Ирина Лагунина: В ближайшие дни на Гаити должны быть объявлены предварительные результаты выборов, состоявшихся в минувшие выходные.
В воскресенье жители Гаити выбирали президента из 18 кандидатов, а также депутатов законодательного собрания и сенаторов - на депутатские мандаты претендовали представители 66 политических партий.
Предвыборная кампания сопровождалась волнениями и беспорядками: сообщалось о вооруженном нападении на участников митинга в поддержку одного из кандидатов в президенты, в результате чего, по меньшей мере, один человек убит, еще несколько – ранены.
Тем не менее, международные наблюдатели, следившие за выборами, называют голосование состоявшимся, несмотря на серьезные нарушения.
Наблюдатели от Организации американских государств и региональной Карибской группы считают, что выявленные нарушения не могут служить причиной отмены результатов.
12 из 18 кандидатов в президенты в совместном заявлении обвинили власти в масштабных подтасовках в пользу представителя правящей партии Джуда Селестена, которого поддерживал уходящий в отставку президент Гаити Рене Преваль.
Звучали и призывы отложить выборы из-за вспышки холеры. С октября жертвами заболевания стали более полутора тысяч человек. С начала эпидемии заболели около 70 тысяч человек, 30 тысяч из них были госпитализированы. Местные власти и международные эксперты полагают, что пик эпидемии еще не пройден. Местное население обвиняло миротворческий контингент ООН в том, что это он занес болезнь на остров, акции протеста сопровождались насилием и столкновениями.
О том, как Гаити борется с холерой – Валентин Барышников.
Валентин Барышников: Неделю назад Гаити посетила помощник генерального секретаря ООН по гуманитарным проблемам Валери Амос. Она побывала в палаточном лагере в Табарре под Порт-о-Пренсом, где наблюдала, как люди очищают воду и проводят базовые санитарно-гигиенические мероприятия.
Амос подчеркнула необходимость таких мер:
Валери Амос: Эти вещи очень, очень важны. Холера сравнительно простое заболевание. У вас должен быть доступ к чистой воде. У вас должна быть возможность вымыть руки, у вас должны быть необходимые санитарные сооружения.
Валентин Барышников: Местному населению разъясняют, что надо делать, чтобы избежать заболевания. Маленькая девочка по имени Профет Клаудия говорит:
Профет Клаудия: Я мою руки, и я не заболела, хотя у многих людей есть холера. Я не хочу заболеть холерой.
Валентин Барышников: Активно борется с эпидемией на Гаити международная организация "Врачи без границ".
Сотрудник организации, врач Мишель Дженсон, работающий сейчас на Гаити, дал Радио Свобода интервью по телефону.
Мишель Дженсон: Холеру лечить легко, но проблема в том, что помощь должна быть предоставлена срочно. Так что нам нужно было быстро разворачивать госпитали - настолько быстро насколько возможно - с тех пор, как вспышка заболевания началась, чтобы уменьшить уровень смертности. Когда мы начинали, уровень смертности был примерно 10 процентов и после нескольких дней работы - только 2 процента. Так что с холерой в экстренных условиях хорошо удается справляться. Проблема только в том, что мы занимаемся этим несколько в одиночку. Мы еще справляемся, у нас есть возможности для лечения, но это большая проблема.
---Мы работаем по всей стране. В регионе Атрибонит, где эпидемия началась, она сейчас несколько замедлилась, но в столице Порт-о-Прэнсе и на севере до пика заболевания еще далеко, количество новых случаев, которые мы обнаруживаем, сильно растет. Поэтому мы открываем новые противохолерные центры по всей стране, в основном, на севере, но эпидемия также началась и на юге.
Валентин Барышников: Валери Амос, находясь на Гаити, заявила, что для успешной борьбы с холерой стране нужно больше помощи, а также врачей и медперсонала. О том же в интервью Радио Свобода говорил и Мишель Дженсон:
Мишель Дженсон: Холера была совершенно неизвестна на Гаити, так что медсестры должны пройти подготовку. Но нам нужно больше врачей и медсестер, чтобы иметь возможность совладать с этой огромной проблемой. Сегодня мы ограничены человеческими ресурсами. Мы не можем открыть больше центров. У нас более ста иностранных сотрудников, мы наняли около тысячи гаитян в качестве медперсонала. На сегодня наши возможности открывать новые противохолерные центры ограничены человеческими ресурсами - людьми, которые готовы приехать на один-два месяца, работать в полевых условиях, работать тяжело, чтобы справиться с этим.
У нас есть большие логистические возможности. В трущобах или где-то в подобных условиях трудно развернуть противохолерные центры. Так что мы лечим людей там, стабилизируем, и затем отправляем в госпитали. Это значит, что у нас есть маленькие центры на пять-десять кроватей, этого достаточно. Более тяжелых больных мы переправляем в большие центры, где есть, в зависимости от условий, от 200 до 400 кроватей.
