Ход ратификации российской Думой нового договора об ограничении стратегических ядерных вооружений и сопутствовавшие ему заявления официальных лиц вызвали в Соединенных Штатах вопросы и о вероятности вступления Договора в силу, и о будущем процесса сокращения ядерных арсеналов.
Условия, которыми думцы оговаривают свое согласие ратифицировать договор СНВ, настолько противоречат сути требований, выдвинутых американским Сенатом, что теоретически вступление Договора в силу может оказаться под вопросом, считает известный американский военный эксперт, сотрудник вашингтонского фонда "Наследие" Бейкер Спринг:
– Сенат Соединенных Штатов в своей резолюции ратификации договора СНВ оговорил несколько условий. Главными из них являются два. Во-первых, это соглашение не накладывает ограничений на действия США по созданию систем противоракетной обороны. Любые подобные ограничения могут быть введены только в результате внесения поправок в Договор. Текст преамбулы, где говорится об увязке наступательных и оборонительных систем, не имеет, согласно Сенату, формальной силы. Во-вторых, Сенат заявляет о том, что определенные виды неядерных стратегических вооружений не являются объектом американско-российского Договора. Возникает серьезный вопрос о том, как две стороны могут обмениваться грамотами о ратификации, если в российском законе о ратификации Дума выставит прямо противоположные условия? Возможен ли обмен ратификационными грамотами, когда трактовка договора его участниками – взаимоисключающая. Все, правда, зависит от формулировок. Если в отличие от американских законодателей, установивших обязательные для выполнения условия, российские законодатели облекут свою интерпретацию соглашения в форму декларации, тогда его вступление в силу возможно. Иными словами, необходимо дождаться окончательной версии текста.
– Одним из самых сильных аргументов Белого Дома, убеждавшего американский Сенат ратифицировать новый договор СНВ, было обещание безотлагательно после одобрения СНВ начать переговоры с Россией о сокращении арсеналов тактического ядерного оружия, где у Москвы превосходство, близкое к десятикратному. Но 13 января министр иностранных дел России Сергей Лавров заявил, что Москва не будет торопиться с началом этих новых переговоров. Еще не вступил в силу важный для президента Обамы договор, а Белый Дом уже выставлен в двусмысленном свете?
– Думаю, что мотивы действий Сергея Лаврова понятны. Он ожидает давления со стороны американской администрации и пытается добиться уступок еще до начала переговоров, просто за согласие их начать. Это довольно эффективная тактика. Предполагаю, что администрация ответит на это согласием на сохранение российского преимущества в этой области вооружений, оговорив небольшое сокращение тактических арсеналов. На мой взгляд, не исключено, что администрация согласится на равное сокращение тактических ядерных вооружений обеими сторонами при условии дислокации их только на своей собственной территории. Если учесть, что, по неофициальным данным, в американских арсеналах находится около пятисот единиц такого оружия, а в российских – пять тысяч, то геополитические последствия такого сокращения будут крайне выгодны для России. Думаю, что русские будут готовы подписать такое соглашение. А сейчас, как мне кажется, воодушевленная своими дипломатическими успехами в деле достижения соглашения о сокращении стратегических наступательных вооружений Россия готовит почву для достижения нового выгодного для себя договора.
– Тем не менее, каковы ваши ощущения относительно перспектив американо-российских отношений. Через два года после начала перезагрузки сближение США и России продолжается, вопреки скептическим прогнозам?
– На этот вопрос очень трудно ответить, поскольку необходимо различать атмосферу отношений и их существо. С одной стороны, эти отношения выглядят неплохо. Но, говоря стратегически, поставив во главу угла перезагрузки договоры об ограничении и сокращении ядерных вооружений, Белый Дом и Кремль, как это ни парадоксально, исходят из посыла о том, что обе стороны угрожают друг другу ядерным уничтожением. На мой взгляд, восприятие двусторонних отношений в таком ракурсе пагубно для их будущего. Это ложный, опасный акцент, ужасная позиция для обеих сторон.
