Ирина Лагунина: История с масштабной утечкой дипломатической переписки, опубликованной сайтом WikiLeaks, подлила масла в огонь дискуссии о регулировании Интернета, которая уже не первый день идет в США. Должно ли государство вторгаться в самостоятельную жизнь Всемирной паутины? На днях представительную конференцию на эту тему провел вашингтонский Институт Брукингса. Рассказывает Владимир Абаринов.
Владимир Абаринов: Недавно председатель Федеральной комиссии по связи Юлиус Геваншовский внес смятение в ряды крупнейших интернет-провайдеров. Он составил проект свода правил, которых должны будут придерживаться участники этого рынка точно так же, как их придерживаются, например, компании кабельного телевидения. И хотя речь не идет о политической цензуре, борцы за свободу Интернета усматривают в этих предложениях покушение на эту свободу. Федеральная комиссия по торговле, защищая права потребителя, потребовала от провайдеров освободить его от контекстной рекламы – то есть от такой, которая отслеживает, какие сайты посещает пользователь Интернета, и предлагает ему товары и услуги, исходя из его личных вкусов. Компания Microsoft уже заявила, что в ее новом браузере Internet Explorer 9 будет кнопка, отключающая контекстную рекламу.
У проблемы существует и международный аспект. В январе этого года государственный секретарь США Хиллари Клинтон выступила с программной речью о свободе Интернета.
Хиллари Клинтон: Распространение информационных сетей формирует новую нервную систему нашей планеты. Когда что-то происходит на Гаити или в Хунани, мы все узнаем об этом в реальном времени, от реальных людей, и мы можем реагировать в реальном времени. Американцы, готовые помочь пострадавшим в результате стихийного бедствия, и девочка, заточенная под завалами супермаркета, оказались соединены такой связью, которая была немыслима всего год назад, была недоступна предыдущему поколению. Этот же принцип применим почти ко всему человечеству.
Находясь здесь сегодня, любой из вас – или, скорее, любой из наших детей – может достать телефонный аппарат, который мы носим с собой каждый день, и передать содержание этой дискуссии миллиардам людей по всему миру.
Во многих отношениях свобода информации никогда еще не была столь высока. Появилось больше способов распространения большего количества идей среди большего числа людей, чем когда-либо в истории. Даже в авторитарных странах информационные сети помогают людям открывать для себя новые факты и добиваться более высокой степени подотчетности правительств.
Владимир Абаринов: Госсекретарь Клинтон признала, что Интернет может использоваться и в недобрых целях, но это не повод запрещать или ограничивать доступ к нему.
Хиллари Клинтон: Эти орудия также используются для подрыва человеческого прогресса и ущемления политических прав. Подобно тому, как сталь может быть использована для строительства больниц или пулеметов, а ядерная энергия может снабжать город электричеством или уничтожить его, современные информационные сети и поддерживающие их технологии могут быть использованы и во имя добра, и во зло. Те же сети, которые позволяют налаживать продвижение к свободе, одновременно наделяют "Аль-Каиду" способностью разжигать ненависть и призывать к насилию против невинных людей. Технологии, позволяющие открыть доступ к правительствам и повысить их прозрачность, могут быть также использованы самими правительствами для подавления инакомыслия и отказа в гражданских правах.
В прошлом году мы стали свидетелями резкого роста угрозы свободному потоку информации. Тунис, Китай и Узбекистан усилили цензуру в Интернете, во Вьетнаме внезапно прекратился доступ к вебсайтам популярных социальных сетей, а в прошлую пятницу в Египте были задержаны 30 блогеров и активистов. Один из членов этой группы Басем Самир – к счастью, уже освобожденный из тюрьмы – находится сегодня с нами. Таким образом, хотя очевидно, что распространение новых технологий преобразует наш мир, до сих пор неясно, как эта трансформация повлияет на права человека и благополучие значительной части населения мира.
Соединенные Штаты выступают за единый Интернет, в котором каждый имеет равный доступ к знаниям и идеям. И мы признаем, что информационная инфраструктура планеты станет такой, какой сделаем ее мы и другие люди мира.
Владимир Абаринов: Открывая конференцию в Институте Брукингса, его вице-президент Даррелл Уэст кратко сформулировал проблему.
