Во Франкфурте-на-Майне вечером 5 октября открылась очередная международная книжная выставка-ярмарка. Она существует с 1949 года. При рассказах о выставке всегда уделяют большое внимания гостям – известным личностям, таким, например, как в этом году Гюнтер Грасс или колубийская политическая деятельница Ингрид Бетанкур. Но главными действующими лицами здесь все же являются книгопродавцы – издатели и агенты, а также кинопродюсеры. Потому что ярмарка – это место торговли как книгами, так и лицензиями на переводы и экранизации.
7300 участников из 100 стран три дня общаются в своем узком профессиональном кругу, и только в выходные на выставку допускается публика – в этом году организаторы ожидают до 300 тысяч посетителей. Освещать события выставки будет 10 тысяч журналистов.
В выходные дни за билет на целый день платят все, причем профессионалы вынуждены платить по 36 евро, а читатели и покупатели книг – по 14 евро. В билет включена оплата проезда в общественном транспорте к выставке и обратно. Одними из важнейших действующих лиц нынешнего книжного форума будут новые модели электронных книг, которым посвящена специальная экспозиция. Ныне торговля электронными версиями книг и устройствами для их чтения в Германии стала привычным делом.
О том, чем европейские книжные ярмарки отличаются от российских, и о том, за чем стоит поехать на ярмарку во Франкфурт, в интервью Радио Свобода рассказала литературный критик газеты "Коммерсант" Анна Наринская:
– В международном смысле критикам, например, литературным там делать нечего. Другое дело, что для нас, московских журналистов, ярмарки – это до сих пор удивительно большое дело. Многие люди едут туда для того, чтобы понять, как устроен издательский бизнес во всем мире. То, что происходит на крупных ярмарках, к литературе как таковой практически не имеет никакого отношения. Это имеет отношение к издательскому бизнесу. Скажем, в британских газетах именно отдел бизнеса будет освещать франкфуртскую ярмарку.
Конечно, такие ярмарки всегда бывают декорированы под литературное событие. Скажем, на франкфуртской ярмарке обычно представитель страны-гостя ярмарки, какой-нибудь очень знаменитый писатель читает большую вступительную лекцию. Очень часто эта лекция и лицо этого писателя бывают единственными вещами, которые напоминают о том, что ярмарка связана с литературой.
– А в России все по-другому? Мне кажется, что московские ярмарки овеяны какой-то, может быть, претензией на повышенный интеллектуализм. Все-таки самая читающая в мире страна, все должны сходить... Такого западного технологизма здесь нет?
– Ярмарки тут тоже разные. Если говорить о Non/fiction, которая пройдет в этом году в начале декабре, – это литературное событие. И даже неважно, будет там много писателей или мало, кто будет читать, какие будут там мероприятия. Это литературное событие просто потому, что люди, которые приходят туда, это люди, которые интересуются литературой. Если говорить о Международной московской книжной выставке, которая происходит на ВДНХ, то я честно вам скажу, что я затрудняюсь охарактеризовать это мероприятие. Это некое безалаберное, довольно размазанное мероприятие, которое разными своими сторонами пытается дотянуться то до одного, то до другого, но никуда не получается.
Но практически никогда ни на какие иностранные ярмарки частный человек, просто житель города, за книгами не приходит. Любую книгу можно купить в магазине. А на ярмарку люди приходят просто набраться впечатлений, что-то посмотреть. В последний день ярмарки какие-то книжки можно купить со скидкой. Но это огромная разница с тем, что происходит у нас, скажем, с ярмаркой Non/fiction или в Красноярске, в каких-то других городах. Потому что книжное распространение в нашей стране настолько ужасно, настолько отвратительно устроено, что такие книжные ярмарки становятся для многих чуть ли не единственным местом, где они могут найти то, что их интересует.
– А критику есть смысл ездить во Франкфурт? Вам это что-то дает, кроме впечатлений?
– Любой критик в какой-то момент (хотя лично я стою последней в очереди таких критиков) перестает быть критиком литературы как процесса, литературы как искусства. Ты начинаешь интересоваться тем, как это устроено. Не только судить о прекрасных и непрекрасных произведениях, но и о том, как их выпускают в свет, как их распространяют, сколько за них хотят денег. Чтобы изучить эту сторону вопроса, визит на ярмарку бывает очень полезен. Это, конечно, очень прочищает мозги.
Если ты просто газетный критик, как я, ярмарка – ценный источник информации. Поскольку туда выезжает очень много представителей российских издательств, в основном, с целью купить права на разные иностранные книжки. Это и есть главное место, где совершаются все сделки. Ты узнаешь, что купили, что не купили, и это, конечно, очень помогает тебе в работе.
