Анна Качкаева: Мы сегодня подводим итоги празднично-рождественских дней на телевидении. Если судить по новостям, радостей в новом году не много. Авиакатастрофы, ледовые торосы, стрельба, вандалы, узники совести – с них начался этот год. Правда, была еще победа молодежной сборной. В общем, о чем по телевидению сообщали, и что нас, может быть, удивило, о чем не сообщали, и нас тоже удивило, что нас развлекло и что утешило, мы и поговорим. Как телевидение скрасило 10 дней новогодне-рождественских.
Мои коллеги Александр Мельман и Юрий Богомолов со мной сегодня в студии.
Судя по тому, что мы уже успели поспорить по поводу победы нашей молодежной сборной, это и было одно из самых ярких событий этой десятидневки – хоккей. Об этом мы еще поговорим, а я начну с даты, чтобы вернуть нас к такой ретроспективе телевизионной. Традиции праздновать у телевизора в этом году исполнилось 40 лет. Потому что 40 лет назад Леонид Ильич Брежнев обратился к советскому народу по телевизору, а потом пробили куранты. И ритуал состоялся. В этом смысле вполне символическая история. Я лично попробовала встретить Новый год по-новому – у двух экранов, у телевизионного и у компьютерного, и могу точно сказать, что когда сидишь за столом с друзьями, то никакой разницы – "Оливье-шоу" на Первом или Земфира на "Дожде" – в общем, нет. Это с точки зрения восприятия. Кстати, если говорить о телевидении, то на "Домашнем" в эти рождественские дни были такие не гламурные персонажи, люди из поколения 40-летних, и они вспоминали, как встречали Новый год в 70-е, 80-е и в 90-е. Так вот, помимо всех милых ассоциаций, главное ощущение – что вся история страны и праздников вертится вокруг телевидения. Потому что все они, в общем, были по поводу того, как начинались эти новые годы, с разных генсеков и разных первых лиц, и потом что там внутри было, от "Кабачка "13 стульев"" до песен и шуток, которые как-то транспонировались на новогодние столы и на новогоднее настроение. Потом я смотрела всякое разное на разных каналах, найти можно было, действительно, на любой вкус, если есть возможности, и если бы вы этого захотели. Вот, например, канал в канале "Наука 2.0", который нам в этом году обещают уже как полноценный канал, очень, кстати, любопытный, там были очень внятные истории и разговоры с византологами, китаистами, потрясающие циклы передач о разных сферах деятельности, культуры и науки, например, почти детектив – как реставрируют картины. И еще несколько, может быть, удививших меня вещей, которые коллеги, может быть, не заметили. История благотворительности и экологии. Вот это вот рождественское благостное настроение, видимо, решили поддержать двумя концертами: в пользу больных детей – это там, где были все мировые звезды кино, и где пел премьер, и в пользу тигров – там премьер не пел. А в "Вестях 24" показали фильм о том, как премьер летал к белым медведям. И я, в общем, понимаю девочку-ведущую, она сидела на крылечке с Владимиром Владимировичем и оглядывала потрясающие, очень хорошо снятые просторы и говорила: "Вы любите Россию? И я ее люблю", - отвечала сама себе же. Туризм надо развивать – констатировали они с Владимиром Владимировичем, о чем с ними никто не спорит. Во всяком случае, канал "Моя планета", откуда этот фильм перекочевал на "Вести 24", это способствует.
Вот очень коротко, о чем я хотела вам сказать и нашим слушателям. Может быть, они что-то тоже удивительное увидели, на чем-то остановили свое внимание. Юра, а какие у вас впечатления?
Юрий Богомолов: Я едва начал смотреть "Оливье-шоу", как там услышал то, что меня освободило от необходимости обозревать то, что будет, а именно – пародию на песню Юрия Антонова "Пойду по Абрикосовой, сверну на Виноградную…" с новыми словами. Исполнитель решил пойти на Первый канал и достаточно самокритично сообщил о том, что там очень весело, все поют, танцуют, кушают, приколы от Урганта, все ржут, и не все понимают, в связи с чем ржут, и еще канал "Россия" – там любимый герой Первого канала – это Максим Галкин с заводным Басковым, и шутки у них, как дедушка, с седою бородой, сверну на НТВ, а там вместо Деда Мороза – Глухарев, и злое и недоброе сказано о канале "Культура", что это на сладкое, для баб и для детей. И вот такое резюме, как эпиграф и в то же время как итог некий, он и подтвердился всем ходом первой брачной ночи с новым годом.
Анна Качкаева: А у вас, Саша?
Александр Мельман: Я думаю, что все-таки самое обидное они пропели в адрес канала "Россия", в адрес юмора прежде всего канала "Россия". Другое дело, что сам Первый канал в этот год, по-моему, ничего интересного не показал.
