Раньше "первыми сюжетами" называли лучших актеров труппы. Но в книге Ольги Егошиной, выпущенной издательством "Новое литературное обозрение", собраны портреты лучших актеров времени: Иннокентия Смоктуновского, Олега Борисова, Михаила Ульянова, Олега Табакова, Александра Калягина.
На вечере, приуроченном к выходу книги, один из ее героев – "первый сюжет" Малого драматического театра – Сергей Курышев прочитал стихи Сергея Гандлевского:
Когда я жил на этом свете
И этим воздухом дышал,
И совершал поступки эти,
Другие, нет, не совершал;
Когда помалкивал и вякал,
Мотал и запасался впрок,
Храбрился, зубоскалил, плакал –
И ничего не уберег;
И вот теперь, когда я умер
И превратился в вещество,
Никто – ни Кьеркегор, ни Бубер –
Не объяснит мне, для чего,
С какой – не растолкуют – стати,
И то сказать, с какой-такой
Я жил и в собственной кровати
Садился вдруг во тьме ночной...
От себя Сергей Курышев добавил: " Мне кажется, что Ольга, поверх Кьеркегора и Бубера, пытается разгадать, чем собственно артист занимается, где-то может быть немножко приукрашивая, но очень интересно, умно и талантливо"
Портрет актера – жанр чрезвычайно сложный, замысел режиссера объяснить проще , чем описать индивидуальность исполнителя. Однако, в книге Ольги Егошиной – 13 портретов: Олега Борисова, Иннокентия Смоктуновского, Кирилла Лаврова, Михаила Ульянова, Алисы Фрейндлих, Олега Табакова, Константина Райкина, Александра Калягина, Василия Бочкарева, Петра Семака, Евгения Миронова, Галины Тюниной, Сергея Курышева. Выбор отчасти субъективен, но рассказ подробен, наблюдения точны, формулировки емки. А читается книга легко, как хорошая проза. В ней – время, отношения, роли. Минимум информации о личной жизни героев, только в тех случаях, когда она необходима для понимания творческой судьбы, но в результате многое сказано не только о профессионалах – о личностях. Цитата: "Актеров часто называют рупорами времени или его зеркалами. Но это весьма своеобразные рупоры и зеркала. Зеркала, в которые впечатываются изображения. Рупоры, в которых остаются и застревают все произносимые слова. Если не горят рукописи, то уж сыгранные роли прочно остаются впечатанными в структуру актерской личности, и влияние этого "оттиска" трудно переоценить. Один из самых интересных вопросов актерского творчества – вопрос взаимовлияния актера и образа. Что передает актер образу, что берет от своего героя?"
Возможно, персонажи как-то влияют на актеров, во всяком случае, кажется, что Егошина пишет не только про роли, но про самих исполнителей: "Смоктуновскому не раз придется сыграть драму человека-катализатора, который, всюду, где он появляется, ускоряет течение событий, меняя накал происходящего, заставляя окружающих раскрываться с неожиданной стороны". Или – про Адуева-Табакова – в "Обыкновенной истории": "раз за разом он с непреложностью утверждался в мысли, что выжить можно, только экономя сердце, нервы, душу, взяв под строгий контроль все свои поступки и порывы. Адуев учился рассчитывать и хитрить, "властвовать собою" ...учился способу "профессиональной жизни". Отчаянный игрок в рулетку, кидающий фишки на поле любви или славы, превратился в расчетливого аса, который знает, когда рисковать... В финале на сцене стоял хозяин своей судьбы, человек, которому равно дались и карьера, и фортуна, человек, который знал, чего он хочет и как этого достичь".
Глава про Табакова называется "Новый русский актер", про Лаврова – "Человек дела", про Ульянова – "Солдат империи", про Калягина – "Эталонный лицедей", про Бочкарева – "Русский умелец". Сами роли описаны чудесно: "В пустом огромном пространстве мхатовской сцены на Тверском бульваре зябко кутался в наброшенное на плечи пальто изящный человек с прекрасными нервными руками, с изнуренным телом, которое все никак не может найти удобное положение". Это про Смоктуновского – Иванова. Интересно описан метод работы над ролью: " шаг за шагом идти с актером по пути создания образов почти в технике лессировки: очистить душу до чистого холста, а потом накладывать один слой за другим, чтобы просвечивание этих слоев создало глубину человеко-роли" (это о работе Льва Додина с Олегом Борисовым).
Благодаря Ольге Егошиной, мы можем мысленно вернуться в те спектакли, которые когда-то видели, или вообразить, какими они были, если посмотреть не довелось. И все время, отпущенное на чтение книги, мы проведем в обществе актеров, которых любим. Сама же Егошина назвала свою книгу "скромной данью": "Когда смотришь плохой спектакль, ты заболеваешь, когда смотришь хороший – ты выздоравливаешь. Актеры подсказывают нам предельные возможности нас самих, возможности, о которых мы сами не подозреваем. Без них мы бы сами не знали, как умеем любить, как умеем страдать".
