й
Дмитрий Волчек: Отставка Юрия Лужкова и начало диалога московских властей с общественными организациями, защищающими город, вдохновляет петербуржцев. Сегодня в Петербурге прошел марш за сохранение города. Словно подгадав к этой акции, Главное управление государственной экспертизы в пятницу согласовало проект 400-метрового газпромовского небоскреба "Охта-центр", ликвидировав последний барьер для получения разрешения на его строительство. Я приветствую наших гостей, участников сегодняшней акции: поэта Андрей Чернова и члена общества охраны памятников Александра Кононова.
Давайте послушаем репортаж нашего корреспондента Татьяны Вольтской о том, как прошел сегодняшний митинг.

Татьяна Вольтская: Главное ощущение от митинга - площадь, заполненная людьми, редкая концентрация интеллигентных лиц, одушевленных одной идеей: защитить родной город от разрушения. Красочные знамена, традиционные для петербургских протестных акций зеленые крокодилы, песни в защиту города - жаль, конечно, что сам марш был, как обычно, запрещен, но и митинг стал ярким событием. Пока он длился, глава движения "Охтинская дуга" Татьяна Красавина собирала подписи под обращением в Европейский суд по правам человека.

Татьяна Красавина: Туда уже приняты четыре жалобы по беспределу при продвижении этого проекта. И в случае если общественности Петербурга удастся доказать общественную значимость этого вопроса для Питера, для России, будет принята ускоренная процедура рассмотрения наших жалоб и будут приняты обеспечительные меры. Обращение СПЧ к правительству Российской Федерации о недопустимости каких-либо действий на Охтинском мысу. Это очень важно, поскольку как всем стало известно, волевым порядком свернуты археологические работы, они должны были длиться еще по минимальной программе ближайшие полгода. Они сворачиваются, в ближайшие три недели вместо питерской Трои мы получим паркинг и котлован.

Татьяна Вольтская: Многие выступавшие связывали вопросы охраны памятников с политикой - как это сделал депутат городского парламента Алексей Ковалев.

Алексей Ковалев: Последний неприватизированный ресурс остался – это земля в городах, она имеет огромную цену. Вот ее хапают и пилят между застройщиками и чиновниками. Вот этому нужно положить конец путем принятия соответствующих законов и создания механизмов парламентского, судебного контроля. У нас сегодня этого нет. Люди это понимают, люди голосуют против действующей власти.

Татьяна Вольтская: Самым ярким было выступление музыканта Юрия Шевчука.

Юрий Шевчук: Я рад тому, что мы все с вами здесь. Кстати, почему мы здесь? Сейчас идет полемика такая, многие мне говорят: «Юра, что ты дурью маешься, ходишь на какие-то митинги? Ты себя пиаришь что ли? Что, тебе популярности не хватает? Пой свои песни и будь спокоен, живи хорошо, работай, будешь выступать на корпоративах, мы будем все тебя любить, ты будешь неприкасаем. Все будет хорошо, старик». Почему мы здесь? Ради пиара? Не думаю. Пиар очень слабоватый, когда тебя в результате вычеркивают отовсюду. Дело не в этом. Мы можем ответить этим людям, интеллектуалам, которых сейчас здесь нет, которые занимаются самосовершенствованием, и, слава богу, но я им пытаюсь ответить, что когда в доме пожар, то надо спасать своих родных и близких. И спасать в данный момент, в данном случае великую архитектуру нашего города – это наши родные и близкие, с которыми мы существуем, живем. У нас есть чувство собственного достоинства, мы не рабы – это самое главное. Многие люди сейчас не понимают, что это такое – чувство собственного достоинства, что мы не быдло, мы не рабы, мы не должны сидеть и молчать, а наши хозяева будут творить все, что захотят. Чувство собственного достоинства привело нас на эту площадь.

Татьяна Вольтская: Митинг закончился песней Городницкого "Атланты", исполненной детским хором, энергичными лозунгами: "Это наш город", "Долой власть чекистов", "Путин - лыжи - Магадан" и макетом Охта-центра их черных надувных шаров, под громкие крики запущенным в небо.

Дмитрий Волчек: Строительство газпромовской башни далеко не единственная проблема города, но недовольство планами возведения "Охта-центра" объединило всех. Андрей Юрьевич, вы в своем открытом письме говорите об угрозе, которая нависла над «питерской Троей», уже прозвучало это словосочетание в репортаже. Расскажите, пожалуйста, о проблемах, с которыми столкнулись археологи, ведущие раскопки на Охтинском мысу. Что там происходит?

