Задержанный несколько дней назад в Италии россиянин объявлен братом не Доку Умарова, как предполагалось ранее, а Марьям Шариповой, считающейся одной из смертниц, взорвавших московское метро в марте 2010 года.
35-летний россиянин, задержанный в Италии без документов, представившийся братом Доку Умарова Русланом и попросивший в связи с этим политического убежища, оказался в итоге и не неким уроженцем Таджикистана, которым он представился позднее. 1 февраля со ссылкой на местную полицию агентство ANSA сообщило: в специальном центре для незаконных иммигрантов на границе со Словенией, находится житель Дагестана Анвар Шарипов.
СКП подозревает, что Анвар Шарипов, проживавший в Москве, встретил и проводил до метро свою сестру Марьям, считающуюся одной из тех смертниц, которые взорвали метро в Москве. Однако позднее, в соответствии с официальной версией, организатором теракта стал считаться известный дагестанский полевой командир из Дагестана Магомедали Вагабов, женой которого и была Марьям. И после уничтожения Вагабова, как было заявлено спецслужбами, других пособников в деле о взрывах в метро не осталось.
Своим мнением о странностях итальянского задержания делится обозреватель радио Свобода Вадим Дубнов.
- После спецоперации, в которой был уничтожен Магомедали Вагабов, особенной убежденности в голосах силовиков, уверявших, что они закрыли таким образом список обвиняемых в теракте, не наблюдается. Да и вообще, связывать спецоперации, проводимые в Дагестане или любой другой мятежной территорией, с какими-то фактами или преступлениями, совершенными в другое время и в другом месте, следует крайне осмотрительно. В большинстве случаев речь идет о каких-то никому не известных боевиках, и их причастность к какому-нибудь теракту либо непроверяема, либо никакого значения не имеет. И спецслужбам по традиции ничего не стоит объявить любого человека с оружием грозным лидером какого-нибудь местного джамаата. Тем более, что, как правило этот "лидер" спецоперацию не переживает, что очень помогает спецам вооружить его уже после гибели. Эта практика, зародившись еще в Чечне, особенно успешно развивается в Ингушетии и Дагестане, где амирами посмертно стали десятки человек, фамилии которых зачастую мало что говорят даже их соседям.
Словом, любая спецоперация, как правило, является событием локального масштаба, весь успех или неуспех (о котором, естественно, не сообщается) связан с теми конкретными боевиками, которые выжигаются из конкретного дома. Так что заявление о том, что ликвидация Вагабова стала последним аккордом в расследовании взрывов в метро и возмездия за них, было, вероятно, просто очередным напоминанием об эффективности российских спецслужб. И было бы неправильным говорить, что операция не достигла своей цели, если полагать таковой закрытие вопроса со взрывами в метро. Просто она не имела к ним никакого отношения. Хотя ликвидация полевого командира, авторитет которого в масштабах Дагестана был вполне сравним с умаровским, с точки зрения антитеррористической деятельности была сама по себе несомненным успехом.
Поэтому понятно, почему о тогдашнем заявлении так легко забыли, и произнесение с итальянским акцентом фамилии "Шарипов" вдруг преисполнило организаторов кавказских побед таким воодушевлением. Особенно теперь, на фоне явного дефицита ощутимых, а не декларируемых успехов в расследовании домодедовского теракта. И это такое везение, что силовики как-то даже не стали задумываться, что факт родства пока уголовно наказуемым не является – хотя, как известно, попытки такого законотворчества были. В случае с Шариповым есть хоть какая-то формальная зацепка в связи с гипотезой о том, что он довел сестру до нужной станции метро – гипотезой, неформально опровергнутой после ликвидации Вагабова. Сюжет же про брата Доку Умарова прожил ровно столько, чтобы российские спецслужбы, потребовавшие его экстрадиции, успели подставиться и выдать себя с головой. Против Руслана Умарова, которым представился итальянцам таинственный кавказский незнакомец, у правоохранителей ничего нет даже формально. Но общественная убежденность в вине родственников, соседей, да и вообще, всех кавказцев, - может быть, одно из последних прибежищ наших спецслужб. И потому любые белые нитки достойны столь же серьезного отношения, как некогда (в период первой чеченской войны) - "белые колготки".
А у всей этой итальянской истории, уже ставшей трагикомичной, еще возможен совсем комический, но вполне заслуженный спецслужбистами в связи со всем вышеозначенным финал: если задержанный человек без документов в итоге не окажется даже Шариповым.
