Я знаю, что очень многие наши слушатели канал «ТНТ» не любят потому, что они его просто не любят, очень часто не смотрят. Но мне кажется, что на канале в ноябре появилось несколько знаковых проектов, которые можно будет обсуждать. Не знаю, как они развернутся и как будут влиять на молодое поколение, а именно эти люди – зрители канала «ТНТ», тем не менее, разговор мне кажется важным. Я пока оставляю в стороне темы, которые, вероятно, вам очень важно обсудить, и я думаю, что в какой-то момент мы обобщим все, что происходит вокруг журналистского сообщества и истории вокруг Олега Кашина, в том числе и в эфире главных каналов, и главным образом, в эфире канала «НТВ». Об этом очень много спорят. И если из этого получится какой-то результат, а многие считают, что это отчасти кампания, а некоторые считают, что это очень важно, что это некий знак того, что журналистское сообщество объединяется, мы еще об этом, конечно, поговорим.
Роман, ваш канал, и вы сами его так позиционируете, самый молодой и самый городской по аудитории. Правильно?
Роман Петренко: Есть такое, да.
Анна Качкаева: Как вы думаете, вашим сегодняшним зрителям есть дело до того, что так возмущает в последнюю неделю журналистское сообщество – нападения на людей за слова и мысли, преступления против человека? Они включены, по-вашему, в этот процесс или все-таки это не их темы?
Роман Петренко: Мне кажется, для телевидения, для достаточно больших каналов вопрос «ваша аудитория» очень условный. Ну, наверное, есть «наша» аудитория. Но это все равно аудитория, которая имеет самые широкие интересы. И среди нее есть аудитория, которой интересно все то, что происходит, есть аудитория, которая вообще не смотрит «Новости», и то, что происходит, ее вообще не интересует. Нет никакой аудитории, которая «ТНТ». Может быть, они больше смотрят ТНТ, но они все равно смотрят и все остальное.
Анна Качкаева: В новом сериале, который называется «Реальные пацаны», который пошел в первой декаде ноября у вас в эфире, довольно симпатичный... Это не «околокриминальный романтик», а скорее, некоторое подхихикивание над пацанством. И снят он в стилистике реалити фильма в фильме. Но там есть музыкальный зонг с рэпом, в котором говорится о том, что «мы не учимся в Лондоне, мы не сынки богатых папенек, мы не имеем «иномарок», мы реальные пацаны, которые борются за моральное здоровье нации». Моральное – это какое?
Роман Петренко: Моральное здоровье нации – это юмор, мне кажется. Они не борются ни за какое моральное здоровье нации. Эта песня и этот сериал об огромном количестве народа, который не учится в Лондоне, им не дают деньги. И я немножко отвлекусь от вопроса. Сериал получился удивительный, и удивительный даже для ТНТ, потому что мы постоянно бьемся с ингредиентами, со сценариями, которые написаны не так, как это в жизни бывает, с актерами, которые не так играют. А когда я посмотрел «пилот», я удивился – это не похоже на актерскую игру, это настолько жизненно!
Анна Качкаева: Но там и не совсем актеры - Вован, Колян.
Роман Петренко: Они КВНщики.
Анна Качкаева: Но рождается драматургия прямо на площадке. Сценарий, конечно, есть, но он стержневой, а вообще там очень много импровизаций.
Роман Петренко: Там очень мощный стержневой сценарий, когда по сценам прописано, что происходит в каждой сцене, но когда актеры выходят на площадку, то, в каких словах воплощается то или иное действие, - это их импровизация. Поэтому так жизненно и получилось.
Анна Качкаева: Так что, моральное здоровье нации – это кавычки, Роман?
Роман Петренко: Это кавычки, да.
Анна Качкаева: Нет понимания у этого молодого поколения, что значит «моральное здоровье нации»?
Роман Петренко: Аня, ты сказала: вы, наверное, сами еще не понимаете, что вы меняете, с вами растет поколение. Мы действительно сами не понимаем. И когда рождаются какие-то конкретные, отдельно взятые произведения, мы так глубоко не копаем. Мы не хотим изменить поколение и то, как оно смотрит, как оно дышит и живет.
Анна Качкаева: Вы просто фиксируете.