* * *
Последние годы во Франкфурте накануне ярмарки присуждается премия за лучший немецкоязычный роман года. Премию учредил в 2005 году Биржевой союз немецкой книготорговли. Лауреатом нынешнего года стала швейцарская писательница сербского происхождения Мелинда Надж Абоньи за роман "Взлетают голуби". Хотя писательница и родилась в 1968 году Сербии, где частично разворачивается действие романа, в котором речь идет о сербской семье, эмигрирующей в Швейцарию, она не считает работу над романом возвращением к собственному прошлому и переработкой воспоминаний. Вот что Мелинда Надж Абоньи рассказала о возникновении и реализации своего замысла:
– Воспоминания – только часть творческого процесса. Есть масса вещей, которых я не помню и не могла помнить, но их требовала сама динамика развития текста. Логика развития текста привела меня к тому, что я полностью выдумала нескольких персонажей. Фантазия играет в моем писательстве очень важную роль. Конечно, факты моей биографии иногда смешиваются с выдуманной реальностью, но большая часть написанного далека от моей собственной жизни. Мне было бы просто неинтересно описывать собственную жизнь. И у меня бы это и не вышло.
Шесть лет назад сразу после выхода моего первого романа и я была приглашена одним фондом во французскую Швейцарию для совместных выступлений с разными людьми, в частности, с музыкантами. Перемена обстановки вдруг пробудила воспоминания о моем детстве. В этот момент в Швейцарии готовился референдум о том, разрешить или нет упрощенное получение гражданства эмигрантам во втором поколении. И на улицах красовалось много плакатов, агитирующих против этой идеи. И это почему-то привело буквально к выплеску моих воспоминаний, причем негативных, о том неприятном, что пережила моя семья в Швейцарии. Я поняла, что обе эти истории будут занимать меня еще долго.
Во время войны в Югославии мне было чуть больше 20 лет, но я все воспринимала по-взрослому и была под сильным впечатлением. Сама я тогда училась в университете и не имела желания дискутировать на эти темы. Потребовалось много времени, чтобы я снова смогла вникнуть в те события уже как писатель. Я перечитала в Цюрихе, где я живу, множество газетных статей о Югославии 1993 года. Я читала и приходила в ужас, и роман – это еще и результат погружения в мир журналистского освещения событий. Так возникло в романе кафе, в котором герои обсуждают события, точнее, публикации о них.
В 2006 году я побывала в Сербии и в течение нескольких месяцев проводила свои расследования – я беседовала о войне с множеством людей. В этих беседах было немало эмоционального, задевавшего меня, а еще было ужасно видеть последствия той войны, бедность. О бомбардировках НАТО я разговоров не вела. Эти бомбардировки 1999 года, наверное, могут стать темой еще одной моей книги, – говорит Мелинда Надж Абоньи.
Этот и другие важные материалы итогового выпуска программы "Время Свободы" читайте на странице "Подводим итоги с Андреем Шарым"
7300 участников из 100 стран три дня общаются в своем узком профессиональном кругу, и только в выходные на выставку допускается публика – в этом году организаторы ожидают до 300 тысяч посетителей. Освещать события выставки будет 10 тысяч журналистов.
В выходные дни за билет на целый день платят все, причем профессионалы вынуждены платить по 36 евро, а читатели и покупатели книг – по 14 евро. В билет включена оплата проезда в общественном транспорте к выставке и обратно. Одними из важнейших действующих лиц нынешнего книжного форума будут новые модели электронных книг, которым посвящена специальная экспозиция. Ныне торговля электронными версиями книг и устройствами для их чтения в Германии стала привычным делом.
О том, чем европейские книжные ярмарки отличаются от российских, и о том, за чем стоит поехать на ярмарку во Франкфурт, в интервью Радио Свобода рассказала литературный критик газеты "Коммерсант" Анна Наринская:
– В международном смысле критикам, например, литературным там делать нечего. Другое дело, что для нас, московских журналистов, ярмарки – это до сих пор удивительно большое дело. Многие люди едут туда для того, чтобы понять, как устроен издательский бизнес во всем мире. То, что происходит на крупных ярмарках, к литературе как таковой практически не имеет никакого отношения. Это имеет отношение к издательскому бизнесу. Скажем, в британских газетах именно отдел бизнеса будет освещать франкфуртскую ярмарку.
Конечно, такие ярмарки всегда бывают декорированы под литературное событие. Скажем, на франкфуртской ярмарке обычно представитель страны-гостя ярмарки, какой-нибудь очень знаменитый писатель читает большую вступительную лекцию. Очень часто эта лекция и лицо этого писателя бывают единственными вещами, которые напоминают о том, что ярмарка связана с литературой.
– А в России все по-другому? Мне кажется, что московские ярмарки овеяны какой-то, может быть, претензией на повышенный интеллектуализм. Все-таки самая читающая в мире страна, все должны сходить... Такого западного технологизма здесь нет?
