Эксперты не видят никакой новизны в заявлениях президента России о признаках стагнации политической системы страны. Социолог и политолог Георгий Сатаров, президент Фонда ИНДЕМ, считает, что со своими выводами Дмитрий Медведев запоздал на несколько лет.
– Вы согласны с беспощадным анализом политической ситуации в России, которую так неожиданно дал вдруг Дмитрий Медведев?
– Не такой уж этот анализ беспощадный. В видеоблоге говорится о признаках застоя, а не о застое. Говорится о том, что с конкуренцией как раз все налаживается. Да и с определением застоя президент опоздал лет на шесть. Не говоря уж о том, что он сам является существенной частью этого застоя. Взять хотя бы то, как он появился на посту президента...
– Тем не менее, какие причины заставили сейчас президента говорить об этом?
– Точно так же, как запоздал диагноз застоя, запаздывает и диагноз полного разложения этого режима. Главный признак – абсолютная неуправляемость так называемой вертикали власти. В последнее время это наиболее ярко проявляется в деятельности МВД. Ярко – потому что здесь все на виду и на слуху, и разложение этого органа власти наиболее негативно сказывается на гражданах. Но в равной степени это касается и других органов власти. Этому нужно искать объяснения, причины. Но объяснения президента не качаются политической конструкции, устройства этой вертикали. Внимание обращено на поиск неких жупелов. В данном случае в качестве таковых выступила так называемая партия власти и так называемая оппозиция. Хотя первая – никакой партией не является, это классическая клиентела. Нет и реальной оппозиции, потому что таковой она станет только в случае, если будет иметь шанс во время честных выборов прийти к власти.
– Понятие "застой" обычно связано в советской истории с периодом 70-х годов, с пребыванием у власти Леонида Брежнева. Корректно ли проводить параллели между Советским Союзом 70-х годов и Россией 2010-х, с точки зрения политических механизмов, действующих в стране?
– Основания для параллелей есть. Это, прежде всего, разложение бюрократии. Там это разложение было просто иных масштабов. И бюрократия была бессильной, не способной что-то исправить. А причины и факторы застоя сегодня такие же, как это было в Советском Союзе: однобокая экономика, подсаженная на углеводородную иглу.
– Попытка вывести Советский Союз из застоя закончилась для существовавшей политической системы и для страны драматически. Означает ли это, что и сейчас перспективы реформирования системы не блестящие?
– Все зависит от того, как и кому за это браться браться. Легальные конституционные механизмы, существующие сейчас, предусматривают систему гораздо более адаптивную, чем та, которая была в Советском Союзе. Если предпринимать какие-то разумные попытки возвращения к этой системе при всем ее несовершенстве, то есть шанс избежать сценария Советского Союза. Но я боюсь, что осталась чрезвычайно узкая тропка для такого позитивного сценария.
– Дмитрий Медведев, тем не менее, отметил, что ситуация улучшается. Связывает он это с собственными усилиями. Говорит о своих попытках добиться того, что он называет повышением качества народного представительства в органах власти. Вам эти меры кажутся достаточными? Или это бессмысленное занятие?
– Это бессмысленное занятие. Точно так же, как, например, попытки Медведева снять немножко колючей проволоки с российского бизнеса. Для этого по инициативе Медведева предпринимались, как известно, определенные позитивные шаги по изменению законодательства. И что в результате? Как говорят предприниматели, стало еще хуже. Это связано именно с тем, что система – абсолютно неуправляема. Ни с помощью законов, поскольку разрыв между законами и их исполнением достиг катастрофических размеров, ни с помощью прямых директив с верхушки этой вертикали. Не работает ни то, ни другое.
– Президент видит угрозу в превращении стабильности в фактор стагнации. Стабильность всегда чревата стагнацией?
– Эта самая пресловутая стабильность была одним из объектов нашего сравнительно недавнего исследования. Мы в большом массиве разнообразных данных выявили то обстоятельство, что стабильность никогда не является фактором, способствующим каким-либо управленческим достижениям. Она может быть частным следствием из этих достижений, но никак не причиной. В данном случае речь в этой чеканной формулировке идет о стране, может быть, 2002 года. С тех пор изменилось очень многое. Ни стабильность не имеет отношения к России, ни стагнация. Все уже гораздо хуже.
