"Авторитарный вызов демократии" – так анонсирован на сайте организации "Фридом хаус" (Freedom House) очередной ежегодный доклад, посвященный рейтингу демократических свобод в мире. Главный вывод исследования: свободы в мире год от года становится меньше. Тенденции, отраженные в документе, по просьбе Радио Свобода комментирует историк и политический эксперт, сотрудник Европейского центра стратегических исследований имени Джорджа Маршалла в Германии Александр Гарин:
– Freedom House – организация, которая построена вокруг либерального проекта, то есть – свободы инакомыслия, свободы ставить под сомнение высшие идеалы. Это и индивидуальные свободы, и все, что следует отсюда: свобода печати, независимость судебной системы и так далее. Либеральный проект противостоит проекту более примитивному, более естественному - проекту групповых идеалов, когда инакомыслие считается нарушением групповой морали. В принципе, даже удивительно, что этот, поначалу европейский, проект свободы имеет такие успехи. Скажем, 87 стран, то есть 45 процентов, оцениваются как свободные.
Либеральный проект работает только с помощью морального осуждения: то есть, назвать страны несвободными и пристыдить их… Про один и тот же стакан, как известно, можно сказать, что он наполовину полный или наполовину пустой. Если я смотрю на проблему как историк, то мне кажется, что стакан все-таки наполовину полный. С другой стороны, конечно, мы проходим через суровую фазу.
Прежде всего, война с террором вынудила ужесточить все меры безопасности – и это задело, конечно, свободы, потому что, естественно, правительствам гораздо сложнее работать в свободных странах, чем в странах полицейских. Кстати, Freedom House специально по Америке издал книжку, посвященную состоянию свобод в этой стране, выразив свое опасение.
Вторая сложность – серьезный экономический кризис. Конечно, правительствам работать тяжело, учитывая настроения граждан и необходимость каких-то жестких мер… Либеральный проект, который требует больше свободы, конечно, становится менее популярен.
Отмечу также, что Соединенные Штаты сделали шаг назад по сравнению с той политикой, которая проводилась при администрации Буша, осознав, что демократию нельзя построить быстро, усилиями извне, потому что демократия должна строиться изнутри страны.
Сказалась и "перезагрузка", инициированная президентом США Бараком Обамой в области международной политики: авторитарные страны почувствовали себя на коне, почувствовали, что их меньше стыдят, истолковав это как карт-бланш на то, чтобы, сохраняя лицо, давить всевозможные свободы внутри страны…
Но, думаю, это временная фаза торможения либерального проекта. Вообще-то этот проект сам по себе небыстрый и, повторяю, удивительно, что он вообще прогрессирует. Ведь либеральный проект создает тяжелые условия, делает управление страной более сложным; в конечном итоге, конечно, это дает стратегический плюс – процветают науки, экономика, – но тактически это создает значительные трудности. Кроме того, либеральный проект идет против примитивного общественного мнения, которое склонно к групповщине: какими мы родились, как нас воспитали, такими мы должны быть.
– На ваш взгляд, насколько фатален выбор, который делают политики, руководствуясь прагматическими соображениями, иногда жертвуя интересами демократии или прав человека? Типичный пример – отношения некоторых правительств западных государств с Россией или, например, недавнее решение Европейского союза сильно залезть в долг Китаю для того, чтобы решить финансовые проблемы европейской зоны.
– Здесь в каждом индивидуальном случае надо разбираться отдельно. Запад, с одной стороны, продвигает универсализм свободы, а, с другой стороны, задумывается, что надо быть осторожным, нельзя навязывать эти свободы, они должны родиться изнутри. Война с террором привела к тому, что тактически прагматическая сторона вылезла наверх: стало неважно, какие перед нами режимы, главное – лишь бы они боролись против уж совсем отчаянных экстремистов. Запад устроен так, что там существует просто институциональное разделение труда.
