В Хамовническом суде Москвы, где рассматривается второе уголовное дело в отношении бывших совладельцев ЮКОСа Михаила Ходорковского и Платона Лебедева, 27 октября в прения вступила сторона защиты. 23 октября гособвинители потребовали приговорить Ходорковского и Лебедева к 14 годам лишения свободы каждого.
Первым в прениях со стороны защиты выступал сам экс-глава ЮКОСа. "Михаил Борисович пожелал первым выступить в прениях со стороны защиты. После него свою позицию изложат и адвокаты, и Платон Лебедев", - сказала адвокат экс-главы ЮКОСа Наталья Терехова. По ее прогнозу, выступление в прениях стороны защиты, а также подсудимых займет не более трех дней. Тогда как гособвинение излагало суду свою позицию восемь рабочих дней.
"Мы не хотим затягивать стадию прений сторон и будем говорить исключительно по сути дела", - подчеркнула Терехова.
Михаил Ходорковский в своем выступлении отметил, во-первых, что ему понравилась характеристика, данная его личности гособвинителями, оговорившись, правда, что не воспринимал себя ранее как "подрывателя устоев". А потом задался вопросом: "Что же доказали прокуроры?"
По версии Михаила Ходорковского, они доказали, что он и его коллеги владели компанией Group MENATEP Limited, которая до сих продолжает судиться за активы ЮКОСа. Кроме того, гособвинителям удалось, по мнению Ходорковского, доказать, что акционеры собирались на собрания, обсуждали свои проблемы на этих собраниях. Также было доказано, что ЮКОС владел сначала контрольным, а затем 100-процентным пакетом акций добывающих компаний. Доказали прокуроры, отметил Ходорковский, что добывающие "дочки" ЮКОСа, в том числе и Восточная нефтяная компания, продавали нефть, а ЮКОС и его торговый блок эту нефть покупали, покупали и нефтепродукты, экспортировали, получали прибыль, вкладывали ее в новые активы и выплачивали дивиденды...
Михаил Ходорковский отметил, что гособвинители несколько запутались в его полномочиях, то называя Ходорковского собственником, то обращая внимание на то, что он совершал свои действия с использованием служебного положения. Решениями судов, подчеркнул Михаил Ходорковский, установлено, что ЮКОС становился собственником всей нефти, которую покупал у добывающих предприятий, ЮКОС же был признан законным владельцем акций дочерних компаний. "Я согласен с доказанными фактами, – сказал Ходорковский. – Если это мое признание, то признание только в ведении обычной хозяйственной деятельности".
В заключение экс-глава ЮКОСа попросил Хамовнический суд оправдать его по второму уголовному делу. "Я понимаю, что оправдательный приговор в московском суде – вещь вообще нереальная, но прошу оценить старания моих оппонентов", – сказал Михаил Ходорковский.
Напомним, что буквально в последний момент прокуроры заметно скорректировали предъявленное Михаилу Ходорковскому и Платону Лебедеву обвинение. Они практически на треть сократили объем якобы похищенной подсудимыми нефти. При этом ущерб, причиненный потерпевшим (ими признаны бывшие дочерние компании ЮКОСа "Юганскнефтегаз", "Самаранефтегаз", "Томскнефть" и несколько миноритарных акционеров), снизился на двадцать процентов. Сумма незаконно легализованных средств осталась прежней.
По мнению адвокатов, такие метаморфозы, во-первых, выглядят как минимум странно, а во-вторых – нарушают право подсудимых на защиту. Об этом говорит адвокат Платона Лебедева Константин Ривкин:
– Все это, якобы, происходило в одно время, в одном месте и совершалось по одним договорам, одними и теми же людьми… Но получается, что часть – украли, а часть – не украли. Это как понять?! Получается, если я из дома вынес три мешка с цементом, то почему-то оказывается, что первый мешок мною украден, а два других – нет. Вслед за этим происходит процесс легализации. К примеру, я продал эти мешки с цементом и что-то выручил. Здесь возникает второй парадокс: получается, я 3 копейки легализовал, а 4 не легализовал. Как вы это установили? Еще одна проблема – кардинальное изменение обвинения, которое нарушает право на защиту. Полтора года в суде мы защищались от одного. После этого, приступив к прениям, прокуроры раскололи обвинение на несколько частей – и теперь непонятно от чего защищаться, – возмущается Ривкин.
В целом же отношение защиты к предъявленному Михаилу Ходорковскому и Платону Лебедеву обвинению известно давно: по ее убеждению, нынешний процесс не имеет ничего общего с правосудием. Адвокат Михаила Ходорковского Наталья Терехова прямо заявляет, что это – "однозначно политически мотивированное решение".
Сможет ли защита обосновать свои доводы в суде, станет известно в ближайшие дни – в ходе прений.
