Каждая книга для кого-нибудь обидна. Знаю по собственному опыту. Но дело здесь не в книге, а в зрелости читателя. Вот почему мне стало обидно за Марка Твена. В Америке вдруг решили пойти по нашему проторенному пути: если в двух самых известных его произведениях, "Приключениях Тома Сойера" и особенно в "Приключениях Гекльберри Финна", есть неприлично звучащие для черного населения слова, значит, их надо заменить на что-то нейтральное, например, на слово "раб".

На первый взгляд, в этом нет ничего крамольного. Времена поменялись – американцы стали предельно политически корректными. Это вошло в кровь нации. А юмор Твена – национальное достояние. К тому же, книги Твена рекомендуют читать школьникам, а они – незрелые читатели. К логике заменителей неприличных слов можно прислушаться. Они хотят сохранить Твена для американских детей и при этом несколько "кастрировать" его, чтобы к детям не прилипли расистские ярлыки.

Жаль, однако, что американцы не поинтересовались нашим опытом. У нас тексты книг подвергались самым жестоким и нелепым гонениям – во имя спасения нашей родины и наших душ. Это общеизвестно. Но никто не подсчитал, какой глобальный урон был нанесен по русской культуре цензурными ножницами. Получается, что при правке текста возникает специальная моральная институция, которая лучше самого писателя знает, что делать с его текстами. Случай с Твеном в свободной стране может стать призывом к общемировому пересмотру мировой классики. А там такое понаписано!

Пушкин, к примеру, в одной только сказке о попе и работнике его Балде обидел и священников, и рабочий класс. Не переделать ли эту сказку, которую мы читаем и детям, таким образом, чтобы попа переименовать в священнослужителя, а Балду – в Илью Муромца? Разве она от этого не станет благороднее? Может быть, мы только потому и не переписали пушкинскую сказку, что у нас до сих пор нет единого мнения по поводу политической корректности, а обидные прозвища, как и бытовой расизм, в наших краях все равно что хроническая простуда? Или вовсе наоборот: может быть, начитавшись сказок и прочих книг, мы и заболели этой хронической простудой?

Легкого решения здесь не найти. Разве что вспомнить Фамусова с его идеей "забрать все книги бы да сжечь". Но они и так, без аутодафе, постепенно растворяются в воздухе, теряя тиражи и читателей. Я не думаю, что Марк Твен был бы в восторге от "школьной" цензуры. Так что лучше ориентироваться на него. А американские дети? Им надо просто сделать одно дополнительное усилие: понять, что раньше в отношениях белых и черных было по-другому и порадоваться, что прошлого больше нет.