Роман Петренко: У нас сейчас очень сложный этап, потому что костяк продюсерский, мы сейчас очень сильно разделились и друг друга обвиняем... Я Дулерайну говорю: «Саш, ты вообще из параллельного телевидения, тебя с народом вообще ничего не связывает, потому что со школьной скамьи ты начал играть, продюсировать и так далее». Я ему говорю, что я более народный, поэтому моему вкусу якобы можно больше доверять. Но на поверхности видится следующее: чтобы сериал был востребован, нужно либо снимать про то, как это есть, чтобы люди себя узнавали, либо про то, как должно быть, чтобы люди хотели походить на этих героев. И все фильмы про супергероев как раз бьют во вторую часть. И с «Реальными пацанами», мне кажется, цифры по России за первые четыре дня намного больше, чем по Москве, связано это с тем, что в регионах этот образ гораздо более узнаваемый, чем в Москве.
Анна Качкаева: Неслучайно и снимается сериал в Перми. И вот что мне там кажется очень важным, перебрасывая мостик к вашему новому проекту, о котором мы еще поговорим, экспериментальному «Бонус», где пара влюбляется друг в друга, они из разного социального круга социального. В «Пацанах» эта тема тоже есть – они из разного социального круга. И на мой взгляд, это первые сериалы про новую российскую действительность, где фиксируется, что в обществе серьезное социальное расслоение, и очень трудно друг другу сойтись. И тот рэп, который поется и сопровождает «Пацанов» в этом его контексте, может рождать разные ощущения. Он может рождать и чувство социального протеста, что есть такие, которых мы не любим, или, наоборот, чувство самости от того, что «мы тут крутые пацаны с пивом, никуда учиться не пойдем, и даже хорошо, что у нас есть некоторое криминальное прошлое». Может или нет?
Роман Петренко: Я воспитываю ребенка сейчас, и читал какие-то книги по воспитанию. В каких-то книгах говорят, что сказки программируют подсознание. И с этой точки зрения «Емелю», конечно, нельзя давать никому читать, потому что там по-щучьему велению происходит. Те не менее, сказки программируют детское подсознание, причем, что самое удивительное, дети могут себя ассоциировать подсознательно как с положительными героями, так и с отрицательными. То же самое и здесь. Для кого-то это будет отторжение, кто-то себя узнает, кто-то себя не узнает. И если мы 10 разных человек опросим или попытаемся понять, как на них это воздействует, мы поймем, что никаких умозаключений делать нельзя.
Анна Качкаева: А пытались на каких-то фокус-группах перед тем, как запускать сериал, посмотреть, как его воспринимают?
Роман Петренко: Саша Дулерайн ко мне пришел и говорит: «Платим 20-30 тысяч долларов «TNS Gallup Media» за фокус-группы или нет?». Мы подумали и решили, что не будем делать фокус-группы. Показатели водителям, потому что водители для нас – это пример народа...
Анна Качкаева: Но тоже очень сегментированная группа, прямо скажем. И что сказали водители?
Роман Петренко: Водители сказали, что ржали так, что чуть башка не отлетела – это дословный пересказ. Ассистентки по-разному к этому отнеслись. Потом мы показали блогерам и выдали около сотне блогерам пароль на один просмотр. Они это посмотрели, и 95% было положительных высказываний. Потому что это рискованный проект с самого начала. Из всего, что мы запускали, он самый рискованный. Был большой процент шансов, что мы не попадем. Была гипотеза, что девочкам это отвратительно будет, потому что слишком все откровенно.
Анна Качкаева: И стилистика разговоров нынешних мальчиков выглядит резковато.
Роман Петренко: «Одна девушка привлекает меня своей доступностью, а вторая – своей недоступностью».
Анна Качкаева: Я хочу проект «Пацаны» связать с вашим локомотивом – с «Домом-2». Вы, видимо, должны были быть благодарны Верховному суду, который теперь «Дом-2» практически оправдал в глазах общественности и страны. Хотя я думаю, что многие с этим не согласятся. А рейтинги-то поднялись, когда его в ночь отправили?
Роман Петренко: На нашем жаргоне, это нам расширило зону прайм-тайма, потому что сейчас с 11 до 12 часов, даже до 12.30 мы имеем рейтинги, сопоставимые с прайм-таймом, что для нас очень хорошо.
Анна Качкаева: И вы передвигать его уже не будете? Потому что, наверное, удобно, все в порядке.
Роман Петренко: Не будем. И второй момент. Два наших комедийных проекта, линейка ситкомов с 8 до 9, комедийных сериалов, она спарилась сейчас с кинопоказом, который тоже комедийный, и это заработало все гораздо лучше, чем когда они были разбиты каким-то третьим жанром.