Согласно статье 292 УПК РФ, после произнесения речей всеми участниками прений, каждая из сторон может выступить еще один раз с репликой, но право последней реплики принадлежит подсудимому или его защитнику. Затем фигурантам дела дается возможность выступить с "последним словом", после чего суд назначает дату оглашения приговора.
Первым в прениях со стороны защиты выступал сам экс-глава ЮКОСа. "Михаил Борисович пожелал первым выступить в прениях со стороны защиты. После него свою позицию изложат и адвокаты, и Платон Лебедев", - сказала адвокат экс-главы ЮКОСа Наталья Терехова. По ее прогнозу, выступление в прениях стороны защиты, а также подсудимых займет не более трех дней. Тогда как гособвинение излагало суду свою позицию восемь рабочих дней.
"Мы не хотим затягивать стадию прений сторон и будем говорить исключительно по сути дела", - подчеркнула Терехова.
Михаил Ходорковский в своем выступлении отметил, во-первых, что ему понравилась характеристика, данная его личности гособвинителями, оговорившись, правда, что не воспринимал себя ранее как "подрывателя устоев". А потом задался вопросом: "Что же доказали прокуроры?"
По версии Михаила Ходорковского, они доказали, что он и его коллеги владели компанией Group MENATEP Limited, которая до сих продолжает судиться за активы ЮКОСа. Кроме того, гособвинителям удалось, по мнению Ходорковского, доказать, что акционеры собирались на собрания, обсуждали свои проблемы на этих собраниях. Также было доказано, что ЮКОС владел сначала контрольным, а затем 100-процентным пакетом акций добывающих компаний. Доказали прокуроры, отметил Ходорковский, что добывающие "дочки" ЮКОСа, в том числе и Восточная нефтяная компания, продавали нефть, а ЮКОС и его торговый блок эту нефть покупали, покупали и нефтепродукты, экспортировали, получали прибыль, вкладывали ее в новые активы и выплачивали дивиденды...
Михаил Ходорковский отметил, что гособвинители несколько запутались в его полномочиях, то называя Ходорковского собственником, то обращая внимание на то, что он совершал свои действия с использованием служебного положения. Решениями судов, подчеркнул Михаил Ходорковский, установлено, что ЮКОС становился собственником всей нефти, которую покупал у добывающих предприятий, ЮКОС же был признан законным владельцем акций дочерних компаний. "Я согласен с доказанными фактами, – сказал Ходорковский. – Если это мое признание, то признание только в ведении обычной хозяйственной деятельности".
В заключение экс-глава ЮКОСа попросил Хамовнический суд оправдать его по второму уголовному делу. "Я понимаю, что оправдательный приговор в московском суде – вещь вообще нереальная, но прошу оценить старания моих оппонентов", – сказал Михаил Ходорковский.
Напомним, что буквально в последний момент прокуроры заметно скорректировали предъявленное Михаилу Ходорковскому и Платону Лебедеву обвинение. Они практически на треть сократили объем якобы похищенной подсудимыми нефти. При этом ущерб, причиненный потерпевшим (ими признаны бывшие дочерние компании ЮКОСа "Юганскнефтегаз", "Самаранефтегаз", "Томскнефть" и несколько миноритарных акционеров), снизился на двадцать процентов. Сумма незаконно легализованных средств осталась прежней.
По мнению адвокатов, такие метаморфозы, во-первых, выглядят как минимум странно, а во-вторых – нарушают право подсудимых на защиту. Об этом говорит адвокат Платона Лебедева Константин Ривкин:
– Все это, якобы, происходило в одно время, в одном месте и совершалось по одним договорам, одними и теми же людьми… Но получается, что часть – украли, а часть – не украли. Это как понять?! Получается, если я из дома вынес три мешка с цементом, то почему-то оказывается, что первый мешок мною украден, а два других – нет. Вслед за этим происходит процесс легализации. К примеру, я продал эти мешки с цементом и что-то выручил. Здесь возникает второй парадокс: получается, я 3 копейки легализовал, а 4 не легализовал. Как вы это установили? Еще одна проблема – кардинальное изменение обвинения, которое нарушает право на защиту. Полтора года в суде мы защищались от одного. После этого, приступив к прениям, прокуроры раскололи обвинение на несколько частей – и теперь непонятно от чего защищаться, – возмущается Ривкин.
В целом же отношение защиты к предъявленному Михаилу Ходорковскому и Платону Лебедеву обвинению известно давно: по ее убеждению, нынешний процесс не имеет ничего общего с правосудием. Адвокат Михаила Ходорковского Наталья Терехова прямо заявляет, что это – "однозначно политически мотивированное решение".
Сможет ли защита обосновать свои доводы в суде, станет известно в ближайшие дни – в ходе прений.
Согласно статье 292 УПК РФ, после произнесения речей всеми участниками прений, каждая из сторон может выступить еще один раз с репликой, но право последней реплики принадлежит подсудимому или его защитнику. Затем фигурантам дела дается возможность выступить с "последним словом", после чего суд назначает дату оглашения приговора.
