В Москве во вторник, 26 октября, около пятисот человек приняли участие в траурной акции в память о погибших в результате захвата заложников в Театральном центре на Дубровке. Собравшиеся возложили цветы к памятной плите и на ступени центра. После "минуты молчания" все погибшие были названы поименно. Затем состоялся траурный митинг.
Владимир Кара-Мурза: В Москве сегодня вспоминали жертв теракта в Театральном центре на Дубровке. В траурной акции участвовали около 500 человек. После минуты молчания все погибшие были названы поименно. 22 октября 2002 года террористы во время показа мюзикла "Норд-Ост" взяли в заложники 912 человек и удерживали их на протяжении трех дней. Утром 26 октября власти начали спецоперацию, в ходе которой был применен неизвестный газ. В результате все террористы были уничтожены, 130 заложников, в том числе 10 детей погибли. Те, кто выжил после спецоперации, до сих пор требуют назвать виновных, так как многие погибли уже после освобождения, им вовремя не оказали первую помощь, многие пережившие "Норд-Ост", страдают хроническими заболеваниями потеряли зрения и слух, между тем им до сих пор не присвоено звание пострадавших при теракте. Дети-сироты получают пенсии по потере кормильцев около трех тысяч рублей. Только лицей "Кораллово", основанный Михаилом Ходорковским, бесплатно принимает на учебу детей, жертв "Норд-Оста" и других терактов. Европейский суд по правам человека, как и ожидается, до конца года вынесет решение по жалобе 80 пострадавших от теракта в Театральном центре на Дубровке. О том, способно ли российское государство обеспечить защиту прав пострадавших от теракта на Дубровке, мы сегодня говорим с бывшей заложницей "Норд-Оста" Светланой Губаревой, отцом двух заложниц Дмитрием Миловидовым, адвокатом Кариной Москаленко и ветераном группы "Вымпел" Анатолием Ермолиным. На какой стадии находится рассмотрение иска по жалобе пострадавших от теракта на Дубровке в Европейском суде по правам человека?
Карина Москаленко: Сегодня сразу после траурной акции мы отправились все вместе с заложниками бывшими, с теми, кто потерял близких там, с активистами организации "Норд-Ост" для того, чтобы завершить подготовку меморандума, уже, наверное, последнего меморандума, который мы будем представлять в Европейский суд, и это скорее комментарии к меморандуму правительству, который представили правительству. Поскольку и для правительства, и для заявителей был поставлен последний срок 3 ноября для подачи этого документа. На этом обмен состязательными документами будет завершен, и Европейский суд приступит к написанию решения. И надо напомнить, что решение по приемлемости нашей жалобы уже принято, жалоба принята приемлемой. Теперь надлежит дождаться решения о том, признает ли Европейский суд нарушения права на жизнь, права на защиту от бесчеловечного обращения, доступа к суду и отсутствие эффективных средств правовой защиты. Единственное, хотела бы внести уточнение, вы сказали, что можно ожидать вынесения решения до конца года, я думаю, что это теоретически возможно, но не реалистично. Думаю, что это будет 11 год, надеюсь, во всяком случае.
Владимир Кара-Мурза: Насколько профессионально, на ваш взгляд, был организован штурм Театрального центра 8 лет назад?
Анатолий Ермолин: Я думаю, что можно говорить с одной стороны о профессионализме, с другой стороны о непрофессионализме, который выразился в принятии неверного решения. Я думаю, что технически те подразделения, которые вошли в "Норд-Ост" - это в первую очередь группа "Альфа" и группа "Вымпел", я думаю, что они действовали грамотно. Неграмотным было решение применять газ, тем более, что по сути дела он не повлиял на исход событий, поскольку взрывная машина не была приведена в действие, а время у террористов для этого было. Штурм длился не менее пяти минут, это значит, что применение газа было бессмысленно. Он не решал самую главную задачу, он не предотвращал возможность подрыва заложенной бомбы.
Владимир Кара-Мурза: Какие вопросы, оставленные штурмом, до сих пор остаются без ответа?