Валентин Барышников: В последние недели на Гаити произошли выступления против иностранцев, сопровождавшиеся актами насилия. Эти волнения были спровоцированы распространившимися среди местного населения слухами, что холера была завезена на Гаити миротворцами ООН из Непала – утверждается, что эпидемия начала распространение от базы миротворческих сил в центральной части страны. Между населением и миротворцами происходили столкновения, в результате есть жертвы. Гуманитарные организации призывали население к спокойствию, подчеркивая, что волна насилия осложняет борьбу с заболеванием. Правительство Гаити заявляло, что подстрекатели протестов пытаются помешать проведению президентских выборов.
О том, насколько опасно работать в таких условиях "Врачам без границ" - Мишель Дженсон:
Мишель Дженсон: Конечно, отсутствие безопасности может быть проблемой, но это не страна, где идет война, и мы можем справиться с этой ситуацией. По ночам наши команды не передвигаются. Они остаются, спят поблизости от госпиталей. На всех наших машинах размещены крупные эмблемы Врачей без границ, чтобы избежать похищений. Неоднократно, когда мы сталкивались с проблемами, стоило только сообщить, что это Врачи без границ, нам позволяли проезжать. Так что сейчас больших трудностей с этим нет. Сейчас вопросы безопасности не заставляют нас предпринимать какие-либо действия.
Население здесь очень ценит то, что делают "Врачи без границ". Учитывая, что здесь раньше не было холеры, это напоминает ситуацию с началом ВИЧ-эпидемии в западных странах - они были напуганы, они думали, что это очень опасное заболевание, которое нельзя излечить. Сейчас лучшая наша реклама - это пациенты, которые поступают к нам, а потом возвращаются домой, исцеленные. Так что сейчас в тех районах, где лечение холеры ведется, страхи более-менее отступают, в тех районах, где лечения не предлагается, конечно, страхи все еще очень велики. В связи с выборами вспышка холера обрела политическое измерение. Но мы очень хорошо известны как независимая организация, и всюду, куда приходят Врачи без границ (конечно, порой приходится проводить разъяснительную работу или переговоры), но в конце концов мы убеждаем людей, и они соглашаются с тем, что мы открываем противохолерные центры. Сейчас не так, как было поначалу, когда было очень трудно убедить местное население, что открытие таких центров не представляет для них опасности. Огромной проблемой были отходы - мы свозили его в одно место в Порт-о-Пренсе, и утилизация этих отходов представляет большую трудность. Мы встречались с властями и с представителями агентств ООН, прося их найти решение этих проблем, потому что большинство туалетов не санировалось, и представляли собой опасность с эпидемиологической точки зрения.
Валентин Барышников: Каковы сейчас настроения среди жителей Гаити – Мишель Дженсон.
Мишель Дженсон: Сегодня в гаитянской прессе описывается немало счастливых случаев. В начале это было: "смерть, и смерть, и смерть". Похоже, что по крайней мере в Порт-о-Пренсе, хотя ситуация не под контролем, но люди стали спокойней относиться к происходящему. Но в других городах местные СМИ, радиостанции все еще говорят о тяжелейшем положении. Например, страхи из-за тел умерших - это огромная проблема. Например, страхи из-за тел умерших - это огромная проблема, потому что никто не хочет прикасаться к умершим. Сейчас, по крайней мере в Порт-о-Пренсе, в большом городе, правительство и муниципалитет стали прикладывать больше усилий, чтобы справиться с ситуацией. Мы даем им все необходимые для похорон материалы, и договариваемся, чтобы хоронили на кладбищах, а не просто в ямах, куда сваливают мертвые тела. Ситуация меняется медленно, но это очень серьезный вопрос, как хоронить умерших, делая это с уважением.
Валентин Барышников: Это был сотрудник организации "Врачи без границ" Мишель Джинсон, работающий сейчас на Гаити.
По данным на понедельник, жертвами холеры на Гаити стал по меньшей мере 1751 человек, более 77 тысяч были инфицированы.
Ирина Лагунина: Однако холера – лишь последнее в череде бедствий, обрушившихся на Гаити. Страна переживает глубокий кризис, связанный с последствиями катастрофического землетрясения в январе - тогда погибли более 230 тысяч человек. Видеорепортажи с Гаити шокируют тем, как мало страна изменилась за почти 11 месяцев, прошедших после землетрясения. Как и сразу после этой природной катастрофы, сегодня тоже раздаются голоса, что страна не способна к развитию – в ней есть внутреннее отторжение всего того, что предлагают международные организации и иностранные правительства. Так ли это? Мы беседовали об этом с соавтором одной из самых любопытных книг по истории Гаити с 1492 по 1995 годы "Написано кровью" Майклом Хайнлом.
