Ирина Лагунина: Довольно привычное сообщение из Израиля. Израильская армия заявила, что в четверг израильские вооруженные силы убили двоих палестинских боевиков у разделительного забора с сектором Газа. Армия Израиля – это практически единственная армия в мире, которая никогда не прекращает военных действий. И тем не менее, молодые люди в нее стремятся, а в этом году, перевернув всю 62-летнюю историю, количество новобранцев из русскоговорящих семей даже превысило количество новобранцев из кибуцев. Рассказывает Эла Котлер.
Эла Котлер: Армия Обороны Израиля (на иврите ЦАХАЛ) была основана через две недели после образования государства, 28 мая 1948 года. В ней с первого же момента служили те, кто прибывал в молодое государство на кораблях со всех стран мира, иногда вступая в бой, лишь успев бросить на землю чемодан и не очень хорошо понимая приказы командиров.
За 60 с лишним лет многое изменилось, но не мотивация к службе на защите страны.
По закону, обязательному призыву в армию подлежат все граждане Израиля, достигшие возраста 18 лет. Юноши служат 3 года, девушки - два. Для тех, кто по религиозным или моральным соображениям не хочет служить в действующей армии, существует альтернативная служба. Некоторым мешает состояние здоровья, и в этом случае человек уже сам решает, идти ему на службу или нет. Известный в левых кругах публицист Шмуэль Иерушалми, например, решил, что не стоит:
Шмуэль Иерушалми: Я закончил школу, в университете я не продолжал учиться, и не служил. Потому что меня не призвали по состоянию здоровья. Хотя я могу сказать такое, что когда я приехал в Израиль, я тут уже 22 года, так первые годы я придерживался очень правых взглядов, и, кстати, очень хотел туда попасть, и более того, хотел служить даже в элитных частях израильской армии, вот эти части что служат на территориях и там оккупируют, значит, подавляют палестинцев. Но меня не призвали по состоянию здоровья. А потом уже у меня изменились взгляды, я стал антисионистом и стал против израильского режима по идеологическим соображениям. В политическом плане я коммунист и поддерживаю идею единого социалистического государства рабочих и крестьян на всей территории Палестины или РСФСР, называйте как хотите. Я поддерживаю Мировую Революцию.
Эла Котлер: При этом в ЦАХАЛе с каждым годом находят все больше возможностей служить для тех, кто не подпадает под обязательный призыв по медицинским причинам, но изъявляет желание попасть в ее ряды: с неделю назад присягу приняли выпускники специального учебного заведения для аутистов. Сами призывники и их родители обратились к армии со специальной просьбой найти для них вариант службы - и он был найден.
Правда, статистика показывает постоянный рост числа желающих призваться именно в боевые части -- в этом году это число составляло 75% от общего количества призывников. О причинах этого говорит капрал особого пограничного подразделения Ирина:
Ирина: Я не вижу себя сидящей в офисе с бумажками целый день, мне намного интересней в поле.
Эла Котлер: Ирина -- одна из тех, кто меняет лицо Армии Обороны Израиля: статистика показывает, что в боевых частях становится все больше русскоязычных солдат, их процент выше, чем доля так называемых “русских” среди населения страны.
На мой вопрос о том, почему репатрианты стремятся в армию, особенно в боевые части, ответили сразу несколько человек. 22-летний командир взвода снайперов элитной бригады “Кфир” Сергей объясняет так:
Сергей: Почему я пошел? В эту страну я прилетел, когда мне было 13 лет. Приехал я с мамой, с братом. У нас тут никого не было, страна очень много помогала во всем. И это был мой долг -- вернуть стране. Это была первая вещь, которая меня потянула в армию -- отдать должное своей стране, которая мне так много дала.
Эла Котлер: В снайперы Сергей попал не случайно:
Сергей: У меня двоюродный брат служил в России, в Чечне, был снайпером. Ну, много фотографий, много рассказов, что-то, что тянуло с детства. Когда мне выдалась эта возможность, я приложил к этому большие усилия.
