Российская журналистка Елена Милашина удостоена премии имени Элисон де Форж, присуждаемой правозащитной организацией Human Rights Watch. Премия присуждена ей, как сказано в сообщения для прессы, "за профессиональное мужество при расследовании нарушений прав человека и коррупции в России".
Елена Милашина как лауреат премии совершает специальную поездку, посещая четыре города – Гамбург, Мюнхен, Цюрих и Париж, в каждом из которых устраивается прием в ее честь. Она ответила на несколько вопросов Радио Свобода в Германии.
– Делаете ли вы различие между российскими премиями, которых тоже удостаивались, и зарубежными? Что значит для вас премия Human Rights Watch?
– Премия имени Элисон де Форж – очень престижная премия очень уважаемой организации. Но я не делаю разницу между российскими и зарубежными наградами. Единственное, что я заметила, к сожалению, что у меня только одна профессиональная журналистская награда, которую я получила за расследование гибели подводной лодки "Курск" в 2001 году. Все остальные награды, так или иначе, имеют правозащитный характер. В Америке журналистика правозащитного уклона считается очень серьезным достижением. У нас же в России к правозащитникам относятся слегка, я бы сказала, небрежно, а федеральная власть даже позволяет своим молодежным организациям топтать портреты правозащитников на улице – как портреты врагов народа – и сжигать их.
– Во всех пресс-релизах по поводу нынешней премии фигурируют две основные темы, которыми вы занимаетесь: Чечня и коррупция. Что такое коррупция в России, на ваш взгляд? Она порождена властью или такая власть существует в России именно из-за коррупции?
– Коррупция в России – это некая система отношений на всех уровнях, во всех сферах. На этой системе отношений выстроена вся страна. Если коррупции в России не станет или её объемы сильно уменьшатся, это будет уже не та Россия, которую мы знаем. У каждого народа – та власть, которую он заслуживает. Сейчас в стране стало заметно негативное, критическое отношение к власти. Но все равно рейтинги первых лиц, особенно премьер-министра Владимира Путина, достаточно высоки.
– По поводу Чечни. Как вы относитесь к таким публикациям, как, например, книга Юлии Юзек про чеченских вдов?
– Мне кажется, это, в первую очередь, попытка на большом горе и очень странном явлении, связанном с одной из мировых религий, сделать себе имя. Ни само явление – шахиды, ни ситуация на Кавказе ни, естественно, теракты и их страшные последствия, не дают права на такую интерпретацию и на такое использование этих тем (безусловно, привлекающих внимание читателей) в своих интересах. Эти темы нужно трогать очень аккуратно. Потому что мы все живем в одном мире, в том числе, и с мусульманами. Это очень болезненные темы. В том числе, потому что мы ничего не знаем про ислам. И в таком виде представлять людей, которые пошли на теракт, взорвав себя и убив других людей; говорить об этом с точки зрения эксперта, когда ты не совсем разбираешься в вопросе, а твоей главной задачей является – выдать продукт и продать его… Я считаю, что это спекуляция, недопустимая в данной ситуации.
Елена Милашина как лауреат премии совершает специальную поездку, посещая четыре города – Гамбург, Мюнхен, Цюрих и Париж, в каждом из которых устраивается прием в ее честь. Она ответила на несколько вопросов Радио Свобода в Германии.
– Делаете ли вы различие между российскими премиями, которых тоже удостаивались, и зарубежными? Что значит для вас премия Human Rights Watch?
– Премия имени Элисон де Форж – очень престижная премия очень уважаемой организации. Но я не делаю разницу между российскими и зарубежными наградами. Единственное, что я заметила, к сожалению, что у меня только одна профессиональная журналистская награда, которую я получила за расследование гибели подводной лодки "Курск" в 2001 году. Все остальные награды, так или иначе, имеют правозащитный характер. В Америке журналистика правозащитного уклона считается очень серьезным достижением. У нас же в России к правозащитникам относятся слегка, я бы сказала, небрежно, а федеральная власть даже позволяет своим молодежным организациям топтать портреты правозащитников на улице – как портреты врагов народа – и сжигать их.
– Во всех пресс-релизах по поводу нынешней премии фигурируют две основные темы, которыми вы занимаетесь: Чечня и коррупция. Что такое коррупция в России, на ваш взгляд? Она порождена властью или такая власть существует в России именно из-за коррупции?
– Коррупция в России – это некая система отношений на всех уровнях, во всех сферах. На этой системе отношений выстроена вся страна. Если коррупции в России не станет или её объемы сильно уменьшатся, это будет уже не та Россия, которую мы знаем. У каждого народа – та власть, которую он заслуживает. Сейчас в стране стало заметно негативное, критическое отношение к власти. Но все равно рейтинги первых лиц, особенно премьер-министра Владимира Путина, достаточно высоки.
– По поводу Чечни. Как вы относитесь к таким публикациям, как, например, книга Юлии Юзек про чеченских вдов?
– Мне кажется, это, в первую очередь, попытка на большом горе и очень странном явлении, связанном с одной из мировых религий, сделать себе имя. Ни само явление – шахиды, ни ситуация на Кавказе ни, естественно, теракты и их страшные последствия, не дают права на такую интерпретацию и на такое использование этих тем (безусловно, привлекающих внимание читателей) в своих интересах. Эти темы нужно трогать очень аккуратно. Потому что мы все живем в одном мире, в том числе, и с мусульманами. Это очень болезненные темы. В том числе, потому что мы ничего не знаем про ислам. И в таком виде представлять людей, которые пошли на теракт, взорвав себя и убив других людей; говорить об этом с точки зрения эксперта, когда ты не совсем разбираешься в вопросе, а твоей главной задачей является – выдать продукт и продать его… Я считаю, что это спекуляция, недопустимая в данной ситуации.