Майкл Хайнл: Мне кажется, это упрощенное представление. Проблемы, которые породили в гаитянах сопротивление к прогрессу, создавались десятилетиями. А ведь в какой-то момент истории Гаити была самодостаточной страной. Не забывайте, что сама концепция иностранной помощи родилась после второй мировой войны. Раньше она была редкостью. А до этого народ Гаити выживал самостоятельно. Потребуются инвестиции, чтобы справиться с тем, что было сделано за последние 50-55 лет и что превратило Гаити в такое сложное государство, каким оно является сегодня. Но это возможно. В Ямайке можно, например, поехать на северное побережье этого острова, и никогда не заезжать в Кингстон, и получать все возможное удовольствие от пляжей и природы. Страна же в целом получает огромные прибыли от туризма. Крайний север и крайний юг Гаити практически не пострадали от землетрясения. Там есть небольшие города, которые могут быть очень привлекательными для внешнего мира. Так что ситуацию на Гаити можно изменить. Но проблема в том, что, начиная с середины 50-х годов, центральное правительство было заинтересовано в том, чтобы сконцентрировать всю власть в Порт-о-Пренсе. Так что возможности для устойчивого прогресса в стране есть, но на то, чтобы разрубить этот узел проблем, уйдет время.
Ирина Лагунина: Клановая система, группа мощных семей, которые воспрянули духом после побега с острова президента Жана-Бертрана Аристида, - сегодня это помеха в развитии?
Майкл Хайнл: Влиятельные семьи всегда играли важную роль в стране – и не только после президентства Аристида. Они контролируют столицу, они поставляют товары для довольно широкого внутреннего рынка страны. Знаете, о Гаити часто говорят, что это – бедная страна, которая полагается только на то, что поставляется в виде помощи извне. На самом деле это рынок почти 8 миллионов хоть и бедных, но потребителей. И именно мощные семейные кланы на Гаити следят за тем, чтобы, например, в страну поставлялись лекарства из-за рубежа и упаковывались в местные упаковки. Они следят за тем, чтобы мука превращалась в макаронные изделия, чтобы пекся хлеб, чтобы производились различные товары для населения. Эти семьи исключительно важны для развития страны, потому что они единственные, у кого есть капитал для инвестиций. И при каких-то обстоятельствах они решаются на инвестиции, а при каких-то нет. При определенных правителях, например, когда у власти был "Папа Док" Франсуа Дювалье, эти семьи (которые, кстати, обладают более светлой кожей по сравнению с остальным населением) отошли в тень, но контроль над ситуацией в стране все равно остался в руках очень узкой группы людей – причем на долгое время.
Ирина Лагунина: Как вы представляете себе процесс формирования функционального правительства на Гаити?
Майкл Хайнл: То правительство, которое существовало до сих пор, было весьма эффективным. Оно не настолько динамично, как некоторые предыдущие, но Рене Преваль – исключительно образованный человек, блестящий технократ. Он не демагог, как некоторые предыдущие гаитянские правители. Мне кажется, стоит уточнить, что такое функциональное правительство. На мой взгляд, определение, которое мы используем для стран, более благословенных, чем Гаити, для этой страны кажется недостижимой мечтой, немыслимым идеалом. У этой страны долгая история централизованного правления. Все сосредоточено в Порт-о-Пренсе. Гаитяне даже иногда называют столицу "Республикой Порт-о-Пренс". Еще одна проблема Гаити состоит в том, что люди лояльны в первую очередь по отношению к своей семье, а потом уже только правительству. То есть сначала – забота о семье, затем – забота о друзьях, следом – забота о своей деревне, а только потом уже о государстве. Один из исследователей Гаити в университете Джонса Хопкинса заметил, что Гаити даже нельзя называть полноценной нацией в том смысле, какой вкладывают в это понятие, например, в Западной Европе, что Гаити лучше дать статус "до-государства". Какое правительство было бы для этой страны хорошим? Хорошим правительством было бы то, которое, вместо того, чтобы пытаться контролировать весь пирог, придумало бы, как сделать так, чтобы этот пирог увеличивался, чтобы было больше кусочков, которые можно раздать. А не просто раздавать существующее своим друзьям. Правительство Преваля сделало немало шагов в этом направлении, но, к сожалению, все было сведено на нет землетрясением.
Ирина Лагунина: Напомню, мы беседуем с соавтором книги "Написано кровью" Майклом Хайнлом. Поначалу – после землетрясения – казалось, что люди начали покидать Порт-о-Пренс и переселяться в деревни. Но это был очень кратковременный процесс. Прошло 10 месяцев, над Гаити нависла угроза урагана, и мы вновь увидели, что люди так и живут в столице в палатках и не собираются покидать эти ставшие постоянными временные жилища даже под угрозой жизни.
