Анна Качкаева: Конечно, в «Новостях» мои коллеги вечером, вероятно, будут обсуждать практически сенсационное интервью пресс-атташе и помощника судьи Хамовнического суда Натальи Васильевой, милой барышни, которое она сегодня дала «Газете.Ru»: «Приговор был привезен из Мосгорсуда, я точно знаю». То есть из ее слов следует, что приговор Ходорковскому был написан судьями Мосгорсуда и навязан против воли судье Виктору Данилкину. И об этом уже рассказывает в прямом эфире телеканал «Дождь». Кому интересно – смотрите.
И так совпало, что тему, которую мы сегодня выбрали для обсуждения, я назвала «Бунт женщин». Связана она несколько с другими вещами, но вот как-то женщины в этой теме фигурируют. Все чаще и чаще российское телевидение и по форме, и по содержанию, а с некоторых пор еще и по интересам владения сравнивают с телевидением итальянским. Девушки, которым симпатизирует политический истеблишмент в России, становятся телевизионными ведущими, героинями телешоу и членами партий. Раздевавшихся календарных красавиц премьер России хвалит за смелость и свободное проявление симпатий к власти в интервью Наоми Кэмпбелл. Велины – изобретение продюсеров каналов Берлускони – молчаливые красотки, обрамляющие мужчин в любом телешоу, часто составляют эскорт главы Итальянского государства и позволяют друзьям и коллегам премьера заниматься «Бунго-бунго» – так в Италии называют вечеринки с участием политического истеблишмента. Об этой забаве неделю назад даже рассказали в программе «Центральное телевидение» на НТВ.
В России член правящей партии и балерина сначала раздевается и демонстрирует себя миру, потом отказывается от членства в партии, а потом программа с ее участием запрещается к показу. В Италии некоторые из велин стали министрами, а премьер заступился за обвиненную в краже несовершеннолетнюю марокканку, с которой он проводил время. В минувшую пятницу «Первый» канал и канал «НТВ» синхронно не показали большинству зрителей передачи с участием Волочковой, но желающие уже посмотрели их в Интернете.
В воскресенье в 200 городах Италии и в 20 городах Европы, в которых живут итальянцы, женщины, мужчины, старики и дети вышли на улицу отстаивать достоинство и честь нации против премьера-телемагната. Это были не левые и не феминистки, а это были просто люди. «Баста!» - было написано на плакатах от Милана до Неаполя, от Берлина до Лондона. Больше миллиона людей на улицах. На фотографиях и видео не было видно ни полицейских, ни партийной символики. Официальные итальянские телеканалы с неохотой показали площади итальянских городов, а министры правительства были весьма ироничны в комментариях. Зато на видео в Интернете и в видео-рубриках газет люди были единодушны: «Мы, как итальянцы, не хотим, чтобы нас ассоциировали с Берлускони!».
И тема нашей программы: как телевидение медиатизирует политику? Есть такой термин, когда медиатизация и есть виртуальная реальность. И когда она медиатизирует политику, процесс установления этой реальности становится важнейшим, а реальность уходит на десятый план. Как медиатизация политики связана с ее деградацией? И почему это так похоже в Италии и в России? И почему так различаются реакции общества на эту публичную сферу?
Эту тему мы будем обсуждать с телекритиком, обозревателем «Российской газеты» Юрием Богомоловым, он со мной в студии, и с медиа-аналитиком, она сейчас живет и работает в Великобритании, Флорианой Фоссато.
Начнем с Волочковой. Юра, по-моему, это уже воплощение абсурда – я говорю о том, что на телевидении произошло.
Юрий Богомолов: Да, здесь есть какая-то шизофрения, по-моему. Телевидение радо раскручивать этот бренд, эту фигуру, поскольку это дает рейтинг. Я представляю, как огорчился Андрей Малахов.
Анна Качкаева: Который сегодня в интервью Арине Бородиной сказал в «Коммерсанте», что рекламировал с утра в «Добром утре!» лично эту программу.
Юрий Богомолов: Он надеялся на высокий рейтинг. Он сам признался в интервью «Российской газете», что когда он смотрит на рейтинг зашкаливающий, то он испытывает нечто подобное оргазму. Так вот, у него одним «оргазмом» оказалось меньше. Человеку можно выразить сочувствие.