Юрий Богомолов: Я думаю, они точно пропели. Чем кумушек считать, трудиться…
Александр Мельман: Вот именно. То есть это уже становится неким общим местом, когда они постоянно говорят о том, какой допотопный юмор на канале "Россия", и когда это постоянно повторяется, это уже выглядит некой пошлостью. А сами они в Новый год ничего особенного не показали, ничего креативного, ничего уровня "Первый скорый", который был несколько лет назад.
Анна Качкаева: Вообще, удивительно, есть ощущение, что телевизор совсем перестал заботиться, как обычно начальники говорят, о чем-то ярком, репутационном, чтобы говорили, чтобы спорили. Все!
Юрий Богомолов: Я тоже думал об этом и думаю, что здесь проблема… Действительно, все вспоминают, то ли дело в советское время – к Новому году создавался какой-то новый фильм Марка Захарова и так далее.
Анна Качкаева: Так еще совсем недавно и здесь создавали и шоу, и какую-то кинопремьеру.
Александр Мельман: Это было тоже нечасто.
Юрий Богомолов: И по инерции. А там эта идея была связана с тем, что жили мы в запертом пространстве, и на Новый год можно было позволить. Так же как в какие-то православные праздники можно было позволить "Ритмы зарубежной эстрады", чтобы отвлечь.
Анна Качкаева: А теперь наоборот.
Юрий Богомолов: Теперь наоборот, естественно. А сейчас все новогодние шоу – это такое прикладное, как закуска и выпивка на фуршете.
Александр Мельман: Понятно, это фон, и это нормально, с одной стороны. Но вот так приложиться идеями, как это было, например, с "Первым скорым", парфеновскими "Старыми песнями о главном", больше ничего такого нет. Да, в советские времена были вот эти фильмы Марка Захарова, но и здесь они, когда готовили вот эти мюзиклы, они были иногда более-менее неплохие. Сейчас, если говорить о мюзикле "Морозко" на канале "Россия"... лучше об этом не говорить. На Первом канале не было и этого. Дали нам фон, сами уехали отдыхать, и я уже благодарил и еще раз благодарю, потому что можно было почитать. И когда мы встречались последний раз, я загадал, что хотел бы посмотреть старые футбольные матчи, и действительно, я сначала от всего этого "Оливье" переключил на Паваротти, Доминго и Каррераса, и это был просто глоток свежего воздуха на канале "Культура", а потом уже переключил и увидел в компании, светлой памяти, Владимира Никитовича Маслаченко, он комментировал матчи – 1988 года, финал Олимпийских игр и так далее. И я все это ночью смотрел и получил удовольствие. То есть то, что я хотел, то я и получил.
Юрий Богомолов: Саша, а что вы читали ночью?
Александр Мельман: Нет, читал я уже потом, в течение 10 дней. Я читал Быкова о Пастернаке.
Анна Качкаева: Я думаю, что удовольствие не проводить все это время у телевизора, оно становится таким смикшированным, и телевизор это тоже понимает. Я позвонила нашей с вами коллеге Арине Бородиной, потому что она отработала свои праздничные дни и ненадолго уехала, посмотрела ли она рейтинги, и она сказала: "Ничего выдающегося".
Александр Мельман: Да, на уровне 20-25 процентов.
Анна Качкаева: Что было и в предыдущий Новый год. То есть понятно, что нет этого всплеска новогоднего, никто не держит этого зрителя железно у экрана. О том, что было в новостном контексте, давайте поговорим. Мы привыкли, что у нас то газ, то труба, то еще что-то такое. Ну, тут был финал малоприятный, который в телевизоре обозначили, - приговор Ходорковскому. Под Новый год посадили всех оппозиционеров, которых теперь уже признали узниками совести, про что, конечно, телевизор большой не рассказывал. Хотя бегущая строка в рождественские дни на "Вестях 24" сообщала: Немцов будет подавать в суд, не будет подавать в суд… это вот на фоне некого праздника. С это бегущей строкой вообще происходит удивительные вещи, она такой контрапункт драматургический создает. Выступает, например, патриарх Кирилл – и бежит строка о курсе доллара и биржевых новостях. Ощущение странноватости такой некоторой.
Юрий Богомолов: Ну, это так жизнь монтирует.
Анна Качкаева: Да, жизнь монтирует, конечно. Вот давайте поговорим о новостях. У меня было такое странное ощущение, что нам торосами и льдами хотели перебить бесконечные разговоры об отключенных домах от электричества. У вас не создалось такое ощущение? Нам нужна была какая-то драма визуальная.
