20 ноября исполняется 100 лет со дня смерти Льва Толстого. В Липецкой области отреставрировали мемориальный комплекс железнодорожной станции "Астапово", где прошли последние дни жизни великого писателя. Особенно посещаемым местом стала московская усадьба писателя в Хамовниках.
Как сообщает директор Государственного музея Льва Толстого Виталий Ремизов, в день ухода из жизни классика русской литературы многие сочли своим долгом посетить Астапово:
– 20 ноября по новому стилю в 6 часов 5 минут сто лет назад остановилось сердце Толстого, и сразу дом, в котором Толстой скончался, стал памятным местом. 20 ноября здесь прошли большие события. Это прежде всего огромное стечение народа: как тогда, сто лет назад, из разных концов приехали люди, это участники Международного толстовского форума, их более 100 человек, конечно, приехали и многие другие гости. Мы начали этот день с открытия после больших реставрационных работ железнодорожного вокзала, памятного вокзала. Сейчас ему возвращен подлинный облик.
– А это здание музеефицировано?
– Это мемориальная зона. Я сразу хочу сказать о том, что Астапово – это уникальный архитектурный памятник железнодорожного зодчества конца XIX – начала ХХ века. Необычайной красоты. Конечно, за десятки лет он был так запущен, что зрелище было не из приятных. Но к этому дню сумели много отреставрировать, он заиграл новыми красками, был возвращен тот, прежний облик. Музей является ведущим на этом пятачке земли, это и дом начальника станции, где умер Лев Николаевич. Эта экспозиция представляет собой своеобразную музейную сагу, действие которой разворачивается в течение полутора часов без экскурсовода. Люди переходят из зала в зал, все это на одном дыхании.
– А много ли сохранилось подлинных вещей той эпохи?
– Много сохранилось подлинных вещей и, самое главное, – подлинная комната со всеми подлинными вещами, в которой умирал Толстой. Она – центр этой экспозиции, центр дома.
– Это произошло потому, что уже тогда жители России хорошо понимали, какова ценность этого писателя и уже тогда они старались сохранить?
– Конечно. Дело в том, что как только умер Толстой, Астапово сразу взяли под бережную охрану – и начальник станции Азорин, который приютил Толстого, и после него уже железнодорожники, которые там жили.
Новую экспозицию, сообщает Виталий Ремизов, назвали "Астаповский меридиан. На пороге вечности":
– Потому что для меня и не только для меня, но для человечества того времени смерть Толстого в Астапове – это своеобразный духовный рубеж. Подобно Пулковскому меридиану в географическом пространстве, в духовной жизни произошло то же самое. Не случайно в 1914 году Томас Манн скажет: "Если бы жив был Толстой, то никогда бы не началась Первая мировая война".
– А это не преувеличение?
– Нет. Это был колоссальный авторитет. Я только что приехал с конгресса из Парижа. Там выступал очень пожилой, большой ученый, специалист по творчеству Толстого и Достоевского Джордж Штайнер. Он рассказывал о том, как 7 ноября по старому стилю в маленьком селении в Моравии люди очень рано вышли на улицу, все стояли и плакали. Эти люди не читали Толстого, но Толстой для всех был своеобразной совестью, своеобразной надеждой на лучшее устройство мира. Это было отношение к Толстому и за рубежом, и в России.
Особенно посещаемым местом стала московская усадьба писателя в Хамовниках. Уже год спустя после смерти Льва Толстого в Москве был создан его музей. Сейчас это крупный литературно-мемориальный комплекс с большим числом филиалов, и в каждом сейчас подготовлены связанные с памятной датой выставки. Так, в культурном центре на Пятницкой рассказывают о сложных отношениях между Толстым и Софьей Андреевной – на материале документов и, надо признать, самым деликатным образом. Ну а о том, что увидит посетитель в Хамовниках, рассказывает директор Государственного музея Льва Толстого Виталий Ремизов:
– После больших реставрационных работ (они, правда, закончилось к 2003 году, но работы над концепцией Хамовников продолжаются и по сей день) в музее вы видите обновленный дом. После реставрации дом не только стал иным, ему возвращен прежний облик – 90-х годов XIX века, но мы отреставрировали огромное количество вещей Льва Толстого и членов его семьи. Мы сделали удивительную подсветку, которая приближает к ощущению света при свечах, и дом играет полутенями. Это живой дом: вы идете по дому, как будто живете здесь уже не один год и как будто вот-вот из той комнаты выйдет навстречу вам Лев Николаевич. Мы сделали музыкальную подзвучку и вечернюю подсветку парка, и это тоже создало такой образ дома, где часто звучала музыка, где играли Танеев и Рахманинов, пел Шаляпин, а сам Лев Николаевич с Софьей Андреевной разыгрывали в четыре руки симфонии Моцарта и Гайдна.