Анна Качкаева: «Дом-2» - это тоже про поколение, как и «Реальные пацаны», в каком-то смысле. Таким образом, это тоже некий сценарий жизни, которого не хватает в реальной жизни, его как-то для себя осмысливают. А почему я считаю, что канал «ТНТ» программирует поколение? Потому что ровно с вашими проектами связаны очень важные вещи, например, обращение в суд или решение Верховного суда. Между прочим, заметьте, ни на какие политические программы, другие программы, не судебные иски по поводу пропагандистских и манипулятивных вещей – ничего нет. Есть история «2х2» совершенно локальная, и тоже, между прочим, история про то, как новое поколение смотрит мультфильмы. И есть история про «Дом-2», где тоже есть судебное решение. В предыдущую историческую эпоху телевизионную такой «чести» удостаивалась только программа «Куклы», когда прокуратура ею интересовалась. А теперь – вы.
Роман Петренко: То есть из этого ты делаешь вывод, что мы влияем на общественное сознание?
Анна Качкаева: Да, влияете на реакцию того, как общественное сознание на это смотрит, как власть к этому относится и те, кто принимает решения. Если говорить об ответственности перед молодым поколением, она как-то формулируется, помимо цифр, рейтингов и так далее? Вы думаете о том, что можно предложить что-то еще, чтобы это поколение было... Каким? Вы каким-нибудь его видите? Вот это поколение молодых людей, которое выросло на «Доме-2», на «Реальных пацанах», мы от него чего ждем?
Роман Петренко: Мы говорили перед эфиром, что с точки зрения вечности вообще нет понятий «хорошо» и «плохо». И меня волнует в последнее время, что очень тяжело найти какие-то ориентиры, потому что мы знаем, что и потребительское общество, к которому мы страшно сейчас стремимся, имеет огромные проблемы, и хиппи-общество, всякие утопические модели тоже имеют проблемы. И взять на себя смелость сказать, что мы знаем, куда мы должны двигать наше общество, мы, конечно, не готовы. Мы сейчас, наверное, плывем по течению, пытаемся предвосхищать запросы. То, чем мы занимаемся на телевидении, - мы пытаемся предвосхитить запросы. Потому что удовлетворять запросы, которые уже удовлетворены кем-то, ну, эта модель, как правило, проигрышная с точки зрения бизнеса и так далее. Мне кажется, что потребность аудитории, которая для нас выражается рейтингами, она в какой-то степени, наверное, отвечает на вопросы «а что же им нужно?», «куда они сами хотят?».
Анна Качкаева: А как по-вашему, куда они хотят и что им нужно?
Роман Петренко: Наш основной жанр – это юмор. И наиболее востребованы проекты, в которых либо можно узнать реальность окружающую, поэтому «Наша Russia»... «Наша Russia» - это очень документальный слепок сегодняшней действительности в немножко гипертрофированном виде. Либо когда ты даешь какие-то модели: я хочу таким быть, я хочу быть Бэтменом, поэтому я смотрю фильм «Бэтмен». И для нас комедия – это когда ты бьешь во что-то, в чем люди узнают себя, своих соседей, ментов на улице, чиновников и так далее. И мне кажется, это как раз и есть вектор спроса.
Анна Качкаева: Вы сами говорите, что вы «владеете юмором». И в последние годы говорят о том, что то, что рождается на ваших каналах, люди, которые зажигают на ваших каналах, или звезды, которые там зажигаются, в итоге тиражируются на каналах универсальных, «больших», а вы остаетесь опять в зоне эксперимента. Если говорить о «владении юмором», то, как шутили по поводу отставки мэра у вас, не шутили ни в «Мульте личности», ни даже в «Прожекторе Пэрис Хилтон». У вас эта история получилась забавнее. Я не знаю, смотрят и понимают ли зрители, что, например, на канале «ТНТ» про мэра шутить можно, и можно это делать чуть раньше, чем, скажем, это разрешено в «Новостях». И раньше такого околополитического юмора (хотя он не политический) не было. Означает ли это, что вы думаете, что теперь вашему зрителю это тоже интересно? Или это опять не потому, что вы думаете, а потому что время так распоряжается, а авторы так чувствуют его?
Роман Петренко: У нас есть юрист, который нам говорит, что можно и что нельзя. А все остальное, мне кажется, можно. Если мы не призываем к свержению существующего строя и не разжигаем национальную вражду, мне кажется, нам можно. Ну, метод проб и ошибок: ты делаешь все, пока не начинаешь получать по шапке. По крайней мере, мне так кажется. Но мы никогда не получали по шапке. И в последнее время мне даже сложно к этому адаптироваться. Нас все время ругали, и я привык на радиостанциях отвечать на какие-то гневные вопросы слушателей: «Доколе?!». А сейчас все хвалят, и мне даже неловко иногда бывает.
Анна Качкаева: Все хвалят?
Роман Петренко: В основном – да, в последнее время.