Юрий Богомолов: Вообще, действительно, телевидение в эти дни ищет какие-то сюжеты, более-менее увлекательные, драматические, иногда жутко растягивая незначительные сюжеты. По 10 минут я смотрю какой-нибудь сюжет, я уже не помню, про что, и я сижу и раздражаюсь. Хочется узнать, а что-то было еще или не было. Это правда. Но я не склонен так уж думать, что чем-то хотели заслонить. Так получилось от не очень удачной ли хорошей новостийной насыщенности того или иного дня.
Александр Мельман: Меня вообще очень напрягло начало этого года с точки зрения убогости информационной ленты, о которой говорил наш президент на встрече с тремя теленачальниками, как бы пенял им на то, что вот это есть несовпадение. И вот, пожалуйста – мы видим, что 30-го газеты не выходили, телевидение работало, но на больших каналах не было ничего сообщено о приговоре Ходорковскому.
Анна Качкаева: Нет, они в новостях сообщили.
Александр Мельман: Ну, как, они это дали просто…
Анна Качкаева: Как о факте, да.
Александр Мельман: Это прошло как-то совершенно незаметно. А потом пошли вот эти аресты 31-го числа. И здесь я просто хотел бы понять, что нас ждет с точки зрения информации в 2011 году, в первом выборном году. Потому что, с одной стороны, президент говорит о том, что нужно, чтобы было совпадение информационное, фактологическое, этого не происходит, и при этом мы видим, и это нормально, что там случилось с приговором Ходорковскому – многие понимают, что этот беспредел уже начался. То, что случилось с людьми, которые были на разрешенном митинге, и которых потом взяли непонятно за то, и мы это проглатываем, и это не дается как информация, и мы понимаем, что власть нам говорит: мы видим корень зла в этих людях и будем их прессовать по полной программе, мы будем защищать себя, государство. И что даст нам информационная лента в этом году – я уже не очень понимаю. Это будет вот такой новый пресс, новая цензура?
Анна Качкаева: А я вам скажу, что даст. Вот для меня два благотворительных концерта, на которые мало кто обратил внимание, - это ответ на этот вопрос. Владимир Владимирович с детьми, в окружении звезд. Как это было показано – я даже не буду обсуждать. С точки зрения телевидения это все было абсолютное дурновкусие. И Владимир Владимирович прав был, когда говорил, что лучше бы ему не петь на миллионы, спел он дурно! И было непонятно, то ли это праздник для того, чтобы помочь больным детям, разным детям, причем там было и онкологическое лекарство… В общем, ни цели, ни смысла так до конца было и не выявлено. Но зато вся вторая часть, по сути дела, была чествованием его. Ему один из всемирно известных музыкантов спел "Май Вей" Синатры, практически поклонился в пояс. Потом, значит, аплодировали стоя, когда он спел. Потом на следующий день – благотворительный концерт в пользу уссурийских тигров, где Владимир Владимирович присутствовал среди политического и международного бомонда, но не пел уже. На мой взгляд, нащупывается какое-то новое лицо международного деятеля.
Александр Мельман: Аня, то что вы описали, это некие такие пастельные тона. А я говорю о неком жестком информационном пространстве, цензурном уже. Я это могу уже предугадать. Потому что нам показали… Другое дело, что политика, которую они замутили, извините за выражение, в 2011 году, она не впрямую коррелируется с телевизионным информационным полем, которое они будут транслировать.
Анна Качкаева: Я думаю, что не будет коррелироваться.
Александр Мельман: Хочется понять вот эту связь. Если они сделают вид, что ничего не произошло, ну, да, посидел человек 15 суток, тот – 10, тот – 5, и мы будем продолжать то же, что было, на таком среднем уровне, не по-медведевски, не по-путински, а как-то немножко покажем, немножко не дадим. Или это будет уже совершенно что-то новое. И тогда – в каком плане? То есть, с одной стороны, слова президента останутся только словами и пожеланиями благими, это была просто такая игра на публику, между Путиным и Медведевым расписанная?
Анна Качкаева: По-моему, последние пара недель это все показали.
Александр Мельман: Или это будет такое уже новое жесткое пространство, когда они захотят взять вот это информационное поле уже под четкий, ясный контроль, никому его уже не отдавая.