При этом безоблачной жизнь семьи Толстых в московской усадьбе, говорит Виталий Ремизов, не назовешь:
– На Хамовники пришелся самый напряженный, трудный период жизни, но, может быть, и самый мощный по интеллектуальной работе.
– Самый плодотворный?
– Плодотворный, конечно, потому что с переездом в Хамовники Толстой прежде всего возвратился к художественному творчеству и в Хамовниках он пишет сначала "Холостомер", потом "Смерть Ивана Ильича", потом "Крейцерову сонату", "Хозяин и работник", "Власть тьмы", Плоды просвещения", работает над романом "Воскресение", "Хаджи-Муратом". И тут же пишет великие трактаты "В чем моя вера?", "Трактат о жизни", "Царство Божие внутри вас" – это все в Хамовниках.
И вместе с тем огромная общественная деятельность Толстого, колоссальная. Ведь он был первым, кто поднял голос в защиту умирающего люда. В России был голод, умирали миллионы людей в Тульской, Рязанской, Орловской губерниях, и царское правительство скрывало факт голода. Толстой, как трибун, написал статью. Причем его грозили заточить в тюрьму за это. Ничего не побоялся. И не только написал статью, но создал вместе с членами семьи 240 столовых для голодающих, сотни тысяч жизней спас.
Более того, Толстой стал участником переписи Москвы, причем выбрал самый тяжелый и трудный район – район притонов, где жили бандиты, воры, рецидивисты, проститутки, где очень много было беспризорных детей. Толстой столкнулся с этой жизнью. И потом рождается потрясающий по социальной силе трактат "Так что же нам делать?" с описанием вот этих ужасов и с раздумьями Толстого о том, как выйти из этой сложной, трагической ситуации.
Сразу после смерти Толстого, в Историческом музее открыли посвященную ему выставку. Залы заполняли нескончаемые толпы людей. Из рассказа Виталия Ремизова понятно – почему.
Как сообщает директор Государственного музея Льва Толстого Виталий Ремизов, в день ухода из жизни классика русской литературы многие сочли своим долгом посетить Астапово:
– 20 ноября по новому стилю в 6 часов 5 минут сто лет назад остановилось сердце Толстого, и сразу дом, в котором Толстой скончался, стал памятным местом. 20 ноября здесь прошли большие события. Это прежде всего огромное стечение народа: как тогда, сто лет назад, из разных концов приехали люди, это участники Международного толстовского форума, их более 100 человек, конечно, приехали и многие другие гости. Мы начали этот день с открытия после больших реставрационных работ железнодорожного вокзала, памятного вокзала. Сейчас ему возвращен подлинный облик.
– А это здание музеефицировано?
– Это мемориальная зона. Я сразу хочу сказать о том, что Астапово – это уникальный архитектурный памятник железнодорожного зодчества конца XIX – начала ХХ века. Необычайной красоты. Конечно, за десятки лет он был так запущен, что зрелище было не из приятных. Но к этому дню сумели много отреставрировать, он заиграл новыми красками, был возвращен тот, прежний облик. Музей является ведущим на этом пятачке земли, это и дом начальника станции, где умер Лев Николаевич. Эта экспозиция представляет собой своеобразную музейную сагу, действие которой разворачивается в течение полутора часов без экскурсовода. Люди переходят из зала в зал, все это на одном дыхании.
– А много ли сохранилось подлинных вещей той эпохи?
– Много сохранилось подлинных вещей и, самое главное, – подлинная комната со всеми подлинными вещами, в которой умирал Толстой. Она – центр этой экспозиции, центр дома.
– Это произошло потому, что уже тогда жители России хорошо понимали, какова ценность этого писателя и уже тогда они старались сохранить?
– Конечно. Дело в том, что как только умер Толстой, Астапово сразу взяли под бережную охрану – и начальник станции Азорин, который приютил Толстого, и после него уже железнодорожники, которые там жили.
