Конституционный суд Украины отменил закон о политреформе 2004 года. Это решение, увеличивающее полномочия президента, открывает новый этап дискуссии о том, какая форма государственного устройства – парламентская или президентская республика – лучше подходит стране.
Украинский политолог Дмитрий Выдрин рассуждает на данную тему в интервью Радио Свобода:
– Конституционный суд – это высшая инстанция, после которой невозможны апелляция, новые толкования. Конституционный суд принял решение, что был нарушен закон: политическая реформа 2004 года была принята вопреки законодательству Украины. КС восстановил юридическую справедливость, как он видит и как считает нужным. После его решения некорректно давать какие-то свои объяснения, толкования.
– Вы не считаете решение суда политически мотивированным?
– Если Конституционный суд политически мотивирован, то его сразу же надо разгонять. Но я думаю, что это юридически мотивированное решение. Все остальные мотивы должны быть для Конституционного суда второстепенными.
– Означает ли это решение, что сейчас на территории Украины уже действует конституция 1996 года без поправок 2004-го?
– Насколько я понимаю, об этом можно будет говорить, когда в соответствие с этим решением Конституционного суда будет приведено все законодательство Украины. Только после этого можно будет говорить о том, что страна вернулась к базовой Конституции Украины 1996 года.
– Вы ожидаете каких-то жарких политических дебатов вокруг этого решения Конституционного суда?
– Честно говоря, нет. Я сейчас нахожусь на форуме "Ялтинская европейская стратегия", проходящем в Ливадийском дворце. Здесь очень много людей. Президент Польши Бронислав Коморовский, бывший президент Соединенных Штатов Билл Клинтон, бывший президент Польши Александр Квасьневский. И ни у кого решение КС не вызвало ажиотажа. Все они люди законопослушные и считают, что раз Конституционный суд Украины принял такое решение, значит, он правомочен. Это, во-первых. А, во-вторых, в отличие от постсоветских граждан, они исходят из презумпции невиновности не только в юридическом смысле слова, но и в политическом. Они не подозревают политика в чем-то плохом, пока он что-то плохое не начинает делать.
– Какая форма государственного устройства более соответствует украинской политической традиции и более выгодна для процветающего развития страны во всех смыслах этого слова – президентская республика или парламентская?
– Для страны всегда выгоднее та форма правления, в эффективность и дееспособность которой верит большинство народа и которая позволяет быстрее отвечать на актуальные вызовы. Например, была ситуация с пожарами. Она коснулась Украины, к счастью, в меньшей степени; но она показала, что украинская власть в действующем формате очень неуклюжа, очень неповоротлива - громадное количество согласований на парламентском, министерском, местном уровне. Если бы система управления была более стройная, более логичная, то наверное, на этот вызов был бы более быстрый ответ. Я интуитивно чувствую, что президентская форма правления позволяет лучше отвечать на актуальные вызовы. Но, как политолог, я не хочу навязывать свою точку зрения людям. Ее надо будет узнать либо через референдум, либо через голосование в парламенте.
– Если говорить о сиюминутной политической ситуации на Украине, - у вас нет опасений, что президентский вариант конституции создаст для нынешней власти и президента Виктора Януковича возможности для злоупотребления своими полномочиями?
– Это все равно, что спросить у человека, который поставляет скальпели для хирургии: как вы считаете, не будут ли хирурги использовать ваши скальпели во вред, может, они выйдут на улицу, будут резать прохожих? Он скажет: я вообще-то поставляю скальпели не босякам, а – в больницы. Для меня политик – это человек, на которого распространяется презумпция добрых дел. Сначала надо схватить его за руку, когда он делает что-то недоброе, а не заранее обвинять в том, что он готовится к каким-то недобрым деяниям.
– Но я говорю о возможности...
– Возможности есть всегда. Гипотетически я могу нарисовать самые страшные риски, самые чудовищные возможности. Я могу снять любой фильм ужасов, где главными персонажами будут украинские политики. Гипотетически. Но я примерно знаю их психотип, их степень социальной ответственности. Они хотят войти в историю в хорошем смысле этого слова, а не вляпаться в историю людьми, которых будут проклинать целые поколения. Поэтому будем исходить из лучшего, что наши политики постараются употребить новые возможности, если они появятся, для блага общества, а не для того, чтобы оставить о себе черную память.
