О смерти Беллы Ахмадулиной - одного из самых ярких поэтов-шестидесятников - первым сообщил в своем ЖЖ писатель Евгений Попов. Позже печальное известие подтвердил Союз писателей Москвы.
Петр Вайль в преддверии семидесятилетия Белы Ахмадулиной посвятил ей эссе, опубликованное на сайте Радио Свобода. Редакция РС приводит его сегодня целиком.
"Белла Ахмадулина из всех поэтических героев 60-х, заметно и всесоюзно прозвучавших тогда, одна счастливо избежала опасных извивов гражданственной поэзии, которые заносили бог знает куда ее более активных коллег. Она всегда была лириком, литератором сугубо интимным, и то, что оказалась в ту пору среди властителей дум, говорит не о ней, а о времени.
Сорок-сорок пять лет назад интимная лирика была столь же новаторским, революционным открытием, как космос. Как Запад, как правда о своей истории, как ироническая проза. Оттепельное общество освобождалось по всем направлениям, в том числе – вглубь. До того лирика возникала в чрезвычайных обстоятельствах – например, военное симоновское "Жди меня". В 60-е вернулась забытая на десятилетия чистота идеи.
Парадокс гражданственной поэзии заключается в том, что чем чаще и последовательней поэт развивает общественные мотивы, тем меньше интереса для общества он представляет. Набор социальных тенденций ограничен, нравственное учительство быстро начинает раздражать, вырождаясь в фельетон. На этом осекся великий Маяковский. Тем более – поэтические бойцы 60-х, оказавшиеся не нужными в новую оттепель – конца 80-х, 90-х.
Лирика выживает, обеспеченная неисчерпаемостью самого простого – но непременно личного – чувства.
В этой подробно и детально разработанной (и мировой, и отдельно русской поэзией) сфере Белла Ахмадулина не потерялась – не только потому, что ее лирические стихи хороши, а еще и потому, что нашла свою особую тему. Наглядная и постоянная эмоция в ее поэзии – помимо любви – дружба.
Это разом и объяснимо, и удивительно. В 60-е раскололся монолит общественного сознания, и именно неформальные группы единомышленников были источниками свободного изъявления воли и сознания. "Свои" доверяли друг другу – друзьям. Ахмадулина дружить умела: "Да будем мы к своим друзьям пристрастны! / Да будем думать, что они прекрасны!" А вот – Высоцкому: "Хвалю и люблю не отвергшего гибельной чаши. / В обнимку уходим – все выше, все дальше, все чище... / Не скаредны мы, и сердца разрываются наши, / Лишь так справедливо. Ведь если не наши, то – чьи же?" Окуджаве: "Покуда жилкой голубою / безумья орошен висок, / Булат, возьми меня с собою! / Люблю твой легонький возок".
Это она написала: "Свирепей дружбы в мире нет любви".
Вот тут – после объяснимого – следует удивительное. Это чувство принято считать привилегией мужчин. Ведь речь идет именно о классической мужской дружбе. Не зная, невозможно вообразить, что такие строки написаны женщиной: "Сегодня, став взрослее и трезвей, / хочу обедать посреди друзей". Тут слышен даже некий кавказский акцент, джигит говорит. То-то у Ахмадулиной с Грузией такая долгая взаимная любовь.
Главный певец мужской дружбы – женщина. Белла Ахмадулина. Из тех, ее дружеских компаний и выросло российское общественное мнение – которого столь не хватает России сейчас: во многом потому, можно думать, что так заметно ослаб институт дружбы. Круг друзей, посреди которых хочется обедать.
* * *
Поэт Белла Ахмадулина вошла в русскую поэзию в годы хрущевской "оттепели". Еще в Литинституте она публиковалась в литературных журналах и рукописном "Синтаксисе". В 1959-м из института ее исключили – за то, что выступала против травли Пастернака. Впрочем, позже была восстановлена.
Первый поэтический сборник – "Струна"- вышел в 1962-м. И это было успехом. Однако следующая книга – в 1968 году – вышла в эмигрантском издательстве "Посев". Время "оттепели" закончилось, страна вплывала в эпоху брежневского застоя.
Известно, что выходившие впоследствии сборники поэта подвергались цензуры. В 70-е вышло несколько книг Ахмадулиной - "Уроки музыки" (1970), "Стихи" (1975), "Свеча" (1977), "Сны о Грузии" (1977, 1979), "Метель" (1977).