Эла Котлер: Капитан корабля Борис в звании майора - старше Сергея, ему уже 29 лет, он женат и у него двое детей. Борис носит форму с 14 лет, закончил здесь морское училище. О дальнейшей карьере он рассказывает сам:
Борис: У меня не было даже сомнений, что я во-первых, буду служить в армии, а во-вторых -- постараюсь все сделать, чтобы служить в Военно-Морских Силах Израиля. Так это и получилось: после многих-многих мучений, экзаменов, я попал в Морскую Академию и отучился около двух лет в Морской Академии, потом стал младшим офицером, потом штурманом ракетоносца и потихоньку так продвигался... Был замкомандира, главным помощником командира корабля, инструктором в Военно-Морской Академии. Так вот продолжались годы, текли годы... Сейчас я учусь. Для меня не было даже никаких сомнений, что я хочу служить во флоте и для меня служба -- это дело защиты моей семьи. Я не знаю, как это в других странах, но если мы не будем служить, то у нашего государства будущего не будет.
Эла Котлер: Григорию 28 лет, он служит на юге Израиля на базе ВВС в звании капитана. Он попал в армию не так, как Борис, и не так, как Сергей, а в 21 год, после получения высшего образования:
Григорий: В 18 лет все израильтяне идут в армию.В моем случае я немного изменил свой путь в Армии, я первые 4 года отучился в Хайфском Технионе, получил первую степень, а потом пошел в армию, в ВВС, в Летную Академию. Там я два года делал летный курс, по окончании летного курса меня отправили в эскадрилью F-16, в ней я нахожусь до сих пор, на данный момент я -- заместитель командира эскадрильи. Израиль -- это такая страна, что нас со всех сторон окружают враги. Поэтому у нас очень почетно, очень важно служить в армии. Я пошел в армию не потому что это социально приемлемо или почетно, а потому что при том количестве врагов, которое окружает нашу маленькую страну, если я не пойду в армию, то никто не пойдет в армию и тогда страна просто погибнет.
Эла Котлер: Ире в декабре будет 20 лет, она находится на срочной службе в подразделении “Каракал”:
Ирина: Я с восьми лет точно знала, что иду в армию, я хочу служить в боевых войсках, мне это было очень важно -- защищать мою родину. В общем, я прошла пару экзаменов для этого, и меня взяли.
Эла Котлер: Не все, кто отслужил в армии, остаются в ней после окончания срока обязательной службы, но практически все мужчины ходят на военные сборы. Продолжительность и частота их варьируется в зависимости от рода войск, но существенно тут другое: армейские связи остаются с человеком навсегда. Рассказывает Сергей, командир взвода снайперов:
Сергей: Я смотрю на своих ребят, на ребят с которыми я призвался, они уже полтора года живут своей жизнью -- кто женился, кто учится, но все-все поддерживают связь, все всегда звонят, приглашают на свадьбы, дни рождения. Это очень-очень близкие отношения. Это самые лучшие друзья у меня сейчас -- мои армейские друзья. Это на многие годы.
Эла Котлер: Это, действительно, на многие годы и это четко видно в истории многих израильских хайтек-компаний: например, создатели компании “Fraud Sciences”, которая разработала технологию быстрого идентифицирования подделки кредитных карт в сети и была куплена PayPal за 169 млн. долларов, служили вместе в элитном израильском разведподразделении 8-200. Эта компания - не единственная, созданная выходцами из этой части, как и не единственная компания в Израиле, где бывшие сослуживцы сменили общую казарму на соседствующие директорские рабочие кабинеты. Почему это так? Рассказывает Сергей:
Сергей: Где еще в мире можно найти парня, который в 20 лет закончил школу офицеров, и под ним -- 30 человек, которыми он командует, для которых он и мама и папа, и которым он просто все. Когда он выходит обратно, на неармейскую жизнь, на него смотрят как: он молодой парень, столько вещей сделал, руководил, он знает как это все работает, он был во всяких обстоятельствах, много чего прошел -- и на работу предпочитают взять его, человека который за эти два года много увидел, чем того, кто после школы пошел сразу учиться в университет. Да, он впереди меня на год, но учеба это то, что я могу достигнуть, учиться можно и в 60 лет. А вещи, которые дает армия -- это вещи, которые нигде нельзя потом догнать.
