Ирина Лагунина: На этой неделе отмечался День святого Валентина, покровителя всех влюбленных. По свидетельству социологов, этот праздник в последние годы все чаще отмечают и россияне. Пользуясь случаем, сегодня мы поговорим о любви. Какова она в современной России? Меняется ли это чувство со временем? Становится ли более прагматичным? Зачем вообще нужна любовь современному российскому человеку? Рассказывает Вероника Боде.
Вероника Боде: Накануне Дня Святого Валентина Аналитический центр Юрия Левады получил сенсационные данные: больше половины россиян (55%) сейчас влюблены! Больше всего влюбленных среди предпринимателей, далее следуют руководители и управленцы, что совсем уж удивительно, - домохозяйки, и потом только учащиеся и студенты, затем - в целом люди молодые и среднего возраста, а также граждане с высоким потребительским статусом и москвичи. У последних корреспондент РС спросил: "Часто ли вы влюбляетесь?".
Когда я вижу красивую женщину, я всегда влюбляюсь.
Нет, сейчас уже не влюбляюсь, потому что уже возраст.
Работа такая, что не приходится влюбляться, честно говоря. Времени не хватает.
У меня бывает раз-два в год. Я считаю, что это нечасто.
Постоянно, каждый месяц.
Нет, потому что есть один-единственный.
Каждый день.
Прежде влюблялась, но сейчас только одного человека люблю.
Встречаю красивую девушку и влюбляюсь. Но это ничего не значит, просто влюбляюсь и все.
Посмотрите на меня, и вопрос будет ясен. Я влюбилась на всю жизнь и до сих пор люблю.
Я хожу со своей женой и ни в кого не влюбляюсь.
Сейчас нет, раньше чаще. Видимо, возраст. Раньше нравилось это состояние полета.
Несколько раз в месяц, чтобы чувствовать себя хорошо, поддерживаю свой жизненный тонус.
Я постоянно. Я считаю, что влюбленность – это состояние одухотворения. Когда ты влюбился во что-то, даже в небо, сегодня такое небо красивое, ты сразу себя так бодро чувствуешь.
Часто. Раз в год.
Бывает. Хочется петь, веселиться, хочется жить. Если душа стареет, то человек перестает влюбляться.
Я постоянно влюблен.
Это, конечно, необходимо. Чтобы жизнь была интереснее, приятнее просыпаться ради чего каждое утро.
Безумная легкость и ощущение, когда каждый день приносит радость, когда засыпаешь счастливый, просыпаешься счастливый.
Раньше – да, раньше часто влюблялся, сейчас нет, уже не влюбляюсь. Нашел любимую. Я не могу ни с чем сравнить, это все, мне кажется.
Совсем не часто. Если влюбляюсь, то со страданиями, с трагедиями. Это единственный способ понять, что в жизни происходит.
Сильное испытываю чувство обычно и поэтому это происходит не так часто.
Раз в три года стабильно. Любовь – это жизнь, без любви невозможно. Я в ожидании любви.
Это иногда бывает крик души, что молодость уходит, старость, как-то грустно становится.
Редко довольно, я однолюб.
Однолюб.
Один раз на всю жизнь. Это состояние, когда хочешь сделать для этого человека все, что не можешь даже сделать для себя.
Вероника Боде: Прозвучали голоса москвичей. Об отношении к любви в российском обществе размышляет социолог, сексолог, доктор философии Игорь Кон.
Игорь Кон: То, что у нас действительно является серьезной проблемой – это гипертрофия, противопоставление позиции любви и секса. Потому что в принципе различие любви как сложного эмоционального отношения, включающего не только эротические, но и много других вещей, и чувственности. Сексуальность в России выражена гораздо сильнее, чем на Западе. И это большая проблема. Советская власть, которая очень жестко табуировала очень многие вещи, она усугубила старые проблемы, существовавшие в русской культуре. Вот и возьмите понятие. В английском, французском языке есть понятие "заниматься любовью". Когда это понятие появилось у нас только в период перестройки, когда рухнули запреты, оно вызывало и вызывает негодование у очень многих людей, причем отнюдь не ханжей, а просто любовь подразумевается, что это что-то, что можно чувствовать. Это не то, что делают.
