Совсем недавний политический опыт показывает, что у руководителей российских регионов есть основания опасаться за свое кресло в том случае, если в их владениях происходят ЧП. Однако губернатор Краснодарского края Александр Ткачев, – судя по тональности освещения расследования убийства в станице Кущевской – не утратил доверия Кремля. На чем основано влияние кубанского губернатора, который, кстати, предпочитает без нужды не появляться на московских телеэкранах, и не рассматривается многими экспертами как политик федерального уровня, несмотря на то, что Краснодарский край – третий по численности населения субъект РФ? Об этом размышляет обозреватель Радио Свобода Олег Кусов, который недавно побывал в Краснодарском крае и хорошо знаком с проблемами Кавказа:
– Им нет смысла афишировать все свои поступки, все свои планы и задумки. Регион очень важен не только в экономическом отношении, но и в геополитическом, хотя об этом предпочитают не говорить. Он как бы в тени, но выполняет, при этом, очень серьезную задачу, поскольку и царская Россия, и советская Россия, и потом постсоветская Россия позиционировала это как русский проект на территории Северного Кавказа. Но это очень сложная территория, с целым рядом проблем: адыгейскую республику уже много лет пытаются вернуть в состав Краснодарского края, забыты интересы черкесского населения, которое было изгнано и уничтожено в конце XIX века, замалчивается шапсугская проблема, игнорируется армянский фактор, хотя армяне хорошо помнят, что в 50-х годах был ликвидирован армянский национальный район на территории края.
Москва пытается доказать, что это русская территория. На это даже был направлен известный советский фильм "Кубанские казаки". На это был направлен и московский проект создания российского аналоги батьки, бывшего губернатор Кондратенко. Таким образом, этот русский проект выполняет несколько функций. Москва говорит, что это житница и здравница России и дает понять, что когда нет непонятного нам горского населения, русские люди прекрасно со всем справляются. У них и урожай большой, и здравницы хорошие, и море теплое. Все у них есть. И при этом регион выполняет роль идеологического кордона между республиками Северного Кавказа и Центральной Россией. Когда в начале 90-х годов представители народов Северного Кавказа образовали Конфедерацию народов Кавказа и говорили о необходимости объединения всего Северного Кавказа в один субъект, им был противопоставлен проект кубанского казачества – кстати, самого радикального казачества на Северном Кавказе.
Еще одна функция региона – это экономический кордон для Москвы. К примеру, когда в 90-х годах осетинская водочная промышленность захватила российский рынок по сбыту продукции, это очень не понравилось московским и региональным производителям, и они добились от Кремля прямого указания губернатору Краснодарского края – закрыть трассу "Кавказ" для североосетинских КАМАЗов с водкой.
Русский проект, так жестко культивируемый на этой территории, неизбежно вызовет сопротивление армянского населения, потом черкесов и Адыгейской республики. Действие вызовет противодействие.
– Губернатор Ткачев приходил как прямой наследник батьки Кондратенко. Тогда Краснодарский край был одним из рассадников, скажем так, русского национализма. Настроения эти были очень сильны. Сейчас ситуация изменилась?
– Резкие заявления Кондратенко объяснялись этапам приватизации, когда эти кланы – промосковские, прокраснодарские – теснили представителей армянских, черкесских, адыгейских структур. Также и в Сочи, например, где большое осетинское землячество, которое тоже захватывало ключевые экономические позиции. На том этапе, конечно, радикализм был орудием, а потом, когда все было разобрано и растаскано, необходимость в радикальных заявлениях, в словесной войне с армянами, с черкесами и другими представителями кавказских народов, отпала. Сейчас ситуация снова обостряется, и обостряет ее сочинская Олимпиада. Очень большие средства получает край. Одни хотят их растащить, другие хотят их направить на олимпийскую стройку, третьи хотят вообще их забрать себе.
– Когда происходят чрезвычайные ситуации в каком-то регионе, сразу возникает политологическая версия о том, что происходящее может быть направлено против губернатора. Сейчас Ткачев на экранах телевизора вместе с Бастрыкиным наводит порядок. Какого-то особенно критического настроя по отношению к Ткачеву не наблюдается. Похоже, что он будет сидеть и дальше на своем месте, а Кремль, кажется, заинтересован только в том, чтобы погасить там страсти?
– Ткачев занял правильную позицию по отношению к Кремлю в вопросе сочинской Олимпиады. Он шел на все условия, которые диктовали из центра. Это были очень серьезные процессы, связанные с поисками генеральных инвесторов, с кадровой политикой сочинской мэрии. Ткачев принял сторону Кремля и, естественно, заслужил себе очень внимательное, лояльное отношение. До 2014 года ему ничего не грозит.
– Иными словами, Олимпиада – это задача, приоритетная для Кремля. И если губернатор будет просто проводить политику Кремля, не особенно влезая в денежные потоки, то там все так и останется?