Эла Котлер: Поэтому в возрасте, когда в других странах школьники обдумывают, куда они будут поступать, в Израиле они взвешивают свои возможности и шансы попасть в определенный род войск. В 17 лет, за год до призыва, юноши и девушки проводят один день в военкомате, где проходят медицинские проверки, проверки физического развития и собеседование. В конце дня они получают результаты и список тех родов войск, куда их могут определить по итогам тестов. Для попадания в элитные части есть дополнительные экзамены.
В Израиле, несмотря на наличие прекрасных университетов, вопрос о том, где именно проходил службу потенциальный кандидат на рабочее место, является весьма существенным. Ответ на этот вопрос сразу говорит о том, какой отбор этот кандидат проходил и какие навыки и опыт уже имеет.
Репатрианты, которые вынуждены начинать жизнь в стране практически с нуля, стараются как можно быстрее и эффективнее вписаться в новую жизнь и пробиться наверх.
Вот как объяснил это состояние Борис, капитан корабля:
Борис: Репатриант, когда приезжает в новую страну, он начинает искать путей, как можно быстрее преуспеть в этом государстве. В Израиле, к моему счастью, чтобы вникнуть в израильскую жизнь и преуспеть в нашей трудной израильской особенной жизни -- дорога проходит через армию. И любой человек понимает, что если ты служил в боевых частях, а не в просто вспомогательных войсках, в боевых частях гораздо легче после своего выхода из армии преуспеть в жизни. Это все понимают, потому что боевые части дают человеку, дают солдату, дают офицеру понимание жизни, возможности, которые в других местах ты не можешь получить. И поэтому стараемся стать израильтянами как можно быстрее.
Эла Котлер: С ним согласен Сергей, снайпер:
Сергей: Отслужить в армии -- это как пойти в школу, как пойти в детский сад, это что-то, что должны делать в жизни. Армия -- это начало, это ворота в жизнь, вот в эту страну, такой толчок, чтоб пробиться дальше в жизни.
Эла Котлер: И репатрианты вкладывают немало сил в то, чтобы преуспеть и здесь. Гриша, замкомандира эскадрильи Ф-16:
Григорий: Мне было очень важно пойти в самые лучшие войска, в которые я только мог. Я пошел в ВВС. А если уже идти в ВВС, так только в летчики.
Эла Котлер: Гриша далеко не единственный, кто так рассуждает: как видно из статистики лета этого года, впервые в истории Израиля свыше 20% заканчивающих летные курсы будущих боевых пилотов ВВС не являются уроженцами страны. Репатриантов из разных стран мира в рядах новых пилотов в два раза больше, чем уроженцев кибуцев, ранее считавшихся элитой ВВС. Каждый восьмой новый летчик говорит по-русски. Это – новый элемент для страны. Раньше именно кибуцы обеспечивали вооруженные силы пополнением.
Говорят, что в Израиле существует “стеклянный потолок” для репатриантов, невидимый предел роста, выше которого тебе не дадут подняться уроженцы страны, обладающие связями, которых приезжие лишены. Наличие репатрианта-министра иностранных дел, приличного количества депутатов-репатриантов в парламенте и вообще на высоких позициях убеждает не всех. Видят ли репатрианты в армии этот стеклянный потолок, ощущают ли, что их происхождение не дает им продвигаться в выбранном направлении? Вот ощущения Гриши и Сергея. Оба - служащие в элитных частях израильской армии.