Новую экспозицию, сообщает Виталий Ремизов, назвали "Астаповский меридиан. На пороге вечности":
– Потому что для меня и не только для меня, но для человечества того времени смерть Толстого в Астапове – это своеобразный духовный рубеж. Подобно Пулковскому меридиану в географическом пространстве, в духовной жизни произошло то же самое. Не случайно в 1914 году Томас Манн скажет: "Если бы жив был Толстой, то никогда бы не началась Первая мировая война".
– А это не преувеличение?
– Нет. Это был колоссальный авторитет. Я только что приехал с конгресса из Парижа. Там выступал очень пожилой, большой ученый, специалист по творчеству Толстого и Достоевского Джордж Штайнер. Он рассказывал о том, как 7 ноября по старому стилю в маленьком селении в Моравии люди очень рано вышли на улицу, все стояли и плакали. Эти люди не читали Толстого, но Толстой для всех был своеобразной совестью, своеобразной надеждой на лучшее устройство мира. Это было отношение к Толстому и за рубежом, и в России.
Особенно посещаемым местом стала московская усадьба писателя в Хамовниках. Уже год спустя после смерти Льва Толстого в Москве был создан его музей. Сейчас это крупный литературно-мемориальный комплекс с большим числом филиалов, и в каждом сейчас подготовлены связанные с памятной датой выставки. Так, в культурном центре на Пятницкой рассказывают о сложных отношениях между Толстым и Софьей Андреевной – на материале документов и, надо признать, самым деликатным образом. Ну а о том, что увидит посетитель в Хамовниках, рассказывает директор Государственного музея Льва Толстого Виталий Ремизов:
– После больших реставрационных работ (они, правда, закончилось к 2003 году, но работы над концепцией Хамовников продолжаются и по сей день) в музее вы видите обновленный дом. После реставрации дом не только стал иным, ему возвращен прежний облик – 90-х годов XIX века, но мы отреставрировали огромное количество вещей Льва Толстого и членов его семьи. Мы сделали удивительную подсветку, которая приближает к ощущению света при свечах, и дом играет полутенями. Это живой дом: вы идете по дому, как будто живете здесь уже не один год и как будто вот-вот из той комнаты выйдет навстречу вам Лев Николаевич. Мы сделали музыкальную подзвучку и вечернюю подсветку парка, и это тоже создало такой образ дома, где часто звучала музыка, где играли Танеев и Рахманинов, пел Шаляпин, а сам Лев Николаевич с Софьей Андреевной разыгрывали в четыре руки симфонии Моцарта и Гайдна.
При этом безоблачной жизнь семьи Толстых в московской усадьбе, говорит Виталий Ремизов, не назовешь:
– На Хамовники пришелся самый напряженный, трудный период жизни, но, может быть, и самый мощный по интеллектуальной работе.
– Самый плодотворный?
– Плодотворный, конечно, потому что с переездом в Хамовники Толстой прежде всего возвратился к художественному творчеству и в Хамовниках он пишет сначала "Холостомер", потом "Смерть Ивана Ильича", потом "Крейцерову сонату", "Хозяин и работник", "Власть тьмы", Плоды просвещения", работает над романом "Воскресение", "Хаджи-Муратом". И тут же пишет великие трактаты "В чем моя вера?", "Трактат о жизни", "Царство Божие внутри вас" – это все в Хамовниках.
И вместе с тем огромная общественная деятельность Толстого, колоссальная. Ведь он был первым, кто поднял голос в защиту умирающего люда. В России был голод, умирали миллионы людей в Тульской, Рязанской, Орловской губерниях, и царское правительство скрывало факт голода. Толстой, как трибун, написал статью. Причем его грозили заточить в тюрьму за это. Ничего не побоялся. И не только написал статью, но создал вместе с членами семьи 240 столовых для голодающих, сотни тысяч жизней спас.
Более того, Толстой стал участником переписи Москвы, причем выбрал самый тяжелый и трудный район – район притонов, где жили бандиты, воры, рецидивисты, проститутки, где очень много было беспризорных детей. Толстой столкнулся с этой жизнью. И потом рождается потрясающий по социальной силе трактат "Так что же нам делать?" с описанием вот этих ужасов и с раздумьями Толстого о том, как выйти из этой сложной, трагической ситуации.
Сразу после смерти Толстого, в Историческом музее открыли посвященную ему выставку. Залы заполняли нескончаемые толпы людей. Из рассказа Виталия Ремизова понятно – почему.
