Ирина Лагунина: В конце минувшего года мы говорили о том, что – по итогам опросов – сербы подтверждают свое место в числе самых пессимистичных наций. Пессимизм в 2010 году вызывала в основном экономическая ситуация – массовая безработица, отсутствие реальной программы выхода из кризиса. Как начинается для страны год 2011-й? Рассказывает Айя Куге.
Айя Куге: Граждане Сербии 2011 год начали без большого оптимизма. Даже напротив: результаты очередного социологического опроса влиятельного агентства Гэллап показали, что сербы на четвёртом месте по пессимизму в мире. Опрос традиционно проводится в конце года по всему миру и касается, в основном, социально-экономических ожиданий в новом году – будет ли он лучше или хуже предыдущего. Депрессивные настроения сербов социологические исследования выявляют уже несколько лет подряд. Местные специалисты предпочитают объяснять этот факт несбывшимися ожиданиями. Ровно 10 лет назад, когда демократы сменили в стране авторитарный режим Слободана Милошевича, люди ожидали от новых властей, что те будут прилагать все усилия, чтобы открыть дверь к "светлому будущему". Но этого не случилось, и теперь нередко можно услышать от сербов, что они презирают своих политиков.
Наш собеседник – директор крупнейшего на Балканах агентства по исследованию общественного мнения "Ипсо - Стратеджик маркетинг" Срджан Богосавлевич.
Срджан Богосавлевич: Доверие граждан Сербии к политикам крайне низкое, намного ниже, чем граждан соседних государств к своим политическим лидерам, ниже, чем в Черногории, Македонии, Хорватии. У нас лишь несколько политиков получили больше положительных, чем отрицательных оценок – их число не больше пяти в минувшем году. Кроме того, разница между положительным и отрицательным отношением лишь несколько процентов. То есть если из положительных оценок вычесть отрицательные, то лишь пара политиков останутся выше нуля. Опросы обычно выявляют, что это президент Сербии Тадич и порой ещё кто-то из ведущих правящих в стране лидеров. Но на самом деле их рейтинг в целом низкий и постоянно снижается.
Айя Куге: А как опрошенные вами люди оценивают институты власти?
Срджан Богосавлевич: Самые низкие оценки даются именно демократическим институтам власти, причем тем, которые должны составлять опору демократического государства - парламенту и правительству. Число граждан, которые дают хорошие оценки, значительно меньше, тех, кто проголосовал на выборах за правящую партию. Это немного странно, но такую тенденцию мы выявляем постоянно. Намного больше граждане доверяют институтам, за которыми стоит сила, то есть полиции, армии и президенту страны. Вслед за ними – церковь. Я считаю, что это связанно с проблемой изначального образования государства. Сербия является просто каким-то остатком Югославии – все республики бывшей Югославии боролись за то, чтобы приобрести независимость, кроме Сербии. А теперь получилось так, что лишь у одной Сербии нет дня обретения независимости. Большинство наших граждан даже не знают дату основания нашего государства, или – в какой очередности расположены цвета нашего красно-сине-белого флага. Так получилось, что многие из нас, сербов, растерялись и не знали, на чём теперь строить свою национальную идентичность. Часто можно услышать: правда, мы не знаем ни где границы нашего государства, ни является ли ещё Косово частью Сербии... Но Сербская православная церковь – это то, что нас объединяет, и поэтому мы отождествляем себя с ней и доверяем ей.
Айя Куге: А насколько граждане Сербии интересуются тем, что происходит во внешнем мире, следят ли они за внешней политикой страны?
Срджан Богосавлевич: Очень мало. Многих их них вообще не интересует внешний мир, то, что происходит за порогом. Это страшно, но объяснимо. Если учесть, что в прошлом, в 90-х годах, мы пережили 10 лет ужаса, изоляцию, санкции, а потом появились большие надежды, разрушенные убийством премьер-министра Зорана Джинджича, то тогда можно понять всю нашу растерянность. Последовали глубокие перемены на политической сцене, каких никто не ожидал. Поэтому люди концентрировали внимание на том, что страна достигнет во внутреннем плане, – а внешний мир нас не занимал. Мое агентство много раз проводило исследование общественного мнения в Сербии, когда в мире происходили большие политические потрясения, и оказалось, что наших опрошенных это ничуть не интересует.