На вечере, приуроченном к выходу книги, один из ее героев – "первый сюжет" Малого драматического театра – Сергей Курышев прочитал стихи Сергея Гандлевского:
Когда я жил на этом свете
И этим воздухом дышал,
И совершал поступки эти,
Другие, нет, не совершал;
Когда помалкивал и вякал,
Мотал и запасался впрок,
Храбрился, зубоскалил, плакал –
И ничего не уберег;
И вот теперь, когда я умер
И превратился в вещество,
Никто – ни Кьеркегор, ни Бубер –
Не объяснит мне, для чего,
С какой – не растолкуют – стати,
И то сказать, с какой-такой
Я жил и в собственной кровати
Садился вдруг во тьме ночной...
От себя Сергей Курышев добавил: " Мне кажется, что Ольга, поверх Кьеркегора и Бубера, пытается разгадать, чем собственно артист занимается, где-то может быть немножко приукрашивая, но очень интересно, умно и талантливо"
Портрет актера – жанр чрезвычайно сложный, замысел режиссера объяснить проще , чем описать индивидуальность исполнителя. Однако, в книге Ольги Егошиной – 13 портретов: Олега Борисова, Иннокентия Смоктуновского, Кирилла Лаврова, Михаила Ульянова, Алисы Фрейндлих, Олега Табакова, Константина Райкина, Александра Калягина, Василия Бочкарева, Петра Семака, Евгения Миронова, Галины Тюниной, Сергея Курышева. Выбор отчасти субъективен, но рассказ подробен, наблюдения точны, формулировки емки. А читается книга легко, как хорошая проза. В ней – время, отношения, роли. Минимум информации о личной жизни героев, только в тех случаях, когда она необходима для понимания творческой судьбы, но в результате многое сказано не только о профессионалах – о личностях. Цитата: "Актеров часто называют рупорами времени или его зеркалами. Но это весьма своеобразные рупоры и зеркала. Зеркала, в которые впечатываются изображения. Рупоры, в которых остаются и застревают все произносимые слова. Если не горят рукописи, то уж сыгранные роли прочно остаются впечатанными в структуру актерской личности, и влияние этого "оттиска" трудно переоценить. Один из самых интересных вопросов актерского творчества – вопрос взаимовлияния актера и образа. Что передает актер образу, что берет от своего героя?"
Возможно, персонажи как-то влияют на актеров, во всяком случае, кажется, что Егошина пишет не только про роли, но про самих исполнителей: "Смоктуновскому не раз придется сыграть драму человека-катализатора, который, всюду, где он появляется, ускоряет течение событий, меняя накал происходящего, заставляя окружающих раскрываться с неожиданной стороны". Или – про Адуева-Табакова – в "Обыкновенной истории": "раз за разом он с непреложностью утверждался в мысли, что выжить можно, только экономя сердце, нервы, душу, взяв под строгий контроль все свои поступки и порывы. Адуев учился рассчитывать и хитрить, "властвовать собою" ...учился способу "профессиональной жизни". Отчаянный игрок в рулетку, кидающий фишки на поле любви или славы, превратился в расчетливого аса, который знает, когда рисковать... В финале на сцене стоял хозяин своей судьбы, человек, которому равно дались и карьера, и фортуна, человек, который знал, чего он хочет и как этого достичь".
Глава про Табакова называется "Новый русский актер", про Лаврова – "Человек дела", про Ульянова – "Солдат империи", про Калягина – "Эталонный лицедей", про Бочкарева – "Русский умелец". Сами роли описаны чудесно: "В пустом огромном пространстве мхатовской сцены на Тверском бульваре зябко кутался в наброшенное на плечи пальто изящный человек с прекрасными нервными руками, с изнуренным телом, которое все никак не может найти удобное положение". Это про Смоктуновского – Иванова. Интересно описан метод работы над ролью: " шаг за шагом идти с актером по пути создания образов почти в технике лессировки: очистить душу до чистого холста, а потом накладывать один слой за другим, чтобы просвечивание этих слоев создало глубину человеко-роли" (это о работе Льва Додина с Олегом Борисовым).
Благодаря Ольге Егошиной, мы можем мысленно вернуться в те спектакли, которые когда-то видели, или вообразить, какими они были, если посмотреть не довелось. И все время, отпущенное на чтение книги, мы проведем в обществе актеров, которых любим. Сама же Егошина назвала свою книгу "скромной данью": "Когда смотришь плохой спектакль, ты заболеваешь, когда смотришь хороший – ты выздоравливаешь. Актеры подсказывают нам предельные возможности нас самих, возможности, о которых мы сами не подозреваем. Без них мы бы сами не знали, как умеем любить, как умеем страдать".