Если говорить о том, что произошло после крушения советской власти, то развитие пошло в противоположных направлениях. После того, как открылись шлюзы и закрытое эротическое воображение, информация выплеснулась в сферу массовой культуры, если в советское время все называли любовью, то в 90-е годы все стали называть сексом. Неприличным стало разговаривать о любви, а приличным разговаривать о сексе. На самом деле достижение здесь реальное бытовое заключается в том, что люди научились более четко разграничивать любовь и чувственность, понимать, что это не одно и то же, что одно может быть без другого. Но для того, чтобы то и другое рассматривать вместе, для этого нужен и совершенно другой уровень культуры, и литературный талант. В этом смысле о любви может говорить поэт, философ, на религиозном языке описываются любовные переживания глубокие. А когда мы говорим о сексуальности, секс – заведомо сниженное понятие, но здесь тенденция к физиологизации, к технизации, к атомизации. Это все реально существует и полезно понимать, что это все присутствует, но это не исчерпывает всей проблемы.
Вероника Боде: Таковы наблюдения социолога, сексолога Игоря Кона. Отношение в Росси к любви, равно как и сама любовь, сильно изменились в последнее время – так считает психолог Ольга Маховская.
Ольга Маховская: У нас сформирована такая потребительская гламурная психология, когда кажется, что главное – соблазнить партнера, а уж потом он сделает все, чтобы удержать ваше внимание, он оплатит, грубо говоря, все счета. Это такая модель, она недостаточно очевидная, но чаще всего, когда к психологу приходят клиенты, то оказывается, что все имеют более-менее хорошее представление, как технологично соблазнить и инициировать взаимодействие, а что дальше делать – не очень понятно. Не очень понятно, какие ожидания. Ясно только одно, что в отличие от советского времени современный россиянин не хочет полагаться на какие-то эфемерные сущности, типа построения коммунизма или какая-то вечная любовь, хочется чего-то материального. Поэтому одно из приложений к любви, как предполагается, это, конечно, статус. И очень странная такая зависимость стала наблюдаться, что если партнер статусный, то, как правило, любовь к нему пылает ярким огнем. А если есть проблемы или неуверенность, то и решение о том, связывать ли судьбу с таким человеком, оно тоже очень неустойчивое и люди колеблются. Во многом потому, что общественное мнение настроено на успех и готово поддерживать только успешных.
Вероника Боде: Такое отношение к любви, о котором вы говорите, создает ли оно, на ваш взгляд, проблемы в других областях жизни или в каких-то смежных областях, скажем, в семье, в отношении к детям?
Ольга Маховская: Конечно, цена компромисса, на который люди готовы идти, в отношениях она другая. Мы привыкли довольствоваться и готовы довольствоваться финансовым благополучием взамен благополучию эмоциональному. И это наш такой утешительный приз. Из-за этого отношения между супругами становятся все более дистантными и холодными. Вообще, чем дальше партнер, тем легче с ним общаться, лучше, если он вообще будет в другом городе или другой квартире хотя бы. Из-за этого теряются навыки общения, навыки заботы. Это вообще такое дикое слово старинное. И точно так сказывается на отношении к ребенку, который чаще всего сегодня растет с одним из родителей, причем безумно занятым. Одинокие мамы используют в качестве душевного друга или психотерапевта именно своих детей. Эмоциональный груз и модальность эмоций, которые получают дети, он никак не соответствует ни их возрасту, ни их психологической зрелости, ни их ожиданиям. Потому что дети хотят любви и у них еще нет никаких химерических ценностей кроме любви. В этом смысле дети умнее, более цельнее, чем мы. И боюсь, что нам больше не у кого сегодня учиться любить, кроме как у своих детей.
Вероника Боде: Я понимаю, что вы в данном случае говорите о некоей общей тенденции в обществе, которая вам видится. Но все-таки, неужели романтическая любовь, романтические чувства в старом смысле этого слова, неужели они умерли совсем?
Ольга Маховская: Нет, конечно, они не умерли совсем, потому что все романтические ожидания, повторяю, они рождаются в детском возрасте, я бы даже сказала, в дошкольном. Те сказочные сюжеты, они о том, как прекрасный принц встретил прекрасную девушку, может быть и бедную, они полюбили и так далее. Здесь много сюжетов, романтики. И мы учим, прививаем эти романтические образы и мифы детям. Они очень заразительны в силу того, что любой романтический сюжет заканчивается хеппи-эндом. Вот сюда еще не добрались какие-то идеологемы к маленьким детям, мы по-прежнему их учим на сказках, поэтому, конечно, и романтизм их отношений не исчезнет. Вопрос просто, кто должен поддерживать романтические отношения, кто должен любить. Я, потому что мне это нужно, или меня, потому что я такая замечательная и по определению достойна любви. Вот этот вопрос все время оспаривается. Основным моральным принципом сегодня является то, что надо любить себя. Если ты любишь себя, то и тебя полюбят. Он используется в преувеличенном размере, потому что он, конечно, обрекает на изоляцию, на нарциссизм и это, конечно, одиночество. Именно с этими проблемами приходят сегодня к психологу. Разорвать этот замкнутый круг – задача психотерапии.
