Судейское сообщество встревожено перспективой публичного экспертного обсуждения процессов по второму делу ЮКОСа и обстоятельствам смерти юриста Сергея Магнитского. В Конституционный суд направлено соответствующее обращение президиума Совета судей РФ.
Судьи просят главу КС РФ Валерия Зорькина и его коллег оценить, насколько соответствует Конституции предложение члена Совета по развитию гражданского общества и правам человека Тамары Морщаковой проводить мониторинг по самым резонансным уголовным делам в форме экспертных оценок. Следует отметить, что на недавней встрече с членами Совета президент России Дмитрий Медведев положительно отреагировал на это предложение, попросив правозащитников подготовить собственные экспертные заключения по резонансным делам.
Инициативу президиума Совета судей РФ в интервью Радио Свобода прокомментировал федеральный судья в отставке, соучредитель Независимого экспертно-правового совета Сергей Пашин:
– Я полагаю, Совет судей вполне справедливо опасается за независимость суда: согласно закону судья не обязан отчитываться ни по какому делу. Но это не значит, что судебная система может быть бесконтрольной. Существует законодательство об открытости судов. И материалы дел, материалы всех приговоров – если процесс проходил в открытом режиме – должны быть доступны для любой проверки и общественности, и экспертному совету, и исполнительной власти. Федеральное законодательство позволяет ознакомиться со всеми открытыми материалами.
– Совет судей, тем не менее, апеллирует к статье 19 Конституции РФ, которая гарантирует принцип равенства граждан перед законом.
– Думаю, что такая апелляция изобретательна, но вряд ли правильна. Равенство вовсе не подразумевает, что сдержки и противовесы системы разделения властей не действуют. Статья 19 Конституции РФ защищает равенство свобод человека, равенство сторон. Если экспертный совет интересуется судебными делами, это не означает, что он выступает на стороне истца или ответчика, обвинителя или подсудимого.
– Также в обращении президиума Совета судей сказано: "Согласно статье 120 (часть 1) Конституции Российской Федерации судьи независимы и подчиняются только Конституции Российской Федерации и федеральному закону. В силу этого конституционного положения какое бы то ни было вмешательство в деятельность судов при отправлении ими правосудия, в том числе со стороны гражданского сообщества или отдельных лиц, является недопустимым". Где провести грань между вмешательством и законным экспертным интересом?
– Все-таки РФ подписала соответствующую Европейскую конвенцию. Более того, Верховный суд РФ требует, чтобы суды руководствовались прецедентами Европейского суда. В этих прецедентных решениях, в том числе и по России, все время подчеркивается, что суды должны находиться под общественным контролем. В особенности, если речь идет о делах уже разрешенных, о уже провозглашенных решениях: они абсолютно подведомственны общественному контролю. Когда Европейский суд рассуждает о правах прессы, он говорит, что возможны самые резкие оценки и даже некоторые преувеличения, когда в СМИ оценивается правомерность действий судов. Так что, мне кажется, никто не замахивается на судейскую независимость. Важно, чтобы конкретные судебные решения принимались не под давлением, а по совести. А потом их можно проверять сколь угодно долго и любым способом.
– В компетенции ли Конституционного суда разбор подобных жалоб?
– Если запрос поступит от суда, разбирающего конкретное дело, то – конечно, это прерогатива КС. А вот Совет судей субъектом обращения в КС не является. Это не просто гражданин. Это не просто общественная организация. Кроме того, Совет судей, как я понимаю, должен сослаться на то, что какой-то закон нарушает независимость суда. А если речь идет о конкретном намерении, даже еще не реализованном, то это не повод для разбирательства в КС.
– Допустим, гражданин Лебедев и гражданка Егорова – не отходя от кабинетов главы Верховного суда РФ и Мосгорсуда – могут являться авторами такого обращения?
– Формально – да. Но в этом случае они должны указать, какие их личные права и свободы затронуты. А должностное лицо, чиновник, действует не в личном качестве. Он представитель власти.
– А если мы говорим о гражданине Данилкине?
– Это касается и гражданина Данилкина. Если он жалуется на то, что нарушают, скажем, его право на свободу выражения мнений, на выступление в печати, то он может жаловаться. А если речь идет о том, что не всем нравится его приговор, или кто-то хочет в него вчитаться, то в этом случае он жаловаться не может.
– Вы полагаете, что КС будет исходить именно из этих соображений?