– Ярмарки тут тоже разные. Если говорить о Non/fiction, которая пройдет в этом году в начале декабре, – это литературное событие. И даже неважно, будет там много писателей или мало, кто будет читать, какие будут там мероприятия. Это литературное событие просто потому, что люди, которые приходят туда, это люди, которые интересуются литературой. Если говорить о Международной московской книжной выставке, которая происходит на ВДНХ, то я честно вам скажу, что я затрудняюсь охарактеризовать это мероприятие. Это некое безалаберное, довольно размазанное мероприятие, которое разными своими сторонами пытается дотянуться то до одного, то до другого, но никуда не получается.
Но практически никогда ни на какие иностранные ярмарки частный человек, просто житель города, за книгами не приходит. Любую книгу можно купить в магазине. А на ярмарку люди приходят просто набраться впечатлений, что-то посмотреть. В последний день ярмарки какие-то книжки можно купить со скидкой. Но это огромная разница с тем, что происходит у нас, скажем, с ярмаркой Non/fiction или в Красноярске, в каких-то других городах. Потому что книжное распространение в нашей стране настолько ужасно, настолько отвратительно устроено, что такие книжные ярмарки становятся для многих чуть ли не единственным местом, где они могут найти то, что их интересует.
– А критику есть смысл ездить во Франкфурт? Вам это что-то дает, кроме впечатлений?
– Любой критик в какой-то момент (хотя лично я стою последней в очереди таких критиков) перестает быть критиком литературы как процесса, литературы как искусства. Ты начинаешь интересоваться тем, как это устроено. Не только судить о прекрасных и непрекрасных произведениях, но и о том, как их выпускают в свет, как их распространяют, сколько за них хотят денег. Чтобы изучить эту сторону вопроса, визит на ярмарку бывает очень полезен. Это, конечно, очень прочищает мозги.
Если ты просто газетный критик, как я, ярмарка – ценный источник информации. Поскольку туда выезжает очень много представителей российских издательств, в основном, с целью купить права на разные иностранные книжки. Это и есть главное место, где совершаются все сделки. Ты узнаешь, что купили, что не купили, и это, конечно, очень помогает тебе в работе.
* * *
Последние годы во Франкфурте накануне ярмарки присуждается премия за лучший немецкоязычный роман года. Премию учредил в 2005 году Биржевой союз немецкой книготорговли. Лауреатом нынешнего года стала швейцарская писательница сербского происхождения Мелинда Надж Абоньи за роман "Взлетают голуби". Хотя писательница и родилась в 1968 году Сербии, где частично разворачивается действие романа, в котором речь идет о сербской семье, эмигрирующей в Швейцарию, она не считает работу над романом возвращением к собственному прошлому и переработкой воспоминаний. Вот что Мелинда Надж Абоньи рассказала о возникновении и реализации своего замысла:
– Воспоминания – только часть творческого процесса. Есть масса вещей, которых я не помню и не могла помнить, но их требовала сама динамика развития текста. Логика развития текста привела меня к тому, что я полностью выдумала нескольких персонажей. Фантазия играет в моем писательстве очень важную роль. Конечно, факты моей биографии иногда смешиваются с выдуманной реальностью, но большая часть написанного далека от моей собственной жизни. Мне было бы просто неинтересно описывать собственную жизнь. И у меня бы это и не вышло.
Шесть лет назад сразу после выхода моего первого романа и я была приглашена одним фондом во французскую Швейцарию для совместных выступлений с разными людьми, в частности, с музыкантами. Перемена обстановки вдруг пробудила воспоминания о моем детстве. В этот момент в Швейцарии готовился референдум о том, разрешить или нет упрощенное получение гражданства эмигрантам во втором поколении. И на улицах красовалось много плакатов, агитирующих против этой идеи. И это почему-то привело буквально к выплеску моих воспоминаний, причем негативных, о том неприятном, что пережила моя семья в Швейцарии. Я поняла, что обе эти истории будут занимать меня еще долго.
Во время войны в Югославии мне было чуть больше 20 лет, но я все воспринимала по-взрослому и была под сильным впечатлением. Сама я тогда училась в университете и не имела желания дискутировать на эти темы. Потребовалось много времени, чтобы я снова смогла вникнуть в те события уже как писатель. Я перечитала в Цюрихе, где я живу, множество газетных статей о Югославии 1993 года. Я читала и приходила в ужас, и роман – это еще и результат погружения в мир журналистского освещения событий. Так возникло в романе кафе, в котором герои обсуждают события, точнее, публикации о них.
В 2006 году я побывала в Сербии и в течение нескольких месяцев проводила свои расследования – я беседовала о войне с множеством людей. В этих беседах было немало эмоционального, задевавшего меня, а еще было ужасно видеть последствия той войны, бедность. О бомбардировках НАТО я разговоров не вела. Эти бомбардировки 1999 года, наверное, могут стать темой еще одной моей книги, – говорит Мелинда Надж Абоньи.
Этот и другие важные материалы итогового выпуска программы "Время Свободы" читайте на странице "Подводим итоги с Андреем Шарым"