Вероника Боде: Психолог Ольга Маховская – о проблемах современной любви. А вот что думает об этом чувстве Варвара Фаэр, актриса, драматург, режиссер театра и кино.
Варвара Фаэр: Любовь – это по определению моего знакомого психолога самый мощный творческий поток в жизни человека. Это значит, что все явления культуры, все проявления человеческого творчества, искусства – это всего лишь следствие, это намного меньше, чем поток любви. Без любви нельзя, любовь наполняет жизнь смыслом. Любовь – это такой дар божий, который дается человеку ни за что. Например, тибетские монахи или любые люди, занимающиеся духовными практиками, могут потратить на это годы и десятилетия и даже несколько жизней, чтобы достичь подобного состояния, которое хоть раз в жизни падает как манна небесная на голову каждого человека. Влюбленный человек чувствует легкость и физическую, и моральную. У него есть желание поделиться каким-то переизбытком энергии, которая его переполняет, поделиться счастьем со всем миром. Отсюда творчество, в основе которого лежит любовь, оно всегда несет в себе заряд чего-то солнечного.
Вероника Боде: Говорила Варвара Фаэр, актриса, режиссер, драматург. Напомню: по данным Левада-центра, более половины россиян признаются, что испытывают в данный момент романтические чувства. Однако вид людей, целующихся в общественных местах, у многих вызывает возмущение или раздражение (так ответили, соответственно, 16 и 15 процентов опрошенных). Радость это вызывает у 14 процентов граждан, восхищение и интерес – у пяти процентов, у двенадцати – стыд, у трех – зависть, а еще три процента испытывают по этому поводу даже грусть и печаль. Положительные эмоции тут чаще всего характерны для молодежи, а порицают такие вещи россияне более старшего возраста. "Это вполне объяснимо, - комментируют социологи. - Ведь еще около полутысячи лет тому назад Шекспир заметил, что когда дряхлеет плоть, то крепче становится мораль".
Вероника Боде: Накануне Дня Святого Валентина Аналитический центр Юрия Левады получил сенсационные данные: больше половины россиян (55%) сейчас влюблены! Больше всего влюбленных среди предпринимателей, далее следуют руководители и управленцы, что совсем уж удивительно, - домохозяйки, и потом только учащиеся и студенты, затем - в целом люди молодые и среднего возраста, а также граждане с высоким потребительским статусом и москвичи. У последних корреспондент РС спросил: "Часто ли вы влюбляетесь?".
Когда я вижу красивую женщину, я всегда влюбляюсь.
Нет, сейчас уже не влюбляюсь, потому что уже возраст.
Работа такая, что не приходится влюбляться, честно говоря. Времени не хватает.
У меня бывает раз-два в год. Я считаю, что это нечасто.
Постоянно, каждый месяц.
Нет, потому что есть один-единственный.
Каждый день.
Прежде влюблялась, но сейчас только одного человека люблю.
Встречаю красивую девушку и влюбляюсь. Но это ничего не значит, просто влюбляюсь и все.
Посмотрите на меня, и вопрос будет ясен. Я влюбилась на всю жизнь и до сих пор люблю.
Я хожу со своей женой и ни в кого не влюбляюсь.
Сейчас нет, раньше чаще. Видимо, возраст. Раньше нравилось это состояние полета.
Несколько раз в месяц, чтобы чувствовать себя хорошо, поддерживаю свой жизненный тонус.
Я постоянно. Я считаю, что влюбленность – это состояние одухотворения. Когда ты влюбился во что-то, даже в небо, сегодня такое небо красивое, ты сразу себя так бодро чувствуешь.
Часто. Раз в год.
Бывает. Хочется петь, веселиться, хочется жить. Если душа стареет, то человек перестает влюбляться.
Я постоянно влюблен.
Это, конечно, необходимо. Чтобы жизнь была интереснее, приятнее просыпаться ради чего каждое утро.