Анна Качкаева: А вы как-то это себе объясняете, чего хвалят-то, что случилось? Вас вряд ли полюбили, контент вроде бы не изменился. А что произошло?
Роман Петренко: Какие-то вещи на поверхности лежат. У нас были «ошибки молодости», когда надо было заниматься зарабатыванием денег, и был какой-то этап, когда деньги не пахли. Но сейчас мы – очень искренний канал, мне кажется.
Анна Качкаева: А как тогда объяснить вашу фразу, которой вы всех потрясли на презентации, сказав: «До этого нам приходилось быть креативными, а сейчас у нас просто много денег»?
Роман Петренко: Это была шутка, но в ней есть много правды. Откуда пошло новаторство? Когда мы начинали серьезно перестройку на канале «ТНТ», когда канал «ТНТ» был самым плохим и был в самом низу табели о рангах, нам приходилось придумывать, что же такое сделать, чтобы заработать хоть как-то на жизнь и на рейтинги, учитывая то, что у нас нет денег для того, чтобы делать все то, что делают все остальные каналы. У нас не было денег делать сериалы, даже плохие, поэтому мы придумали реалити. И методом проб и ошибок это все дистиллировалось до «Дома-2». Сейчас остался один «Дом-2», хотя мы 1,5 десятка всяких реалити перепробовали. Потом как-то зашли в юмор и так как-то идем. А денег сейчас действительно достаточно для того, чтобы позволить себе смелые и высокобюджетные эксперименты, а мы это любим.
Анна Качкаева: И эти возможные и фильмы, и сериалы, в которых вы тоже в режиме почти реалити предлагаете участвовать молодым режиссерам, что совершенно неожиданно, потому что вы их ищите и пытаетесь, чтобы кто-то современным языком, с современными возможностями попробовал реализовывать идею – это, мне кажется, само по себе любопытно.
Роман Петренко: Да, мы прямо охотимся за людьми. Есть поколение телевизионных технологов, которые пишут, и в том, что они пишут, есть технология, но нет души, нет наполнения. И есть другая сторона – это блогеры, которых мы даже из Сибири вытаскиваем, пытаемся их как-то в свою веру конвертировать, чтобы они сидели и писали, если в их писанине видны какие-то зачатки, но у них нет технологии. Мне кажется, что мы создали уже спрос, и количество людей, которые хотят с нами работать и в нашей вере выступать, увеличивается. Я думаю, что это даст нам какие-то новые шансы.
Анна Качкаева: Роман, сейчас вы пока находитесь в силу обстоятельств того, что вы молодой отец двух... с одной стороны, молодой отец – есть маленький ребенок, и есть взрослый ребенок, приблизительно того возраста, как и зрители вашего канала. И у вас еще есть шанс все время, что называется, резонировать со средой, потому что они у вас подрастают. Как вам кажется, канал взрослеет?
Роман Петренко: Не знаю. Я думаю, что он взрослеет. Мы все время говорим о том, что мы прирастаем за счет той аудитории, которой было меньше, чем 18, 8 лет назад, когда мы серьезно начинали перестройку, которая с нами подросла.
Анна Качкаева: Роман говорил, что его все хвалят, а я прочитаю SMS-сообщения, которые продемонстрируют, что абсолютно не хвалят. «Наша семья крайне редко смотрит ТНТ, так как, по нашим подсчетам, реклама составляет здесь 35% эфирного времени». Это некоторое преувеличение, иначе телевизор бы не работал. «Простите, но такие каналы просто невозможно смотреть, чтобы окончательно не отупеть. Везде должен быть разумный предел, а не только материальная выгода», - так считает Борис.
Господин Васильев пишет: «Нечего говорить об этом пакостном канале, считаю недостойным для ведущей и радио. На канале негде ставить пробы. Это пошлость, разврат и дебильность».
«Нормальный советский человек ТНТ не смотрел и не будет смотреть», - Яков пишет. И несколько таких же SMS-сообщений. Вы как-то на них отреагируете, Роман?
Роман Петренко: Это как-то привычно. Приятно даже, что...
Анна Качкаева: А то как-то не в своей тарелке, что этого нет, да?
Роман Петренко: Здесь конкретику никакую люди не приводят, что их конкретно коробит, поэтому ничего не могу сказать.
Анна Качкаева: И любопытный вопрос. Александр пишет: «ТНТ в последнее время очень активно борется с пиратством в Интернете. Что генеральный директор думает, победят ли они его?».