Юрий Богомолов: Вот я так скажу. Саша говорит, что хочется угадать, что там будет, а что угадывать? Что будет, то и будет. А что сегодня есть и что бросается в глаза? Совершенно очевидно, что тренд патриотизма, такого крикливого, внешнего и так далее, он приобрел совершенно гомерические формы. Вот в связи как раз с победой наших молодых хоккеистов. Мы смотрели матч, и мы слышали комментарий, а потом еще в блогах, на форумах посыпалось: русский характер, русские молодые люди, это вот они, вдохновленные Манежной площадью, поднялись и доказали всем… Вот этот патриотизм, который прибрел дурной характер, кстати, это уже и в телевизоре было видно – дурно пел там Путин, но дурно пели и эти ребята свой гимн, дурными голосами совершенно. Понимаете, патриотизм стал товаром, и шоу-бизнес его стремительно огламуривает и опошляет. И Киркоров, который сначала у Текменева спел "С чего начинается родина" – так фальши во, не по нотам, но по чувствам, затем вот эта программа Малахова с Чапмен, где они хором пели все ту же песенку. И Малахов-то вроде бы решил приподнять героическую деятельность Чапмен, которая, кстати, отреклась от нее, если кто видел, она сказала: "Я не могу подтвердить, что я была шпионкой. Я занималась бизнесом за границей". И все сделали вид, что, ну, да, бизнес – это ваша легенда нелегальная. Но понимаете, фальшь лезет. И, кстати, пародия на "Семнадцать мгновений весны", она очень хорошо обнаружила фальшь и, кстати, "Семнадцати мгновений весны", и самой Чапмен, которая там присутствовала.
Александр Мельман: Ну, это ваше видение фильма.
Анна Качкаева: Вообще, я должна сказать, что у нас не будет умного разговора и будет то, о чем вы сказали, Саша, такое болтание на весах, чтобы никого не раздражать, потому что очень тихо закрыли всю историю Пятого. Все, прекращены все контракты со всеми программами, о которых мы весь год говорили, от Сорокиной и Маслова до "Суда истории".
Александр Мельман: Они скажут, что это бизнес и ничего личного.
Анна Качкаева: Да, безусловно. Вот тему патриотизма затронул Богомолов, а Мельман готов оппонировать.
Александр Мельман: Ну, я с одной стороны, соглашусь с Юрием Александровичем, потому что патриотизм – это последнее, что им осталось. Не хочу повторять эту фразу, они – власть. А власти осталось эту тему разрабатывать, и больше ничего. Вопрос - как?
Анна Качкаева: Вот опять благотворительность, тигры и медведи на пространствах Арктики – это ведь тоже патриотизм, это тоже про страну.
Александр Мельман: Вы, Аня, с самого начала правильно сказали, что прежде всего это было "это все о нем", а потом о патриотизме. То есть это то, что мы уже видели в течение 10 лет, когда все вертится вокруг…
Анна Качкаева: Я думаю, что этот контекст появляется.
Юрий Богомолов: Патриотизм как рейтинговый товар.
Анна Качкаева: Его раздвигают до ощущения не просто лидера, а пространства страны.
Александр Мельман: Раздвигают, но отталкиваясь от этого одного человека. И ничего нового в том, что раздвигают, да, соглашусь.
Юрий Богомолов: Появилась рыночная стоимость.
Александр Мельман: Окей, есть патриотизм и патриотизм. Когда вы, Юрий Александрович, говорили о хоккеистах и блогах, то я вам скажу, что блоги бывают разные. Вот вы хотели видеть только то, что видели, и вы читали конкретные блоги. Была куча других блогов, и на соседней радиостанции там были опросы, и 80 процентов осуждали этих хоккеистов. То есть никакого такого ура-патриотизма, что мы русские, что мы можем все, что угодно, - этого не было. И меня, наоборот, покоробило, что так много людей осуждало, хотя это была большая победа. Но речь не об этом, не хочу на этом останавливаться. Согласен с вами по поводу того, что появление Чапмен у Малахова – это действительно раскрутка патриотизма. Вопрос – как? Потому что власть напряглась в связи с Манежной, значит, она будет стараться оседлать этого конька патриотизма, но каким образом? Понятно, что это огромная проблема это внутри идет такой энергетический взрыв людей, которых власть не может контролировать. Она постарается это оседлать, постарается сделать виртуально, но сможет ли это виртуальное пространство оседлать ту живую жизнь, которая где-то в недрах уже чувствуется как такая неуправляемая энергия масса? Насколько это получится? Вот это интересно посмотреть.
Анна Качкаева: Смотрите, если говорить о Рождестве, которое тоже стало неким каноном телевизионным, кто там где стоял… Кстати, странно, что никаких чиновников около Медведева вообще не было, только они с женой.
Александр Мельман: Там привычно было видеть Юрия Михайловича Лужкова, а теперь его не было. И Собянина тоже не было.
Анна Качкаева: Да. И Путин в сельской церкви. Самым человеческим за эти дни выглядел патриарх, который говорил о внятных, спокойных вещах. И между прочим, если говорить о патриотизме, тоже в новостях особенно не рассказывали, но 30-го числа именно РПЦ собирала всех, от "России Молодой" до ДПНИ и фанатов, чтобы разговаривать. Кто-то даже сказал: это был русский разговор. И дальше должен быть какой-то конгресс. С этим все сейчас что-то будут делать, только другое дело, что у телевидения, как мне кажется, опять же нет языка.