– Полагаю, что будет вынесено определение об отказе в принятии к рассмотрению. Возможно, КС выразит правовую позицию, которая в дальнейшем станет обязательной. Но довести этот вопрос до постановления КС, по-моему, невозможно – лишь до определения, – прогнозирует Сергей Пашин.
Профессор кафедры конституционного и муниципального права МГУ Елена Лукьянова также подчеркивает, что общественные инициативы не могут быть предметом рассмотрения Конституционного суда:
– В Конституционный суд можно обращаться только по вопросам признания неконституционной какой-нибудь законодательной нормы. Обжаловать там какие-то общественные инициативы нельзя. Что фактически говорит своим обращением Совет судей? А вот что: "Общество, я вам неподконтролен. Я делаю, что хочу. И сопротивляюсь, когда мои решения общество хочет проверить". Надо посмотреть, конечно, сам текст этого обращения, какие там формулировки. Но, теоретически, КС не должен принимать его к рассмотрению.
Президент РФ сказал, что судейская корпорация не способна к самоочищению. Это так. Поэтому она очень боится общественного контроля. Корпорация за себя испугалась. Испугалась, что будет создан прецедент и впоследствии какие-то решения по громким делам, особенно коррупционным дела, могут быть пересмотрены. Это даже не защита чести мундира. Это защита корпорации от общества – что еще хуже. Лучше бы честь мундира защищали, – говорит Елена Лукьянова.
Политолог Марк Урнов, впрочем, считает, что и о мундире судьи тоже заботятся:
– Понятно же, что любая объективная экспертиза выявит тот бред сумасшедшего, который представляет собой второй процесс над Ходорковским и Лебедевым, и не меньший бред сумасшедшего, который представлял собой первый процесс. Судьям, видимо, придется разбираться, каким образом их коллеги-судьи выносили подобного рода вердикты, построенные на бредовых аргументациях. Это будет скандал. Это будет такая демонстрация грязи на мундирах…
Но, кроме того, надо понимтаь, что сейчас идет внутриэлитная драка. И некоторым силам нужно продемонстрировать: президентские решения силы не имеют, их всегда можно опротестовать. Есть элитные группы, которые боятся успехов Медведева, пытающегося хоть как-то оздоровить ситуацию… А когда люди боятся, они начинают делать глупые ходы – что мы сейчас и наблюдаем. Они делают ходы не просто глупые, но и неприличные. И это – продолжение дискредитации всей системы, – подчеркивает Марк Урнов.
Судьи просят главу КС РФ Валерия Зорькина и его коллег оценить, насколько соответствует Конституции предложение члена Совета по развитию гражданского общества и правам человека Тамары Морщаковой проводить мониторинг по самым резонансным уголовным делам в форме экспертных оценок. Следует отметить, что на недавней встрече с членами Совета президент России Дмитрий Медведев положительно отреагировал на это предложение, попросив правозащитников подготовить собственные экспертные заключения по резонансным делам.
Инициативу президиума Совета судей РФ в интервью Радио Свобода прокомментировал федеральный судья в отставке, соучредитель Независимого экспертно-правового совета Сергей Пашин:
– Я полагаю, Совет судей вполне справедливо опасается за независимость суда: согласно закону судья не обязан отчитываться ни по какому делу. Но это не значит, что судебная система может быть бесконтрольной. Существует законодательство об открытости судов. И материалы дел, материалы всех приговоров – если процесс проходил в открытом режиме – должны быть доступны для любой проверки и общественности, и экспертному совету, и исполнительной власти. Федеральное законодательство позволяет ознакомиться со всеми открытыми материалами.
– Совет судей, тем не менее, апеллирует к статье 19 Конституции РФ, которая гарантирует принцип равенства граждан перед законом.
– Думаю, что такая апелляция изобретательна, но вряд ли правильна. Равенство вовсе не подразумевает, что сдержки и противовесы системы разделения властей не действуют. Статья 19 Конституции РФ защищает равенство свобод человека, равенство сторон. Если экспертный совет интересуется судебными делами, это не означает, что он выступает на стороне истца или ответчика, обвинителя или подсудимого.
– Также в обращении президиума Совета судей сказано: "Согласно статье 120 (часть 1) Конституции Российской Федерации судьи независимы и подчиняются только Конституции Российской Федерации и федеральному закону. В силу этого конституционного положения какое бы то ни было вмешательство в деятельность судов при отправлении ими правосудия, в том числе со стороны гражданского сообщества или отдельных лиц, является недопустимым". Где провести грань между вмешательством и законным экспертным интересом?