Даррелл Уэст: C момента своего возникновения в 1991 году Интернет стал играть весьма значительную роль в торговле, связи и индустрии развлечений. Это важнейший инструмент создания рабочих мест, инноваций и долгосрочного экономического развития. Не существует практически ни одного аспекта нашей жизни, который не был бы затронут этой цифровой революцией. В ранний период существования Интернета правительства занимали позицию невмешательства. Так, например, в 1997 году администрация Клинтона решила, что ведущую роль здесь должен играть частный сектор, а правительство должно воздерживаться от чрезмерных ограничений электронной коммерции. Если же вмешательство правительства необходимо, то оно должно быть, согласно правилам Клинтона, "предсказуемым, минимальным, сообразным с проблемой и простым". Соблюсти этот стандарт трудно. Сегодня люди обеспокоены проблемами спама, обеспечения защиты частной жизни, кибербезопасности, уважения авторских прав. То, что несколько десятилетий назад представлялось способом всеобщего единения в мире цифрового блаженства, оказалось впоследствии гораздо более сложным явлением. Сегодня идут оживленные споры о том, какой должна быть роль правительства. К примеру, на прошлой неделе Федеральная комиссия по торговле предложила дать потребителю возможность отключать контекстную рекламу. А недавний вброс документов сайтом WikiLeaks снова внушил нам тревогу за безопасность и неразглашение правительственной информации.
Владимир Абаринов: Электронная коммерция стала неотъемлемой и самой быстрорастущей отраслью американской экономики. Постоянный представитель США в Организации экономического сотрудничества и развития Карен Корнблю.
Карен Корнблю: Как вы помните, изданные администрацией Клинтона рамочные правила для электронной коммерции состояли из пяти принципов, пятый из которых гласил: электронная коммерция через Интернет должна продвигаться на глобальной основе. Сегодня ставка США на глобальный, единый, открытый Интернет как залог экономического роста и создания рабочих мест как никогда высока. По самым последним данным, из 250 крупнейших компаний, занимающихся информационными технологиями, 75 американские. Соединенные Штаты владеют восемью из первой десятки интернет-компаний, семью из первой десятки производителей программного обеспечения, шестью из первых десяти интернет-провайдеров и четырьмя из первых десяти производителей компьютеров и оборудования. Эта отрасль уже оправилась от спада, и ожидается, что уже в этом году ее рост составит от трех до четырех процентов. Число рабочих мест в секторе информационных технологий выросло за период с 1998 по 2008 год на 26 процентов – оно растет вчетверо быстрее, чем американский рынок труда в целом.
Владимир Абаринов: Если это отрасль промышленности, то ее не только можно, но и нужно регулировать. Дискуссия в Институте Брукингса касалась многих узкоспециальных вопросов. Но вот проблема, связанная с возможной цензурой. Одним из ключевых слов, часто звучавших на конференции, было слово "краудсорсинг". Крауд – "толпа" по-английски. Если аутсорсинг – это поручение работы внешним профессиональным исполнителям, то краудсорсинг – это поручение ее неопределенно широкому кругу лиц, в данном случае – пользователям Интернета, которые и должны, по мысли авторов этой концепции, определять правила и пределы регуляции. На вопрос из зала отвечает Марк Купер, директор по исследованиям Федерации потребителей Америки.
- Всякий раз, когда я слышу выражение "краудсорсинг", оно меня слегка тревожит и внушает стойкий скептицизм, потому что история знает множество примеров, когда толпой манипулировали и заставляли ее совершать отвратительные вещи вроде геноцида, суда Линча и так далее. Так вот каким же образом мы можем предотвратить появление кого-то, кто будет манипулировать людьми и побуждать их делать то, что они впоследствии сочтут позором?
Марк Купер: Все, что вы придумаете для того, чтобы лишить возможности говорить тех, чьи речи вам не нравятся, будет в конечном счете использовано против тех, кого вам нравится слушать. Так что надо принимать благо вместе со злом. 60 процентов населения пользуются сотовыми телефонами, и это замечательное достижение, целые народы могут говорить друг с другом. Вы должны доверять – когда-то я говорил "верить", но сейчас говорю "доверять" - демократическому процессу. Чем больше людей говорит, тем, в конечном итоге лучше, а попытки контролировать высказывания всегда оборачиваются ущербом для контролера. Ирония состоит в том, что в данном вопросе левые и правые могут договориться: чем больше свободы слова, тем лучше.