Забыть общие либеральные принципы невозможно. Но, с другой стороны, как в свете либерального проекта относиться, скажем, к нелиберально настроенным религиозным группам, к другим группам? Должна ли существовать терпимость к узкому групповому мышлению? К групповой преданности религиозным нерациональным идеалам? На мой взгляд, мы живем как раз в той фазе "перезагрузки", когда с большим вниманием стали относиться к этой чувствительности групповых идеалов. Продвигая свободы, скажем, в мусульманских странах, что мы делаем? Знатоки говорят: осторожнее, не надо слишком напирать, люди должны изнутри, постепенно, с помощью образования приходить к идеям реформ, потому что если мы напираем снаружи, то либеральный проект воспринимается как навязанный, не свой собственный – и от этого хорошего не будет.
Не думаю, что либеральные идеалы, идеалы свободы, демократии преданы, что мы потеряли из виду горизонт. Я думаю, что это, скорее, осознание того, что крот истории работает медленно. Мы втягиваем тоталитарные или полутоталитарные, авторитарные страны в диалог. С другой стороны, вот это принцип – "назвать и пристыдить" – тоже продолжает работать.
– Что делать, если свобода внутри страны всё не рождается и не рождается? Взять, например, судьбу либерализма в отдельной взятой стране, в России…
– Либеральный проект – очень сложный, он требует, в частности, и того, чтобы власти сдавали свои позиции, например, соглашались бы отпустить контроль над судебной системой, сделать ее независимой. Но, естественно, власти в таких странах просто бояться, что следующая администрация их сразу посадит в тюрьму.
Нужно, чтобы и сами люди, которые продвигают либеральный проект внутри своих стран, понимали, что у этого проекта много сторон, в том числе – моральная. Нужна ясная моральная позиция. Потому что если напирать только на "свободу от", это непонятно населению. И это требует одновременно большой технической сдержанности. Например – в чем согласиться между собой (оппозиция всегда разрозненна). Или – как надо говорить с простым человеком на улице, чтобы он понимал, что это свобода не для интеллектуалов или свобода не для одних богатых…
Мне кажется, что в России среди политической элиты, которая стремится к либеральному проекту, возрастает понимание сложности политической реальности. Негативное развитие последних 10 лет все-таки дало толчок к большему пониманию основ фундаментальных: не только от власти потребовать, но и от себя потребовать.
Этот и и другие важные материалы итогового выпуска программы "Время Свободы" читайте на странице "Подводим итоги с Андреем Шарым"
– Freedom House – организация, которая построена вокруг либерального проекта, то есть – свободы инакомыслия, свободы ставить под сомнение высшие идеалы. Это и индивидуальные свободы, и все, что следует отсюда: свобода печати, независимость судебной системы и так далее. Либеральный проект противостоит проекту более примитивному, более естественному - проекту групповых идеалов, когда инакомыслие считается нарушением групповой морали. В принципе, даже удивительно, что этот, поначалу европейский, проект свободы имеет такие успехи. Скажем, 87 стран, то есть 45 процентов, оцениваются как свободные.
Либеральный проект работает только с помощью морального осуждения: то есть, назвать страны несвободными и пристыдить их… Про один и тот же стакан, как известно, можно сказать, что он наполовину полный или наполовину пустой. Если я смотрю на проблему как историк, то мне кажется, что стакан все-таки наполовину полный. С другой стороны, конечно, мы проходим через суровую фазу.
Прежде всего, война с террором вынудила ужесточить все меры безопасности – и это задело, конечно, свободы, потому что, естественно, правительствам гораздо сложнее работать в свободных странах, чем в странах полицейских. Кстати, Freedom House специально по Америке издал книжку, посвященную состоянию свобод в этой стране, выразив свое опасение.
Вторая сложность – серьезный экономический кризис. Конечно, правительствам работать тяжело, учитывая настроения граждан и необходимость каких-то жестких мер… Либеральный проект, который требует больше свободы, конечно, становится менее популярен.
Отмечу также, что Соединенные Штаты сделали шаг назад по сравнению с той политикой, которая проводилась при администрации Буша, осознав, что демократию нельзя построить быстро, усилиями извне, потому что демократия должна строиться изнутри страны.