– Политика консервации очень характерна для Кремля на Северном Кавказе. Они хотят зацементировать и Чечню, и Пригородный район, и Южную Осетию, и Абхазию, и предолимпийское строительство.
Этот и другие важные материалы из итогового выпуска программы "Время Свободы" читайте на странице "Подводим итоги с Андреем Шарым"
– Им нет смысла афишировать все свои поступки, все свои планы и задумки. Регион очень важен не только в экономическом отношении, но и в геополитическом, хотя об этом предпочитают не говорить. Он как бы в тени, но выполняет, при этом, очень серьезную задачу, поскольку и царская Россия, и советская Россия, и потом постсоветская Россия позиционировала это как русский проект на территории Северного Кавказа. Но это очень сложная территория, с целым рядом проблем: адыгейскую республику уже много лет пытаются вернуть в состав Краснодарского края, забыты интересы черкесского населения, которое было изгнано и уничтожено в конце XIX века, замалчивается шапсугская проблема, игнорируется армянский фактор, хотя армяне хорошо помнят, что в 50-х годах был ликвидирован армянский национальный район на территории края.
Москва пытается доказать, что это русская территория. На это даже был направлен известный советский фильм "Кубанские казаки". На это был направлен и московский проект создания российского аналоги батьки, бывшего губернатор Кондратенко. Таким образом, этот русский проект выполняет несколько функций. Москва говорит, что это житница и здравница России и дает понять, что когда нет непонятного нам горского населения, русские люди прекрасно со всем справляются. У них и урожай большой, и здравницы хорошие, и море теплое. Все у них есть. И при этом регион выполняет роль идеологического кордона между республиками Северного Кавказа и Центральной Россией. Когда в начале 90-х годов представители народов Северного Кавказа образовали Конфедерацию народов Кавказа и говорили о необходимости объединения всего Северного Кавказа в один субъект, им был противопоставлен проект кубанского казачества – кстати, самого радикального казачества на Северном Кавказе.
Еще одна функция региона – это экономический кордон для Москвы. К примеру, когда в 90-х годах осетинская водочная промышленность захватила российский рынок по сбыту продукции, это очень не понравилось московским и региональным производителям, и они добились от Кремля прямого указания губернатору Краснодарского края – закрыть трассу "Кавказ" для североосетинских КАМАЗов с водкой.
Русский проект, так жестко культивируемый на этой территории, неизбежно вызовет сопротивление армянского населения, потом черкесов и Адыгейской республики. Действие вызовет противодействие.
– Губернатор Ткачев приходил как прямой наследник батьки Кондратенко. Тогда Краснодарский край был одним из рассадников, скажем так, русского национализма. Настроения эти были очень сильны. Сейчас ситуация изменилась?
– Резкие заявления Кондратенко объяснялись этапам приватизации, когда эти кланы – промосковские, прокраснодарские – теснили представителей армянских, черкесских, адыгейских структур. Также и в Сочи, например, где большое осетинское землячество, которое тоже захватывало ключевые экономические позиции. На том этапе, конечно, радикализм был орудием, а потом, когда все было разобрано и растаскано, необходимость в радикальных заявлениях, в словесной войне с армянами, с черкесами и другими представителями кавказских народов, отпала. Сейчас ситуация снова обостряется, и обостряет ее сочинская Олимпиада. Очень большие средства получает край. Одни хотят их растащить, другие хотят их направить на олимпийскую стройку, третьи хотят вообще их забрать себе.
– Когда происходят чрезвычайные ситуации в каком-то регионе, сразу возникает политологическая версия о том, что происходящее может быть направлено против губернатора. Сейчас Ткачев на экранах телевизора вместе с Бастрыкиным наводит порядок. Какого-то особенно критического настроя по отношению к Ткачеву не наблюдается. Похоже, что он будет сидеть и дальше на своем месте, а Кремль, кажется, заинтересован только в том, чтобы погасить там страсти?
– Ткачев занял правильную позицию по отношению к Кремлю в вопросе сочинской Олимпиады. Он шел на все условия, которые диктовали из центра. Это были очень серьезные процессы, связанные с поисками генеральных инвесторов, с кадровой политикой сочинской мэрии. Ткачев принял сторону Кремля и, естественно, заслужил себе очень внимательное, лояльное отношение. До 2014 года ему ничего не грозит.
– Иными словами, Олимпиада – это задача, приоритетная для Кремля. И если губернатор будет просто проводить политику Кремля, не особенно влезая в денежные потоки, то там все так и останется?
– Политика консервации очень характерна для Кремля на Северном Кавказе. Они хотят зацементировать и Чечню, и Пригородный район, и Южную Осетию, и Абхазию, и предолимпийское строительство.
Этот и другие важные материалы из итогового выпуска программы "Время Свободы" читайте на странице "Подводим итоги с Андреем Шарым"