Владимир Абаринов: Не обошлось и без сердитого господина, который обвинил ораторов в пустопорожней и бесцельной болтовне. Отвечает ему тоже Марк Купер.
- Я не вполне понимаю, о чем вы здесь говорите. Все это не обязательно ложные утверждения – они просто бессмысленные. Это какое-то шарлатанство, жонглирование модными словами. Чтобы не растекаться мыслью по древу, взгляните хоть на налоговую службу, скажем. Она по-прежнему существует, издает правила, такие и сякие. Мы все еще платим налоги, она все еще наказывает людей, которые не платят. Если вы подаете свою налоговую декларацию онлайн, а не на бумаге, это не создает ни малейшей разницы в сути происходящего. А вы тут говорите: гляньте, как здорово – правительство идет в Интернет, и там все по-другому. "Нам не нравятся традиционные правила!" Но это именно то, для чего существует правительство – оно издает правила и законы. Так о чем же вы тут толкуете? Вы что, хотите не демократию, а что-то другое? Что-то отличное от обычного образа действия правительства? И что же такое это другое? О чем вы тут говорите?
Марк Купер: Я приведу вам лучшее определение демократии, какое я слышал: народ сам пишет правила, по которым живет. Чтобы писать эти правила, правительство не требуется. Можно и самим организоваться. Но в государстве с населением 300 миллионов человек и на планете с населением шесть миллиардов человек необходимы законное правительство и представительная демократия. Поэтому у нас есть представительная демократия, при которой народ участвует в составлении правил, и этот процесс существовал, начиная с XVII века. Такова, к сожалению, проблема жизни в обществе таком большом и сложном, как наше. О чем мы здесь говорим? Да вот как раз о том, как облегчить участие в этом процессе. Интернет буквально затопил правительство мнениями граждан, и людям это как будто нравится, они рассылают миллионы электронных посланий.
Владимир Абаринов: Так как же совместить призыв к свободе Интернета в глобальном масштабе с планами регулирования онлайн-коммерции у себя дома? Точно так же, как, например, в случае с телевидением: есть содержание телепрограмм, а есть правила распространения сигнала. Это разные вещи, и не стоит их путать.
Владимир Абаринов: Недавно председатель Федеральной комиссии по связи Юлиус Геваншовский внес смятение в ряды крупнейших интернет-провайдеров. Он составил проект свода правил, которых должны будут придерживаться участники этого рынка точно так же, как их придерживаются, например, компании кабельного телевидения. И хотя речь не идет о политической цензуре, борцы за свободу Интернета усматривают в этих предложениях покушение на эту свободу. Федеральная комиссия по торговле, защищая права потребителя, потребовала от провайдеров освободить его от контекстной рекламы – то есть от такой, которая отслеживает, какие сайты посещает пользователь Интернета, и предлагает ему товары и услуги, исходя из его личных вкусов. Компания Microsoft уже заявила, что в ее новом браузере Internet Explorer 9 будет кнопка, отключающая контекстную рекламу.
У проблемы существует и международный аспект. В январе этого года государственный секретарь США Хиллари Клинтон выступила с программной речью о свободе Интернета.
Хиллари Клинтон: Распространение информационных сетей формирует новую нервную систему нашей планеты. Когда что-то происходит на Гаити или в Хунани, мы все узнаем об этом в реальном времени, от реальных людей, и мы можем реагировать в реальном времени. Американцы, готовые помочь пострадавшим в результате стихийного бедствия, и девочка, заточенная под завалами супермаркета, оказались соединены такой связью, которая была немыслима всего год назад, была недоступна предыдущему поколению. Этот же принцип применим почти ко всему человечеству.
Находясь здесь сегодня, любой из вас – или, скорее, любой из наших детей – может достать телефонный аппарат, который мы носим с собой каждый день, и передать содержание этой дискуссии миллиардам людей по всему миру.
Во многих отношениях свобода информации никогда еще не была столь высока. Появилось больше способов распространения большего количества идей среди большего числа людей, чем когда-либо в истории. Даже в авторитарных странах информационные сети помогают людям открывать для себя новые факты и добиваться более высокой степени подотчетности правительств.