Безумная легкость и ощущение, когда каждый день приносит радость, когда засыпаешь счастливый, просыпаешься счастливый.
Раньше – да, раньше часто влюблялся, сейчас нет, уже не влюбляюсь. Нашел любимую. Я не могу ни с чем сравнить, это все, мне кажется.
Совсем не часто. Если влюбляюсь, то со страданиями, с трагедиями. Это единственный способ понять, что в жизни происходит.
Сильное испытываю чувство обычно и поэтому это происходит не так часто.
Раз в три года стабильно. Любовь – это жизнь, без любви невозможно. Я в ожидании любви.
Это иногда бывает крик души, что молодость уходит, старость, как-то грустно становится.
Редко довольно, я однолюб.
Однолюб.
Один раз на всю жизнь. Это состояние, когда хочешь сделать для этого человека все, что не можешь даже сделать для себя.
Вероника Боде: Прозвучали голоса москвичей. Об отношении к любви в российском обществе размышляет социолог, сексолог, доктор философии Игорь Кон.
Игорь Кон: То, что у нас действительно является серьезной проблемой – это гипертрофия, противопоставление позиции любви и секса. Потому что в принципе различие любви как сложного эмоционального отношения, включающего не только эротические, но и много других вещей, и чувственности. Сексуальность в России выражена гораздо сильнее, чем на Западе. И это большая проблема. Советская власть, которая очень жестко табуировала очень многие вещи, она усугубила старые проблемы, существовавшие в русской культуре. Вот и возьмите понятие. В английском, французском языке есть понятие "заниматься любовью". Когда это понятие появилось у нас только в период перестройки, когда рухнули запреты, оно вызывало и вызывает негодование у очень многих людей, причем отнюдь не ханжей, а просто любовь подразумевается, что это что-то, что можно чувствовать. Это не то, что делают.
Если говорить о том, что произошло после крушения советской власти, то развитие пошло в противоположных направлениях. После того, как открылись шлюзы и закрытое эротическое воображение, информация выплеснулась в сферу массовой культуры, если в советское время все называли любовью, то в 90-е годы все стали называть сексом. Неприличным стало разговаривать о любви, а приличным разговаривать о сексе. На самом деле достижение здесь реальное бытовое заключается в том, что люди научились более четко разграничивать любовь и чувственность, понимать, что это не одно и то же, что одно может быть без другого. Но для того, чтобы то и другое рассматривать вместе, для этого нужен и совершенно другой уровень культуры, и литературный талант. В этом смысле о любви может говорить поэт, философ, на религиозном языке описываются любовные переживания глубокие. А когда мы говорим о сексуальности, секс – заведомо сниженное понятие, но здесь тенденция к физиологизации, к технизации, к атомизации. Это все реально существует и полезно понимать, что это все присутствует, но это не исчерпывает всей проблемы.
Вероника Боде: Таковы наблюдения социолога, сексолога Игоря Кона. Отношение в Росси к любви, равно как и сама любовь, сильно изменились в последнее время – так считает психолог Ольга Маховская.
Ольга Маховская: У нас сформирована такая потребительская гламурная психология, когда кажется, что главное – соблазнить партнера, а уж потом он сделает все, чтобы удержать ваше внимание, он оплатит, грубо говоря, все счета. Это такая модель, она недостаточно очевидная, но чаще всего, когда к психологу приходят клиенты, то оказывается, что все имеют более-менее хорошее представление, как технологично соблазнить и инициировать взаимодействие, а что дальше делать – не очень понятно. Не очень понятно, какие ожидания. Ясно только одно, что в отличие от советского времени современный россиянин не хочет полагаться на какие-то эфемерные сущности, типа построения коммунизма или какая-то вечная любовь, хочется чего-то материального. Поэтому одно из приложений к любви, как предполагается, это, конечно, статус. И очень странная такая зависимость стала наблюдаться, что если партнер статусный, то, как правило, любовь к нему пылает ярким огнем. А если есть проблемы или неуверенность, то и решение о том, связывать ли судьбу с таким человеком, оно тоже очень неустойчивое и люди колеблются. Во многом потому, что общественное мнение настроено на успех и готово поддерживать только успешных.
Вероника Боде: Такое отношение к любви, о котором вы говорите, создает ли оно, на ваш взгляд, проблемы в других областях жизни или в каких-то смежных областях, скажем, в семье, в отношении к детям?