Майкл Хайнл: Крайняя урбанизация Гаити произошла за последние 50 лет. Частично ее спровоцировали власти в своих политических интересах, а частично – международные организации и гуманитарные агентства. Всемирный банк в начале 80-х годов выступил с заявлением, что будущее Гаити – в урбанизации. Когда я первый раз приехал на Гаити почти 50 лет назад, население Порт-о-Пренса составляло всего 200 тысяч человек. И инфраструктура города была хоть и устаревшей, но относительно функционирующей. Сейчас в городе живет от 2 до 3 миллионов человек. То есть прирост минимум в 10 раз. Какое-то улучшение инфраструктуры за 50 лет было сделано, но не достаточно по сравнению в ростом населения. Любое уменьшение населения города было бы полезным, но для этого надо создать альтернативу в провинциях, чтобы людям было, к чему уходить из больших городов.
Ирина Лагунина: А такую альтернативу в принципе возможно создать? Посмотрите на остров. Потрясающую фотографию предоставил в фильме об изменении климата Эл Гор. Я уже приводила этот пример в эфире программы, когда говорила о климатических изменениях. Со стороны Доминиканской республики буйные леса. Через границу в Гаити – все голо. Все срублено – даже не на обогрев жилищ, а на приготовление пищи, потому что гаитянская традиция такова, что еда готовится в основном на углях. И сколько организаций пытались решить эту проблему, и все они потерпели крах.
Майкл Хайнл: У этой проблемы сложные корни. Есть страны, которые с ней справились. И если посмотреть на Гаити, то и там есть примеры успешного восстановления. Даже если посмотреть на центральный район Гаити, ближе к границе с Доминиканской Республикой, то можно заметить, что люди создают водоемы и пытаются восстановить лесные массивы. Интересную модель в этом плане представляет собой Куба. На подлете к Гаване замечаешь огромное количество микроскопических прудов и озер, которых еще десятилетие назад не было. Все это – результат деятельности местных лидеров, местных жителей, которые пытаются восстановить леса. И это, в итоге, даст результат. Это лучше, чем иностранцы, прилетающие на вертолетах, сажающие семена или саженцы и улетающие прочь. Можно быть уверенным, что после того, как они улетят, никто за этими семенами и деревьями ухаживать не будет, и их срубят, как только они дорастут до состояния, когда из них можно будет сделать уголь.
Ирина Лагунина: Мы уже говорили в январе, сразу после землетрясения, что у многих гуманитарных организаций, пытавшихся помочь в развитии сельского хозяйства или в возрождении лесных массивов, опускались руки. Классический пример, например, после того, как на Гаити вспыхнула эпидемия свиной лихорадки, большую часть поголовья черных креольских свиней пришлось истребить. Подвид черных свиней, который называется "креольская" – это небольшое животное, не дающее уж так много мяса. Однако именно эти свиньи составляли не только большую часть рациона питания гаитян, но и крестьянский банк – их обменивали на другие продукты питания, дарили на свадьбы, их же приносили в жертву богам. Ценность креольской породы состояла в том, что она не требовала ухода. Ее можно было выгнать во двор, и она паслась там на самопропитании. Попытка завезти на Гаити после пандемии лихорадки более плодовитых и крупных свиней из США закончилась полным провалом. Розовые свиньи, которых на Гаити прозвали белыми, требовали больше воды, кормов, на которых у гаитянских крестьян не было денег. Пошел слух, что США преднамеренно хотят разорить гаитянские хозяйства. А потом появилось и духовное обоснование. Боги требуют в качестве жертвы черных свиней, - заявили гаитянские крестьяне в начале 90-х годов, когда проводился этот эксперимент. Вы упомянули политику Всемирного банка как причину чрезмерной урбанизации Гаити. В чем эта политика выражалась на практике?
Майкл Хайнл: Один пример - в начале 80-х во имя свободы торговли были отменены тарифы на импорт риса. А это привело к тому, что гаитянские фермеры вынуждены были вступить в конкуренцию с американским агропромышленным комплексом, который получает огромные субсидии от американского правительства. Как вы понимаете, средний гаитянский фермер конкурировать с американским не может – он ничего не получает от правительства. Так что множество частных фермеров, которые снабжали страну продовольствием и хоть немного выравнивали бюджет государства еще поколение назад, оказались выброшены за борт в результате политики свободной торговли. И я думаю, сейчас надо посмотреть на принятые за последние десятилетия меры, подобные этой, и просто отменить их, дать возможность людям вернуться на свои фермы, заработать деньги для себя и для государства и решить проблему перенаселения городов.
Ирина Лагунина: Мы беседовали с соавтором книги "Написано кровью" Майклом Хайнлом. Отторжение внешнего мира никогда и ни в одной стране мира не приводило к экономическому и социальному прогрессу, как и стремление обвинить этот внешний мир во всех своих бедах. Результаты прошедших на Гаити в выходные выборов будут объявлены 7 декабря. Но уже сейчас 12 из 18 кандидатов в президенты страны заявили, что не признают исход голосования, потому что оно не было честным. Это не поможет Гаити создать стабильное правительство, которое смогло бы вывести страну из глубочайшего кризиса, в котором она оказалась после землетрясения.