Анна Качкаева: «НТВшники» пострадали вообще ни за что. Все, кто видел программу в Интернете, там было обсуждение истории с дресс-кодом, и Волочкова выглядела там вполне на месте.
Юрий Богомолов: Где Волочкова была олицетворением некой свободы, которым она стала сравнительно недавно, после того, как ее обидели довольно сильно. Конечно, Волочкова, если ее брать отдельно, - это абсолютно насквозь фальшивая фигура. То, как она смеется – она фальшивит. Когда плачет – опять фальшиво плачет. Толстый грим фальши на всем ее поведении. И у Малахова это было очевидно. Но дело даже не в этом. Мы видим, как меняют человека какие-то нормальные человеческие ценности. Она привела на эту программу своего ребенка 5 лет. В течение 10-15 минут все с пеной у рта обсуждают достоинства стати Волочковой. А ребенок это все слушает.
Анна Качкаева: Это скандал, который всему этому предшествовал, когда девушка в песках разделась на пляже и все это выставила...
Юрий Богомолов: И это крупным планом, и это все обсуждается, смакуется. Но это же все стирает какие-то грани между...
Анна Качкаева: Меня особенно порадовало, как сегодня в газете «КоммерсантЪ» в пресс-службе «Первого» канала причину снятия «Пусть говорят» с Волочковой объяснили «несоответствием этическим требованиям канала».
Юрий Богомолов: Это замечательная формулировка! Если бы они еще почаще вспоминали, когда показывают, скажем, проект Малахова «Пусть говорят» или в этом отношении еще более впечатляющий формат под названием «Детектор лжи», где в субботу был...
Анна Качкаева: Учитель-педофил. Мы еще к этому вернемся. Я бы хотела, чтобы мы сейчас обсудили членство партийное. Не подумайте ничего другого.
Юрий Богомолов: После того, как нам показали Малышеву...
Анна Качкаева: Да, прекрасная тема со свитером и обрезанием!
Юрий Богомолов: ...которая так трогательно спрашивала во время посещения Путина за столом, когда пили чай: «Как ваши доченьки?». А мне хотелось добавить: «Не смотрят ли они программу «Жить здорово»?».
Анна Качкаева: Давайте все-таки с Волочковой и с партией. Ясно же, что никого не пугает, когда Малышева обрезает свитер на голове девушки, демонстрируя, как отрезают крайнюю плоть, или еще что-нибудь. Что так испугало? Связь с правящей партией? Что-то им стало мерещиться в этом скандале такое, что бросает тень на эту правящую партию, а может быть, на ее лидеров? Или что? Ясно, что, конечно, открестятся, Кремль не имеет отношения, Суркову вообще недосуг, как говорит товарищ из кремлевской администрации.
Юрий Богомолов: Я думаю, это нормальная чиновничья реакция, который прикинул себя на месте начальства и решил, что это нехорошо. Хотя более абсурдного жеста со стороны начальства телевизионного или другого трудно себе представить. А особенно в ситуации, когда всем все доступно, когда это можно видеть в Интернете, когда это описывают все средства массовой информации, в том числе и письменные. Это все очевидно. И игры в секрет Полишинеля...
Анна Качкаева: Меня все-таки интересует, почему последние пару лет в истеблишменте российском эта тема если не стала превалировать, то она очень важна. И тела молодых женщин, торсов, членов, фаллических символов – это что, попытка как-то технологически их осовременить, вписать в европейскую культуру тех новых европейских лидеров, которые тоже себе позволяют такую свободу? Или что это?
Юрий Богомолов: Это технология. Мы помним у Оруэлла, который рассказывал, что позволено пролам. Пролам не надо заниматься политикой, пролы могут заниматься сексом и всеми остальными подобными вещами, прочими удовольствиями. В принципе, наше телевидение вело эту линию очень четко и направленно: развлечения, «желтизна», большая «желтизна», еще больше «желтизны», таблоидность. Эфир сегодня переполнен этим. Посмотрите программы НТВ в субботу и воскресенье, где идут дайджесты светских скандалов, сексуальных проблем и так далее. А здесь это вдруг соединилось. Произошла некая гремучая смесь «желтизны» и политической направленности. То есть политизируется «желтизна», и это уже нехорошо.