Григорий: Не чувствую никакой разницы между собой и коренными израильтянами, продвижение по службе -- оно зависит только от личных качеств, никак абсолютно в израильской армии не зависит от того, где вы родились”.
Эла Котлер: Сергей уточняет:
Сергей: Если ты себя показываешь, если ты достоин этого, если ты себя показал с наилучшей стороны -- ты продвинешься. Если ты этого хочешь, конечно. И здесь все тебя поддержат, помогут. И ты продвинешься докуда ты сможешь”.
Эла Котлер: Генералов-репатриантов пока еще нет, есть только подполковники. Среди них и одна женщина - подняться до этого звания заняло у нее 20 лет. Она считает, что генералом ей уже не стать, так как это потребует от нее отдавать армии еще больше времени, чем раньше. Но это не значит, что в Армии Обороны Израиля не будет “русских” генералов. Говорит Гриша, замкомандира эскадрильи Ф-16:
Григорий: Большинство репатриаций в Израиль было в 90х годах. Если посчитаете, то люди, которые в два, в три года, в пять лет, в десять лет приехали в Израиль -- они в каком сейчас возрасте? Для того, чтоб стать генералом, надо быть в возрасте лет 40, 45, ну 50 лет. То есть эти люди, они просто не доросли физически до звания генерала.
Эла Котлер: Генералов и вообще командного состава в израильской армии мало. В армии США количество офицеров относится к количеству солдат как 1:5, в Армии Обороны Израиля - 1:9. Меньшее количество офицеров означает, что командирам на местах не надо ждать указаний, они свободны принимать решения на месте и проявлять инициативу. Именно поэтому в израильских вооруженных силах можно сделать быструю и яркую карьеру. И так было всегда. Например, Ариэль Шарон, стратег-самоучка, сын репатриантов из Беларуси.
Премьер-министр Израиля, он сменил на этом посту бывшего начальника генштаба и бойца спецназа, Эхуда Барака, который, в свою очередь, занял этот пост после своего сослуживца - майора спецназа Биньямина Нетанияху, ныне вновь возглавляющего израильское правительство.
А русскоязычных майоров спецназа сегодня в израильской армии совсем немало.
Капитан корабля Борис:
Борис: Мы еще молодые. В конце концов, мы будем командовать нашей армией.
Эла Котлер: Армия Обороны Израиля (на иврите ЦАХАЛ) была основана через две недели после образования государства, 28 мая 1948 года. В ней с первого же момента служили те, кто прибывал в молодое государство на кораблях со всех стран мира, иногда вступая в бой, лишь успев бросить на землю чемодан и не очень хорошо понимая приказы командиров.
За 60 с лишним лет многое изменилось, но не мотивация к службе на защите страны.
По закону, обязательному призыву в армию подлежат все граждане Израиля, достигшие возраста 18 лет. Юноши служат 3 года, девушки - два. Для тех, кто по религиозным или моральным соображениям не хочет служить в действующей армии, существует альтернативная служба. Некоторым мешает состояние здоровья, и в этом случае человек уже сам решает, идти ему на службу или нет. Известный в левых кругах публицист Шмуэль Иерушалми, например, решил, что не стоит:
Шмуэль Иерушалми: Я закончил школу, в университете я не продолжал учиться, и не служил. Потому что меня не призвали по состоянию здоровья. Хотя я могу сказать такое, что когда я приехал в Израиль, я тут уже 22 года, так первые годы я придерживался очень правых взглядов, и, кстати, очень хотел туда попасть, и более того, хотел служить даже в элитных частях израильской армии, вот эти части что служат на территориях и там оккупируют, значит, подавляют палестинцев. Но меня не призвали по состоянию здоровья. А потом уже у меня изменились взгляды, я стал антисионистом и стал против израильского режима по идеологическим соображениям. В политическом плане я коммунист и поддерживаю идею единого социалистического государства рабочих и крестьян на всей территории Палестины или РСФСР, называйте как хотите. Я поддерживаю Мировую Революцию.