Владимир Абаринов: Госсекретарь Клинтон признала, что Интернет может использоваться и в недобрых целях, но это не повод запрещать или ограничивать доступ к нему.
Хиллари Клинтон: Эти орудия также используются для подрыва человеческого прогресса и ущемления политических прав. Подобно тому, как сталь может быть использована для строительства больниц или пулеметов, а ядерная энергия может снабжать город электричеством или уничтожить его, современные информационные сети и поддерживающие их технологии могут быть использованы и во имя добра, и во зло. Те же сети, которые позволяют налаживать продвижение к свободе, одновременно наделяют "Аль-Каиду" способностью разжигать ненависть и призывать к насилию против невинных людей. Технологии, позволяющие открыть доступ к правительствам и повысить их прозрачность, могут быть также использованы самими правительствами для подавления инакомыслия и отказа в гражданских правах.
В прошлом году мы стали свидетелями резкого роста угрозы свободному потоку информации. Тунис, Китай и Узбекистан усилили цензуру в Интернете, во Вьетнаме внезапно прекратился доступ к вебсайтам популярных социальных сетей, а в прошлую пятницу в Египте были задержаны 30 блогеров и активистов. Один из членов этой группы Басем Самир – к счастью, уже освобожденный из тюрьмы – находится сегодня с нами. Таким образом, хотя очевидно, что распространение новых технологий преобразует наш мир, до сих пор неясно, как эта трансформация повлияет на права человека и благополучие значительной части населения мира.
Соединенные Штаты выступают за единый Интернет, в котором каждый имеет равный доступ к знаниям и идеям. И мы признаем, что информационная инфраструктура планеты станет такой, какой сделаем ее мы и другие люди мира.
Владимир Абаринов: Открывая конференцию в Институте Брукингса, его вице-президент Даррелл Уэст кратко сформулировал проблему.
Даррелл Уэст: C момента своего возникновения в 1991 году Интернет стал играть весьма значительную роль в торговле, связи и индустрии развлечений. Это важнейший инструмент создания рабочих мест, инноваций и долгосрочного экономического развития. Не существует практически ни одного аспекта нашей жизни, который не был бы затронут этой цифровой революцией. В ранний период существования Интернета правительства занимали позицию невмешательства. Так, например, в 1997 году администрация Клинтона решила, что ведущую роль здесь должен играть частный сектор, а правительство должно воздерживаться от чрезмерных ограничений электронной коммерции. Если же вмешательство правительства необходимо, то оно должно быть, согласно правилам Клинтона, "предсказуемым, минимальным, сообразным с проблемой и простым". Соблюсти этот стандарт трудно. Сегодня люди обеспокоены проблемами спама, обеспечения защиты частной жизни, кибербезопасности, уважения авторских прав. То, что несколько десятилетий назад представлялось способом всеобщего единения в мире цифрового блаженства, оказалось впоследствии гораздо более сложным явлением. Сегодня идут оживленные споры о том, какой должна быть роль правительства. К примеру, на прошлой неделе Федеральная комиссия по торговле предложила дать потребителю возможность отключать контекстную рекламу. А недавний вброс документов сайтом WikiLeaks снова внушил нам тревогу за безопасность и неразглашение правительственной информации.
Владимир Абаринов: Электронная коммерция стала неотъемлемой и самой быстрорастущей отраслью американской экономики. Постоянный представитель США в Организации экономического сотрудничества и развития Карен Корнблю.
Карен Корнблю: Как вы помните, изданные администрацией Клинтона рамочные правила для электронной коммерции состояли из пяти принципов, пятый из которых гласил: электронная коммерция через Интернет должна продвигаться на глобальной основе. Сегодня ставка США на глобальный, единый, открытый Интернет как залог экономического роста и создания рабочих мест как никогда высока. По самым последним данным, из 250 крупнейших компаний, занимающихся информационными технологиями, 75 американские. Соединенные Штаты владеют восемью из первой десятки интернет-компаний, семью из первой десятки производителей программного обеспечения, шестью из первых десяти интернет-провайдеров и четырьмя из первых десяти производителей компьютеров и оборудования. Эта отрасль уже оправилась от спада, и ожидается, что уже в этом году ее рост составит от трех до четырех процентов. Число рабочих мест в секторе информационных технологий выросло за период с 1998 по 2008 год на 26 процентов – оно растет вчетверо быстрее, чем американский рынок труда в целом.
