Дмитрий Волчек: В издательстве Центрально-европейского университета вышел сборник документов ''Радиовещание времен холодной войны – влияние на СССР и Восточную Европу'' (''Cold War Broadcasting. Impact on the Soviet Union and Eastern Europe''). Большая часть этого исследования посвящена работе Радио Свободная Европа/Радио Свобода и восприятию слушателями за железными занавесом наших передач. В частности, опубликованы материалы из архивов госбезопасности ГДР, коммунистической Румынии, Польши, секретные документы, руководства компартий этих стран. Опубликованы и материалы о глушении передач зарубежного радио в Советском Союзе. Глава ''Советская реакция на зарубежное радиовещание в 50-е годы'' написана моим коллегой Владимиром Тольцем.
Владимир, добрый день! Вы использовали совершенно секретные материалы из советских архивов. Что это за материалы?
Владимир Тольц: Материалы я использовал самые разные — все, что было на тот момент. А ведь этот сборник, это не сборник - на самом деле готовилась конференция, и к ней, с одной стороны, каждый представитель какой-то страны должен был подготовить доклад по этой стране, и, с другой стороны, мы были обязаны представить максимум документов по радиовещанию, которые мы можем раздобыть в архивах этой же страны.
Я занимался советским радиовещанием, делал главный доклад по этой теме, и документы, которые я предложил там для публикации, были документами, в основном, из Госархива Российской Федерации. Они были связаны, прежде всего, не с глушением (на эту тему есть отдельная, очень хорошая работа), а они были связаны с восприятием иностранного радиовещания в Кремле. Это, собственно, центральная была тема и моего доклада тоже. Я нашел довольно интересный, на мой взгляд, комплекс документальных источников, которые, по сути дела, были впервые введены в оборот. Это, так называемые, ОЗП - ''особо закрытые письма'', информационные материалы, которые получали члены Политбюро или Президиума ЦК ВКП(б), ЦК КПСС, и так далее. То есть, крайне ограниченный круг. Если говорить о численной характеристике, то это, как правило, было не больше тридцати человек.
Дмитрий Волчек: Тут есть два интересных периода, которые вы рассматриваете. Первый - это 1953 год, борьба за наследство Сталина…
Владимир Тольц: Да, это довольно интересно. И материалы — ОЗП освещают этот сюжет, довольно хорошо проработанный историками, с совершенно неожиданной стороны. Для того, чтобы сообщать самому верхнему начальству самую секретную ''антисоветскую пропаганду и агитацию'', которая передавалась по западному радио (причем, не только на русском языке и не только на языках народов СССР, а, вообще, скажем то, что сообщало японское радио по-японски), был создан специальный секретный отдел в ТАССе, который работал параллельно от структур в госбезопасности, сообщавших в числе прочего материалы, может быть, на ту же тему и параллельно от Министерства иностранных дел, - совершенно независимо.
Так вот, Сталин умер, а большинство материалов (я смотрел очень плотно - каждый день два последних месяца жизни Сталина) посылалось только по двум адресам, только двум людям из тех тридцати - Сталину и Маленкову. И 5 марта стало непонятно, кому посылать. То есть возникла растерянность: где же у нас центр власти? Одно письмо было страшно интересно в этом смысле. (Информационные письма минимум два раза сутки высылались начальству, но они не всегда читались.) Одно было страшно интересное: оно было адресовано одному человеку - Маленкову. И Маленкова, надо сказать, это страшно испугало - он же понимал, какова будет реакция всех остальных получателей этой информации.
Дмитрий Волчек: Откуда мы знаем, что его это напугало?