В 80-е гг. вышли сборники "Тайна" (1983), "Сад" (1987); в 1988 г. – "Избранное" .
В 90-е гг. выходит более 10 ее книг. В 1997 г. издано трехтомное собрание сочинений.
В 1989 г. Ахмадулиной была присуждена Государственная премия СССР. А в 1994 стала лауреатом премии "Триумф".
Белла Ахмадулина не дожила до 74 лет – она родилась 10 апреля 1937 года.
* * *
Избранное из Ахмадулиной: "Мои товарищи"
— Пока! — товарищи прощаются со мной.
— Пока! — я говорю. — Не забывайте! —
Я говорю: — Почаще здесь бывайте! —
пока товарищи прощаются со мной.
Мои товарищи по лестнице идут,
и подымаются их голоса обратно.
Им надо долго ехать—до Арбата,
до набережной, где их дома ждут.
Я здесь живу. И памятны давно
мне все приметы этой обстановки.
Мои товарищи стоят на остановке,
и долго я смотрю на них в окно.
Им летний дождик брызжет на плащи,
и что-то занимается другое.
Закрыв окно, я говорю:
— О горе, входи сюда, бесчинствуй и пляши!
Мои товарищи уехали домой,
они сидели здесь и говорили,
еще восходит над столом дымок
— это мои товарищи курили.
Но вот приходит человек иной.
Лицо его покойно и довольно.
И я смотрю и говорю: — Довольно!
Мои товарищи так хороши собой!
Он улыбается: — Я уважаю их.
Но вряд ли им удастся отличиться.
— О, им еще удастся отличиться
от всех постылых подвигов твоих.
Удачам все завидуют твоим —
и это тоже важное искусство,
и все-таки другое есть Искусство,
— мои товарищи, оно открыто им.
И снова я прощаюсь: — Ну, всего
хорошего, во всем тебе удачи!
Моим товарищам не надобно удачи!
Мои товарищи добьются своего!
Белла Ахмадулина, 1962 год
Леонид Куравлев (слева) и Белла Ахмадулина (справа) в фильме Василия Шукшина "Живет такой парень"
Белла Ахмадулина, 1984 год
Президент РФ Борис Ельцин (слева) и поэтесса Белла Ахмадулина (справа), награжденная орденом «За заслуги перед Отечеством» III степени
Поэтесса Белла Ахмадулина - лауреат Государственной премии РФ 2004 года в области литературы и искусства
Петр Вайль в преддверии семидесятилетия Белы Ахмадулиной посвятил ей эссе, опубликованное на сайте Радио Свобода. Редакция РС приводит его сегодня целиком.
"Белла Ахмадулина из всех поэтических героев 60-х, заметно и всесоюзно прозвучавших тогда, одна счастливо избежала опасных извивов гражданственной поэзии, которые заносили бог знает куда ее более активных коллег. Она всегда была лириком, литератором сугубо интимным, и то, что оказалась в ту пору среди властителей дум, говорит не о ней, а о времени.
Сорок-сорок пять лет назад интимная лирика была столь же новаторским, революционным открытием, как космос. Как Запад, как правда о своей истории, как ироническая проза. Оттепельное общество освобождалось по всем направлениям, в том числе – вглубь. До того лирика возникала в чрезвычайных обстоятельствах – например, военное симоновское "Жди меня". В 60-е вернулась забытая на десятилетия чистота идеи.
Парадокс гражданственной поэзии заключается в том, что чем чаще и последовательней поэт развивает общественные мотивы, тем меньше интереса для общества он представляет. Набор социальных тенденций ограничен, нравственное учительство быстро начинает раздражать, вырождаясь в фельетон. На этом осекся великий Маяковский. Тем более – поэтические бойцы 60-х, оказавшиеся не нужными в новую оттепель – конца 80-х, 90-х.
Лирика выживает, обеспеченная неисчерпаемостью самого простого – но непременно личного – чувства.
В этой подробно и детально разработанной (и мировой, и отдельно русской поэзией) сфере Белла Ахмадулина не потерялась – не только потому, что ее лирические стихи хороши, а еще и потому, что нашла свою особую тему. Наглядная и постоянная эмоция в ее поэзии – помимо любви – дружба.