Этот и другие важные материалы из итогового выпуска программы "Время Свободы" читайте на странице "Подводим итоги с Андреем Шарым"
– Вы согласны с беспощадным анализом политической ситуации в России, которую так неожиданно дал вдруг Дмитрий Медведев?
– Не такой уж этот анализ беспощадный. В видеоблоге говорится о признаках застоя, а не о застое. Говорится о том, что с конкуренцией как раз все налаживается. Да и с определением застоя президент опоздал лет на шесть. Не говоря уж о том, что он сам является существенной частью этого застоя. Взять хотя бы то, как он появился на посту президента...
– Тем не менее, какие причины заставили сейчас президента говорить об этом?
– Точно так же, как запоздал диагноз застоя, запаздывает и диагноз полного разложения этого режима. Главный признак – абсолютная неуправляемость так называемой вертикали власти. В последнее время это наиболее ярко проявляется в деятельности МВД. Ярко – потому что здесь все на виду и на слуху, и разложение этого органа власти наиболее негативно сказывается на гражданах. Но в равной степени это касается и других органов власти. Этому нужно искать объяснения, причины. Но объяснения президента не качаются политической конструкции, устройства этой вертикали. Внимание обращено на поиск неких жупелов. В данном случае в качестве таковых выступила так называемая партия власти и так называемая оппозиция. Хотя первая – никакой партией не является, это классическая клиентела. Нет и реальной оппозиции, потому что таковой она станет только в случае, если будет иметь шанс во время честных выборов прийти к власти.
– Понятие "застой" обычно связано в советской истории с периодом 70-х годов, с пребыванием у власти Леонида Брежнева. Корректно ли проводить параллели между Советским Союзом 70-х годов и Россией 2010-х, с точки зрения политических механизмов, действующих в стране?
– Основания для параллелей есть. Это, прежде всего, разложение бюрократии. Там это разложение было просто иных масштабов. И бюрократия была бессильной, не способной что-то исправить. А причины и факторы застоя сегодня такие же, как это было в Советском Союзе: однобокая экономика, подсаженная на углеводородную иглу.
– Попытка вывести Советский Союз из застоя закончилась для существовавшей политической системы и для страны драматически. Означает ли это, что и сейчас перспективы реформирования системы не блестящие?
– Все зависит от того, как и кому за это браться браться. Легальные конституционные механизмы, существующие сейчас, предусматривают систему гораздо более адаптивную, чем та, которая была в Советском Союзе. Если предпринимать какие-то разумные попытки возвращения к этой системе при всем ее несовершенстве, то есть шанс избежать сценария Советского Союза. Но я боюсь, что осталась чрезвычайно узкая тропка для такого позитивного сценария.
– Дмитрий Медведев, тем не менее, отметил, что ситуация улучшается. Связывает он это с собственными усилиями. Говорит о своих попытках добиться того, что он называет повышением качества народного представительства в органах власти. Вам эти меры кажутся достаточными? Или это бессмысленное занятие?
– Это бессмысленное занятие. Точно так же, как, например, попытки Медведева снять немножко колючей проволоки с российского бизнеса. Для этого по инициативе Медведева предпринимались, как известно, определенные позитивные шаги по изменению законодательства. И что в результате? Как говорят предприниматели, стало еще хуже. Это связано именно с тем, что система – абсолютно неуправляема. Ни с помощью законов, поскольку разрыв между законами и их исполнением достиг катастрофических размеров, ни с помощью прямых директив с верхушки этой вертикали. Не работает ни то, ни другое.
– Президент видит угрозу в превращении стабильности в фактор стагнации. Стабильность всегда чревата стагнацией?
– Эта самая пресловутая стабильность была одним из объектов нашего сравнительно недавнего исследования. Мы в большом массиве разнообразных данных выявили то обстоятельство, что стабильность никогда не является фактором, способствующим каким-либо управленческим достижениям. Она может быть частным следствием из этих достижений, но никак не причиной. В данном случае речь в этой чеканной формулировке идет о стране, может быть, 2002 года. С тех пор изменилось очень многое. Ни стабильность не имеет отношения к России, ни стагнация. Все уже гораздо хуже.
Этот и другие важные материалы из итогового выпуска программы "Время Свободы" читайте на странице "Подводим итоги с Андреем Шарым"