Анна Качкаева: И возвращаясь к уникальному, на мой взгляд, воскресному выходу почти миллиона итальянцев и итальянок с детьми на улицы самой Италии и в европейских городах, где итальянцы живут, я бы хотела спросить. Флориана, уже все так достало, что называется, если бы у нас спросили? Или это то, что пытаются сформулировать итальянские политики, соратники Берлускони, что это левые или феминистки, или это вообще женщины, у которых не все в жизни сложилось?
Флориана Фоссато: По-моему, Юрий сделал очень интересный анализ, когда говорил, что тема тел – это технология: дать возможность всем заниматься сексом, но не более того, не политизация тела. То, что вы говорите про Волочкову – это интересная деталь, потому что она совпадает по времени с реакцией итальянцев. Вы говорили, что почти миллион. На самом деле было более миллиона человек, которые абсолютно спонтанно вышли в Италии без политических лозунгов в 234 городах Италии и 29 столицах по всему миру. Это было и в Японии, и в Африке. И это было удивительное, на мой взгляд, проявление, которое в Италии происходит с тех пор, как Берлускони появился на политической сцене как премьер-министр в 94-ом году, первый раз.
Юрий Богомолов: А «Facebook» и вообще социальные сети сыграли здесь какую-то роль?
Флориана Фоссато: Ни в коем случае это нельзя называть революцией «Facebook», революцией «Twitter» и так далее. «Facebook» и блогосфера Интернета играли очень важную роль, как и должно быть, то есть в качестве инструмента. Все многочисленные НЖО, организации и ассоциации, которые принимали участие в этом протесте, они общались через Интернет. Интернет публиковал очень подробную, хорошо сделанную карту, где будут...
Анна Качкаева: Я видела эту карту в «La Repubblica». Каждый кусочек итальянского «сапожка» возникал, и там были места, площади, адреса, люди...
Флориана Фоссато: Во сколько и так далее. И это было очень удобно. Но это не была площадка для агитации. Самое главное, что Интернет ловит настроения людей, которые в Интернете «живут» или не «живут».
Анна Качкаева: Обобщает и площадку создает. Ясно, что все, что связано с социальными сетями, - это отдельный разговор, очень важная вещь. Понятно, что организующую роль он сыграл, но не более того, может быть. Скорее, объединяющую, но не идеологически, не мировоззренчески, а чисто утилитарно. «Умная толпа» формируется там. Но если возвращаться к политике.
Флориана Фоссато: Если возвращаться даже не к политике, а к площади, я думаю, что площадь дала очень важный месседж, который прозвучал везде. Я была в Лондоне, но я разговаривала с людьми в Италии, и везде все говорили одно и то же, что это была смерть лжи, которую формирует телевидение. На протяжении всех этих лет не только телевидение Берлускони, но и государственное телевидение говорило о том, что все хотят быть как Берлускони, все хотят быть на телевидении, все хотят делать карьеру благодаря тому, что ты выступаешь на телевидении голый, полуголый. На площади не осуждались девушки, которые принимают участие в разных вечеринках. Площадь их не защищала, но и не осуждала. Тема была: мы против проституции интеллектуальной, физической, какой угодно, мы не хотим и мы не являемся такими, какими Берлускони нас хочет показать. Было очень много и мужчин, и женщин, которые говорили: «С таким телевидением очень трудно воспитывать детей».
А с чего это все началось? На этой неделе, в среду предстоит очень интересный момент, когда судьи в Милане будут решать, попадет ли Берлускони в суд за то, что случилось в октябре прошлого года, когда премьер-министр страны сам позвонил в полицейский участок, чтобы они освободили несовершеннолетнюю девушку, которая была... Я даже не говорю, что она украла. Полиция пыталась установить ее личность. Девушка была несовершеннолетней, у нее не было документов. И она говорила, что «я очень важная персона, я знаю премьер-министра». И суд по делам несовершеннолетних стал интересоваться, кто она такая. А в этот момент позвонил телефон, как говорят полицейские: «Звонит премьер-министр, который говорит, что девушку надо обязательно оставить на свободе, потому что будет политический скандал из-за того, что эта девушка является внучкой Мубарака». Девушка из Марокко.