Роман Петренко: Это действительно так. Мы начинаем ряд интернет-проектов. То есть мы понимаем, что до цифровизации еще Интернет действительно может стать главным носителем телевидения и видео. Есть разные точки зрения. Мне кажется, что в Интернете проще бороться, чем на развалах, потому что выловить пиратские DVD в киоске тяжелее. А с другой стороны, урон, который может наносить пиратство в Интернете, гораздо более существенный, потому что человека от пиратской видеопродукции отделяет расстояние вытянутой руки - нужно просто нажать на клавишу. Основные пиратские сайты – это понятно. Есть не пираты, но занимаются пиратством. Мы знаем ряд социальных сетей, в них пользователи размещают. Все живут в парадигме того, что с пиратством в Интернете бороться невозможно. Мы начали, мы зондер-команду маленькую завели, и они умудряются убивать огромное количество пиратских роликов. Более того, мы столкнулись с тем, что такие ребята, как «В Контакте», с удовольствием вступают в кооперацию с нами.
Анна Качкаева: И я заметила, что именно в связи с «Реальными пацанами». То есть для того, чтобы посмотреть в отложенном просмотре, надо некоторую процедуру пройти: зарегистрироваться и так далее. И на всех сайтах, на которых якобы обозначают возможность посмотреть это онлайн или скачать, что и является, собственно, пиратством, этого сделать нельзя. Они бесконечно гоняют по своему сайту, а до видео не доходишь. И это довольно любопытная тенденция, потому что еще совсем недавно достаточно было одного клика, чтобы воспроизвести видео. Значит, какая-то работа, селекция началась. Я всерьез это пока не изучала, но вижу, что этот процесс каким-то образом пошел.
Роман Петренко: Я хотел бы обратиться ко всем пользователям. Всем кажется, что и так жирно живут, это дополнительные доходы, если бы люди покупали что-то в Интернете... Наша индустрия сильно отстает от всех, в том числе и по причине денег. Это потерянные доходы. Поэтому мы не можем себе позволить иметь очень дорогие сериалы, очень дорогое кино. Потому что, по грубым оценкам, 90% потенциальных доходов «съедается» пиратством. Если это уменьшить хотя бы до 50%, мы сможем выдавать через какое-то время, мне кажется, шедевры.
Анна Качкаева: Артем из Москвы, здравствуйте.
Слушатель: Здравствуйте. Верны ли слухи, что на съемках «Дом-2» произошел оригинальный несчастный случай: одна из участниц до крови прокусила себе губу, причем левую?
Роман Петренко: Хорошая шутка! В «Comedy Club», мне кажется.
Анна Качкаева: Несчастные случаи, видимо, периодически там происходят, но не такого свойства. Это же молодые люди, и они друг другу проблем иногда добавляют.
Александр, Москва, здравствуйте.
Слушатель: Здравствуйте. Роман, можно ли отнести к вашим успехам, достижениям награждение девочки несовершеннолетней, которая пришла дважды в палатку к Якеменко? А наградили ее за заслуги перед Отечеством. Эта похвала связана с теми процессами, которые проходят? Действительно, вы растите новых людей, новый антропологический тип.
Анна Качкаева: Это история с одной из активисток молодежных движений прокремлевских, которая написала о том, что она ходила в палатку к руководителю этого движения. Потом они опровергали и так далее. Но сам факт обсуждался. И видимо, наш слушатель считает отчасти «Дом-2» виноватым в том, что молодые люди и молодые барышни вот так себя ведут.
Роман Петренко: Не могу ничего сказать.
Анна Качкаева: То есть слушатель должен понять, что... Вы не хотите брать ответственность – это понятно.
Роман Петренко: Я не знаю, что в палатке происходило, я не был участником. И как я могу комментировать слух? Тем более, мы не можем говорить о конкретике.
Анна Качкаева: Ну да, впрямую, конечно, 8-летний проект «Дом-2» с тем, что барышни стали пытаться соблазнять более взрослых мужчин, от которых зависит их успех и карьера, я думаю, не связан, но как-то обнажилась необходимость об этом говорить.
Роман Петренко: Я иногда смотрю на то, как серьезные люди с негодованием говорят, что где-то грудь голую показали, и это их до глубины души уязвило, я удивляюсь. Неужели они тратят жизнь... мне кажется, должно быть целью жизни искоренять показ отдельно взятых человеческих частей. Я считаю, это просто смешно. То есть мы имеем два полюса: с одной стороны, это борьба с основным инстинктом, а с другой стороны, огромное количество...
Анна Качкаева: Роман, это правильно. Мы не будем говорить о некоторых вещах, которые доводятся до ханжества, а на некоторых спекулируют. Но это ведь всегда вопрос редакционных стандартов и того, открытый канал или не открытый.
Роман Петренко: Я в целом о человечестве говорю. Меня удивляет, как человечество очень много внимания этому уделяет. Подумайте о чем-нибудь другом. Много есть более полезных вещей.