35-летний россиянин, задержанный в Италии без документов, представившийся братом Доку Умарова Русланом и попросивший в связи с этим политического убежища, оказался в итоге и не неким уроженцем Таджикистана, которым он представился позднее. 1 февраля со ссылкой на местную полицию агентство ANSA сообщило: в специальном центре для незаконных иммигрантов на границе со Словенией, находится житель Дагестана Анвар Шарипов.
СКП подозревает, что Анвар Шарипов, проживавший в Москве, встретил и проводил до метро свою сестру Марьям, считающуюся одной из тех смертниц, которые взорвали метро в Москве. Однако позднее, в соответствии с официальной версией, организатором теракта стал считаться известный дагестанский полевой командир из Дагестана Магомедали Вагабов, женой которого и была Марьям. И после уничтожения Вагабова, как было заявлено спецслужбами, других пособников в деле о взрывах в метро не осталось.
Своим мнением о странностях итальянского задержания делится обозреватель радио Свобода Вадим Дубнов.
- После спецоперации, в которой был уничтожен Магомедали Вагабов, особенной убежденности в голосах силовиков, уверявших, что они закрыли таким образом список обвиняемых в теракте, не наблюдается. Да и вообще, связывать спецоперации, проводимые в Дагестане или любой другой мятежной территорией, с какими-то фактами или преступлениями, совершенными в другое время и в другом месте, следует крайне осмотрительно. В большинстве случаев речь идет о каких-то никому не известных боевиках, и их причастность к какому-нибудь теракту либо непроверяема, либо никакого значения не имеет. И спецслужбам по традиции ничего не стоит объявить любого человека с оружием грозным лидером какого-нибудь местного джамаата. Тем более, что, как правило этот "лидер" спецоперацию не переживает, что очень помогает спецам вооружить его уже после гибели. Эта практика, зародившись еще в Чечне, особенно успешно развивается в Ингушетии и Дагестане, где амирами посмертно стали десятки человек, фамилии которых зачастую мало что говорят даже их соседям.
Словом, любая спецоперация, как правило, является событием локального масштаба, весь успех или неуспех (о котором, естественно, не сообщается) связан с теми конкретными боевиками, которые выжигаются из конкретного дома. Так что заявление о том, что ликвидация Вагабова стала последним аккордом в расследовании взрывов в метро и возмездия за них, было, вероятно, просто очередным напоминанием об эффективности российских спецслужб. И было бы неправильным говорить, что операция не достигла своей цели, если полагать таковой закрытие вопроса со взрывами в метро. Просто она не имела к ним никакого отношения. Хотя ликвидация полевого командира, авторитет которого в масштабах Дагестана был вполне сравним с умаровским, с точки зрения антитеррористической деятельности была сама по себе несомненным успехом.
Поэтому понятно, почему о тогдашнем заявлении так легко забыли, и произнесение с итальянским акцентом фамилии "Шарипов" вдруг преисполнило организаторов кавказских побед таким воодушевлением. Особенно теперь, на фоне явного дефицита ощутимых, а не декларируемых успехов в расследовании домодедовского теракта. И это такое везение, что силовики как-то даже не стали задумываться, что факт родства пока уголовно наказуемым не является – хотя, как известно, попытки такого законотворчества были. В случае с Шариповым есть хоть какая-то формальная зацепка в связи с гипотезой о том, что он довел сестру до нужной станции метро – гипотезой, неформально опровергнутой после ликвидации Вагабова. Сюжет же про брата Доку Умарова прожил ровно столько, чтобы российские спецслужбы, потребовавшие его экстрадиции, успели подставиться и выдать себя с головой. Против Руслана Умарова, которым представился итальянцам таинственный кавказский незнакомец, у правоохранителей ничего нет даже формально. Но общественная убежденность в вине родственников, соседей, да и вообще, всех кавказцев, - может быть, одно из последних прибежищ наших спецслужб. И потому любые белые нитки достойны столь же серьезного отношения, как некогда (в период первой чеченской войны) - "белые колготки".
А у всей этой итальянской истории, уже ставшей трагикомичной, еще возможен совсем комический, но вполне заслуженный спецслужбистами в связи со всем вышеозначенным финал: если задержанный человек без документов в итоге не окажется даже Шариповым.
