Между зверским избиением журналиста Олега Кашина и зверским массовым убийством в кубанской станице есть много общего, объединенного в слово "зверское". Пессимисты могут быть довольны: зверская деградация российского общества еще раз полностью подтвердилось. Оптимисты, наивно мечтающие о модернизации, посрамлены.

Но дело даже не в отечественных пессимистах и оптимистах. Дело в том, что мы стали воспринимать эти события как логически возможные и вполне объяснимые вещи. Мы встали на точку зрения гражданской войны и межчеловеческой ненависти. Трещины прошли по нашему материку и отделили правых от виноватых. Со звериным чутьем народ угадывает свое место в этих событиях. Чем больше сочувствия к жертвам, чем требовательнее сочувствующие, тем меньше жалости к побитым и погибшим. Народ любит переполох просвещенных сословий, ему доставляет большое удовольствие слышать их беспомощные крики о справедливости и наблюдать беспомощные пикеты. Это как в начальной школе: всегда виноват тот, кого побили. Дурак тот, у кого сперли шапку! Мы – вечные второгодники – знаем, над кем издеваться.

Народ приучен поклоняться силе, которая исходит из народного родника. Что в этом роднике? Лютая ненависть к чужому. Каждый, кто сыпет соль на раны, взывает к правам человека – неправ по определению. Необходим вечный покой совести. Напрягись, натолкнувшись на любую попытку найти рациональный корень жизни, кто бы ее ни предпринял – журналист или фермер! Бандитская вольница, пугачевщина подсознания требуют ритуальных жертв. Между фермером и отморозком – выбирай отморозка. Он попал в неблагоприятную среду, прослыл наркоманом, захотел первобытной власти над чужими жизнями. Народ склонен голосовать за тех, кому претит идея обновления. Старообрядцы нам милее модернистов.

Распад державы придет от перемены ценностей. Жестокость – друг человека. Остальное – помои простодушия или человеколюбия. Вот на чем держится круговая порука.

Раньше это казалось страшилкой, но сейчас ясно – это норма нашей жизни.