– Все-таки РФ подписала соответствующую Европейскую конвенцию. Более того, Верховный суд РФ требует, чтобы суды руководствовались прецедентами Европейского суда. В этих прецедентных решениях, в том числе и по России, все время подчеркивается, что суды должны находиться под общественным контролем. В особенности, если речь идет о делах уже разрешенных, о уже провозглашенных решениях: они абсолютно подведомственны общественному контролю. Когда Европейский суд рассуждает о правах прессы, он говорит, что возможны самые резкие оценки и даже некоторые преувеличения, когда в СМИ оценивается правомерность действий судов. Так что, мне кажется, никто не замахивается на судейскую независимость. Важно, чтобы конкретные судебные решения принимались не под давлением, а по совести. А потом их можно проверять сколь угодно долго и любым способом.
– В компетенции ли Конституционного суда разбор подобных жалоб?
– Если запрос поступит от суда, разбирающего конкретное дело, то – конечно, это прерогатива КС. А вот Совет судей субъектом обращения в КС не является. Это не просто гражданин. Это не просто общественная организация. Кроме того, Совет судей, как я понимаю, должен сослаться на то, что какой-то закон нарушает независимость суда. А если речь идет о конкретном намерении, даже еще не реализованном, то это не повод для разбирательства в КС.
– Допустим, гражданин Лебедев и гражданка Егорова – не отходя от кабинетов главы Верховного суда РФ и Мосгорсуда – могут являться авторами такого обращения?
– Формально – да. Но в этом случае они должны указать, какие их личные права и свободы затронуты. А должностное лицо, чиновник, действует не в личном качестве. Он представитель власти.
– А если мы говорим о гражданине Данилкине?
– Это касается и гражданина Данилкина. Если он жалуется на то, что нарушают, скажем, его право на свободу выражения мнений, на выступление в печати, то он может жаловаться. А если речь идет о том, что не всем нравится его приговор, или кто-то хочет в него вчитаться, то в этом случае он жаловаться не может.
– Вы полагаете, что КС будет исходить именно из этих соображений?
– Полагаю, что будет вынесено определение об отказе в принятии к рассмотрению. Возможно, КС выразит правовую позицию, которая в дальнейшем станет обязательной. Но довести этот вопрос до постановления КС, по-моему, невозможно – лишь до определения, – прогнозирует Сергей Пашин.
Профессор кафедры конституционного и муниципального права МГУ Елена Лукьянова также подчеркивает, что общественные инициативы не могут быть предметом рассмотрения Конституционного суда:
– В Конституционный суд можно обращаться только по вопросам признания неконституционной какой-нибудь законодательной нормы. Обжаловать там какие-то общественные инициативы нельзя. Что фактически говорит своим обращением Совет судей? А вот что: "Общество, я вам неподконтролен. Я делаю, что хочу. И сопротивляюсь, когда мои решения общество хочет проверить". Надо посмотреть, конечно, сам текст этого обращения, какие там формулировки. Но, теоретически, КС не должен принимать его к рассмотрению.
Президент РФ сказал, что судейская корпорация не способна к самоочищению. Это так. Поэтому она очень боится общественного контроля. Корпорация за себя испугалась. Испугалась, что будет создан прецедент и впоследствии какие-то решения по громким делам, особенно коррупционным дела, могут быть пересмотрены. Это даже не защита чести мундира. Это защита корпорации от общества – что еще хуже. Лучше бы честь мундира защищали, – говорит Елена Лукьянова.
Политолог Марк Урнов, впрочем, считает, что и о мундире судьи тоже заботятся:
– Понятно же, что любая объективная экспертиза выявит тот бред сумасшедшего, который представляет собой второй процесс над Ходорковским и Лебедевым, и не меньший бред сумасшедшего, который представлял собой первый процесс. Судьям, видимо, придется разбираться, каким образом их коллеги-судьи выносили подобного рода вердикты, построенные на бредовых аргументациях. Это будет скандал. Это будет такая демонстрация грязи на мундирах…
Но, кроме того, надо понимтаь, что сейчас идет внутриэлитная драка. И некоторым силам нужно продемонстрировать: президентские решения силы не имеют, их всегда можно опротестовать. Есть элитные группы, которые боятся успехов Медведева, пытающегося хоть как-то оздоровить ситуацию… А когда люди боятся, они начинают делать глупые ходы – что мы сейчас и наблюдаем. Они делают ходы не просто глупые, но и неприличные. И это – продолжение дискредитации всей системы, – подчеркивает Марк Урнов.