Сказалась и "перезагрузка", инициированная президентом США Бараком Обамой в области международной политики: авторитарные страны почувствовали себя на коне, почувствовали, что их меньше стыдят, истолковав это как карт-бланш на то, чтобы, сохраняя лицо, давить всевозможные свободы внутри страны…
Но, думаю, это временная фаза торможения либерального проекта. Вообще-то этот проект сам по себе небыстрый и, повторяю, удивительно, что он вообще прогрессирует. Ведь либеральный проект создает тяжелые условия, делает управление страной более сложным; в конечном итоге, конечно, это дает стратегический плюс – процветают науки, экономика, – но тактически это создает значительные трудности. Кроме того, либеральный проект идет против примитивного общественного мнения, которое склонно к групповщине: какими мы родились, как нас воспитали, такими мы должны быть.
– На ваш взгляд, насколько фатален выбор, который делают политики, руководствуясь прагматическими соображениями, иногда жертвуя интересами демократии или прав человека? Типичный пример – отношения некоторых правительств западных государств с Россией или, например, недавнее решение Европейского союза сильно залезть в долг Китаю для того, чтобы решить финансовые проблемы европейской зоны.
– Здесь в каждом индивидуальном случае надо разбираться отдельно. Запад, с одной стороны, продвигает универсализм свободы, а, с другой стороны, задумывается, что надо быть осторожным, нельзя навязывать эти свободы, они должны родиться изнутри. Война с террором привела к тому, что тактически прагматическая сторона вылезла наверх: стало неважно, какие перед нами режимы, главное – лишь бы они боролись против уж совсем отчаянных экстремистов. Запад устроен так, что там существует просто институциональное разделение труда.
Забыть общие либеральные принципы невозможно. Но, с другой стороны, как в свете либерального проекта относиться, скажем, к нелиберально настроенным религиозным группам, к другим группам? Должна ли существовать терпимость к узкому групповому мышлению? К групповой преданности религиозным нерациональным идеалам? На мой взгляд, мы живем как раз в той фазе "перезагрузки", когда с большим вниманием стали относиться к этой чувствительности групповых идеалов. Продвигая свободы, скажем, в мусульманских странах, что мы делаем? Знатоки говорят: осторожнее, не надо слишком напирать, люди должны изнутри, постепенно, с помощью образования приходить к идеям реформ, потому что если мы напираем снаружи, то либеральный проект воспринимается как навязанный, не свой собственный – и от этого хорошего не будет.
Не думаю, что либеральные идеалы, идеалы свободы, демократии преданы, что мы потеряли из виду горизонт. Я думаю, что это, скорее, осознание того, что крот истории работает медленно. Мы втягиваем тоталитарные или полутоталитарные, авторитарные страны в диалог. С другой стороны, вот это принцип – "назвать и пристыдить" – тоже продолжает работать.
– Что делать, если свобода внутри страны всё не рождается и не рождается? Взять, например, судьбу либерализма в отдельной взятой стране, в России…
– Либеральный проект – очень сложный, он требует, в частности, и того, чтобы власти сдавали свои позиции, например, соглашались бы отпустить контроль над судебной системой, сделать ее независимой. Но, естественно, власти в таких странах просто бояться, что следующая администрация их сразу посадит в тюрьму.
Нужно, чтобы и сами люди, которые продвигают либеральный проект внутри своих стран, понимали, что у этого проекта много сторон, в том числе – моральная. Нужна ясная моральная позиция. Потому что если напирать только на "свободу от", это непонятно населению. И это требует одновременно большой технической сдержанности. Например – в чем согласиться между собой (оппозиция всегда разрозненна). Или – как надо говорить с простым человеком на улице, чтобы он понимал, что это свобода не для интеллектуалов или свобода не для одних богатых…
Мне кажется, что в России среди политической элиты, которая стремится к либеральному проекту, возрастает понимание сложности политической реальности. Негативное развитие последних 10 лет все-таки дало толчок к большему пониманию основ фундаментальных: не только от власти потребовать, но и от себя потребовать.
Этот и и другие важные материалы итогового выпуска программы "Время Свободы" читайте на странице "Подводим итоги с Андреем Шарым"