Айя Куге: Кстати, до недавнего времени складывалось впечатление, что внешняя политика Сербии очень активная – министр иностранных дел Вук Еремич в минувшем году ежемесячно разъезжал по далёким странам – пытаясь, в первую очередь, наладить отношения с так называемым "третьим миром", с Движением неприсоединения, которое раньше возглавлял югославский коммунистический лидер Иосип Броз Тито.
Срджан Богосавлевич: За внешней политикой Сербии её граждане в подавляющем большинстве вообще не следят. А министр иностранных дел ассоциируется в основном с Косово. Ведь кажется, что лишь он занимается проблемой Косово. Кстати, согласно конституции Сербии, Косово относится к внутренним, а не к внешнеполитическим проблемам. Так что тот факт, что эта область находится в центре внимания министра иностранных дел, можно истолковать как будто мы признали независимость Косово!
Правда, несколько больше сербов интересует то, что происходит в регионе. Однако нас не интересует наша позиция в ООН – нет! Еще интересует наше сближение в Европейским союзом, но это даже не внешнеполитическая тема. Опросы выявили, что граждане имеют довольно-таки ясное отношение к Америке и к России. Америку они не любят, а России доверяют, однако ожидания от неё у сербов небольшие. Если упростить: доверие к Америке низкое - на том же уровне, как доверие к нашему правительству, а отношение к России по рейтингу, как к нашим силовым институтам – армии и полиции.
Айя Куге: Мы беседовали с директором белградского агентства "Ипсо - Стратеджик маркетинг" Срджаном Богосавлевичем.
А вот как истолковывает настроения в сербском обществе депутат парламента Сербии, лидер оппозиционного социал-демократического союза, профессор психологии Жарко Корач. Согласно его оценкам, минувший год в стране определялся двумя важными процессами. Негативным: ни власти, ни ведущие оппозиционные партии не предложили никакой серьезной программы выхода их кризиса. А положительно по мнению профессора Корача то, что Сербия начинает менять свою внешнюю политику, уделяя больше внимания налаживанию отношений с соседями и сближению с Европейским союзом.
Жарко Корач: В нашу внешнюю политику вернулась определённая мера разумности, как по отношению к Европе и Западу, так и по отношению к региону. Но с другой стороны, ненависть граждан Сербии к внешнему миру, особенно к Западу, все ещё присутствует. В этом проявляется тяжёлое разочарование общества из-за проигранных войн, ошибочной политики и экономического кризиса. Всё это порой сопровождает ненависть к Америке. Страшно, что старая ненависть 90-х годов, вызванная бомбардировками НАТО, не прошла, она лишь скрылась глубоко в душе, где ее не видно. Порой достаточно лишь слегка прижать спусковой крючок, и она проявляется. Трудно будет всем, кто когда-либо придет во власть в Сербии, справиться с присущим обществу отсутствием толерантности и вот этой ненавистью.
Айя Куге: А какие самые положительные тенденции в Сербии вы наблюдали в минувшем году?
Жарко Корач: Нет сомнений, что в течение минувшего года произошли и хорошие перемены. Были отменены визы в Европу, люди начали свободно путешествовать. Отношения в регионе расслабились, особенно между Сербией и Хорватией. В 2010 были приняты важные шаги к сближении с Европейским союзом, в том числе изменения в области законодательства. И это хорошо.
Есть и еще один любопытная и положительная тенденция. Заметно, что люди в Сербии вообще потеряли какой бы то ни было интерес к политике. Мы присутствуем при одном грандиозном процессе демистификации политики. Раньше политика "съедала" наши жизни. А теперь я замечаю, что люди у нас уже не хотят говорить о политике, о крупных национальных темах. Разговоры про политику теперь опустились на уровень зарплат, рабочих мест и глупости властей. Политика, таким образом, вернулась тот на уровень, на котором и должна быть в нормальных условиях и в нормальных государствах. А это - один их больших шагов к политической нормализации в Сербии.
Айя Куге: Но объективная ситуация в стране не обнадёживает – и без того низкий уровень жизни ещё больше снижается, растет безработица, люди, кажется, перестали верить, что новый год принесёт изменения к лучшему.
Жарко Корач: В новом году оптимизм у нас люди смогут найти лишь в личной жизни, в том, что кто-то предпримет что-то положительное, сделает счастливым своего приятеля или соседа. Я как психолог скажу, что в нашем обществе, в том, что происходит вокруг нас, мы вряд ли найдем много поводов для оптимизма. Однако у нас, как и у всех людей на планете, есть много источников для оптимизма и счастья – это счастье в личной жизни, с друзьями и в семье. Счастье обретается во внутреннем, интимном мире - вопреки тому, что внешний мир обещает не много хорошего.