Александр Мельман: С моей точки зрения, очень картинка много говорит. Вам, Аня, понравился патриарх, а мне вот так вот, если бы я был такой нормальный обыватель, понравился Путин. Потому что вот в этом вязаном свитере, который ему подарили погорельцы, и показали потом тот сюжет, когда погорельцы подарили, а вот теперь он в этом свитере появляется. Смотрите, как точно, как здорово сделано! Так смотрит нормальный зритель.
Анна Качкаева: Вот слушатель нам пишет: "Увидел очередной пиар новогодний. Если национальный лидер за наш счет спасает от банкротства олигархов, всячески покровительствует денежным мешкам, а в телевизоре перед народом смиренно предстает в домотканом свитере, то это примитивный пиар волка в овечьей шкуре!"
Александр Мельман: А другие скажут, я думаю, совсем другое. Ну, ладно.
Юрий Богомолов: Понимаете, какая штука еще. Патриотизм предполагает не просто чувство гордости, а и чувство сожаления, сострадания. О и сострадание становится товаром, становится такой гламурной оберткой, о чем говорила Аня, вот про эти вечера благотворительные. Вся сегодняшняя проблема телевидения в том, что ничему не веришь. И бог знает, может, что-то там есть искреннее, и что-то настоящее, но все время как бы все оборачивается, переворачивается, когда смотришь с определенного расстояния, - то ли это пиар, то ли это благотворительность реальная, благотворительность как пиар и так далее.
Анна Качкаева: Все это, кстати, наносит вред реальным вещам.
Юрий Богомолов: Конечно. История о том, как богатый человек помог построить церковь и так далее, при этом думаешь: а сколько он украл у своих прихожан?
Анна Качкаева: Или показывают доктора Лизу, которая кормит на Павелецкой годами бомжей, и тут же сообщают, что управа сказала: нечего вам тут маячить, на центральной улице, мы вас куда-нибудь должны в подворотню загнать. Вот это все оборачивается…
Александр Мельман: Я хотел сказать, что вообще политика – это пиар, причем не у нас это началось. Вот когда была трагедия с лодкой "Курск", и Путин был в Крыму и отдыхал, и не поехал, а ему говорили, что надо поехать, а он этого не понимал, потому что был еще такой у него советский багаж. Мы не знаем, о чем он думал, и вот этот его ужасный ответ Ларри Кингу – ладно. Но он мог подумать: ну, что я там буду делать, я там буду мешать. А ему говорят: нет, политика в том, что ты должен там показаться. И после этого он стал показываться. Политика – это всегда связано с пиаром, и благотворительность. Другое дело, когда действительно власть что-то начинает, и мы не верим, не доверяем, потому что это сделано для каких-то политических целей. Но когда я, например, слышу в программе Гордона, как Александр Ф. Скляр, рок-музыкант, говорит: "Ну, что, Чулпан Хаматова тоже хочет пиариться" – это для меня уже… Потому что для меня Чулпан Хаматова, которая занимается благотворительным фондом, и власть, которая занимается этим же, - это совершенно две разные вещи. Хотя, может быть, целеполагание одно.
Анна Качкаева: Причем концерты и спектакли из "Современника" "Подари жизнь" с таким трудом пробивали себе путь в ночной эфир некоторых центральных каналов, я просто это знаю. И вот это смещение акцентов и забалтывание каких-то серьезных вещей – это тоже новогодняя десятидневка обозначила.
Юрий Богомолов: А я еще хочу поговорить о каких-то издержках, о чем, как правило, не думает та же власть. Едва возникает какая-то удача на спортивной арене, на художественной арене и так далее, так всегда начинают грузить эту удачу политическими амбициями, какими-то идеологическими концепциями. А это очень опасно, потому что спорт, в отличие от идеологии и политики, он не очень контролируется велениями высших сил, тут принцип: сегодня ты, а завтра я. Сегодня у нас такой триумф на молодежном первенстве и снова крики о том, что Россия поднимается, она себя почувствовала победителем и так далее, а завтра наша та же молодежная команда так провалится! Так же происходит все время с этим. И вот старая привычка спорт грузить надеждами и обещаниями, она всегда оборачивается довольно резкими падениями. И это нехорошо.
