Британское издательство «William Heinemann» опубликовало книгу демографа и журналиста Дуга Сондерса «Город прибытия» (“Arrival City”) с подзаголовком «Как крупнейшая в истории миграция преобразует наш мир».
Городом прибытия Сондерс называет окраины или пригороды мировых мегаполисов – таких, как Париж, Стамбул, Рио-де-Жанейро, Мумбаи, – где скапливаются сотни тысяч и даже миллионы мигрантов из сельских районов. Такие анклавы обычно представляют собой криминогенные трущобы, вроде бразильских фавелл, где жизнь течет по своим законам и где ситуация нередко чревата вспышками насилия и бунтом. Такими «городами прибытия» могут быть и иммигрантские кварталы в европейских и американских крупных городах, зачастую меняющие их демографический и социальных облик. Дуг Сондерс собирал материал для своей книги, путешествуя по всему миру, – от Лондона и других европейских столиц, до Бразилии, США, Кении, Бангладеш, Индии, Ирана и Китая. Вывод, к которому он пришел, звучит так: «Сейчас мы находимся в центре величайшего в человеческой истории процесса миграции, когда более двух миллиардов человек (треть всего человечества) устремляется из сельских районов в города. Возникающие в процессе этой миграции новые урбанизированные зоны могут радикально изменить наше будущее». Это «великое переселение народов», по мнению автора книги (особенно из стран «третьего мира» на Запад), оказывает серьезное влияние на общественную жизнь цивилизованных стран, их социальную мобильность, безопасность, культуру и политическую стабильность. Однако Сондерс вовсе не считает абсолютно негативными последствия этого нового демографического сдвига. Последствия, пишет он, могут быть как трагическими, так и обновляющими жизнь к лучшему, если вовремя начать контролировать и направлять процесс сельской миграции в города. Главным фактором такого контроля, по его мнению, должно быть создание государством условий, когда люмпенизированное и неимущее население «городов прибытия» могло бы получить возможность трансформироваться в представителей среднего класса и законопослушных граждан. В интервью РС Дуг Сондерс так обосновывает необходимость нового подхода к процессу глобальной миграции.
«Нередко мы бываем свидетелями того, как в пригородах, ставших местами скопления сельских или иностранных мигрантов, возникают процессы перехода от нищеты к успеху после переселения в центр города. Практически это нормальное явление во всем мире, если, конечно, эти процессы искусственно не блокируются. Я имею в виду намеренную изоляцию пригородов с помощью саботирования создания инфраструктуры, соединяющей их с городом, а также отсутствие у мигрантов гражданства. Причина, по которой турки из деревень Анатолии мигрируют в пригороды Стамбула и становятся успешной частью среднего класса, и причина, по которой те же самые турки из тех же деревень эмигрируют в пригороды Берлина, где на них смотрят как на опасную часть социального дна, говорят о том, что многое зависит от внешних условий. Неуспех турецких мигрантов в Германии вызван, прежде всего, тем, что там государство на протяжении сорока лет затрудняет получение ими германского гражданства, после чего этим людям не остается ничего другого, как превращаться в опасную и асоциальную общность, а «города прибытия» становятся в этом случае злачными и криминогенными зонами», – убежден Сондерс.
Примером успешного решения проблемы миграции, по мнению автора книги, могла бы стать Великобритания, накопившая значительный опыт социального и национального компромисса. «Британский эксперимент», считает Дуг Сондерс, мог бы стать примером для других европейский стран.
«Пример Британии в этом отношении интересен, прежде всего, тем, что ее мигранты – это в основном бывшие сельские жители, причем их процент намного выше, чем в других странах. К примеру, двести тысяч живущих здесь выходцев из Бангладеш почти полностью прибыли из Силхета – отдаленного сельского района на юго-востоке Бангладеш. Более миллиона пакистанцев в основном переселились из сельских районов Кашмира. Это означает, что в Британии возникли «города прибытия», которые можно рассматривать как копии городов «третьего мира». Зачастую эти районы становятся местом серьезных социальных конфликтов – достаточно вспомнить, что происходило в таких лондонских районах как Тауэр Хэмлетс и Бетнел Грин в конце 90-х. Однако по европейским стандартам, жизнь британских мигрантов можно назвать во многих отношениях успешной. Надо сказать, что Британия очень озабочена своими мигрантами и многое для них делает. Факт, что сейчас заселенный выходцами из Бангладеш восточный район Лондона вполне можно рассматривать как очень успешный в европейском масштабе эксперимент – особенно по сравнению с ситуацией в «городах прибытия» Германии, Франции или Голландии. В этом лондонском районе значительная часть населения принадлежит сейчас к среднему классу», – говорит писатель.
Россия, считает автор книги «Города прибытия», не вписывает в глобальную картину миграционного процесса и, как всегда, идет своим путем. Специфика ее новейшей истории, считает Сондерс, затруднила и затрудняет массовую миграцию в мегаполисы из сельских районов. Поэтому там не возникают «города прибытия». Процесс урбанизации сельских районов в России происходит в основном за счет периферийных малых городов и поселков.
«У России огромный опыт насильственных переселений в ХХ веке, которые приводили к огромным человеческим жертвам. Там не возникло «городов прибытия» лишь потому, что нищета жизни в сельских районах была сопряжена с нищетой городской жизни. Бегство в города, как правило, не сопровождалось социальной мобильностью. Кроме того, в России у людей долгое время не было возможности выбирать место жительства. Насильственная коллективизация в деревне затрудняла урбанизацию за счет сельских регионов. Конечно, проблема миграции в города довольно остро ощущается сейчас в России, однако это не сопровождается созданием общин по собственному выбору и согласно собственным экономическим интересам», – отметил автор книги «Город прибытия» демограф и журналист Дуг Сондерс в интервью Радио Свобода.