Дмитрий Миловидов: Зачем был применен газ – это первый вопрос. В данной ситуации, как свидетельствуют материалы дела, газ не только не предотвращал взрыв, но мог спровоцировать ответные действия террористов, которых, к счастью, не произошло. Согласно материалам уголовного дела, допросам свидетелей и другим материалам, газ имел цвет, имел запах, не обладал мгновенным действием. В аналитической справке по материалам допросов заложников сказано, что в течение не меньше 10 минут не теряли сознание. Террористки накрывали головы черными платками и ложились среди зрителей, не пытаясь привести в действие взрывные устройства. То, что взрыва не произошло – это просто чудо.
Владимир Кара-Мурза: Какие права пострадавших на сегодняшний день ущемлены?
Светлана Губарева: Я считаю, что нарушено основное право моих близких, моей дочери, моего мужа - право на жизнь. Они оба погибли в результате штурма. Моя дочь оказалась на дне автобуса, который шел в городскую больницу, ей было всего 13 лет. По показаниям врача, на ней лежала груда взрослых мужчин. Моему мужу медицинская помощь вообще не оказывалась. Мне повезло, меня в машине "скорой помощи" привезли в 7 градскую в состоянии комы, делали непрямой массаж сердца, делали интубацию, потому что была остановка сердца, остановка дыхания. И именно это стало основной причиной того, что я обратилась в Страсбург в числе других потерпевших.
Владимир Кара-Мурза: Александр Черкасов, член правления правозащитного общества "Мемориал", предъявляет счет всему российскому обществу.
Александр Черкасов: 125 человек так и не выжили после этого. Остальные остались по сути дела предоставленные сами себе. Это вопрос скорее к обществу, чем к государству. Понимаете, Москва маленький город, здесь каждый может, подумав, вспомнить, кого сам знает из побывавших в "Норд-Осте", либо через одного знакомого найти такого человека. Именно для Москвы случившееся 8 лет назад не стало такой общей болью, а демократические партии, движения и организации, действующие в городе, не сделали для этого достаточно. В итоге сегодня около Театрального центра на Дубровке собрались по преимуществу бывшие заложники и их родственники. Там не было не только высоких представителей государства, там не было тысяч и тысяч москвичей, которые бы проявили свою солидарность. И вот это печально, потому что это не дает сделать главный вывод: предъявить власти тот счет, которого она заслуживает.
Полный текст программы "Грани времени" появится на сайте в ближайшее время.
Владимир Кара-Мурза: В Москве сегодня вспоминали жертв теракта в Театральном центре на Дубровке. В траурной акции участвовали около 500 человек. После минуты молчания все погибшие были названы поименно. 22 октября 2002 года террористы во время показа мюзикла "Норд-Ост" взяли в заложники 912 человек и удерживали их на протяжении трех дней. Утром 26 октября власти начали спецоперацию, в ходе которой был применен неизвестный газ. В результате все террористы были уничтожены, 130 заложников, в том числе 10 детей погибли. Те, кто выжил после спецоперации, до сих пор требуют назвать виновных, так как многие погибли уже после освобождения, им вовремя не оказали первую помощь, многие пережившие "Норд-Ост", страдают хроническими заболеваниями потеряли зрения и слух, между тем им до сих пор не присвоено звание пострадавших при теракте. Дети-сироты получают пенсии по потере кормильцев около трех тысяч рублей. Только лицей "Кораллово", основанный Михаилом Ходорковским, бесплатно принимает на учебу детей, жертв "Норд-Оста" и других терактов. Европейский суд по правам человека, как и ожидается, до конца года вынесет решение по жалобе 80 пострадавших от теракта в Театральном центре на Дубровке. О том, способно ли российское государство обеспечить защиту прав пострадавших от теракта на Дубровке, мы сегодня говорим с бывшей заложницей "Норд-Оста" Светланой Губаревой, отцом двух заложниц Дмитрием Миловидовым, адвокатом Кариной Москаленко и ветераном группы "Вымпел" Анатолием Ермолиным. На какой стадии находится рассмотрение иска по жалобе пострадавших от теракта на Дубровке в Европейском суде по правам человека?