Андрей Чернов: Происходит планомерно надвигающаяся беда. Беда просто на уровне национальной катастрофы. По телевизору не так давно было устроено глупое голосование, выбирали национального лидера, большинство голосовало за Александра Невского и говорило: как жалко, что мы мало о нем знаем. Вот там, на Охтинском мысу, помимо памятников неолита, которым 5-7 тысяч лет, помимо двух шведских крепостей 17 века и шведской крепости 14 века, еще одну крепость нашел археолог Петр Сорокин. Это русское городище времен Александра Невского. Он только успел зацепить ров, оно только обнаружено. Там, в земле, наша память, не потревоженная из-за того, что культурный слой возрос. Какого времени эта крепость, тринадцатый век, или одиннадцатый - это все можно установить. Надо просто нормально работать, надо сохранить. Там потрясающие деревянные конструкции, как будто остатки башни, они оказались ниже уровня реки. Представляете, постройка 1300 года. То есть там тайны. Ведь это не Химкинский лес, вырубили просеку, ладно, можно засадить. Здесь не засадишь. Полное безразличие властей к судьбе города. Клянутся именем Дмитрия Сергеевича Лихачева, который был против небоскребов, говорил, что небоскребы убьют Петербург. Путин произносит имя Лихачева с благоговением, но это игра все, это ложь. Реальность – вот она.

Дмитрий Волчек: Археологические работы прекращают?

Андрей Чернов: Год назад некий чиновник своим распоряжением снял с охраны практически все, оставив буквально что после кошки от карася остается, немножко хвостика и жабры. Практически ничего. Они и это не успевают докопать. В марте должна работать комиссия ЮНЕСКО здесь. Медведев пообещал: будем с ЮНЕСКО договариваться. Не надо им договариваться, им надо снести сейчас, и они это сделают. Хороший репортаж и все правильно то, что говорила Таня Вольтская, и все-таки давайте смотреть правде в глаза. Много сейчас было людей, но в прошлом году было больше. Я понимаю, люди устали протестовать, люди устали ходить на митинги. Но этим и пользуется бесчестная власть, совершая национальное преступление, за которое она будет отвечать. Отвечать она будет, но памятник будет уничтожен. Наша история родная, кровная, даже не шведская.

Дмитрий Волчек: Было ощущение, что аргументы противников этого строительства были услышаны властями, на время возникло какое-то затишье. Последнее заключение экспертизы показывает, что это не так. Победили сторонники строительства?

Андрей Чернов: Там идет перетягивание каната. Вы знаете, у нас смешная ситуация с двоевластием, мы ждем возвращения Владимира Владимировича на трон. У нас интересные вещи в стране происходит. Интересные, стыдные, глупые, мерзкие, на самом деле преступные. И это придется через какое-то время осознать. Через какое? У меня эпиграмма такая была к прошлому митингу написана двум политикам московским: "После падения Ниеншанца у шведа не было ни шанса. После падения газоскреба есть шанс, что не вернетесь оба". Вот практически уже на уровне мата и не благого: ребята, что вы делаете со страной?

Дмитрий Волчек: Газоскреб - не единственная проблема. Сейчас турист, который идет по Невскому и видит отреставрированные фасады, скажет, что власти заботятся о восстановлении исторических кварталов. Александр Александрович, что происходит за фасадами, почему защитники города говорят об уничтожении исторической застройки?

Александр Кононов: Вот уже полтора года как вступил в силу городской закон о границах режимной зоны охраны, согласно которому историческая застройка, то есть здания, построенные до 1917 года, не могут в центре сноситься. Только в том случае, если здание находится в такой степени аварийности, в котором его нельзя вывезти, тогда здание может разбираться, и оно должно быть воссоздано в том же самом виде, с тем же самым фасадом, в том же самом объеме. К сожалению, под эту норму закона до сих пор не заработал механизм ее исполнения. Недавно был снесен дом на углу Стремянной улицы и Полозкова переулка, сейчас угроза нависла над особняком Юргенса на улице Жуковского. И эти здания, которые не обладают статусом объектов культурного наследия, продолжают исчезать, из городской ткани их вырывают, на их месте появляются какие-то новые, мало согласованные со средой постройки. И это самый опасный процесс, потому что мы фактически размываем медленно, но верно наш уникальный градостроительный ансамбль, который известен во всем мире как исторический центр Петербурга.

Дмитрий Волчек: Вы знаете, наверное, что исполняющий обязанности мэра Москвы Ресин встречался с представителями движения Архнадзор, которое борется исторических зданий. Возник диалог после многих лет полного молчания при Лужкове. В Петербурге такой диалог между властями и общественными организациями, защищающими город, в каком-то виде ведется?

Александр Кононов: Нормальной площадки для диалога между властью и организациями, которые занимаются охраной культурного наследия в Петербурге, не существует. Нет того нормального естественного режима общения, когда можно было бы корректировать позиции власти, согласовывать какие-то компромиссные решения. За все время нахождения в должности нынешнего губернатора не было ни разу ситуации, чтобы, допустим, хотя бы руководство санкт-петербургского отделения общества охраны памятников пригласили на какую-то беседу с тем, чтобы обсудить ситуацию с градостроительной политикой. Мы считаем, что в основном эта градостроительная политика по отношению к центру ошибочная. Более того, в целом ряде случаев это политика, которая не выдерживает никакой критики, она не в интересах города и не в интересах горожан.

Дмитрий Волчек: Действительно ли существует серьезная угроза, что Петербург будет исключен из списка Всемирного наследия ЮНЕСКО?