Анна Качкаева: Федор, Петербург, здравствуйте.
Слушатель: Здравствуйте. Я, естественно, отсматриваю значительное количество программ, чтобы составить мнение. И у меня очень противоречивое мнение о канале «ТНТ». Есть много пустых, абсолютно бездарных проектов, вроде «Универа», «Любовь на районе» - это, конечно, убожество. Но что касается основных брендов этого телеканала. Тот же «Дом-2». Если присмотреться, очень странно все это выглядит. В основном там молодежь из деревни, не из крупных городов. Хоть и говорят лидеры канала, что они хотят молодежи показать новые модели поведения, вполне современные, а мне кажется, что вполне архаичные штампы повторяются в проекте «Дом-2». Что касается другого известного проекта - «Comedy Club», то здесь кроме не очень умного юмора, ниже пояса, присутствует много ксенофобских моментов, много ура-патриотических идей вталкивается. Конечно, никакой критики власти здесь нет. Я уж не говорю про то, что в «Нашей Russia» какой-то бытовой юмор, но уходит от каких-то сущностных вопросов. То есть сатиры высокого уровня и здесь нет. Я уж не говорю про то, что бесконечные повторы, которыми канал просто насилует людей, - это тоже не нормально. Может быть, в программе Анфисы Чеховой есть хоть какая-то попытка соблюсти грань между пошлостью... в столь сложной теме, деликатной, может быть, ей это удается в какой-то мере. Если мы вспомним старый проект на НТВ «Про это». Мне кажется, что надо сделать этот продукт более тонким. Я не знаю, есть ли такая задача. Более как-то молодежь развивать, более сатирически пытаться освещать какие-то сложные вопросы нашей жизни.
Анна Качкаева: Спасибо, Федор. Вы замечательно выступили обыденным критиком.
Роман Петренко: Я согласен, нам есть еще чего достигать. И я не до конца доволен. С какими-то комментариями я согласен. У нас не 100% всех проектов идеальны в эфире, но мы бьемся, мы стараемся.
Анна Качкаева: А вот то, о чем заговорил наш слушатель, - об элементах ксенофобии, некоторой ура-патриотичности, оно там ощущается для человека, который тоньше смотрит за социальными процессами, или как наш слушатель все-таки еще некоторой гражданской пассионарностью обладает? А рефлексий по этому поводу нет. И когда вы мне рассказываете про «Реальные пацаны», что «по башке - очень смешно», говорит ваш водитель, но в тексте рэпа заложен, если угодно, социальный водораздел: мы – классные, а вы, богатые, так себе. Вот эти тонкие грани, которые обычный зритель, как сказал наш слушатель, не очень искушенный в досуге, в смотрении каких-то иных вещей по телевидению, не фиксирует.
Роман Петренко: У Воли очень интересное есть выступление, очень смешной текст, где он говорит о московском шовинизме. Мы все слышали фразы «понаехали» и так далее. Он говорит в зал «Comedy Club»: «Поднимите руку те, кто «понаехал». И подняли руки все. А дальше он очень смешно рассказывает по поводу того, что произойдет, если мы, немосквичи, уедем отсюда. И дальше он говорит: «А вот если вы, 6 человек (а в зале сидело буквально 6 человек, которые здесь родились), уедете, то ничего ведь не случится». И он заканчивает свое выступление так: «А ты, Мартиросян, поезжай к себе домой. Россия-то для русских». И в этом можно углядеть что угодно – ксенофобию и так далее. Но это действительно сатира, которая не ксенофобская, а наоборот, имеет цель абсолютно обратную.
Анна Качкаева: Может быть, для этого надо быть совсем постоянным зрителем канала и привыкнуть к этому стилю. Но когда туда периодически включаешься, то ощущение двойственности, конечно, сохраняется.
Давайте поговорим о том, о чем наш слушатель тоже сказал. И не столько об «Универе», потому что мне этот проект меньше интересен, мне кажется не очень удачным с точки зрения того, про что он, но вот «Интерны» - это любопытно. Кто-то пытается его сравнивать, что совершенно невозможно, с «Доктором Хаусом», потому что он не про это. А кто-то пытается сравнивать с «Клиникой», американским сериалом, который ближе, наверное, к «Интернам». И у нас на сайте есть очень подробный анализ этого сериала. Слушательница возмущается тем, что не очень четко реальность представлена врачебная и выглядят они все не так, как бы хотелось. Можно ли сказать в контексте московского шовинизма, западного шовинизма сериального, что вы пытаетесь сделать такой лайт для России, где все-таки смотрение «Докторов Хаусов» и «Сплетниц» на языке оригинала – это интеллектуальная роскошь? А вы делаете для всех остальных. Или нет?