+
Условия, которыми думцы оговаривают свое согласие ратифицировать договор СНВ, настолько противоречат сути требований, выдвинутых американским Сенатом, что теоретически вступление Договора в силу может оказаться под вопросом, считает известный американский военный эксперт, сотрудник вашингтонского фонда "Наследие" Бейкер Спринг:
– Сенат Соединенных Штатов в своей резолюции ратификации договора СНВ оговорил несколько условий. Главными из них являются два. Во-первых, это соглашение не накладывает ограничений на действия США по созданию систем противоракетной обороны. Любые подобные ограничения могут быть введены только в результате внесения поправок в Договор. Текст преамбулы, где говорится об увязке наступательных и оборонительных систем, не имеет, согласно Сенату, формальной силы. Во-вторых, Сенат заявляет о том, что определенные виды неядерных стратегических вооружений не являются объектом американско-российского Договора. Возникает серьезный вопрос о том, как две стороны могут обмениваться грамотами о ратификации, если в российском законе о ратификации Дума выставит прямо противоположные условия? Возможен ли обмен ратификационными грамотами, когда трактовка договора его участниками – взаимоисключающая. Все, правда, зависит от формулировок. Если в отличие от американских законодателей, установивших обязательные для выполнения условия, российские законодатели облекут свою интерпретацию соглашения в форму декларации, тогда его вступление в силу возможно. Иными словами, необходимо дождаться окончательной версии текста.
Если учесть, что, по неофициальным данным, в американских арсеналах находится около пятисот единиц такого оружия, а в российских – пять тысяч, то геополитические последствия такого сокращения будут крайне выгодны для России
– Одним из самых сильных аргументов Белого Дома, убеждавшего американский Сенат ратифицировать новый договор СНВ, было обещание безотлагательно после одобрения СНВ начать переговоры с Россией о сокращении арсеналов тактического ядерного оружия, где у Москвы превосходство, близкое к десятикратному. Но 13 января министр иностранных дел России Сергей Лавров заявил, что Москва не будет торопиться с началом этих новых переговоров. Еще не вступил в силу важный для президента Обамы договор, а Белый Дом уже выставлен в двусмысленном свете?
– Думаю, что мотивы действий Сергея Лаврова понятны. Он ожидает давления со стороны американской администрации и пытается добиться уступок еще до начала переговоров, просто за согласие их начать. Это довольно эффективная тактика. Предполагаю, что администрация ответит на это согласием на сохранение российского преимущества в этой области вооружений, оговорив небольшое сокращение тактических арсеналов. На мой взгляд, не исключено, что администрация согласится на равное сокращение тактических ядерных вооружений обеими сторонами при условии дислокации их только на своей собственной территории. Если учесть, что, по неофициальным данным, в американских арсеналах находится около пятисот единиц такого оружия, а в российских – пять тысяч, то геополитические последствия такого сокращения будут крайне выгодны для России. Думаю, что русские будут готовы подписать такое соглашение. А сейчас, как мне кажется, воодушевленная своими дипломатическими успехами в деле достижения соглашения о сокращении стратегических наступательных вооружений Россия готовит почву для достижения нового выгодного для себя договора.
– Тем не менее, каковы ваши ощущения относительно перспектив американо-российских отношений. Через два года после начала перезагрузки сближение США и России продолжается, вопреки скептическим прогнозам?
– На этот вопрос очень трудно ответить, поскольку необходимо различать атмосферу отношений и их существо. С одной стороны, эти отношения выглядят неплохо. Но, говоря стратегически, поставив во главу угла перезагрузки договоры об ограничении и сокращении ядерных вооружений, Белый Дом и Кремль, как это ни парадоксально, исходят из посыла о том, что обе стороны угрожают друг другу ядерным уничтожением. На мой взгляд, восприятие двусторонних отношений в таком ракурсе пагубно для их будущего. Это ложный, опасный акцент, ужасная позиция для обеих сторон.
+