Владимир Тольц: Это очень легко объяснить. Дело в том, что сразу после похорон вождя состоялось заседание Президиума, где обсуждались, в частности, информационные ошибки, связанные с освещением смерти Сталина. Козлом отпущения тогда был сделан Шепилов - главный редактор ''Правды''. Там неправильно были названы некоторые люди, участвующие в похоронах. Одни были ''верные соратники и друзья'', а другие - ''верные ученики'', допустим. В ''ученики'' попали не те, они должны были быть в ''соратниках'', кого-то напечатали большими буквами, а кого-то — буквами поменьше… Нам с вами сейчас это смешно, а Георгий Максимилианович Маленков был очень искушенным человеком в этих внутренних играх, и он понимал, что это - колоссальная угроза. И после этого заседания было решено, кто получает информацию впредь - ''Большая четвёрка''(Берия, Булганин, Маленков, Хрущев)...
Дмитрий Волчек: И второй важный период, который вы рассматриваете - это 1956 год, венгерские события и влияние зарубежного радиовещания в это время.
Владимир Тольц: Естественно, что в любой кризисный момент (я потом уже это исследовал) слушание иностранного радио возрастает по своей аудитории. И важность этих радиопередач - идеологическая, политическая, информационная - возрастет тоже. Это все прекрасно осознавали в том же 1956 году, и раньше, в 1953 году, когда умер Сталин или когда разбирались с Берия. Это все понимали и в Кремле, поскольку мы говорим о кремлевских материалах. Естественно, в этот момент расширялся, прежде всего, круг рассылки этой информации. Начальство и функционально примыкающие к нему люди, скажем, сотрудники госбезопасности, которые не были столь высокого уровня, как члены Политбюро, в этот момент все должны были быть хорошо информированы о том, что же говорит, к каким аргументам прибегает сторона идеологического противника. Это - если говорить о потребителях этой информации. А если говорить о широких массах слушателей...
Дмитрий Волчек: Да, вот это важно, потому что мы сейчас говорим только о статусных потребителях информации, а известно ли что-то о рядовых слушателях зарубежных радиостанций в 50-е годы?
Владимир Тольц: Да, известно. Для это уже есть другой комплекс источников. Скажем, можно смотреть материалы людей, осужденных по статье 58-10 (антисоветская пропаганда и агитация). Никто ведь никогда не признавал преступлением слушание радио. Но в делах о распространении пропаганды, подрывающей советский строй или агитации против него, слушание радио всегда служило отягчающим обстоятельством, объяснением генезиса «преступных деяний» человека, который занимался антисоветчиной. Судя по этим материалам, в частности, по материалам, сохранившимся в кассационных делах Военной коллегии Верховного суда, можно судить, что в это время слушание чрезвычайно распространяется в массах. Аргумент людей, которые идут в лагеря по статье 58-10: ''Сделаем, как в Венгрии!'' - довольно распространенной фразой становится...
Дмитрий Волчек: Это только одна глава большой книги ''Радиовещание времен холодной войны'', большого сборника документов и материалов. Ваше общее впечатление от этого собрания?
Владимир Тольц: С одной стороны, замысел был, на мой взгляд. очень хороший, перспективный, и он не утратил своей актуальности. Всем ясно тогда было, ясно сейчас, ясно, думаю, будет и многим потом, что международное радиовещание сыграло очень важную роль в истории Холодной войны. Это было одно из самых действенных и одно из самых недорогих по затратам оружие. Вместе с тем, по-настоящему его историю (к тому моменту, когда состоялась эта конференция, шесть лет назад) еще никто не стал изучать.
Честно говоря, и сейчас тоже его изучение находится в весьма зачаточном виде. Этим занимаются, как правило, отставники тех же ведомств. На самом деле, это неверно и невозможно. Получается то, к чему нас призывал Алексей Максимович Горький: ''история фабрик и заводов'', которую пишут рабочие этих же заводов. Нет, историю должны писать историки, имеющие дистанцию с объектом изучения. А пока это происходит все на уровне переслушивания старых радиопередач, писания мемуаров о том, как все было замечательно и того лучше.
Что сделано тогда было, это то, что, в результате подготовки к этой конференции, мы выявили колоссальные комплексы документов, связанных с радиовещанием во всех странах. Но это - первый шаг только, я думаю, что исследования будут продолжены.