В воскресенье жители Гаити выбирали президента из 18 кандидатов, а также депутатов законодательного собрания и сенаторов - на депутатские мандаты претендовали представители 66 политических партий.
Предвыборная кампания сопровождалась волнениями и беспорядками: сообщалось о вооруженном нападении на участников митинга в поддержку одного из кандидатов в президенты, в результате чего, по меньшей мере, один человек убит, еще несколько – ранены.
Тем не менее, международные наблюдатели, следившие за выборами, называют голосование состоявшимся, несмотря на серьезные нарушения.
Наблюдатели от Организации американских государств и региональной Карибской группы считают, что выявленные нарушения не могут служить причиной отмены результатов.
12 из 18 кандидатов в президенты в совместном заявлении обвинили власти в масштабных подтасовках в пользу представителя правящей партии Джуда Селестена, которого поддерживал уходящий в отставку президент Гаити Рене Преваль.
Звучали и призывы отложить выборы из-за вспышки холеры. С октября жертвами заболевания стали более полутора тысяч человек. С начала эпидемии заболели около 70 тысяч человек, 30 тысяч из них были госпитализированы. Местные власти и международные эксперты полагают, что пик эпидемии еще не пройден. Местное население обвиняло миротворческий контингент ООН в том, что это он занес болезнь на остров, акции протеста сопровождались насилием и столкновениями.
О том, как Гаити борется с холерой – Валентин Барышников.
Валентин Барышников: Неделю назад Гаити посетила помощник генерального секретаря ООН по гуманитарным проблемам Валери Амос. Она побывала в палаточном лагере в Табарре под Порт-о-Пренсом, где наблюдала, как люди очищают воду и проводят базовые санитарно-гигиенические мероприятия.
Амос подчеркнула необходимость таких мер:
Валери Амос: Эти вещи очень, очень важны. Холера сравнительно простое заболевание. У вас должен быть доступ к чистой воде. У вас должна быть возможность вымыть руки, у вас должны быть необходимые санитарные сооружения.
Валентин Барышников: Местному населению разъясняют, что надо делать, чтобы избежать заболевания. Маленькая девочка по имени Профет Клаудия говорит:
Профет Клаудия: Я мою руки, и я не заболела, хотя у многих людей есть холера. Я не хочу заболеть холерой.
Валентин Барышников: Активно борется с эпидемией на Гаити международная организация "Врачи без границ".
Сотрудник организации, врач Мишель Дженсон, работающий сейчас на Гаити, дал Радио Свобода интервью по телефону.
Мишель Дженсон: Холеру лечить легко, но проблема в том, что помощь должна быть предоставлена срочно. Так что нам нужно было быстро разворачивать госпитали - настолько быстро насколько возможно - с тех пор, как вспышка заболевания началась, чтобы уменьшить уровень смертности. Когда мы начинали, уровень смертности был примерно 10 процентов и после нескольких дней работы - только 2 процента. Так что с холерой в экстренных условиях хорошо удается справляться. Проблема только в том, что мы занимаемся этим несколько в одиночку. Мы еще справляемся, у нас есть возможности для лечения, но это большая проблема.
---Мы работаем по всей стране. В регионе Атрибонит, где эпидемия началась, она сейчас несколько замедлилась, но в столице Порт-о-Прэнсе и на севере до пика заболевания еще далеко, количество новых случаев, которые мы обнаруживаем, сильно растет. Поэтому мы открываем новые противохолерные центры по всей стране, в основном, на севере, но эпидемия также началась и на юге.
Валентин Барышников: Валери Амос, находясь на Гаити, заявила, что для успешной борьбы с холерой стране нужно больше помощи, а также врачей и медперсонала. О том же в интервью Радио Свобода говорил и Мишель Дженсон:
Мишель Дженсон: Холера была совершенно неизвестна на Гаити, так что медсестры должны пройти подготовку. Но нам нужно больше врачей и медсестер, чтобы иметь возможность совладать с этой огромной проблемой. Сегодня мы ограничены человеческими ресурсами. Мы не можем открыть больше центров. У нас более ста иностранных сотрудников, мы наняли около тысячи гаитян в качестве медперсонала. На сегодня наши возможности открывать новые противохолерные центры ограничены человеческими ресурсами - людьми, которые готовы приехать на один-два месяца, работать в полевых условиях, работать тяжело, чтобы справиться с этим.
У нас есть большие логистические возможности. В трущобах или где-то в подобных условиях трудно развернуть противохолерные центры. Так что мы лечим людей там, стабилизируем, и затем отправляем в госпитали. Это значит, что у нас есть маленькие центры на пять-десять кроватей, этого достаточно. Более тяжелых больных мы переправляем в большие центры, где есть, в зависимости от условий, от 200 до 400 кроватей.