Александр Мельман: И в Советском Союзе спорт, вы знаете, какую идеологическую роль играл. Другое дело, что крыть больше нечем. Это с одной стороны. С другой стороны, продается только то, что хорошо продается. Да, хоккейная победа эта хорошо продается. Сейчас, кстати, мне интересно, а встретятся ли Путин с Медведевым с этими молодыми ребятами после того, как на них написали так эти американские и канадские газеты? Вот они пойдут на поводу этого ура-патриотизма или все-таки скажут: нет, раз они себе это позволили, мы с ними лучше не встретимся. Это мне тоже интересно. Продается хорошо то, что продается. Вот наша бронза на Евро футбольном, хоккейный чемпионат мира, они с ними встречались. Вы говорите о творчестве. Да, если бы Михалков взял "Оскар", как в 1995 году, тогда это можно дальше раскрутить, потому что Михалков входит в эту систему вертикали, это такой громкий человек, которого можно и дальше под власть вот так хорошо подставить. А были у нас отличные победы на кинофестивалях, о которых очень мало говорили. А победы в классической музыке. Кстати, в Советском Союзе людей, которые побеждали на Конкурсе Чайковского или на международных конкурсах, когда они приезжали на поезде из-за границы, их встречал целый вокзал, а сейчас этого нет вообще, потому что это плохо продается. Вот эта классика – зачем это? Вот шоу-бизнес – это да, это отлично, на этом можно сыграть, я согласен.
Анна Качкаева: Роза нам пишет: "Противно, что в связи с этим, кроме дешевого патриотизма, остается ощущение, что русский человек обязательно пьющий. Молодые люди, спортсмены опозорились на весь мир, их вытащили из самолета. Вот это победа путинского режима – полный римейк Советского Союза". Саша с этим не согласен, но не будем эту тему продолжать. "С празднованием Нового года на телевидении все понятно. Чем больше переключал каналы, тем больше складывалось впечатление, что все действие было организовано ими для самих себя, любимых", - Сергей пишет. "От телезрителей товар не получишь, ничего нового от ящика не увидели. А перестановку на Пятом канале как раз заметили. Хоккей так и не появился на открытых каналах, а от стереотипно бескультурного новогоднего телевидения наступила сильнейшая усталость", - пишет нам Александр из Сызрани. "Господин премьер отдыхал в охотничьем хозяйстве Завидово, где еще охотился Брежнев. На Рождество зашел в местную церковь. Неужели я должна умиляться такому демократическому поступку?" – Раиса из Москвы пишет.
Москва, Александр Георгиевич, мы вас слушаем.
Слушатель: Добрый день! У меня три вопроса. Первое, по какой причине Пятый канал вообще появился и кто его создавал? Второе, не кажется ли вам, что и на РЕН ТВ скоро "Новости" с Осокиным и Максимовской тоже прикроются? И третье, не кажется ли вам, что все больше кабельные каналы будут завоевывать умы умных людей, как канал "Дождь" или "Совершенно секретно", и зарубежные каналы?
Анна Качкаева: Начнем с третьего вопроса. На самом деле, это уже очевидно, и те, кто хочет разнообразия и информационного выбора, если у него есть такая возможность, он смотрит те каналы, которые вы назвали, и многие другие. Что касается РЕН, мне кажется, ничего не произойдет, все останется так же.
Юрий Богомолов: Мне тоже так кажется.
Александр Мельман: А можно, я задам риторический вопрос? Я с этого и начал: мне непонятно, что будет в таком случае в этом году. Когда мы видим, как с РЕН ТВ снимается программа "Андрея Макарова "Справедливость", значит, остается Максимовская и Осокин. И можем ли мы это гарантировать?
Анна Качкаева: А невыгодно их убирать.
Александр Мельман: А почему Макарова было выгодно? Это такая репутационная программа. И почему не сказать: вот, господин Ковальчук, который это финансирует, так это видит, это телевидение для умных, гражданственное телевидение? Теперь мы говорим, что Максимовская останется. А почему она должна остаться, если Макарова уже убрали? Может быть, они уже поменяли свое мировоззрение с 2011 года!
Юрий Богомолов: Саша, вы слишком часто ставите себя на место власти.
Александр Мельман: Стараюсь, да. Мне кажется, это полезно.
Юрий Богомолов: Это не полезно, потому что вы со своим видением и представлениями становитесь на ту позицию, где совершенно другое видение и представления. "Справедливость" закрыли, потому что это реально стало воздействовать на общественное мнение, эта программа.
Александр Мельман: Вы думаете? Какой рейтинг у РЕНа и у программы "Справедливость"?
Юрий Богомолов: Это не важно, какой рейтинг. Она стала действительно вмешиваться в жизнь. А Максимовская информирует.
Александр Мельман: Только лишь? Там есть такие сюжеты, которые далеко не только информируют. Она показывают все повестку дня! У нее очень маленький зазор между интернетом и телевидением.