Эла Котлер: При этом в ЦАХАЛе с каждым годом находят все больше возможностей служить для тех, кто не подпадает под обязательный призыв по медицинским причинам, но изъявляет желание попасть в ее ряды: с неделю назад присягу приняли выпускники специального учебного заведения для аутистов. Сами призывники и их родители обратились к армии со специальной просьбой найти для них вариант службы - и он был найден.
Правда, статистика показывает постоянный рост числа желающих призваться именно в боевые части -- в этом году это число составляло 75% от общего количества призывников. О причинах этого говорит капрал особого пограничного подразделения Ирина:
Ирина: Я не вижу себя сидящей в офисе с бумажками целый день, мне намного интересней в поле.
Эла Котлер: Ирина -- одна из тех, кто меняет лицо Армии Обороны Израиля: статистика показывает, что в боевых частях становится все больше русскоязычных солдат, их процент выше, чем доля так называемых “русских” среди населения страны.
На мой вопрос о том, почему репатрианты стремятся в армию, особенно в боевые части, ответили сразу несколько человек. 22-летний командир взвода снайперов элитной бригады “Кфир” Сергей объясняет так:
Сергей: Почему я пошел? В эту страну я прилетел, когда мне было 13 лет. Приехал я с мамой, с братом. У нас тут никого не было, страна очень много помогала во всем. И это был мой долг -- вернуть стране. Это была первая вещь, которая меня потянула в армию -- отдать должное своей стране, которая мне так много дала.
Эла Котлер: В снайперы Сергей попал не случайно:
Сергей: У меня двоюродный брат служил в России, в Чечне, был снайпером. Ну, много фотографий, много рассказов, что-то, что тянуло с детства. Когда мне выдалась эта возможность, я приложил к этому большие усилия.
Эла Котлер: Капитан корабля Борис в звании майора - старше Сергея, ему уже 29 лет, он женат и у него двое детей. Борис носит форму с 14 лет, закончил здесь морское училище. О дальнейшей карьере он рассказывает сам:
Борис: У меня не было даже сомнений, что я во-первых, буду служить в армии, а во-вторых -- постараюсь все сделать, чтобы служить в Военно-Морских Силах Израиля. Так это и получилось: после многих-многих мучений, экзаменов, я попал в Морскую Академию и отучился около двух лет в Морской Академии, потом стал младшим офицером, потом штурманом ракетоносца и потихоньку так продвигался... Был замкомандира, главным помощником командира корабля, инструктором в Военно-Морской Академии. Так вот продолжались годы, текли годы... Сейчас я учусь. Для меня не было даже никаких сомнений, что я хочу служить во флоте и для меня служба -- это дело защиты моей семьи. Я не знаю, как это в других странах, но если мы не будем служить, то у нашего государства будущего не будет.
Эла Котлер: Григорию 28 лет, он служит на юге Израиля на базе ВВС в звании капитана. Он попал в армию не так, как Борис, и не так, как Сергей, а в 21 год, после получения высшего образования:
Григорий: В 18 лет все израильтяне идут в армию.В моем случае я немного изменил свой путь в Армии, я первые 4 года отучился в Хайфском Технионе, получил первую степень, а потом пошел в армию, в ВВС, в Летную Академию. Там я два года делал летный курс, по окончании летного курса меня отправили в эскадрилью F-16, в ней я нахожусь до сих пор, на данный момент я -- заместитель командира эскадрильи. Израиль -- это такая страна, что нас со всех сторон окружают враги. Поэтому у нас очень почетно, очень важно служить в армии. Я пошел в армию не потому что это социально приемлемо или почетно, а потому что при том количестве врагов, которое окружает нашу маленькую страну, если я не пойду в армию, то никто не пойдет в армию и тогда страна просто погибнет.