Валентин Барышников: В последние недели на Гаити произошли выступления против иностранцев, сопровождавшиеся актами насилия. Эти волнения были спровоцированы распространившимися среди местного населения слухами, что холера была завезена на Гаити миротворцами ООН из Непала – утверждается, что эпидемия начала распространение от базы миротворческих сил в центральной части страны. Между населением и миротворцами происходили столкновения, в результате есть жертвы. Гуманитарные организации призывали население к спокойствию, подчеркивая, что волна насилия осложняет борьбу с заболеванием. Правительство Гаити заявляло, что подстрекатели протестов пытаются помешать проведению президентских выборов.
О том, насколько опасно работать в таких условиях "Врачам без границ" - Мишель Дженсон:
Мишель Дженсон: Конечно, отсутствие безопасности может быть проблемой, но это не страна, где идет война, и мы можем справиться с этой ситуацией. По ночам наши команды не передвигаются. Они остаются, спят поблизости от госпиталей. На всех наших машинах размещены крупные эмблемы Врачей без границ, чтобы избежать похищений. Неоднократно, когда мы сталкивались с проблемами, стоило только сообщить, что это Врачи без границ, нам позволяли проезжать. Так что сейчас больших трудностей с этим нет. Сейчас вопросы безопасности не заставляют нас предпринимать какие-либо действия.
Население здесь очень ценит то, что делают "Врачи без границ". Учитывая, что здесь раньше не было холеры, это напоминает ситуацию с началом ВИЧ-эпидемии в западных странах - они были напуганы, они думали, что это очень опасное заболевание, которое нельзя излечить. Сейчас лучшая наша реклама - это пациенты, которые поступают к нам, а потом возвращаются домой, исцеленные. Так что сейчас в тех районах, где лечение холеры ведется, страхи более-менее отступают, в тех районах, где лечения не предлагается, конечно, страхи все еще очень велики. В связи с выборами вспышка холера обрела политическое измерение. Но мы очень хорошо известны как независимая организация, и всюду, куда приходят Врачи без границ (конечно, порой приходится проводить разъяснительную работу или переговоры), но в конце концов мы убеждаем людей, и они соглашаются с тем, что мы открываем противохолерные центры. Сейчас не так, как было поначалу, когда было очень трудно убедить местное население, что открытие таких центров не представляет для них опасности. Огромной проблемой были отходы - мы свозили его в одно место в Порт-о-Пренсе, и утилизация этих отходов представляет большую трудность. Мы встречались с властями и с представителями агентств ООН, прося их найти решение этих проблем, потому что большинство туалетов не санировалось, и представляли собой опасность с эпидемиологической точки зрения.
Валентин Барышников: Каковы сейчас настроения среди жителей Гаити – Мишель Дженсон.
Мишель Дженсон: Сегодня в гаитянской прессе описывается немало счастливых случаев. В начале это было: "смерть, и смерть, и смерть". Похоже, что по крайней мере в Порт-о-Пренсе, хотя ситуация не под контролем, но люди стали спокойней относиться к происходящему. Но в других городах местные СМИ, радиостанции все еще говорят о тяжелейшем положении. Например, страхи из-за тел умерших - это огромная проблема. Например, страхи из-за тел умерших - это огромная проблема, потому что никто не хочет прикасаться к умершим. Сейчас, по крайней мере в Порт-о-Пренсе, в большом городе, правительство и муниципалитет стали прикладывать больше усилий, чтобы справиться с ситуацией. Мы даем им все необходимые для похорон материалы, и договариваемся, чтобы хоронили на кладбищах, а не просто в ямах, куда сваливают мертвые тела. Ситуация меняется медленно, но это очень серьезный вопрос, как хоронить умерших, делая это с уважением.
Валентин Барышников: Это был сотрудник организации "Врачи без границ" Мишель Джинсон, работающий сейчас на Гаити.
По данным на понедельник, жертвами холеры на Гаити стал по меньшей мере 1751 человек, более 77 тысяч были инфицированы.
Ирина Лагунина: Однако холера – лишь последнее в череде бедствий, обрушившихся на Гаити. Страна переживает глубокий кризис, связанный с последствиями катастрофического землетрясения в январе - тогда погибли более 230 тысяч человек. Видеорепортажи с Гаити шокируют тем, как мало страна изменилась за почти 11 месяцев, прошедших после землетрясения. Как и сразу после этой природной катастрофы, сегодня тоже раздаются голоса, что страна не способна к развитию – в ней есть внутреннее отторжение всего того, что предлагают международные организации и иностранные правительства. Так ли это? Мы беседовали об этом с соавтором одной из самых любопытных книг по истории Гаити с 1492 по 1995 годы "Написано кровью" Майклом Хайнлом.