Айя Куге: Это было мнение депутата парламента Сербии от оппозиционного социал-демократического союза, психолога Жарко Корача.
Айя Куге: Граждане Сербии 2011 год начали без большого оптимизма. Даже напротив: результаты очередного социологического опроса влиятельного агентства Гэллап показали, что сербы на четвёртом месте по пессимизму в мире. Опрос традиционно проводится в конце года по всему миру и касается, в основном, социально-экономических ожиданий в новом году – будет ли он лучше или хуже предыдущего. Депрессивные настроения сербов социологические исследования выявляют уже несколько лет подряд. Местные специалисты предпочитают объяснять этот факт несбывшимися ожиданиями. Ровно 10 лет назад, когда демократы сменили в стране авторитарный режим Слободана Милошевича, люди ожидали от новых властей, что те будут прилагать все усилия, чтобы открыть дверь к "светлому будущему". Но этого не случилось, и теперь нередко можно услышать от сербов, что они презирают своих политиков.
Наш собеседник – директор крупнейшего на Балканах агентства по исследованию общественного мнения "Ипсо - Стратеджик маркетинг" Срджан Богосавлевич.
Срджан Богосавлевич: Доверие граждан Сербии к политикам крайне низкое, намного ниже, чем граждан соседних государств к своим политическим лидерам, ниже, чем в Черногории, Македонии, Хорватии. У нас лишь несколько политиков получили больше положительных, чем отрицательных оценок – их число не больше пяти в минувшем году. Кроме того, разница между положительным и отрицательным отношением лишь несколько процентов. То есть если из положительных оценок вычесть отрицательные, то лишь пара политиков останутся выше нуля. Опросы обычно выявляют, что это президент Сербии Тадич и порой ещё кто-то из ведущих правящих в стране лидеров. Но на самом деле их рейтинг в целом низкий и постоянно снижается.
Айя Куге: А как опрошенные вами люди оценивают институты власти?
Срджан Богосавлевич: Самые низкие оценки даются именно демократическим институтам власти, причем тем, которые должны составлять опору демократического государства - парламенту и правительству. Число граждан, которые дают хорошие оценки, значительно меньше, тех, кто проголосовал на выборах за правящую партию. Это немного странно, но такую тенденцию мы выявляем постоянно. Намного больше граждане доверяют институтам, за которыми стоит сила, то есть полиции, армии и президенту страны. Вслед за ними – церковь. Я считаю, что это связанно с проблемой изначального образования государства. Сербия является просто каким-то остатком Югославии – все республики бывшей Югославии боролись за то, чтобы приобрести независимость, кроме Сербии. А теперь получилось так, что лишь у одной Сербии нет дня обретения независимости. Большинство наших граждан даже не знают дату основания нашего государства, или – в какой очередности расположены цвета нашего красно-сине-белого флага. Так получилось, что многие из нас, сербов, растерялись и не знали, на чём теперь строить свою национальную идентичность. Часто можно услышать: правда, мы не знаем ни где границы нашего государства, ни является ли ещё Косово частью Сербии... Но Сербская православная церковь – это то, что нас объединяет, и поэтому мы отождествляем себя с ней и доверяем ей.
Айя Куге: А насколько граждане Сербии интересуются тем, что происходит во внешнем мире, следят ли они за внешней политикой страны?
Срджан Богосавлевич: Очень мало. Многих их них вообще не интересует внешний мир, то, что происходит за порогом. Это страшно, но объяснимо. Если учесть, что в прошлом, в 90-х годах, мы пережили 10 лет ужаса, изоляцию, санкции, а потом появились большие надежды, разрушенные убийством премьер-министра Зорана Джинджича, то тогда можно понять всю нашу растерянность. Последовали глубокие перемены на политической сцене, каких никто не ожидал. Поэтому люди концентрировали внимание на том, что страна достигнет во внутреннем плане, – а внешний мир нас не занимал. Мое агентство много раз проводило исследование общественного мнения в Сербии, когда в мире происходили большие политические потрясения, и оказалось, что наших опрошенных это ничуть не интересует.
Айя Куге: Кстати, до недавнего времени складывалось впечатление, что внешняя политика Сербии очень активная – министр иностранных дел Вук Еремич в минувшем году ежемесячно разъезжал по далёким странам – пытаясь, в первую очередь, наладить отношения с так называемым "третьим миром", с Движением неприсоединения, которое раньше возглавлял югославский коммунистический лидер Иосип Броз Тито.