Эла Котлер: Ире в декабре будет 20 лет, она находится на срочной службе в подразделении “Каракал”:
Ирина: Я с восьми лет точно знала, что иду в армию, я хочу служить в боевых войсках, мне это было очень важно -- защищать мою родину. В общем, я прошла пару экзаменов для этого, и меня взяли.
Эла Котлер: Не все, кто отслужил в армии, остаются в ней после окончания срока обязательной службы, но практически все мужчины ходят на военные сборы. Продолжительность и частота их варьируется в зависимости от рода войск, но существенно тут другое: армейские связи остаются с человеком навсегда. Рассказывает Сергей, командир взвода снайперов:
Сергей: Я смотрю на своих ребят, на ребят с которыми я призвался, они уже полтора года живут своей жизнью -- кто женился, кто учится, но все-все поддерживают связь, все всегда звонят, приглашают на свадьбы, дни рождения. Это очень-очень близкие отношения. Это самые лучшие друзья у меня сейчас -- мои армейские друзья. Это на многие годы.
Эла Котлер: Это, действительно, на многие годы и это четко видно в истории многих израильских хайтек-компаний: например, создатели компании “Fraud Sciences”, которая разработала технологию быстрого идентифицирования подделки кредитных карт в сети и была куплена PayPal за 169 млн. долларов, служили вместе в элитном израильском разведподразделении 8-200. Эта компания - не единственная, созданная выходцами из этой части, как и не единственная компания в Израиле, где бывшие сослуживцы сменили общую казарму на соседствующие директорские рабочие кабинеты. Почему это так? Рассказывает Сергей:
Сергей: Где еще в мире можно найти парня, который в 20 лет закончил школу офицеров, и под ним -- 30 человек, которыми он командует, для которых он и мама и папа, и которым он просто все. Когда он выходит обратно, на неармейскую жизнь, на него смотрят как: он молодой парень, столько вещей сделал, руководил, он знает как это все работает, он был во всяких обстоятельствах, много чего прошел -- и на работу предпочитают взять его, человека который за эти два года много увидел, чем того, кто после школы пошел сразу учиться в университет. Да, он впереди меня на год, но учеба это то, что я могу достигнуть, учиться можно и в 60 лет. А вещи, которые дает армия -- это вещи, которые нигде нельзя потом догнать.
Эла Котлер: Поэтому в возрасте, когда в других странах школьники обдумывают, куда они будут поступать, в Израиле они взвешивают свои возможности и шансы попасть в определенный род войск. В 17 лет, за год до призыва, юноши и девушки проводят один день в военкомате, где проходят медицинские проверки, проверки физического развития и собеседование. В конце дня они получают результаты и список тех родов войск, куда их могут определить по итогам тестов. Для попадания в элитные части есть дополнительные экзамены.
В Израиле, несмотря на наличие прекрасных университетов, вопрос о том, где именно проходил службу потенциальный кандидат на рабочее место, является весьма существенным. Ответ на этот вопрос сразу говорит о том, какой отбор этот кандидат проходил и какие навыки и опыт уже имеет.
Репатрианты, которые вынуждены начинать жизнь в стране практически с нуля, стараются как можно быстрее и эффективнее вписаться в новую жизнь и пробиться наверх.
Вот как объяснил это состояние Борис, капитан корабля:
Борис: Репатриант, когда приезжает в новую страну, он начинает искать путей, как можно быстрее преуспеть в этом государстве. В Израиле, к моему счастью, чтобы вникнуть в израильскую жизнь и преуспеть в нашей трудной израильской особенной жизни -- дорога проходит через армию. И любой человек понимает, что если ты служил в боевых частях, а не в просто вспомогательных войсках, в боевых частях гораздо легче после своего выхода из армии преуспеть в жизни. Это все понимают, потому что боевые части дают человеку, дают солдату, дают офицеру понимание жизни, возможности, которые в других местах ты не можешь получить. И поэтому стараемся стать израильтянами как можно быстрее.