Андрей Чернов: Да, разумеется. В этот раз ЮНЕСКО обманули, причем обманули на уровне наперсточников. Сознательно, бессознательно или президента использовали, я гадать не хочу - это будут просто догадки. Но президент выступил и сказал: давайте смотреть альтернативные проекты. ЮНЕСКО поверило, а сзади другой поток делает из президента попку. Как гражданин я могу уважать, могу не уважать Медведева, но он президент моей страны, вот так обращаться с человеком, по-моему, честные люди после этого должны подавать в отставку, на каком бы посту они ни находились. Потому что те, кто голосовал за Медведева, те все-таки голосовали. То есть не уважается ни ЮНЕСКО, ни страна. Ребята, это действительно криминал, причем на самом пошлом уровне мелкой шпаны. Больше у меня по этому поводу комментариев нет.

Дмитрий Волчек: Вы знаете, что сейчас в Москве обсуждается вопрос о судьбе памятника Петра Первому, и даже возник вопрос о его переносе в Петербург. И Сергей Миронов считает, что если бы памятник работы Церетели поставили бы на Финском заливе у въезда в город, он бы смотрелся великолепно. Что вы скажете?

Андрей Чернов: Я скажу, что лучше нашим политикам рта по поводу искусства не разевать. До этого заявления Миронов производил впечатление человека вменяемого. Лучше бы он это не говорил. Кто-то надеялся на его партию, на "Справедливую Россию". Это значит, надо ничего не понимать, надо ничего не видеть. Он для себя и для своей партии среди интеллигенции такой анти-авторитет заработал, что надо было бы постараться.

Дмитрий Волчек: Александр Александрович, что вы скажете?

Александр Кононов: Я думаю, мы могли бы согласиться принять у себя этот памятник и найти для него место, но в обмен: если бы Москва согласилась взять у нас небоскреб "Охта-центра" и поставить его где-нибудь там вместо того, чтобы строить на месте Ниеншанца.

Дмитрий Волчек: Участники митинга требовали возвращения выборности исполнительной власти города. Давайте пофантазируем. Если бы вас, Александр Александрович, выбрали губернатором, с чего бы вы начали?

Александр Кононов: Я надеюсь, слава богу, этого никогда не произойдет. Но если рассматривать как такую действительно гипотетическую возможность, в первую очередь на первые месяцы нужно объявить мораторий на снос исторических зданий в центре Петербурга независимо от того, в каком техническом состоянии они находятся. И необходим целый ряд законодательных изменений для того, чтобы вернуть ту ситуацию, которую мы утратили за последние годы. Например, границы охранной зоны сегодня в историческом центре Петербурга, которые были сокращены в сравнении с границами 1988 года, конечно, абсолютно неадекватны и не соответствуют той ценности ансамбля исторического центра, о котором мы все постоянно говорим. Эти границы должны быть в центре, безусловно, приведены в соответствие с границами объекта Всемирного культурного наследия. Сейчас работа ведется, но нужно, безусловно, энергично продвигать это направление, чтобы исторический центр Петербурга наконец был признан достопримечательным местом, то есть объектом культурного наследия не только на международном уровне, но и на уровне нашего законодательства, что, к сожалению, сейчас отсутствует. Основные вещи связаны со статусом и с законодательством. Потому что если бы законодательство было бы нормальным, было бы очень сложно делать в городе то, что происходит сейчас.

Дмитрий Волчек: Вы тоже считаете серьезной угрозу, что Петербург будет исключен из списка Всемирного наследия ЮНЕСКО?

Александр Кононов: Вы знаете, я не рассматриваю этот момент как действительно некую реальную угрозу. Потому что, конечно, это бренд; безусловно, статус объекта Всемирного наследия сказывается не только на нашем культурном самоощущении, он сказывается на экономике, на туристической индустрии и так далее. Но все-таки независимо от того, будем мы в этом списке или нет, для нас самое главное – это сохранность самих архитектурных ансамблей, сохранность городской среды. И здесь мы все последние 20 лет в этом списке находимся, а утраты, которые с каждым годом происходят, тем не менее, как зияющие раны по всему центру города. И это самый, наверное, печальный итог прошедших лет.

Дмитрий Волчек: Что бы сделал губернатор Петербурга, избранный народом, поэт Андрей Чернов?

Андрей Чернов: Не знаю, честно скажу. Просто не знаю. Потому что ситуация очень плохая. Сначала попытался бы вникнуть в те проблемы, которые мы представляем очень обще. С городом беда, надо сначала поставить диагноз. Со страной, видимо, тоже беда. Вы меня сейчас ограничиваете только губернаторскими полномочиями. Сначала надо осознать степень этой беды, потом думать, как лечить, и звать врачей.

Дмитрий Волчек: А что делать с "Охта-центром"? Не строить?

Андрей Чернов: Не забивать сваи, не рыть котлован там, где лежит наша история, которой, оказалось, даже не 800 лет, а 5-7 тысяч лет. Не трогать эту живую книгу, которую когда-то должны прочитать наши потомки. И ответить себе на вопросы, в том числе вопросы, которые задавал себе Нестор, когда ехал в Ладогу из Киева: откуда есть пошла земля русская? Вот она отсюда пошла.