бы для того, чтобы государство после очередного теракта его не бросило?
В разговоре мы не нарушаем уголовный кодекс и никого не оскорбляем.
***
Всем участникам беседы спасибо за ваши мнения. Будем на связи.
Идея проста: единовременные выплаты потерпевшим недостаточны. Здоровье пострадавших постепенно ухудшается, что доказано врачами, а деньги на лечение кончаются. И потерпевший вынужден выпрашивать дополнительную помощь у государства, что не только унизительно, но и физически тяжело.
– В России нет юридического понятия "жертва теракта", – говорит председатель "Голоса Беслана" Элла Кесаева. – Поэтому нет и должных социальных гарантий. Например, в Испании насчитывается около пятидесяти организаций жертв терактов, все они финансируются за счет государственного бюджета. И государственные службы приходят в дом каждого потерпевшего и спрашивают, что ему нужно. У нас организаций жертв терактов всего четыре: "Голос Беслана", "Матери Беслана", "Норд-Ост" и "Волга-Дон". Никто из них финансовой поддержкой государства похвастаться не может. И каждому потерпевшему приходится самому просить у государства помощи… Так в цивилизованных странах не происходит...
Элла Кесаева говорит, что законопроект о статусе жертв терактов есть (его авторы - сами потерпевшие), что о нем даже знают в Госдуме и Совете Федерации, правда, публично это знание не показывают. Одного не хватает, по ее словам, – политической воли премьер-министра и президента, чтобы законопроект хотя бы рассмотрели. К президенту Медведеву Элла Кесаева в начале сентября обратилась в пятый раз. В очередной раз не получив ответа от президента, представители "Голоса Беслана" провели пикет во Владикавказе. Он прошел 5 сентября.
А 9 сентября на центральном рынке Владикавказа произошел теракт. 19 человек погибли, более 160 ранены. Статус жертв терактов по-прежнему законом четко не определен. Значит, жертв теракта во Владикавказе ждет единовременная выплата, а потом – пожизненные попытки добиться помощи от государства. Почему они должны добиваться того, что должно быть им гарантировано?
13 сентября - одиннадцать лет со взрыва жилого дома на Каширском шоссе в Москве. 124 человека погибли.
Если гражданин не может сделать ничего, чтобы не стать пушечным мясом для террористов или тех, кто с ними борется (вспомним подростков, которые пошли за черемшой в окрестностях сел Аршты и Даттых), что он может сделать хотя бы для того, чтобы государство после очередного теракта его не бросило?
В разговоре мы не нарушаем уголовный кодекс и никого не оскорбляем.
***
Всем участникам беседы спасибо за ваши мнения. Будем на связи.