Юрий Богомолов: Ее повестка дня и воздействие на определенные министерства и на определенные отрасли нашей жизни…
Анна Качкаева: Показываем реального безобразия и иногда просто не лиц, а мурла этих вот людей, которые называют себя служителями народа, - это очень сильная штука. Но я думаю, что сложнее, потому что сложно с Макаровым…
Александр Мельман: И с Осокиным сложно, и с Максимовской.
Юрий Богомолов: Что касается "Дождя", я хотел бы слушателю сказать, что это не кабельный канал.
Анна Качкаева: Он спутниковый и интернет. Он же на платформе "НТВ Плюс".
Юрий Богомолов: При всем том, что это действительно есть некоторая альтернатива таким общегосударственным открытым каналам, он не закроет спроса и не отобьет зрителей.
Александр Мельман: А вот слушатель спросил про Пятый канал.
Анна Качкаева: Почему он был создан и как его позиционировали – мы об этом рассказывали не один раз, там менялось много история. Они не закрыли его, а просто сменили людей, перегрузили. Связано это было с несколькими вещами. Мы сейчас уйдем в подробности бизнеса, что господа Ковальчуки, помимо Пятого и РЕНа, еще купили "Видео-Интернэшнл", который тоже имеет отношение к рекламному рынку и миллиарду на Первом канале, - это тоже очень важная вещь. Не говоря уже о том, что прошла информация, что часть акций Первого тоже теперь в этом холдинге. И поэтому логичнее, чтобы этой историей занимался или контролировал Константин Эрнст, чем все остальные.
Александр Мельман: Но они что, сменили и теперь смогут сделать более высокие рейтинги, поднять доход.
Анна Качкаева: Я думаю, что вообще вопрос не в рейтинге, а как раз чтобы не тратить больше денег и чтобы у Первого была дополнительная площадка с его громадной библиотекой. И чтобы там не появлялось этих всех экспериментов, которые никому не нужны.
Александр Мельман: Получаются внутрицеховые дела, просто Первый взял себе дополнительную площадку. А что еще?
Анна Качкаева: Я думаю, что у "Суда времени" у того же была перспектива перейти в актуалку, например, и мне казалось, что там господин Бродский, который, конечно, не сам по себе генеральный директор, а все равно связан с Первым каналом, но должен был как-то это все взвесить со своими начальниками. Тем не менее, все получили уведомления о расторжении контракта. Я думаю, что там еще и личная история, связанная с Никоновой, Роднянским и так далее.
Александр Мельман: Да-да. Просто, другое дело, мне кажется, что "Суд времени" был такой безобидной программой. С чего это вдруг они так решили ее убирать? Это может быть еще из-за того, что господин Эрнст не очень любит вот такие интеллигентские разговоры на кухне ни о чем, с его точки зрения.
Анна Качкаева: Да, все осточертели с этими разговорами.
Юрий Богомолов: Судя по тому раздражению, с которым Эрнст не раз говорил, выступал по поводу канала "Культура" и его высокой репутационной ценности, канала "Культура", его, естественно, раздражал и Пятый канал, как я думаю, его теперь будет раздражать канал "Дождь".
Анна Качкаева: Ну, "Дождь" для него просто… Где он там, этот "Дождь" и где Первый со своей теперь уже империей телевидения?
Юрий Богомолов: А где "Культура" в сравнении с его империей?
Анна Качкаева: Саша, ваш тезка из Москвы написал: "Иногда иностранцы сами не стесняются выглядеть идиотами. История с нашей хоккейной сборной, высаженной из самолета, слишком напоминает мелкую и подлую месть американцев, обидевшихся за канадских доминионов. Помните, что было в свое время с канадскими девушками, которые выиграли, стали выпивать и курить сигары прямо на месте. Их никто не высаживал из самолета, и вообще к ним не было претензий". Ну, они, наверное, никуда не летели 12 часов.
Юрий Богомолов: А смотреть это было приятно, как канадские девушки выпивали?
Анна Качкаева: Абсолютно отвратительно!
Александр Мельман: Если вам даже было неприятно смотреть, как наши ребята гимн пели, ну, что говорить…
Юрий Богомолов: А вам было приятно?
Александр Мельман: Еще как!
Анна Качкаева: Вот все, кто летел хотя бы 12 часов, где было 200 человек – стариков, детей и так далее, и вдруг вносят… Не важно, великая победа или не великая победа, но если они орут и пьют… Я однажды летела с представителями шоу-бизнеса пять часов из Красноярска. Не могу сказать вам, что это большое удовольствие. Хотелось их все куда-нибудь подальше, это правда.
Кирилл из Электростали, мы вас слушаем.