Майкл Хайнл: Мне кажется, это упрощенное представление. Проблемы, которые породили в гаитянах сопротивление к прогрессу, создавались десятилетиями. А ведь в какой-то момент истории Гаити была самодостаточной страной. Не забывайте, что сама концепция иностранной помощи родилась после второй мировой войны. Раньше она была редкостью. А до этого народ Гаити выживал самостоятельно. Потребуются инвестиции, чтобы справиться с тем, что было сделано за последние 50-55 лет и что превратило Гаити в такое сложное государство, каким оно является сегодня. Но это возможно. В Ямайке можно, например, поехать на северное побережье этого острова, и никогда не заезжать в Кингстон, и получать все возможное удовольствие от пляжей и природы. Страна же в целом получает огромные прибыли от туризма. Крайний север и крайний юг Гаити практически не пострадали от землетрясения. Там есть небольшие города, которые могут быть очень привлекательными для внешнего мира. Так что ситуацию на Гаити можно изменить. Но проблема в том, что, начиная с середины 50-х годов, центральное правительство было заинтересовано в том, чтобы сконцентрировать всю власть в Порт-о-Пренсе. Так что возможности для устойчивого прогресса в стране есть, но на то, чтобы разрубить этот узел проблем, уйдет время.
Ирина Лагунина: Клановая система, группа мощных семей, которые воспрянули духом после побега с острова президента Жана-Бертрана Аристида, - сегодня это помеха в развитии?
Майкл Хайнл: Влиятельные семьи всегда играли важную роль в стране – и не только после президентства Аристида. Они контролируют столицу, они поставляют товары для довольно широкого внутреннего рынка страны. Знаете, о Гаити часто говорят, что это – бедная страна, которая полагается только на то, что поставляется в виде помощи извне. На самом деле это рынок почти 8 миллионов хоть и бедных, но потребителей. И именно мощные семейные кланы на Гаити следят за тем, чтобы, например, в страну поставлялись лекарства из-за рубежа и упаковывались в местные упаковки. Они следят за тем, чтобы мука превращалась в макаронные изделия, чтобы пекся хлеб, чтобы производились различные товары для населения. Эти семьи исключительно важны для развития страны, потому что они единственные, у кого есть капитал для инвестиций. И при каких-то обстоятельствах они решаются на инвестиции, а при каких-то нет. При определенных правителях, например, когда у власти был "Папа Док" Франсуа Дювалье, эти семьи (которые, кстати, обладают более светлой кожей по сравнению с остальным населением) отошли в тень, но контроль над ситуацией в стране все равно остался в руках очень узкой группы людей – причем на долгое время.
Ирина Лагунина: Как вы представляете себе процесс формирования функционального правительства на Гаити?
Майкл Хайнл: То правительство, которое существовало до сих пор, было весьма эффективным. Оно не настолько динамично, как некоторые предыдущие, но Рене Преваль – исключительно образованный человек, блестящий технократ. Он не демагог, как некоторые предыдущие гаитянские правители. Мне кажется, стоит уточнить, что такое функциональное правительство. На мой взгляд, определение, которое мы используем для стран, более благословенных, чем Гаити, для этой страны кажется недостижимой мечтой, немыслимым идеалом. У этой страны долгая история централизованного правления. Все сосредоточено в Порт-о-Пренсе. Гаитяне даже иногда называют столицу "Республикой Порт-о-Пренс". Еще одна проблема Гаити состоит в том, что люди лояльны в первую очередь по отношению к своей семье, а потом уже только правительству. То есть сначала – забота о семье, затем – забота о друзьях, следом – забота о своей деревне, а только потом уже о государстве. Один из исследователей Гаити в университете Джонса Хопкинса заметил, что Гаити даже нельзя называть полноценной нацией в том смысле, какой вкладывают в это понятие, например, в Западной Европе, что Гаити лучше дать статус "до-государства". Какое правительство было бы для этой страны хорошим? Хорошим правительством было бы то, которое, вместо того, чтобы пытаться контролировать весь пирог, придумало бы, как сделать так, чтобы этот пирог увеличивался, чтобы было больше кусочков, которые можно раздать. А не просто раздавать существующее своим друзьям. Правительство Преваля сделало немало шагов в этом направлении, но, к сожалению, все было сведено на нет землетрясением.
Ирина Лагунина: Напомню, мы беседуем с соавтором книги "Написано кровью" Майклом Хайнлом. Поначалу – после землетрясения – казалось, что люди начали покидать Порт-о-Пренс и переселяться в деревни. Но это был очень кратковременный процесс. Прошло 10 месяцев, над Гаити нависла угроза урагана, и мы вновь увидели, что люди так и живут в столице в палатках и не собираются покидать эти ставшие постоянными временные жилища даже под угрозой жизни.