Это разом и объяснимо, и удивительно. В 60-е раскололся монолит общественного сознания, и именно неформальные группы единомышленников были источниками свободного изъявления воли и сознания. "Свои" доверяли друг другу – друзьям. Ахмадулина дружить умела: "Да будем мы к своим друзьям пристрастны! / Да будем думать, что они прекрасны!" А вот – Высоцкому: "Хвалю и люблю не отвергшего гибельной чаши. / В обнимку уходим – все выше, все дальше, все чище... / Не скаредны мы, и сердца разрываются наши, / Лишь так справедливо. Ведь если не наши, то – чьи же?" Окуджаве: "Покуда жилкой голубою / безумья орошен висок, / Булат, возьми меня с собою! / Люблю твой легонький возок".
Это она написала: "Свирепей дружбы в мире нет любви".
Вот тут – после объяснимого – следует удивительное. Это чувство принято считать привилегией мужчин. Ведь речь идет именно о классической мужской дружбе. Не зная, невозможно вообразить, что такие строки написаны женщиной: "Сегодня, став взрослее и трезвей, / хочу обедать посреди друзей". Тут слышен даже некий кавказский акцент, джигит говорит. То-то у Ахмадулиной с Грузией такая долгая взаимная любовь.
Главный певец мужской дружбы – женщина. Белла Ахмадулина. Из тех, ее дружеских компаний и выросло российское общественное мнение – которого столь не хватает России сейчас: во многом потому, можно думать, что так заметно ослаб институт дружбы. Круг друзей, посреди которых хочется обедать.
* * *
Поэт Белла Ахмадулина вошла в русскую поэзию в годы хрущевской "оттепели". Еще в Литинституте она публиковалась в литературных журналах и рукописном "Синтаксисе". В 1959-м из института ее исключили – за то, что выступала против травли Пастернака. Впрочем, позже была восстановлена.
Первый поэтический сборник – "Струна"- вышел в 1962-м. И это было успехом. Однако следующая книга – в 1968 году – вышла в эмигрантском издательстве "Посев". Время "оттепели" закончилось, страна вплывала в эпоху брежневского застоя.
Известно, что выходившие впоследствии сборники поэта подвергались цензуры. В 70-е вышло несколько книг Ахмадулиной - "Уроки музыки" (1970), "Стихи" (1975), "Свеча" (1977), "Сны о Грузии" (1977, 1979), "Метель" (1977).
В 80-е гг. вышли сборники "Тайна" (1983), "Сад" (1987); в 1988 г. – "Избранное" .
В 90-е гг. выходит более 10 ее книг. В 1997 г. издано трехтомное собрание сочинений.
В 1989 г. Ахмадулиной была присуждена Государственная премия СССР. А в 1994 стала лауреатом премии "Триумф".
Белла Ахмадулина не дожила до 74 лет – она родилась 10 апреля 1937 года.
* * *
Избранное из Ахмадулиной: "Мои товарищи"
— Пока! — товарищи прощаются со мной.
— Пока! — я говорю. — Не забывайте! —
Я говорю: — Почаще здесь бывайте! —
пока товарищи прощаются со мной.
Мои товарищи по лестнице идут,
и подымаются их голоса обратно.
Им надо долго ехать—до Арбата,
до набережной, где их дома ждут.
Я здесь живу. И памятны давно
мне все приметы этой обстановки.
Мои товарищи стоят на остановке,
и долго я смотрю на них в окно.
Им летний дождик брызжет на плащи,
и что-то занимается другое.
Закрыв окно, я говорю:
— О горе, входи сюда, бесчинствуй и пляши!
Мои товарищи уехали домой,
они сидели здесь и говорили,
еще восходит над столом дымок
— это мои товарищи курили.
Но вот приходит человек иной.
Лицо его покойно и довольно.
И я смотрю и говорю: — Довольно!
Мои товарищи так хороши собой!
Он улыбается: — Я уважаю их.
Но вряд ли им удастся отличиться.
— О, им еще удастся отличиться
от всех постылых подвигов твоих.
Удачам все завидуют твоим —
и это тоже важное искусство,
и все-таки другое есть Искусство,
— мои товарищи, оно открыто им.
И снова я прощаюсь: — Ну, всего
хорошего, во всем тебе удачи!
Моим товарищам не надобно удачи!
Мои товарищи добьются своего!