Владимир Абаринов: Если это отрасль промышленности, то ее не только можно, но и нужно регулировать. Дискуссия в Институте Брукингса касалась многих узкоспециальных вопросов. Но вот проблема, связанная с возможной цензурой. Одним из ключевых слов, часто звучавших на конференции, было слово "краудсорсинг". Крауд – "толпа" по-английски. Если аутсорсинг – это поручение работы внешним профессиональным исполнителям, то краудсорсинг – это поручение ее неопределенно широкому кругу лиц, в данном случае – пользователям Интернета, которые и должны, по мысли авторов этой концепции, определять правила и пределы регуляции. На вопрос из зала отвечает Марк Купер, директор по исследованиям Федерации потребителей Америки.
- Всякий раз, когда я слышу выражение "краудсорсинг", оно меня слегка тревожит и внушает стойкий скептицизм, потому что история знает множество примеров, когда толпой манипулировали и заставляли ее совершать отвратительные вещи вроде геноцида, суда Линча и так далее. Так вот каким же образом мы можем предотвратить появление кого-то, кто будет манипулировать людьми и побуждать их делать то, что они впоследствии сочтут позором?
Марк Купер: Все, что вы придумаете для того, чтобы лишить возможности говорить тех, чьи речи вам не нравятся, будет в конечном счете использовано против тех, кого вам нравится слушать. Так что надо принимать благо вместе со злом. 60 процентов населения пользуются сотовыми телефонами, и это замечательное достижение, целые народы могут говорить друг с другом. Вы должны доверять – когда-то я говорил "верить", но сейчас говорю "доверять" - демократическому процессу. Чем больше людей говорит, тем, в конечном итоге лучше, а попытки контролировать высказывания всегда оборачиваются ущербом для контролера. Ирония состоит в том, что в данном вопросе левые и правые могут договориться: чем больше свободы слова, тем лучше.
Владимир Абаринов: Не обошлось и без сердитого господина, который обвинил ораторов в пустопорожней и бесцельной болтовне. Отвечает ему тоже Марк Купер.
- Я не вполне понимаю, о чем вы здесь говорите. Все это не обязательно ложные утверждения – они просто бессмысленные. Это какое-то шарлатанство, жонглирование модными словами. Чтобы не растекаться мыслью по древу, взгляните хоть на налоговую службу, скажем. Она по-прежнему существует, издает правила, такие и сякие. Мы все еще платим налоги, она все еще наказывает людей, которые не платят. Если вы подаете свою налоговую декларацию онлайн, а не на бумаге, это не создает ни малейшей разницы в сути происходящего. А вы тут говорите: гляньте, как здорово – правительство идет в Интернет, и там все по-другому. "Нам не нравятся традиционные правила!" Но это именно то, для чего существует правительство – оно издает правила и законы. Так о чем же вы тут толкуете? Вы что, хотите не демократию, а что-то другое? Что-то отличное от обычного образа действия правительства? И что же такое это другое? О чем вы тут говорите?
Марк Купер: Я приведу вам лучшее определение демократии, какое я слышал: народ сам пишет правила, по которым живет. Чтобы писать эти правила, правительство не требуется. Можно и самим организоваться. Но в государстве с населением 300 миллионов человек и на планете с населением шесть миллиардов человек необходимы законное правительство и представительная демократия. Поэтому у нас есть представительная демократия, при которой народ участвует в составлении правил, и этот процесс существовал, начиная с XVII века. Такова, к сожалению, проблема жизни в обществе таком большом и сложном, как наше. О чем мы здесь говорим? Да вот как раз о том, как облегчить участие в этом процессе. Интернет буквально затопил правительство мнениями граждан, и людям это как будто нравится, они рассылают миллионы электронных посланий.
Владимир Абаринов: Так как же совместить призыв к свободе Интернета в глобальном масштабе с планами регулирования онлайн-коммерции у себя дома? Точно так же, как, например, в случае с телевидением: есть содержание телепрограмм, а есть правила распространения сигнала. Это разные вещи, и не стоит их путать.