Ольга Маховская: Конечно, цена компромисса, на который люди готовы идти, в отношениях она другая. Мы привыкли довольствоваться и готовы довольствоваться финансовым благополучием взамен благополучию эмоциональному. И это наш такой утешительный приз. Из-за этого отношения между супругами становятся все более дистантными и холодными. Вообще, чем дальше партнер, тем легче с ним общаться, лучше, если он вообще будет в другом городе или другой квартире хотя бы. Из-за этого теряются навыки общения, навыки заботы. Это вообще такое дикое слово старинное. И точно так сказывается на отношении к ребенку, который чаще всего сегодня растет с одним из родителей, причем безумно занятым. Одинокие мамы используют в качестве душевного друга или психотерапевта именно своих детей. Эмоциональный груз и модальность эмоций, которые получают дети, он никак не соответствует ни их возрасту, ни их психологической зрелости, ни их ожиданиям. Потому что дети хотят любви и у них еще нет никаких химерических ценностей кроме любви. В этом смысле дети умнее, более цельнее, чем мы. И боюсь, что нам больше не у кого сегодня учиться любить, кроме как у своих детей.
Вероника Боде: Я понимаю, что вы в данном случае говорите о некоей общей тенденции в обществе, которая вам видится. Но все-таки, неужели романтическая любовь, романтические чувства в старом смысле этого слова, неужели они умерли совсем?
Ольга Маховская: Нет, конечно, они не умерли совсем, потому что все романтические ожидания, повторяю, они рождаются в детском возрасте, я бы даже сказала, в дошкольном. Те сказочные сюжеты, они о том, как прекрасный принц встретил прекрасную девушку, может быть и бедную, они полюбили и так далее. Здесь много сюжетов, романтики. И мы учим, прививаем эти романтические образы и мифы детям. Они очень заразительны в силу того, что любой романтический сюжет заканчивается хеппи-эндом. Вот сюда еще не добрались какие-то идеологемы к маленьким детям, мы по-прежнему их учим на сказках, поэтому, конечно, и романтизм их отношений не исчезнет. Вопрос просто, кто должен поддерживать романтические отношения, кто должен любить. Я, потому что мне это нужно, или меня, потому что я такая замечательная и по определению достойна любви. Вот этот вопрос все время оспаривается. Основным моральным принципом сегодня является то, что надо любить себя. Если ты любишь себя, то и тебя полюбят. Он используется в преувеличенном размере, потому что он, конечно, обрекает на изоляцию, на нарциссизм и это, конечно, одиночество. Именно с этими проблемами приходят сегодня к психологу. Разорвать этот замкнутый круг – задача психотерапии.
Вероника Боде: Психолог Ольга Маховская – о проблемах современной любви. А вот что думает об этом чувстве Варвара Фаэр, актриса, драматург, режиссер театра и кино.
Варвара Фаэр: Любовь – это по определению моего знакомого психолога самый мощный творческий поток в жизни человека. Это значит, что все явления культуры, все проявления человеческого творчества, искусства – это всего лишь следствие, это намного меньше, чем поток любви. Без любви нельзя, любовь наполняет жизнь смыслом. Любовь – это такой дар божий, который дается человеку ни за что. Например, тибетские монахи или любые люди, занимающиеся духовными практиками, могут потратить на это годы и десятилетия и даже несколько жизней, чтобы достичь подобного состояния, которое хоть раз в жизни падает как манна небесная на голову каждого человека. Влюбленный человек чувствует легкость и физическую, и моральную. У него есть желание поделиться каким-то переизбытком энергии, которая его переполняет, поделиться счастьем со всем миром. Отсюда творчество, в основе которого лежит любовь, оно всегда несет в себе заряд чего-то солнечного.
Вероника Боде: Говорила Варвара Фаэр, актриса, режиссер, драматург. Напомню: по данным Левада-центра, более половины россиян признаются, что испытывают в данный момент романтические чувства. Однако вид людей, целующихся в общественных местах, у многих вызывает возмущение или раздражение (так ответили, соответственно, 16 и 15 процентов опрошенных). Радость это вызывает у 14 процентов граждан, восхищение и интерес – у пяти процентов, у двенадцати – стыд, у трех – зависть, а еще три процента испытывают по этому поводу даже грусть и печаль. Положительные эмоции тут чаще всего характерны для молодежи, а порицают такие вещи россияне более старшего возраста. "Это вполне объяснимо, - комментируют социологи. - Ведь еще около полутысячи лет тому назад Шекспир заметил, что когда дряхлеет плоть, то крепче становится мораль".
