Марина Тимашева: В январе исполнилось 70 лет известному писателю Александру Житинскому. К юбилею два издательства - московский “ПРОЗАиК” и петербургский “Геликон плюс” - выпустили книгу его избранной прозы “Сказки времен Империи”. С Александром Житинским, со сказочником, беседует Татьяна Вольтская.
Татьяна Вольтская: Александр Николаевич, вот у меня в руках такой замечательный, увесистый том. Я правильно понимаю, это в некотором смысле итоговая книга, она ведь вышла непосредственно к вашему юбилею?
Александр Житинский: Да, издавалась она по предложению моего старого друга Дмитрия Львовича Быкова (я по-прежнему зову его Димой), издательство “ ПРОЗАиК”. Потом выяснилось, что “ПРОЗАиК” дышит не очень ровно, и мы решили, что издадим это вместе - мое издательство вместе с “ ПРОЗАиКом”. И я решил собрать под одной обложкой вещи, написанные за 40 лет, но, в основном, все-таки в тот период, когда я писал гораздо больше, чем сейчас - в 70-е-80-е годы. Потом долгие 10 лет я затеял такую серию, “Путешествие рок-дилетанта”, и даже рок-фестивали проводил, но писал меньше, и даже писал много сценариев, по ним фильмы ставили. А потом, с перестройкой и новыми возможностями, когда я затеял издательство, уже совсем не так часто писал. Но, тем не менее, здесь есть повесть, написанная в 2005 году, а в 2008 году Борис Натанович Стругацкий присудил мне Премию братьев Стругацких за роман “Государь всея Cети”.
Татьяна Вольтская: “Сказки времен Империи” – замечательное название. Есть ли какое-то произведение, наиболее дорогое вам или то, которое кажется современным и сейчас?
Александр Житинский: Повесть “Спросите ваши души” написана о тех реалиях, которые нас сегодня окружают – бизнес, шоу-бизнес. Отчасти – “Внук доктора Борменталя”. Это забавная повесть, парафраз булгаковского “Собачьего сердца”. Я просто написал то, что сейчас называется словом “сиквел”, вещь, которая является как бы продолжением. Вот здесь у меня действует внук Ивана Арнольдовича Борменталя, который помогал профессору Преображенскому. Его внук находит на чердаке дневник деда с описанием всех стадий операции. А поскольку операция уже давно забыта, то он решает повторить эту операцию. Рождается новый Шариков. И штука всей повести в том, что если в повести Булгакова Шариков был представителем такого люмпен-пролетариата в окружении нормальных людей, воспитанных, то здесь получилось наоборот - это уже начало 90-х, новые родившиеся Шариковы-собаки необычайно человечны, а попали они, в общем, в достаточно жуткую обстановку, где Шариковы уже захватили все.
Татьяна Вольтская: Из повести Александра Житинского “Внук доктора Борменталя”.
“Слух о том, что в Дурынышах организовался собачий кооператив во главе с бывшим Дружком, мигом облетел район, вызвав энтузиазм местных бродячих собак и панику среди жителей. Теперь в Дурынышах, где и так было много бродячих псов, от собак не стало спасения. Длинные и терпеливые их очереди выстраивались с утра у здания бывшего клуба, арендованного Василием под оффис кооператива. Председатель поселкового Совета Фомушкин соблазнился деньгами, не учтя общественного мнения. Собаки вступали в кооператив стаями. Проводников среди местного населения найти не удалось, поэтому в Дурыныши зачастили городские, работающие по найму. Они надевали членам дружковского кооператива намордники и на коротком поводке везли в город, где собаки, науськанные Дружковым, несли службу по охране других кооперативов, малых и совместных предприятий, a также квартир. Спрос на кооператоров Василия был бешеный, соответственно, и плата немалой. После того, как услугами Дружкова стали пользоваться иностранные представительства, у кооператива "Фасс" появился валютный счет, и Василий купил "Мерседес", вызвав дополнительное озлобление дурынышцев”.
Татьяна Вольтская: Александр Житинский продолжает:
Александр Житинский: Имелся в виду Институт Павлова в Колтышах где стоит памятник собаке. Вот здесь тоже такой поселок, там тоже стоит памятник собаке – Полиграфу Полиграфовичу Шарикову. Это было начало 90-х.
Татьяна Вольтская: Время надежд.
Александр Житинский: Да, да. Вся эта гласность, все это кончается достаточно скверно. “Спросите ваши души” - про реинкарнацию душ (мы знаем, что есть такая теория), там действуют люди, научившиеся извлекать уже из мертвого тела душу и вживлять ее туда, куда они хотят. Целенаправленно какие-то ставятся опыты и можно, благодаря этому прибору, посмотреть, кем ты был раньше. Прибор этот пытаются использовать, более того, пытаются продавать свое прошлое - какие-то клиенты платят за то, чтобы в этом анамнезе оказался Пушкин или Наполеон.
Татьяна Вольтская: Борьба за родословные.