Анна Качкаева: И теперь он оправдывается, говорит, что он не знал, и он даже звонил в какое-то телевизионное шок, фрагмент из которого нам показали на НТВ. И это тоже отличает, конечно, несколько телевидение Италии, при всей его, вроде бы, похожести. Потому что представить себе, чтобы премьер-министр позвонил в прямой эфир российского шоу, все-таки трудно. Но понятно, что итальянцы выступают даже не против безнравственности, хотя опосредовано и против нее, а против того, что еще премьер-министр нарушает Конституцию, влезая в дела.
Флориана Фоссато: Совершенно верно. И это тоже очень важный момент, потому что в Италии, как и во всех странах, пытаются защищать права несовершеннолетних. Идет большая дискуссия о том, надо или не надо закрыть Интернет, потому что несовершеннолетние получают неправильный месседж и так далее. А тут премьер-министр попадает в такую историю. Дела с проституцией имеют криминальные последствия, если они инкриминируются человеку. Но в выступлениях на площади это прозвучало в меньшей степени, честно говоря. Прозвучало: «Мы не хотим, чтобы мы были такими. Мы не хотим, чтобы наши дети думали, что не надо учиться».
Анна Качкаева: «А можно развлекаться и иметь богатых, влиятельных друзей. Мы не хотим, чтобы нас ассоциировали с премьером». Мы это поняли.
Я неслучайно начала программу с сенсационного интервью пресс-атташе Хамовнического суда «Газете.Ru» о том, что приговор Ходорковскому был привезен из Мосгорсуда. И уже вы слышали новости: очень быстрая реакция, что естественно - Данилкин отрицает и, вроде бы, пресс-секретарь Мосгорсуда отрицает. «Наверное, уже написано заявление об увольнении самой заявительницей», - пишет нам слушатель Василий Петрович. Мы этого еще не знаем, но думаю, что события будут развиваться, конечно. И эта молодая женщина оказалась странным образом связанной с теми женщинами, которых мы сегодня обсуждаем. Больше миллиона женщин вышли на площади Италии и других городов Европы, отстаивая честь и достоинство свои и своих детей, против пошлости и изменения представления о том, что есть и общество, и политика, и мораль в обществе, против своего премьера Берлускони.
Как вам кажется, Флориана, вам виднее оттуда, и все-таки вы наблюдаете и за итальянским телевидением, и за европейским, и за российским, такое телевидение, каким мы сегодня его описываем, и деградация политического процесса – это связанные вещи?
Флориана Фоссато: Я думаю, что, по большому счету, это связано, и это очень важно. Вы упомянули мораль. Люди, которые отстаивали свои ценности морали. Очень деликатная грань, о которой мы говорим – про ценности. Вчера прозвучал в Италии, а потом был интерпретирован итальянским государственным телевидением месседж: люди отстаивали свое право на ценности работы, на ценности того, что молодые люди, которые не могут найти работу, а в Италии сейчас очень большая безработица, телевидение им показывает пример того, что надо быть хитрыми, не надо бояться показать свое тело, но надо бояться высказывать свои мысли, как они есть, надо говорить, как мантру, то, что есть на телевидении.
Анна Качкаева: И вообще желательно быть молодым, здоровым, красивым, с длинными ногами и так далее.
Флориана Фоссато: И одна из девушек, которая связана с Берлускони по этим вечеринкам, одна-единственная девушка, которая окончила Университет Боккони, менеджер факультета экономики, говорила два года назад: «Я решила, что я менеджер себя, я продаю продукт, а продукт – это мое тело».
Анна Качкаева: Ну, Волочкова, по сути, то же самое может сказать про себя.
Флориана Фоссато: А в последнее время это одна из тех девушек, которые пишут Берлускони SMS-сообщения: «Сильвио, ты убил мою жизнь, ты сейчас должен оплачивать моего психолога». То есть это имидж свободы, которая абсолютно несвободна. Если свобода проявляется только в том, что ты можешь продавать свое тело, ну, конечно, любой может что угодно сделать со своим собственным телом. Но это не является свободой, когда тебе потом навязывают то, что тебе звонит важный политик, тебя зовет в свой самолет, едет с тобой куда хочет и делает с твоей жизнью практически все, что он хочет. Ты уже больше не свободна, а наоборот.