Эла Котлер: С ним согласен Сергей, снайпер:
Сергей: Отслужить в армии -- это как пойти в школу, как пойти в детский сад, это что-то, что должны делать в жизни. Армия -- это начало, это ворота в жизнь, вот в эту страну, такой толчок, чтоб пробиться дальше в жизни.
Эла Котлер: И репатрианты вкладывают немало сил в то, чтобы преуспеть и здесь. Гриша, замкомандира эскадрильи Ф-16:
Григорий: Мне было очень важно пойти в самые лучшие войска, в которые я только мог. Я пошел в ВВС. А если уже идти в ВВС, так только в летчики.
Эла Котлер: Гриша далеко не единственный, кто так рассуждает: как видно из статистики лета этого года, впервые в истории Израиля свыше 20% заканчивающих летные курсы будущих боевых пилотов ВВС не являются уроженцами страны. Репатриантов из разных стран мира в рядах новых пилотов в два раза больше, чем уроженцев кибуцев, ранее считавшихся элитой ВВС. Каждый восьмой новый летчик говорит по-русски. Это – новый элемент для страны. Раньше именно кибуцы обеспечивали вооруженные силы пополнением.
Говорят, что в Израиле существует “стеклянный потолок” для репатриантов, невидимый предел роста, выше которого тебе не дадут подняться уроженцы страны, обладающие связями, которых приезжие лишены. Наличие репатрианта-министра иностранных дел, приличного количества депутатов-репатриантов в парламенте и вообще на высоких позициях убеждает не всех. Видят ли репатрианты в армии этот стеклянный потолок, ощущают ли, что их происхождение не дает им продвигаться в выбранном направлении? Вот ощущения Гриши и Сергея. Оба - служащие в элитных частях израильской армии.
Григорий: Не чувствую никакой разницы между собой и коренными израильтянами, продвижение по службе -- оно зависит только от личных качеств, никак абсолютно в израильской армии не зависит от того, где вы родились”.
Эла Котлер: Сергей уточняет:
Сергей: Если ты себя показываешь, если ты достоин этого, если ты себя показал с наилучшей стороны -- ты продвинешься. Если ты этого хочешь, конечно. И здесь все тебя поддержат, помогут. И ты продвинешься докуда ты сможешь”.
Эла Котлер: Генералов-репатриантов пока еще нет, есть только подполковники. Среди них и одна женщина - подняться до этого звания заняло у нее 20 лет. Она считает, что генералом ей уже не стать, так как это потребует от нее отдавать армии еще больше времени, чем раньше. Но это не значит, что в Армии Обороны Израиля не будет “русских” генералов. Говорит Гриша, замкомандира эскадрильи Ф-16:
Григорий: Большинство репатриаций в Израиль было в 90х годах. Если посчитаете, то люди, которые в два, в три года, в пять лет, в десять лет приехали в Израиль -- они в каком сейчас возрасте? Для того, чтоб стать генералом, надо быть в возрасте лет 40, 45, ну 50 лет. То есть эти люди, они просто не доросли физически до звания генерала.
Эла Котлер: Генералов и вообще командного состава в израильской армии мало. В армии США количество офицеров относится к количеству солдат как 1:5, в Армии Обороны Израиля - 1:9. Меньшее количество офицеров означает, что командирам на местах не надо ждать указаний, они свободны принимать решения на месте и проявлять инициативу. Именно поэтому в израильских вооруженных силах можно сделать быструю и яркую карьеру. И так было всегда. Например, Ариэль Шарон, стратег-самоучка, сын репатриантов из Беларуси.
Премьер-министр Израиля, он сменил на этом посту бывшего начальника генштаба и бойца спецназа, Эхуда Барака, который, в свою очередь, занял этот пост после своего сослуживца - майора спецназа Биньямина Нетанияху, ныне вновь возглавляющего израильское правительство.
А русскоязычных майоров спецназа сегодня в израильской армии совсем немало.
Капитан корабля Борис:
Борис: Мы еще молодые. В конце концов, мы будем командовать нашей армией.