Александр Житинский: Да. И в совершенно случайную клиентку, простую тетку, вселяется душа Сталина. Потом она внезапно умирает, или ее убили (такая фигура, что многие до сих пор держат на нее зуб), и наша компания молодых изобретателей переселила душу Сталина в таракана и ставит эксперимент - как в банке этот таракан с другими тараканами будет вести себя. Вообще я люблю писать так, чтобы было смешно.
Татьяна Вольтская: Редко, мне кажется, можно встретить писателя, который настолько отвлекается от своего основного занятия. И так отвлекается, что это не сильно вредит основному. Все-таки вот такой уход в рок-музыку, в издательство - с чем это связано, почему вы оказались таким разносторонним?
Александр Житинский: Видите, это вредит популярности. Я уверен, что я бы был гораздо боле знаменитым, если бы я сочинял книжку за книжкой. Уже в 70-е годы, вы помните, когда возникли эти первые повести, я эту популярность почувствовал - меня стали звать на выступления буквально каждый день. И тут наступило вдруг вот с этой рок-музыкой, казалось бы, появившейся случайно, возникла фигура рок-дилетанта, и я очень много этому повещал времени, я очень серьезно к этому отнесся, потому что это было очень интересное тогда социально-музыкальное явление. Во-первых, о нем мало кто знал, потому что это все не приветствовалось прессой.
Татьяна Вольтская: Это полуподпольные вещи.
Александр Житинский: “Аврора” осмелилась публиковать эти записки со вполне положительным отношением к этой полуподпольной музыке. Я не скажу, что это всецело моя заслуга, но тираж “Авроры” в этот период достиг миллиона двухсот тысяч экземпляров. До сих пор я встречаю людей, которые говорят, что они выписывали “Аврору” исключительно для того, чтобы читать о ленинградской рок-музыке. Многие узнавали о Гребенщикове, о Науменко именно из этих записок. Такое культуртрегерство я считал своим долгом. Да и интересно мне было - это был совершенно другой мир, это был молодой мир, два фестиваля устроено было, они были совершенно по тем временам (1989 год) за пять копеек, но, тем не менее, 90 групп за 9 дней на Елагином острове играли музыку. Это все очень интересно. Поэтому, видите, писатель - я никому не обещал, что я только писать и буду. Мне то, что интересно, тем я и занимаюсь. Издательство я затеял, потому что по первой специальности я – инженер, и именно по вычислительной технике, и даже сам программировал на каких-то огромных машинах когда-то. А персональные компьютеры это уже мои старшие дети, подросшие, меня вводили в этот мир. И когда я увидел, что можно делать книжки быстро, красиво, хорошо с помощью специальных издательских программ, я увлекся, и мы с моей молодой женой это дело стали осваивать. И верстали мы книжку о Викторе Цое. И это была первая книжка моего издательства.
Татьяна Вольтская: Как-то тут слились эти два увлечения.
Александр Житинский: Я хотел, чтобы издательство было с музыкально-молодежным уклоном, но его не получилось. По многим причинам и, в частности, потому, что бывшие мои друзья, вернее, не все друзья, но они были нищими рок-музыкантами, или почти нищими, и вдруг стали звездами, и появились администраторы, менеджеры. Уже для того, чтобы использовать фотографии, взять интервью, все перешло на какую-то денежную основу.
Татьяна Вольтская: Неужели даже для вас? Какая неблагодарность! Вы же их, можно сказать, вывели в люди!
Александр Житинский: О слове “благодарность” нужно забыть. Хорошо, если тебя еще как-то узнают. Я ни на кого конкретно не обижаюсь, но, тем не менее, я перестал быть как-то нужен в этой роли. Появились другие. И я отошел. Для меня ленинградский рок-н-ролл закончился со смертью двух фигур – гибели Виктора Цоя в августе 90-го года, и в августе следующего года неожиданной смертью Миши Науменко, с которым я был дружен достаточно хорошо, бывал у него часто.
Татьяна Вольтская: А писательские есть планы?
Александр Житинский: Ну есть, да. Вот мой московский издатель, который издал первый роман “Государь всея Сети”, уговаривает меня написать продолжение. Финал этого романа открыт. Молодой человек, ни много, ни мало, через интернет объявляет себя законным Государем императором России. Естественно, большинство считает, что он свихнулся. А он совершенно серьезно об этом говорит, он говорит, что у него было видение, Богородица пришла и благословила его. Он в это поверил и ведет себя точно так же. Учитывая, что при этом он сын уже покойного суперолигарха и у него денег немерено, но ему это не нужно, он хочет служить России, Родине. Его воспитывали как государственного мужа, и он взял на себя эту миссию, Шапку Мономаха примерил. У него появляются какие-то последователи, а благодаря тому, что у него все-таки есть средства, он может себе что-то позволить. Ну, издательство хочет продолжения. Мне интересно, что у него дальше получится. Это самый лучший стимул, конечно. Замыслы есть, время нужно.
Татьяна Вольтская: О своей новой книге, о жизни и о планах на будущее говорил писатель Александр Житинский.
Марина Тимашева: Вместе с Татьяной Вольтской я поздравляю Александра Житинского с юбилеем и желаю ему долгих лет и многих книг.