Роман Петренко: Помимо всего, мы еще в бизнесе находимся. Если бы мы могли показать «Доктора Хауса» и иметь хорошие рейтинги, наверное, это обрекло бы нас на то, что мы бы показывали этого «Доктора Хауса», но тогда бы все каналы боролись. Нам повезло, что мы 80 лет были оторваны от всего мира, поэтому у нас западное плохо смотрят, даже признанные шедевры, как «Хаус», «Lost» и так далее, имеют очень посредственные рейтинги. Поэтому нам приходится создавать свое.
Анна Качкаева: И это не означает, что это адаптация или лайт? Это все время попытка все-таки разговаривать со своими про свое?
Роман Петренко: Копирайтом нельзя защитить понятие «Земля круглая». Ну, круглая Земля. Есть какие-то медицинские комедии, есть медицинские драмы. Может быть, мы похожи в какой-то степени характером на доктора Быкова, потому что это такой оторванный гений, достаточно мерзопакостный человек, если посмотреть в глубину, но гениальный доктор. Этим, наверное, похожи наши персонажи «Доктора Хауса» и доктора Быкова. На «Scrubs» («Клиника») нет ничего общего. Потому что ситкомы, комедии – это же не столько про что это, сколько про кого этого. Вот те характеры, которые есть, они и создают канву ситкома. Наши характеры не похожи.
Анна Качкаева: Вы сами заговорили о медицинской теме. Вы опять угадали еще пару лет назад, что она будет модной. У вас есть объяснение, почему на всех каналах сейчас по несколько программ, которые связаны с медициной, с врачами?
Роман Петренко: Я иногда выступаю на каких-то семинарах по маркетингу, и я говорю: «Маркетинг – очень простая наука». Действительно, очень простая. Можно прочитать одну книжку Котлера или две книжки – и знать все, что нужно. Почему так мало маркетологов? Хотя это очень высокооплачиваемые должности. Почему мало людей, которые владеют стратегическим чутьем? Проблема заключается в том, что маркетинговая мудрость отличается от здравого смысла. Здравый смысл говорит: медицина пошла вперед, давайте мы сделаем то же самое. А маркетинговая мысль говорит о том, что если у людей уже есть этот товар, пытайся изобрести что-то другое. Поэтому мы и делаем что-то другое. А мне кажется, многие живут в ситуации, когда они видят спрос, который в какой-то степени нами удовлетворяется, и пытаются делать то же самое.
Анна Качкаева: Я думаю, что он будет исчерпан в очередной раз через года-полтора, как все на телевидении в этом смысле быстро стареет, и мода даже на темы проходит. Просто очередное увлечение здоровьем и здоровым образом жизни тоже не имеет под собой, мне кажется... Или все-таки имеет какой-то социальный подтекст? Он как-то отвечает тому, что происходит в обществе?
Роман Петренко: Тема здоровья вечная, особенно, если вы болеете.
Анна Качкаева: Видимо, если в больших городах люди стали об этом больше говорить и это стало модным, наверное, телевидение каким-то образом все-таки это фиксирует и обозначает.
Александр нам пишет: «Господам с ТНТ следовало бы поучиться у тех, кто над ними смеется. Пародия «Дворец-2» в «Большой разнице» была гораздо смешнее и остроумнее, чем весь «Дом» и Ксения Собчак». Вы смотрели пародию?
Роман Петренко: Эту конкретную пародию я не смотрел. Но перед «Большой разницей» - снимаю шляпу - шикарная абсолютно была пародия на «Интерны». И персонажи были почти неотличимы. Очень здорово сделали!
Анна Качкаева: Сергей пишет: «Сижу вечером и бухаю. По телику какие-то женщины говорят о политике. Пригляделся – Собчак, а с ней ее мама, тоже, кажется, Собчак». Нет, Нарусова. «А на голове у них волосы шевелятся по две штуки у каждой, а под столом, наверное, львы в качестве охранников, и время от времени кисточками хвостов помахивают. Вы это видели?». То ли человеку привиделось...
Роман Петренко: Хочется спросить: а что человек пил?
Анна Качкаева: Еще нам говорят о том, что все равно пошлость, глупость и убогость. «Роман, где вы видите своих потенциальных зрителей? Среди будущих жильцов инновационного проекта «Сколково» или проживающих в станице на Кубани?», - Валентин Андреевич. Очень четкий вопрос.
Роман Петренко: Я сегодня не отвечаю четко. Я думаю, что они и там, и там будут.