Анна Качкаева: Но, может быть, некоторые об этом мечтают. Мы же видели замечательный фильм итальянский. К нему по-разному относятся. И я знаю, что итальянское телевидение его не показало здесь на «Лавре». Открывался этим фильмом фестиваль, называется он «Видеократия». И мы видели, какое количество людей мечтают о такой несвободе.
Флориана Фоссато: Правильно, люди мечтают. Это и есть результат того, что телевидение много лет показывало это как пример успеха.
Юрий Богомолов: Но дело не только в том, что женщины и девушки мечтают, но мужчины тоже мечтают. И мужчина из толпы, из народа бьется за то, чтобы проникнуть на телевидение и, в конце концов, понимает, что ему лучше было бы быть женщиной.
Флориана Фоссато: Как раз эта девушка, о которой я говорила, в интервью два года назад сказала: «Многие мои коллеги из университета, которые ищут работу в банке, например, смотрят на меня и говорят: «Какая ты крутая! Ты мудрее нас, потому что ты быстро нашла деньги, работу, славу и так далее».
Анна Качкаева: А это, между прочим, тема девушек с календарей. Очень многие из них капитализировали себя. И премьер России подтвердил это в интервью Наоми Кэмпбелл, сказав, что «вот ведь какие девушки смелые, у нас для того, чтобы поддержать власть, нужна определенная смелость, и они ее поддержали». Не очень понятно, он шутил так или все-таки всерьез сформулировал свое отношение к барышням, которые ради него разделись на календаре, которые, в общем, ровесницы его дочерей.
Юрий Богомолов: Я думаю, что он говорил всерьез, иронизируя.
Анна Качкаева: Да, конечно, российский премьер умеет выбрать эту форму, как и премьер итальянский. Неслучайно они, видимо, дружат: какая-то тут есть связь, и этого абсурдизма тоже.
Александр нам пишет: «Страна победившего абсурдизма». Это я исключительно слушателей цитирую. «Диссидент Волочкова попадает в «ЕдРо», Ксюша Собчак учит Волочкову морали, Сурков, коллективный Кремль, запрещает передачу Малахова, как будто в России нет Интернета».
Юрий Богомолов: И создает литературный источник для очень крутого спектакля «Околоноля».
Анна Качкаева: Но можно ли говорить, Юра, что странные вещи в Италии и в России так похожи, и Италия не похожа в этом смысле на другие европейские страны? У вас есть какое-то объяснение?
Юрий Богомолов: Скорее всего, есть основания для такого сходства. Я не очень знаком с практикой итальянского телевидения, но я знаю, что там был достаточно последовательный процесс «таблоизации» телевидения. И у нас это происходит. Причем сначала это несколько робко происходило и на отведенных площадках, а теперь это происходит очень интенсивно, очень резко. И формулировка пресс-атташе «Первого» канала настолько лицемерна и фальшива, она так же фальшива, как и сама Волочкова.
Анна Качкаева: Мы сейчас можем перечислить, что на «Первом» канале показали «Дети порока», в «Детекторе лжи» показали 34-летнего учителя, который рассказывает, как он интересуется своими ученицами, рассматривает детскую порнографию, и более того, что-то такое пишет в Сети. И если это не «подстава», то персонаж-то годился для того, чтобы его привлекли.
Юрий Богомолов: А меня больше всего потрясает команда болельщиков, которые сидят, - это родные и близкие.
Анна Качкаева: А вы уверены, что это родные и близкие?
Юрий Богомолов: Я видел, как муж женщины, которая рассказывала, как она ему изменяла, весь трепетал от мысли, что сейчас миллион упадет ему в руки за эти откровения. И что это, как не проституция, когда женщина рассказывает об интимных подробностях своей жизни за деньги?..
Анна Качкаева: 150 миллионам. Флориана, как вы себе объясняете, почему при всей непохожести... Даже то, что мы видели в воскресенье на площадях, трудно себе представить по этому же поводу в России. Тем не менее, телевидение, политика и истеблишмент так похож и так пересекается в этой тематике пола, я бы сказала.