Городом прибытия Сондерс называет окраины или пригороды мировых мегаполисов – таких, как Париж, Стамбул, Рио-де-Жанейро, Мумбаи, – где скапливаются сотни тысяч и даже миллионы мигрантов из сельских районов. Такие анклавы обычно представляют собой криминогенные трущобы, вроде бразильских фавелл, где жизнь течет по своим законам и где ситуация нередко чревата вспышками насилия и бунтом. Такими «городами прибытия» могут быть и иммигрантские кварталы в европейских и американских крупных городах, зачастую меняющие их демографический и социальных облик. Дуг Сондерс собирал материал для своей книги, путешествуя по всему миру, – от Лондона и других европейских столиц, до Бразилии, США, Кении, Бангладеш, Индии, Ирана и Китая. Вывод, к которому он пришел, звучит так: «Сейчас мы находимся в центре величайшего в человеческой истории процесса миграции, когда более двух миллиардов человек (треть всего человечества) устремляется из сельских районов в города. Возникающие в процессе этой миграции новые урбанизированные зоны могут радикально изменить наше будущее». Это «великое переселение народов», по мнению автора книги (особенно из стран «третьего мира» на Запад), оказывает серьезное влияние на общественную жизнь цивилизованных стран, их социальную мобильность, безопасность, культуру и политическую стабильность. Однако Сондерс вовсе не считает абсолютно негативными последствия этого нового демографического сдвига. Последствия, пишет он, могут быть как трагическими, так и обновляющими жизнь к лучшему, если вовремя начать контролировать и направлять процесс сельской миграции в города. Главным фактором такого контроля, по его мнению, должно быть создание государством условий, когда люмпенизированное и неимущее население «городов прибытия» могло бы получить возможность трансформироваться в представителей среднего класса и законопослушных граждан. В интервью РС Дуг Сондерс так обосновывает необходимость нового подхода к процессу глобальной миграции.
«Нередко мы бываем свидетелями того, как в пригородах, ставших местами скопления сельских или иностранных мигрантов, возникают процессы перехода от нищеты к успеху после переселения в центр города. Практически это нормальное явление во всем мире, если, конечно, эти процессы искусственно не блокируются. Я имею в виду намеренную изоляцию пригородов с помощью саботирования создания инфраструктуры, соединяющей их с городом, а также отсутствие у мигрантов гражданства. Причина, по которой турки из деревень Анатолии мигрируют в пригороды Стамбула и становятся успешной частью среднего класса, и причина, по которой те же самые турки из тех же деревень эмигрируют в пригороды Берлина, где на них смотрят как на опасную часть социального дна, говорят о том, что многое зависит от внешних условий. Неуспех турецких мигрантов в Германии вызван, прежде всего, тем, что там государство на протяжении сорока лет затрудняет получение ими германского гражданства, после чего этим людям не остается ничего другого, как превращаться в опасную и асоциальную общность, а «города прибытия» становятся в этом случае злачными и криминогенными зонами», – убежден Сондерс.
Примером успешного решения проблемы миграции, по мнению автора книги, могла бы стать Великобритания, накопившая значительный опыт социального и национального компромисса. «Британский эксперимент», считает Дуг Сондерс, мог бы стать примером для других европейский стран.
«Пример Британии в этом отношении интересен, прежде всего, тем, что ее мигранты – это в основном бывшие сельские жители, причем их процент намного выше, чем в других странах. К примеру, двести тысяч живущих здесь выходцев из Бангладеш почти полностью прибыли из Силхета – отдаленного сельского района на юго-востоке Бангладеш. Более миллиона пакистанцев в основном переселились из сельских районов Кашмира. Это означает, что в Британии возникли «города прибытия», которые можно рассматривать как копии городов «третьего мира». Зачастую эти районы становятся местом серьезных социальных конфликтов – достаточно вспомнить, что происходило в таких лондонских районах как Тауэр Хэмлетс и Бетнел Грин в конце 90-х. Однако по европейским стандартам, жизнь британских мигрантов можно назвать во многих отношениях успешной. Надо сказать, что Британия очень озабочена своими мигрантами и многое для них делает. Факт, что сейчас заселенный выходцами из Бангладеш восточный район Лондона вполне можно рассматривать как очень успешный в европейском масштабе эксперимент – особенно по сравнению с ситуацией в «городах прибытия» Германии, Франции или Голландии. В этом лондонском районе значительная часть населения принадлежит сейчас к среднему классу», – говорит писатель.
Россия, считает автор книги «Города прибытия», не вписывает в глобальную картину миграционного процесса и, как всегда, идет своим путем. Специфика ее новейшей истории, считает Сондерс, затруднила и затрудняет массовую миграцию в мегаполисы из сельских районов. Поэтому там не возникают «города прибытия». Процесс урбанизации сельских районов в России происходит в основном за счет периферийных малых городов и поселков.
«У России огромный опыт насильственных переселений в ХХ веке, которые приводили к огромным человеческим жертвам. Там не возникло «городов прибытия» лишь потому, что нищета жизни в сельских районах была сопряжена с нищетой городской жизни. Бегство в города, как правило, не сопровождалось социальной мобильностью. Кроме того, в России у людей долгое время не было возможности выбирать место жительства. Насильственная коллективизация в деревне затрудняла урбанизацию за счет сельских регионов. Конечно, проблема миграции в города довольно остро ощущается сейчас в России, однако это не сопровождается созданием общин по собственному выбору и согласно собственным экономическим интересам», – отметил автор книги «Город прибытия» демограф и журналист Дуг Сондерс в интервью Радио Свобода.