Анна Качкаева: Сергей Сергеевич, Москва, здравствуйте.
Слушатель: Здравствуйте. Я видел Собчак, но, кажется, это канал РЕН. Да, были веселые моменты. У меня есть канал «ТНТ», я его смотрю, и многое из того, что вы перечислили, я смотрю, вернее, я называю это «я вижу». Я с огромным сочувствием отношусь к людям, которые критически относятся, программно критикуют и обсуждают, допустим, канал «ТНТ». Я понимаю: значит, у людей нет выбора, люди не знают, что такое кнопка «переключить» или «выключить». Я бы радовался, если бы у людей вместе с каналом «ТНТ» было еще 30-35 и более каналов, тогда люди бы выбирали. Я имею возможность бесплатно выбирать, поэтому я уже давно зарекся критиковать. Я выбираю.
Анна Качкаева: Спасибо, Сергей Сергеевич. Это очень хороший посыл о том, о чем мы с вами не один раз говорим: человек – делатель себя. И вопрос выбора в этом смысле чрезвычайно важен. Я так понимаю, что Сергей не большой поклонник канала, тем не менее, он его не критикует, потому что у него есть возможность посмотреть что-нибудь другое.
Роман Петренко: Но люди слабы, мы иногда не можем отказаться от вкусных булочек, если даже нам это не нужно, иногда не можем отказаться от зрелища, которое делает нас печальными, а не веселыми. Вот так мы устроены.
Анна Качкаева: Давайте поговорим о том, что в вашем экспериментальном загашнике. Вы сами говорите, что 10% эфира вы стараетесь оставлять на эксперимент. Что, вам кажется, сейчас, в этом году, может быть, в будущем сезоне важно попробовать, чтобы почувствовать, уловить...
Роман Петренко: Эксперимент – это громко сказано. Это эксперимент для канала «ТНТ», не в глобальных масштабах. Для канала «ТНТ», например, драма, драматический сериал – это эксперимент, потому что мы до сегодняшнего момента... у нас была «Барвиха», но я это драмой не назову, это ближе к комедии все равно. Она второй сезон сейчас будет выходить. Есть «Бонус» - это жесткая драма, короткий сериал, там порядка 16 серий, с плохим концом.
Анна Качкаева: Что для ТНТ нетрадиционно.
Роман Петренко: Ну да. Мы же все-таки наследники Голливуда, и голливудская школа «happy end»... Но это невероятно глубоко написано. Мы часто имеем дело с полупрофессиональными сценариями, а это Лев Толстой своего времени. И тут даже не сюжет важен, потому что там сюжет – это Ромео и Джульетта, который происходит в наше время, двое молодых людей влюбляются друг в друга, но они не могут быть вместе по разным причинам, и все плохо заканчивается. И это эксперимент. Мы пока не знаем, куда его ставить. Потому что одна из проблем ситуации, когда ты «владеешь юмором», заключается в том, что после смеха смотреть что-то глубокое тяжело, переключиться. У нас после «Битвы экстрасенсов» сейчас большие проблемы, потому что в пятницу сразу после «Битвы экстрасенсов» идет «Comedy Club». И я понимаю, что после «Битвы экстрасенсов» надо на полчаса выключить телевизор и одному посидеть в темноте, чтобы переварить то, что только что было показано или услышано. И вот это перетекание, как мы называем, оно осложнено. «Бонус» - это смелый, наверное, проект.
Анна Качкаева: И нечто, что будет напоминать то ли «Сталкера», то ли «мистика плюс реальность», история про мертвые зоны...
Роман Петренко: «Чернобыль» нам пишет автор, который «Глухаря» писал. Очень мощная штука. Мы пока его пишем, мы пока не понимаем, как это все снимать. Уровень сценария подразумевает бюджеты, как в «Остаться в живых», там очень сильно размахнулись. Пока мы не знаем, как мы это будем делать. И моими глазами еще один полумистический проект, тоже сильно написанный, тоже для нас это новое и уходит в область экспериментов.
Анна Качкаева: Ну, все, о чем вы рассказываете... как бы вы ни говорили, что вы никак не влияете, не пытаетесь и так далее, вы пытаетесь начать со своим зрителем разговаривать на каком-то другом языке. Хотя, может быть, сами его еще никак не сформулировали. Но весь контекст, получается, меняется по сравнению с тем, что было до сих пор.
Роман Петренко: А за что мы бьемся? Если многие сериалы, которые мы видим, - это пережеванная телевизионная реальность, выплюнутая назад в эфир, мы пытаемся найти фактологическую достоверность в языке и в героях, чтобы быть ближе не к телевизионной, а к реальной реальности.