Флориана Фоссато: Я не знаю, как это объяснить, потому что я не знаю этот истеблишмент лично. Но я бы хотела сказать про «таблоизацию». «Таблоизацию» мы видим на экранах телевидения по всему миру. Есть очень важный момент, который отличает итальянское телевидение, - это уровень уважения к женщинам, ко всем. На английском телевидении постоянно идут программы о том, как хорошо быть голыми. И есть человек, который ездит по Англии, но он не раздевает женщин, чтобы показать их тело, смеяться и так далее, а он с ними разговаривает: «Даже если вы немножко полная, не очень красивая, вы можете выглядеть интересно, даже сексуально». Поэтому очень важно говорить о морали. Мне вчера вечером было интересно смотреть, как итальянское телевидение разное – «Mediaset» Берлускони, «RAI» - показывали то, что было. Накануне было такое ощущение, что будет демонстрация, но будет и контрдемонстрация. И она как раз была. Она была в субботу, организовал ее Джулиано Феррара, главный редактор газеты «Il Foglio», очень близкой к Берлускони, до этого времени влиятельный журналист. Собрались 100 человек в Милане, которые протестовали против трибунала, против судей. После этого было выступление энного количества поддерживающих Берлускони журналистов и политиков под лозунгом «В трусах, но живым». Довольно забавно, на мой взгляд. И вчера вечером телевидение показывало то, что не могло не показать. Они даже не показали то, что случилось в субботу, не делали картину «один против другого», а показали картину демонстрации, потому что когда выходит более миллиона человек на улицы твоей страны, ты не можешь не показать. Но попытка установить повестку дня и ключ, в котором читается реальность и протест, - это были только женщины. А мы прекрасно видели, что это были женщины и мужчины. Не говорилось о том, что это были только феминистки, потому что это было бы совсем смешно, потому что это были не феминистки, феминистский протест. Но это был не протест тех людей, которые хотят, чтобы все ходили как монашки, чтобы в школе не было никаких свобод и так далее. Но потом выступали комментаторы, на мой взгляд, довольно интересно. Женщины-министры в правительстве Берлускони, одна говорит: «Это была демонстрация нескольких радикальных левых». Когда у тебя в стране больше миллиона радикальных левых, и все находятся на площади... Они говорили, но попытка была жалкой.
Анна Качкаева: То есть они попытались перекоммутировать, объяснить как-то иначе, чтобы люди приняли эту точку зрения. Но она была слишком несерьезной, такой же абсурдистской, как сегодня нам пытаются объяснить, что из нравственных соображений сняли Волочкову из эфира. Это либо «спираль молчания», как известно, в медиатизации, либо умалчивание, либо перекоммутирование ситуации.
Флориана Фоссато: На «Mediaset» соратник Берлускони, его друг по вечеринкам и так далее, менеджер, Эмилио Феде говорит: «Мы все очень уважаем женщин, уважаем протест, который был. Но когда за углом есть левая оппозиция, можно только перекреститься».
Анна Качкаева: То есть пытались указать, что за этим миллионом женщин, детей и прочих людей, конечно, стоит оппозиция. Ну, понятно. У нас еще не дошло до того, чтобы Волочкову с оппозицией связывали.
Флориана Фоссато: И еще комментарий. Сегодня утром Берлускони выступал по радио и комментировал вчерашние события: «Это обычная левая мобилизация». Но не было никаких лозунгов про левую мобилизацию. И очень интересно для меня было слушать в Лондоне, как люди выступали: «Нам очень долго говорили, что нам нужны другие лидеры, у нас нет других лидеров. Мы сегодня понимаем, что мы сами себе лидеры».
Юрий Богомолов: Флориана, как вы считаете, режим Берлускони автократический и сам Берлускони автократ?
Флориана Фоссато: Нет, Берлускони популист.
Юрий Богомолов: Популист – это средство. Его избирают и переизбирают, почти как Мубарака.
Флориана Фоссато: Берлускони избран на честных выборах.
Юрий Богомолов: Не кажется ли вам, что эта технология – «таблоизация» - и есть средство создания авторитарной власти в условиях демократии?