Слушатель: Добрый день! Как вы сказали, произошло реформирование Пятого канала, и я очень долго ждал, что покажут "Золотой граммофон", и я думал, что это будет питерский "Граммофон", но каково же было мое удивление, что это тот же самый "Граммофон" Первого канала, который был совсем недавно. Это очень меня огорчило.
Анна Качкаева: Да, там уже пошло – "Приют комедиантов" повторяют, "Старые песни".
Александр Мельман: Хозяин – барин, они все свое лучшее, как им кажется, повторять и показывать.
Анна Качкаева: И это будет не очень накладно и в то же время вполне себе… Но я думаю, что там все-таки что-то будут делать к новому сезону.
Юрий Богомолов: Они еще будут грузить сериалами там.
Анна Качкаева: И еще будут повторы, Сорокина будет в повторе и так далее, повторы будут еще пару месяцев, а потом все это закроют.
Александр Мельман: Но это все настолько непрофессионально, когда пару месяцев будут повторы. Вот уже год начался, и мы видим…
Анна Качкаева: А откуда же взять-то? Что есть, то есть.
Ларису Дмитриевну послушаем из Москвы. Здравствуйте!
Слушатель: У меня два вопроса. Чем объясняется появление Верки Сердючки?
Анна Качкаева: Да, вернулась, вернулась.
Юрий Богомолов: Она сама по себе, без Украины, хороша.
Слушатель: Не пускали же несколько лет. И второе, канал "Культура", надеюсь, не собираются закрывать?
Анна Качкаева: Нет! Его не собираются закрывать, но там тоже страшная штука произошла: если нет актуальных разговоров, то это такое спокойное… Культура все-таки, но…
Александр Мельман: Это альманах! Мы возвращаемся к 1997 года, когда он по указу Бориса Николаевича Ельцина был создан канал "Культура", как всегда, внезапно, и нужно было чем-то закрывать эфир, и закрывали архивами. И тогда это было не очень хорошо, но было понятно почему. А потом это все стало развиваться, и там появились дискуссионные программы, там был нерв культуры. А сейчас опять…
Анна Качкаева: Мы забыли "Доктора Тырсу". Давайте хотя бы пару слов скажем про сериал, который единственное более-менее эстетическое и смысловое утешение.
Юрий Богомолов: Я должен сказать, что "Тырса" – это тот сериал и та продукцию, которую можно было в эти дни смотреть без отвращения. Если не считать еще "Красотки", про которую всегда говорили: что это нам показывают американскую проститутку? Не догадываясь о том, что это является калькой с русской проститутки из романа Толстого "Воскресенье", которая тоже образовывала известного человека. Но дело не в этом. "Тырса" тоже имеет какие-то корни за пределами нашей страны…
Анна Качкаева: Ну, "Доктор Хаус", "Клиника"…
Юрий Богомолов: Да, но все равно то, что там хорошие актеры, сильные актеры, приличная режиссура…
Анна Качкаева: И сценарий хороший.
Юрий Богомолов: …хотя мне неизвестный режиссер совершенно там, какая-то дама. Мне казалось, что практика Первого канала попробовать показывать сериалы с еженедельным шагом, она могла бы быть поддержана показом этого сериала. Ведь проблема такого показа вертикального – это проблема качественного сериала.
Анна Качкаева: Да, потому что то, что было показано, оно не держало, а такой сериал – да.
Александр Мельман: Не "мыло".
Юрий Богомолов: Вот "Побег" все-таки держал как-то в силу своих кинематографических свойств и мог бы держать "Доктор Тырса". И зря Первый канал расстрелял…
Анна Качкаева: Мне тоже кажется, что они его разменяли напрасно.
Александр Мельман: Зато никто ничего не делал, а они поставили этот сериал, и это все-таки некая их победа.
Юрий Богомолов: Я понимаю основания, но я говорю в идеале.
Александр Мельман: Но сколько там серий? Он же будет еще идти.
Анна Качкаева: Завершая, я хочу прочитать замечательную смс-ку от Лены, которая нам пишет: "Сегодня первый день хорошее настроение. Наконец, кончилась эта жуткая неделя, которую наше телевидение с Пугачевой не могло скрасить и с очень многими остальными. За эту неделю моя внучка, которая ходит в подготовительный класс школы, забыла, сколько месяцев в году и сколько времен года. А вот теперь опять начинай все сначала. Но, слава богу, все вернется на свои места". Вот с этим пожеланием, что все, наконец, вернулось на свои места, что дети пошли в школу, и они, наконец, вспомнят, что дважды два – четыре, вы начинаете рабочую неделю в новом 2011 году, и мы тоже ее начали. И всем я желаю, чтобы он был, по крайней мере, не очень тяжелым!
Александр Мельман: И интересным на события!
Юрий Богомолов: Или хотя бы интересным телевизионными впечатлениями!