Майкл Хайнл: Крайняя урбанизация Гаити произошла за последние 50 лет. Частично ее спровоцировали власти в своих политических интересах, а частично – международные организации и гуманитарные агентства. Всемирный банк в начале 80-х годов выступил с заявлением, что будущее Гаити – в урбанизации. Когда я первый раз приехал на Гаити почти 50 лет назад, население Порт-о-Пренса составляло всего 200 тысяч человек. И инфраструктура города была хоть и устаревшей, но относительно функционирующей. Сейчас в городе живет от 2 до 3 миллионов человек. То есть прирост минимум в 10 раз. Какое-то улучшение инфраструктуры за 50 лет было сделано, но не достаточно по сравнению в ростом населения. Любое уменьшение населения города было бы полезным, но для этого надо создать альтернативу в провинциях, чтобы людям было, к чему уходить из больших городов.
Ирина Лагунина: А такую альтернативу в принципе возможно создать? Посмотрите на остров. Потрясающую фотографию предоставил в фильме об изменении климата Эл Гор. Я уже приводила этот пример в эфире программы, когда говорила о климатических изменениях. Со стороны Доминиканской республики буйные леса. Через границу в Гаити – все голо. Все срублено – даже не на обогрев жилищ, а на приготовление пищи, потому что гаитянская традиция такова, что еда готовится в основном на углях. И сколько организаций пытались решить эту проблему, и все они потерпели крах.
Майкл Хайнл: У этой проблемы сложные корни. Есть страны, которые с ней справились. И если посмотреть на Гаити, то и там есть примеры успешного восстановления. Даже если посмотреть на центральный район Гаити, ближе к границе с Доминиканской Республикой, то можно заметить, что люди создают водоемы и пытаются восстановить лесные массивы. Интересную модель в этом плане представляет собой Куба. На подлете к Гаване замечаешь огромное количество микроскопических прудов и озер, которых еще десятилетие назад не было. Все это – результат деятельности местных лидеров, местных жителей, которые пытаются восстановить леса. И это, в итоге, даст результат. Это лучше, чем иностранцы, прилетающие на вертолетах, сажающие семена или саженцы и улетающие прочь. Можно быть уверенным, что после того, как они улетят, никто за этими семенами и деревьями ухаживать не будет, и их срубят, как только они дорастут до состояния, когда из них можно будет сделать уголь.
Ирина Лагунина: Мы уже говорили в январе, сразу после землетрясения, что у многих гуманитарных организаций, пытавшихся помочь в развитии сельского хозяйства или в возрождении лесных массивов, опускались руки. Классический пример, например, после того, как на Гаити вспыхнула эпидемия свиной лихорадки, большую часть поголовья черных креольских свиней пришлось истребить. Подвид черных свиней, который называется "креольская" – это небольшое животное, не дающее уж так много мяса. Однако именно эти свиньи составляли не только большую часть рациона питания гаитян, но и крестьянский банк – их обменивали на другие продукты питания, дарили на свадьбы, их же приносили в жертву богам. Ценность креольской породы состояла в том, что она не требовала ухода. Ее можно было выгнать во двор, и она паслась там на самопропитании. Попытка завезти на Гаити после пандемии лихорадки более плодовитых и крупных свиней из США закончилась полным провалом. Розовые свиньи, которых на Гаити прозвали белыми, требовали больше воды, кормов, на которых у гаитянских крестьян не было денег. Пошел слух, что США преднамеренно хотят разорить гаитянские хозяйства. А потом появилось и духовное обоснование. Боги требуют в качестве жертвы черных свиней, - заявили гаитянские крестьяне в начале 90-х годов, когда проводился этот эксперимент. Вы упомянули политику Всемирного банка как причину чрезмерной урбанизации Гаити. В чем эта политика выражалась на практике?
Майкл Хайнл: Один пример - в начале 80-х во имя свободы торговли были отменены тарифы на импорт риса. А это привело к тому, что гаитянские фермеры вынуждены были вступить в конкуренцию с американским агропромышленным комплексом, который получает огромные субсидии от американского правительства. Как вы понимаете, средний гаитянский фермер конкурировать с американским не может – он ничего не получает от правительства. Так что множество частных фермеров, которые снабжали страну продовольствием и хоть немного выравнивали бюджет государства еще поколение назад, оказались выброшены за борт в результате политики свободной торговли. И я думаю, сейчас надо посмотреть на принятые за последние десятилетия меры, подобные этой, и просто отменить их, дать возможность людям вернуться на свои фермы, заработать деньги для себя и для государства и решить проблему перенаселения городов.
Ирина Лагунина: Мы беседовали с соавтором книги "Написано кровью" Майклом Хайнлом. Отторжение внешнего мира никогда и ни в одной стране мира не приводило к экономическому и социальному прогрессу, как и стремление обвинить этот внешний мир во всех своих бедах. Результаты прошедших на Гаити в выходные выборов будут объявлены 7 декабря. Но уже сейчас 12 из 18 кандидатов в президенты страны заявили, что не признают исход голосования, потому что оно не было честным. Это не поможет Гаити создать стабильное правительство, которое смогло бы вывести страну из глубочайшего кризиса, в котором она оказалась после землетрясения.