Флориана Фоссато: Конечно. Но это было до вчерашнего дня.
Юрий Богомолов: То есть вы хотите сказать, что если завтра будут выборы, он уже не пройдет?
Флориана Фоссато: Абсолютно. И это говорили не только вчера. Я же социолог, я смотрю опросы мнений. С прошлой осени, по всем опросам, популярность Берлускони падает стремительно.
Анна Качкаева: А можно ли из этого сделать вывод, что если, например, в России такими же темпами пойдет «таблоизация», вот так будут интересоваться телом, подробностями вечеринок, и в правящей партии все больше будет девушек, то это все тоже пойдет не на пользу? Может быть, правильно программы-то запретили в этом контексте? Чтобы, не дай Бог, «Единую Россию» еще этим не помазали, этой черной красочкой.
Наши слушатели не скупятся в описании Волочковой. И многие вывод делают такой. «Все это влияние развратного времени вызывает только жалость и смех в обществе. Зачем это всерьез обсуждать?», - так считают Павел Николаевич и Лидия.
Анатолий Сергеевич, Москва, здравствуйте.
Слушатель: Добрый день. Я далеко не пуританин, но большей массе населения нашей страны глубоко плевать на Волочкову, на Ксюшу Собчак, а особенно на публичное представление их интимных характеристик. А то, что Волочкову сняли, то сняли только из-за того, что она вышла из «Единой России». А снять эти передачи давно пора. Пора заканчивать разлагать население. Будем мы что-нибудь созидать или будет заниматься только развратом и низостью какой-то на телевидении?!
Юрий Богомолов: На телевидении, тем не менее, что-то все-таки появляется. Например, закончил свое «житие» на «Первом» канале «Доктор Тырса».
Анна Качкаева: Очень приличный сериал, человеческий.
Юрий Богомолов: Год назад мы смотрели сериал «Школа».
Анна Качкаева: Да, это все как-то соединяется. На НТВ есть программа «ЦТ» и много чего еще.
Юрий Богомолов: Я уж не говорю про телеканал «Культура».
Анна Качкаева: Как только мы обсуждаем эту тему, часть - и это, видимо, естественное состояние – людей начинают спрашивать нас не по поводу политики, достоинства, чести и так далее, а начинают выяснять: кто кому подарил какую кровать... Это все в фильме есть, и в «Берлускони-шоу», и в «Видеократии». Чья это кровать - путинская, не путинская – какая разница?.. Хотя говорят, что ее подарили.
Флориана, в Италии на телевидение за девушек, за распущенность, за антиморальность подают в суд?
Флориана Фоссато: До сих пор не подавали.
Анна Качкаева: Что тоже очень похоже.
Флориана Фоссато: Сейчас очень многие люди будут обращать внимание. На телевидении Италии есть много приличных, умных, интересных вещей. И люди сейчас будут требовать, чтобы на телевидении было место для показа того хорошего, что есть в Италии, а меньше места для показа девушек и так далее.
Юрий Богомолов: Требовать они будут, а смотреть будут другое.
Флориана Фоссато: Может быть. Я рассматриваю то, что было вчера, как первый шаг. И я думаю, что будет очень много другого, которое мы увидим в следующие недели, месяцы, в течение этого года обязательно. То есть какие-то изменения. Очень интересно смотреть, как с корабля, когда становится понятно, что корабль тонет, все прыгают.
Анна Качкаева: Что, уже кто-то побежал из истеблишмента?
Флориана Фоссато: Очень многие, конечно, уже выступают против.
Анна Качкаева: Осознали.
Флориана Фоссато: И очень многие люди, которые работают на телевидении, будут начинать думать, что, может быть, не стоит сейчас...
Анна Качкаева: Вот это, я думаю, будет. Потому что вот эти покаянные люди и в России тоже, которые отказываются от подписей, пресс-секретари судов, которые дают интервью, и так далее. Потому что русское слово «достало» - это вопрос предела, меры и края, и это не всегда вопрос площадей, а площадями это иногда заканчивается.
Юрий Богомолов: Когда я смотрел хронику египетских ночей, меня больше всего удивили даже не беспорядки, а ликование, когда Мубарак ушел. Тогда и понятно, как достало.