Карина Москаленко: Сегодня сразу после траурной акции мы отправились все вместе с заложниками бывшими, с теми, кто потерял близких там, с активистами организации "Норд-Ост" для того, чтобы завершить подготовку меморандума, уже, наверное, последнего меморандума, который мы будем представлять в Европейский суд, и это скорее комментарии к меморандуму правительству, который представили правительству. Поскольку и для правительства, и для заявителей был поставлен последний срок 3 ноября для подачи этого документа. На этом обмен состязательными документами будет завершен, и Европейский суд приступит к написанию решения. И надо напомнить, что решение по приемлемости нашей жалобы уже принято, жалоба принята приемлемой. Теперь надлежит дождаться решения о том, признает ли Европейский суд нарушения права на жизнь, права на защиту от бесчеловечного обращения, доступа к суду и отсутствие эффективных средств правовой защиты. Единственное, хотела бы внести уточнение, вы сказали, что можно ожидать вынесения решения до конца года, я думаю, что это теоретически возможно, но не реалистично. Думаю, что это будет 11 год, надеюсь, во всяком случае.
Владимир Кара-Мурза: Насколько профессионально, на ваш взгляд, был организован штурм Театрального центра 8 лет назад?
Штурм длился не менее пяти минут, это значит, что применение газа было бессмысленно
Анатолий Ермолин: Я думаю, что можно говорить с одной стороны о профессионализме, с другой стороны о непрофессионализме, который выразился в принятии неверного решения. Я думаю, что технически те подразделения, которые вошли в "Норд-Ост" - это в первую очередь группа "Альфа" и группа "Вымпел", я думаю, что они действовали грамотно. Неграмотным было решение применять газ, тем более, что по сути дела он не повлиял на исход событий, поскольку взрывная машина не была приведена в действие, а время у террористов для этого было. Штурм длился не менее пяти минут, это значит, что применение газа было бессмысленно. Он не решал самую главную задачу, он не предотвращал возможность подрыва заложенной бомбы.
Владимир Кара-Мурза: Какие вопросы, оставленные штурмом, до сих пор остаются без ответа?
Дмитрий Миловидов: Зачем был применен газ – это первый вопрос. В данной ситуации, как свидетельствуют материалы дела, газ не только не предотвращал взрыв, но мог спровоцировать ответные действия террористов, которых, к счастью, не произошло. Согласно материалам уголовного дела, допросам свидетелей и другим материалам, газ имел цвет, имел запах, не обладал мгновенным действием. В аналитической справке по материалам допросов заложников сказано, что в течение не меньше 10 минут не теряли сознание. Террористки накрывали головы черными платками и ложились среди зрителей, не пытаясь привести в действие взрывные устройства. То, что взрыва не произошло – это просто чудо.
Владимир Кара-Мурза: Какие права пострадавших на сегодняшний день ущемлены?
Светлана Губарева: Я считаю, что нарушено основное право моих близких, моей дочери, моего мужа - право на жизнь. Они оба погибли в результате штурма. Моя дочь оказалась на дне автобуса, который шел в городскую больницу, ей было всего 13 лет. По показаниям врача, на ней лежала груда взрослых мужчин. Моему мужу медицинская помощь вообще не оказывалась. Мне повезло, меня в машине "скорой помощи" привезли в 7 градскую в состоянии комы, делали непрямой массаж сердца, делали интубацию, потому что была остановка сердца, остановка дыхания. И именно это стало основной причиной того, что я обратилась в Страсбург в числе других потерпевших.
Владимир Кара-Мурза: Александр Черкасов, член правления правозащитного общества "Мемориал", предъявляет счет всему российскому обществу.
Александр Черкасов: 125 человек так и не выжили после этого. Остальные остались по сути дела предоставленные сами себе. Это вопрос скорее к обществу, чем к государству. Понимаете, Москва маленький город, здесь каждый может, подумав, вспомнить, кого сам знает из побывавших в "Норд-Осте", либо через одного знакомого найти такого человека. Именно для Москвы случившееся 8 лет назад не стало такой общей болью, а демократические партии, движения и организации, действующие в городе, не сделали для этого достаточно. В итоге сегодня около Театрального центра на Дубровке собрались по преимуществу бывшие заложники и их родственники. Там не было не только высоких представителей государства, там не было тысяч и тысяч москвичей, которые бы проявили свою солидарность. И вот это печально, потому что это не дает сделать главный вывод: предъявить власти тот счет, которого она заслуживает.
Полный текст программы "Грани времени" появится на сайте в ближайшее время.