Украинский политолог Дмитрий Выдрин рассуждает на данную тему в интервью Радио Свобода:
– Конституционный суд – это высшая инстанция, после которой невозможны апелляция, новые толкования. Конституционный суд принял решение, что был нарушен закон: политическая реформа 2004 года была принята вопреки законодательству Украины. КС восстановил юридическую справедливость, как он видит и как считает нужным. После его решения некорректно давать какие-то свои объяснения, толкования.
– Вы не считаете решение суда политически мотивированным?
– Если Конституционный суд политически мотивирован, то его сразу же надо разгонять. Но я думаю, что это юридически мотивированное решение. Все остальные мотивы должны быть для Конституционного суда второстепенными.
– Означает ли это решение, что сейчас на территории Украины уже действует конституция 1996 года без поправок 2004-го?
– Насколько я понимаю, об этом можно будет говорить, когда в соответствие с этим решением Конституционного суда будет приведено все законодательство Украины. Только после этого можно будет говорить о том, что страна вернулась к базовой Конституции Украины 1996 года.
– Вы ожидаете каких-то жарких политических дебатов вокруг этого решения Конституционного суда?
– Честно говоря, нет. Я сейчас нахожусь на форуме "Ялтинская европейская стратегия", проходящем в Ливадийском дворце. Здесь очень много людей. Президент Польши Бронислав Коморовский, бывший президент Соединенных Штатов Билл Клинтон, бывший президент Польши Александр Квасьневский. И ни у кого решение КС не вызвало ажиотажа. Все они люди законопослушные и считают, что раз Конституционный суд Украины принял такое решение, значит, он правомочен. Это, во-первых. А, во-вторых, в отличие от постсоветских граждан, они исходят из презумпции невиновности не только в юридическом смысле слова, но и в политическом. Они не подозревают политика в чем-то плохом, пока он что-то плохое не начинает делать.
– Какая форма государственного устройства более соответствует украинской политической традиции и более выгодна для процветающего развития страны во всех смыслах этого слова – президентская республика или парламентская?
– Для страны всегда выгоднее та форма правления, в эффективность и дееспособность которой верит большинство народа и которая позволяет быстрее отвечать на актуальные вызовы. Например, была ситуация с пожарами. Она коснулась Украины, к счастью, в меньшей степени; но она показала, что украинская власть в действующем формате очень неуклюжа, очень неповоротлива - громадное количество согласований на парламентском, министерском, местном уровне. Если бы система управления была более стройная, более логичная, то наверное, на этот вызов был бы более быстрый ответ. Я интуитивно чувствую, что президентская форма правления позволяет лучше отвечать на актуальные вызовы. Но, как политолог, я не хочу навязывать свою точку зрения людям. Ее надо будет узнать либо через референдум, либо через голосование в парламенте.
– Если говорить о сиюминутной политической ситуации на Украине, - у вас нет опасений, что президентский вариант конституции создаст для нынешней власти и президента Виктора Януковича возможности для злоупотребления своими полномочиями?
– Это все равно, что спросить у человека, который поставляет скальпели для хирургии: как вы считаете, не будут ли хирурги использовать ваши скальпели во вред, может, они выйдут на улицу, будут резать прохожих? Он скажет: я вообще-то поставляю скальпели не босякам, а – в больницы. Для меня политик – это человек, на которого распространяется презумпция добрых дел. Сначала надо схватить его за руку, когда он делает что-то недоброе, а не заранее обвинять в том, что он готовится к каким-то недобрым деяниям.
– Но я говорю о возможности...
– Возможности есть всегда. Гипотетически я могу нарисовать самые страшные риски, самые чудовищные возможности. Я могу снять любой фильм ужасов, где главными персонажами будут украинские политики. Гипотетически. Но я примерно знаю их психотип, их степень социальной ответственности. Они хотят войти в историю в хорошем смысле этого слова, а не вляпаться в историю людьми, которых будут проклинать целые поколения. Поэтому будем исходить из лучшего, что наши политики постараются употребить новые возможности, если они появятся, для блага общества, а не для того, чтобы оставить о себе черную память.