Срджан Богосавлевич: За внешней политикой Сербии её граждане в подавляющем большинстве вообще не следят. А министр иностранных дел ассоциируется в основном с Косово. Ведь кажется, что лишь он занимается проблемой Косово. Кстати, согласно конституции Сербии, Косово относится к внутренним, а не к внешнеполитическим проблемам. Так что тот факт, что эта область находится в центре внимания министра иностранных дел, можно истолковать как будто мы признали независимость Косово!
Правда, несколько больше сербов интересует то, что происходит в регионе. Однако нас не интересует наша позиция в ООН – нет! Еще интересует наше сближение в Европейским союзом, но это даже не внешнеполитическая тема. Опросы выявили, что граждане имеют довольно-таки ясное отношение к Америке и к России. Америку они не любят, а России доверяют, однако ожидания от неё у сербов небольшие. Если упростить: доверие к Америке низкое - на том же уровне, как доверие к нашему правительству, а отношение к России по рейтингу, как к нашим силовым институтам – армии и полиции.
Айя Куге: Мы беседовали с директором белградского агентства "Ипсо - Стратеджик маркетинг" Срджаном Богосавлевичем.
А вот как истолковывает настроения в сербском обществе депутат парламента Сербии, лидер оппозиционного социал-демократического союза, профессор психологии Жарко Корач. Согласно его оценкам, минувший год в стране определялся двумя важными процессами. Негативным: ни власти, ни ведущие оппозиционные партии не предложили никакой серьезной программы выхода их кризиса. А положительно по мнению профессора Корача то, что Сербия начинает менять свою внешнюю политику, уделяя больше внимания налаживанию отношений с соседями и сближению с Европейским союзом.
Жарко Корач: В нашу внешнюю политику вернулась определённая мера разумности, как по отношению к Европе и Западу, так и по отношению к региону. Но с другой стороны, ненависть граждан Сербии к внешнему миру, особенно к Западу, все ещё присутствует. В этом проявляется тяжёлое разочарование общества из-за проигранных войн, ошибочной политики и экономического кризиса. Всё это порой сопровождает ненависть к Америке. Страшно, что старая ненависть 90-х годов, вызванная бомбардировками НАТО, не прошла, она лишь скрылась глубоко в душе, где ее не видно. Порой достаточно лишь слегка прижать спусковой крючок, и она проявляется. Трудно будет всем, кто когда-либо придет во власть в Сербии, справиться с присущим обществу отсутствием толерантности и вот этой ненавистью.
Айя Куге: А какие самые положительные тенденции в Сербии вы наблюдали в минувшем году?
Жарко Корач: Нет сомнений, что в течение минувшего года произошли и хорошие перемены. Были отменены визы в Европу, люди начали свободно путешествовать. Отношения в регионе расслабились, особенно между Сербией и Хорватией. В 2010 были приняты важные шаги к сближении с Европейским союзом, в том числе изменения в области законодательства. И это хорошо.
Есть и еще один любопытная и положительная тенденция. Заметно, что люди в Сербии вообще потеряли какой бы то ни было интерес к политике. Мы присутствуем при одном грандиозном процессе демистификации политики. Раньше политика "съедала" наши жизни. А теперь я замечаю, что люди у нас уже не хотят говорить о политике, о крупных национальных темах. Разговоры про политику теперь опустились на уровень зарплат, рабочих мест и глупости властей. Политика, таким образом, вернулась тот на уровень, на котором и должна быть в нормальных условиях и в нормальных государствах. А это - один их больших шагов к политической нормализации в Сербии.
Айя Куге: Но объективная ситуация в стране не обнадёживает – и без того низкий уровень жизни ещё больше снижается, растет безработица, люди, кажется, перестали верить, что новый год принесёт изменения к лучшему.
Жарко Корач: В новом году оптимизм у нас люди смогут найти лишь в личной жизни, в том, что кто-то предпримет что-то положительное, сделает счастливым своего приятеля или соседа. Я как психолог скажу, что в нашем обществе, в том, что происходит вокруг нас, мы вряд ли найдем много поводов для оптимизма. Однако у нас, как и у всех людей на планете, есть много источников для оптимизма и счастья – это счастье в личной жизни, с друзьями и в семье. Счастье обретается во внутреннем, интимном мире - вопреки тому, что внешний мир обещает не много хорошего.
Айя Куге: Это было мнение депутата парламента Сербии от оппозиционного социал-демократического союза, психолога Жарко Корача.
